Айлан Курди, трехлетний сирийский мальчик, тело которого было выброшено на бодрумский пляж 3 сентября 2015 года, утонул не зря. Вот он лежит на песчаном морском берегу в задравшейся красной футболке и синих шортах, лицом в курортной волне на первых полосах почти всех мировых газет — и люди узнают в нем своего ребенка и содрогаются. Он точно такой же, как и их Пьеры, Чарльзы и Густавы.
Общественное мнение развернулось и хрустнуло. Пятьдесят шесть процентов европейцев, которые раньше выступали против беженцев, превратились в тридцать два. Многие из былых яростных противников начали подписывать петиции в их защиту.
Репортажные фото иногда правят миром, в них страшная сила.
Вспомним. Донбасская мадонна лета 2014 года: мертвая женщина с младенцем на руках; знаменитая фотография 1972 года: голая вьетнамская девочка, обожженная напалмом; 1993 год — невыносимое фото, принесшее автору Кевину Картеру Пулитцеровскую премию: темный комочек с большой головой, еще живой скелет ребенка, лежащий лицом вниз, — и в метре от него ожидающий черный гриф.
Увидев это, люди меняют взгляды. И история начинает двигаться — приходят, на новых лозунгах, новые политики, падают режимы, обрушиваются акции голубых фишек. Сейчас, кажется, потрясены все — и понимают, что «что-то пошло не так».
Трагедия беженцев в Европе собралась в одно имя и один образ — это Айлан Курди. Он символ беды. Не его брат Галип, и не его мать Рехан, утонувшие вместе с ним, а именно он. Сакральная жертва. Икона. Резюме сюжета.
И вот знаменитый сатирический журнал «Шарли Эбдо» (Charlie Hebdo), поплатившийся в январе 2015 года за свои карикатуры жизнями двенадцати сотрудников редакции, публикует карикатуру на тему дня. Мертвый Айлан на берегу, рядом реклама «Макдоналдса»: «Два детских обеда по цене одного» — и заголовок «Очень близки к цели».
Взрыв.
«Шарли» обсмеяли утонувшего мальчика. Именно такие были заголовки газет. Редкие издания высказались корректнее «"Шарли" использовали образ утонувшего мальчика». Это же писали и соцсети. «Мы больше не Шарли, — ярились европейцы, — а вы подонки».
Если рассмотреть карикатуры, то и слепой увидит: «Шарли Эбдо» изобразил знаковую жертву — мертвого мальчика — не с целью кощунственного издевательства, а чтобы дать по зубам европейцам и американцам. Это именно они «так близки к цели». «Шарли» ткнул их носом прямо в детский труп: «это дело рук ваших, с вашими обедами и выхолощенным маркетингом». В соцсетях кое-кто догадался о той роли, которую сыграло фото: «Айлан Курди и все другие, умершие у подножия европейской мечты! Вы погибли — и занавес упал», написал в Twitter анонимный пользователь. Именно эту мысль и подхватил скандальный еженедельник.
Но волна против «Шарли», с особым цинизмом ударившего не в традиционные ценности, а по гладкому европейскому лицу, превысила все ожидания. Угрозы судебными исками и прямой расправой, исходящие от европейской общественности, после 12 январских трупов — не страшная новость, но такого дикого искажения посыла карикатуры редакция не выдержала. Эммануэль Шоню, автор рисунка, назвав реакцию общества «массовой диареей», подчеркнул: «Я не рисовал карикатуру на ребенка, я поклонился ему. Есть и другие рисунки с этим сюжетом, они подчеркивают разницу между европейскими детьми, отправившимися в школу, и детьми беженцев».
Оправдания, впрочем, мало кого успокоили. Про Иисуса и Мухаммеда — можно, это называется «свобода мысли и совести», но нет преступления страшнее, чем поцарапать самооценку европейского обывателя, наступить на его душевный комфорт. Это — подлинная святыня.
Да, «Шарли» ударил наотмашь. Фотография двинула общественное мнение, а «Шарли» указал на виноватых. Со всей той дикостью, которая присуща этому еженедельнику и революционному плакату в целом. Да, именно так говорят левые, желающие все «разрушить до основанья, а затем», «раздавить гадину!». Вспомним знаменитый плакат Французский революции, высмеивающий казнь короля Людовика XVI: рука за волосы держит отрубленную голову, а внизу надпись «Умоемся же его грязной кровью! », или советские послереволюционные антиклерикальные плакаты с посаженными на штыки жирными попами, богом и растерзанными буржуями, пускающими кровавые пузыри. Кощунственный плакат — это язык революции, надвигающейся либо свершившейся. Или, по крайней мере, больших социальных катаклизмов.
Шоню нарисовал карикатуру не на утонувшего сирийского мальчика, а на судьбу всей европейской культуры. Это она рискует поменяться местами с Айланом Курди и уткнуться носом в прибой собственных ценностей. На радость одним, на горе другим.