После небольшого перерыва (в два календарных года) я вновь оказался в Тегеране на Международном кинофестивале FAJR и обнаружил для себя много нового. Страна стала туристической. Получая визу в аэропорту имени Хомейни — основателя Исламской Республики, мне, невзирая на официальное подтверждение иранского МИД, пришлось ждать более часа, пока пропускали организованные группы из стран Западной Европы и Канады (граждане США обязаны получать визы в посольстве Ирана). Иностранных гостей на фестивале было в разы больше, чем раньше.
Конечно, исламские правила и нормы по-прежнему строго соблюдались: например, дамы были обязаны прикрывать волосы платком. Тяжелая судьба женщины Востока нашла свое отражение и в фильмах, том числе поставленных режиссерами-женщинами. Вечная бунтарка Тахмине Мелани в публицистической ленте «Нехоженные тропы» рассказала о трагической судьбе некогда жизнерадостной девушки, которая неосмотрительно выскочила замуж, чтобы вырваться из-под семейного контроля, и попала из огня да в полымя: муж оказался ревнивцем и начал ее избивать, а свекровь заставила расплачиваться за свою несчастную судьбу. Итог оказался кровавым и смертоносным.
В более мягкой, по-европейски интеллигентной форме аналогичный конфликт был показан в ленте Родхайе Таваколи «Материнские заботы». Здесь несчастным оказывался любящий муж, который дал ненавидящей его жене-художнице развод только в финале, когда узнал, что она умирает от рака.
А рядом, на одной из фестивальных вечеринок, куда меня под строгим секретом пригласили, все женщины были без платков! А кое-кто с распущенными прекрасными волосами: в контексте культурных запретов воспринимались они чуть ли не обнаженными. Более того, во главе с той же Тахмине Мелани персиянки пили крепкие спиртные напитки — в первую очередь виски и коктейли с легкой примесью текилы, что вносило дополнительную живость в интеллектуальные беседы членов жюри и опальных режиссеров.
В Тегеране меня ожидали и другие открытия в области иранской культуры недавнего прошлого и настоящего. На кинорынке была показана картина М.Х. Мондавяна «Ровно в полдень» — игровая реконструкция событий начала 80-х годов, когда за убийством влиятельного исламского политика последовала антитеррористическая кампания, которая привела к ликвидации лидеров сопротивления. Интересны были не только аналогии с террористическими финалами молодежных бунтов на Западе в конце 1970-х, не только использование опыта западного кино в детективных интригах, но и осознание того, что в Иране речь шла не о конфликте поколений, как в Европе, а скорее о конфликте внутри одного поколения. Хотя в нашем сознании Исламская революция была делом стариков-аятолл, ее движущей силой была молодежь, возмущенная политикой шаха. Та же молодежь восставала и против новой религиозной власти. Герои и антигерои принадлежали к одному поколению, нередко учились вместе, между представителями противоположных сторон существовали дружеские и любовные связи, «двойные агенты» становились таковыми не только из корысти, карьеризма, политических убеждений, но и по логике чувств. Конечно, мне было трудно разобраться во всех исторических подробностях и деталях личных отношений без точного опознания героев, тем более что актеры были мне не знакомы, но ощущение внутренней конфликтности времени, которую мы осознаем и по чересполосице взглядов на отечественные революции столетней давности, возникало вполне отчетливо и, признаюсь, неожиданно. Так древняя персидская цивилизация, оказавшаяся в эпицентре современных конфликтов, переживает очередную полосу обновления.
А на фестивале автор этих строк, неожиданно для самого себя, оказался «звездой», поскольку здесь меня окружали друзья и ученики из республик бывшего Советского Союза и русский язык звучал чаще, чем английский. Свою роль в этом сыграла и большая программа фильмов стран Балтии. Что касается традиционных российско-иранских культурных и кинематографических связей, как тут не вспомнить первый русский игровой фильм «Понизовая вольница», источником вдохновения для которого был популярный романс о том, как Стенька Разин обнял персиянки стан, и что из этого вышло… К сожалению или к счастью, мне не удалось последовать его примеру.