Из всех приведенных читателями вариантов причин – почему США напали на Ирак? – ближе всего к реальному положению дел формулировка "по геополитической причине". Но совсем не по той, про которую пишет уважаемый Иван. В этом случае речь о геополитике гораздо более конкретной, никак не связанной с неким соперничеством США и Европы. Вкратце сформулирую так: США начали военную операцию по свержению режима Саддама Хусейна с тем, чтобы предотвратить: а) распространение его усилий по дестабилизации ситуации в регионе путем натравливания радикально настроенной "арабской улицы" на ненавистные Саддаму умеренные арабские режимы; б) положить конец открытому подстрекательству Саддамом "арабской улицы" к методам террора в борьбе с Израилем и США; в) окончательно прояснить ситуацию с наличием разработок оружия массового поражения (ОМП) в этой стране.

Я беру на себя смелость утверждать, что расчеты, связанные с перспективой внедрения американских нефтяных компаний в энергосферу Ирака, несомненно присутствовали, но в иерархии целей вторжения США в эту страну они фигурировали намного ниже, чем цели и задачи, связанные с обеспечением безопасности в регионе и косвенно в самих США. Уместно напомнить, что решение о вторжении в Ирак принималось администрацией Буша-младшего не тайно и кулуарно, а открыто, с соблюдением всех процедур согласования между Белым домом и Конгрессом, при опоре на благожелательное общественное мнение сограждан (все опросы тогда показывали поддержку этого решения в пределах от 65 до 78 процентов). Следовательно, и нам полезно понять, почему тогда большинство американцев поддержали это решение. И дело отнюдь не в том, что правительство Буша, как утверждают некоторые журналисты, ввело сограждан в заблуждение (в частности, ложной информацией о наличии ОМП в Ираке). Если бы все сводилось только к этому, то у Буша-младшего, согласитесь, не было бы шансов переизбраться повторно в 2004 году, когда про ОМП в Ираке стало уже все известно.

Поясню, о чем речь. Молодым людям простительно, но политикам и ученым-аналитикам совсем непростительно представлять ситуацию (как это делается нередко и у нас в России) таким образом, что "злая Америка" взяла и ни с того, ни с сего вдруг двинула свои войска против "ни в чем не повинного, своеобразного, но абсолютно законного и суверенного правителя Ирака". Это не так.

Вторжение США и организованной ими "Коалиции Воли" в 2003 году стало апогеем многолетнего противостояния между Ираком и мировым сообществом, которое началось с вторжения Ирака в соседний Кувейт в августе 1990 года, оккупацией и разграблением этой арабской страны солдатами Саддама. Именно тогда сформировалась международно-правовая база принудительного воздействия мирового сообщества на Ирак в виде набора резолюций Совбеза ООН. В январе-марте 1991 года международная коалиция при решающей роли США провела операцию "Буря в пустыне" с целью освобождения Кувейта и выдворения оттуда иракских войск. Операция завершилась успешно, но президент США Джордж Буш-старший принял решение не продолжать преследование отступавших иракских войск, действовать жестко в рамках резолюции Совбеза, ограничивавшей полномочия коалиции лишь освобождением Кувейта, и не свергать режим Саддама в Багдаде. В результате режим не только выжил, хоть и обложенный санкциями, но и со временем начал снова угрожать соседним арабским странам, называя их "запроданными Америке" режимами.

Саддам возобновил усилия по утверждению своего доминирования в регионе через ставку на поддержку радикально настроенной "арабской улицы", которую он призывал к свержению правящих умеренных режимов – в Египте, Саудовской Аравии, Кувейте, Иордании и во всех монархиях Персидского залива. Саддам начал активно спонсировать семьи палестинских террористов, взрывавших себя в городах Израиля (каждой семье такого шахида он выделял по 25 тысяч долларов). Наконец, он не только реально располагал запасами такого оружия массового поражения как химическое (он его не раз пускал в ход в борьбе со своими внутренними врагами), продвинулся в разработках биологического оружия, но и намеренно распространял, как недавно стало известно, информацию о якобы уже имеющемся у него ядерном оружии. С какой целью делал Саддам это намеренно? Очень просто: чтобы а) усилить свой престиж все на той же "арабской улице", представить себя "всеарабским героем сегодняшнего дня"; б) припугнуть умеренные элиты арабских стран; в) подать сигнал своему извечному врагу – Ирану, якобы стремившемуся в последние годы обзавестись собственной ядерной бомбой, - мол, "не думайте нас шантажировать своей бомбой – она у нас уже есть".

Тот факт, что Саддам то и дело бросал вызовы ООН, то прекращая, то возобновляя ограниченное сотрудничество с обязательными для него комиссиями инспекторов, не раз ставил перед американскими администрациями вопрос о свержении режима Саддама. Осенью 1998 года (при администрации демократа Клинтона) американский Конгресс принял специальный акт, призывающий к смене политического режима в Ираке. И хотя не было неопровержимых доказательств прямой причастности Саддама Хусейна к терактам 11 сентября, вся линия его поведения воспринималась американскими политиками и обществом как потенциальная угроза.

Итак, суммируем: после трагических событий 11 сентября 2001 года руководство США – при поддержке подавляющей части сограждан – приступило к реализации стратегии ликвидации очагов потенциальных угроз для США – как то, в Афганистане, где абсолютно бесконтрольно действовала "Аль-Каеда", и в Ираке, где утративший связь с реальностью правитель-диктатор, возомнив себя неуязвимым (о чем, кстати, время от времени говорит и Евгений Примаков, бывший тогда посланником президента РФ по проблеме Ирака, постоянно контактировавший с Саддамом), резко активизировал усилия по дестабилизации ситуации в регионе, поддержке терроризма и установлению своего доминирования, разумеется, в жестко антиамериканском ключе. При всем при этом своими действиями внутри страны и в отношении соседей Саддам Хусейн регулярно нарушал положения санкционных резолюций Совбеза ООН, что, согласно текстам этих резолюций, предполагает наказание режима, но, разумеется, право на это предоставляется не отдельно взятой стране, а должно утверждаться путем разработки и принятия соответствующей резолюции ООН. Европа и Россия отказались разрабатывать дополнительную резолюцию для наказания Саддама. США решили воспользоваться уже имевшимися документами, сочтя их вполне достаточными.

Относительно того, что, как пишет некто Zenya, "война начата для того, чтобы Ирак подчинить Америке", то спорить с такой формулировкой трудно: любая война происходит из стремления двух антагонистов подчинить себе один другого. Это понимание весьма упрощенное. Разумеется, трудно провести различие между задачей "ликвидировать угрозу, исходящую от того или иного государства" и "подчинить себе это государство". Критерием в различии этих понятий могут служить лишь результаты преобразований, проводимые страной-победителем в государстве, потерпевшем поражение. В случае с Ираком мы видим, что у власти в стране находится не та группа иракских репатриантов, которая оказалась в свое время весьма близкой к администрации Буша-младшего и которая рассчитывала с помощью американской армии воцариться в Багдаде, а политическая элита, сформированная в результате процесса создания партий и проведения выборов. Мы видим, что становится все более устойчивой система согласования интересов различных групп общества и крупных категорий населения (шиитов, суннитов, курдов). А это и называется созданием и утверждением демократических структур с национальной спецификой. Армия США постепенно сокращает места своей дислокации, передавая иракским силовым структурам контроль за все большей частью территории страны. В том, что США – при любом президенте – будут активно выводить свои войска из Ирака, сомневаться не приходится.

Победили те, кто выступал против режима Саддама Хусейна, который, напомню, был абсолютно диктаторским и тоталитаристским. А это означает, что противников у него хватало по всем азимутам – как среди шиитов и курдов, которых он пытался изничтожать химическим оружием (в период их восстаний против Саддама), так и среди иракской интеллигенции и представителей существовавших до него партий (известно, например, как жестоко Саддам разделывался с коммунистами).

Секторальной опорой режима была суннитская община, из которой вышел сам Саддам (город Тикрит). Степень ненависти большинства иракцев к Саддаму и его сыновьям, безнаказанно убивавшим людей даже при свидетелях на улице, ярко проявилась в известных кадрах свержения самими жителями Багдада монумента Саддаму в центре города после входа туда передовых частей американской армии в марте 2003 года. Не удивительно, что дольше всех других лишь суннитская община бойкотировала новый режим, не участвовала в работе парламента и так далее. Но после казни Саддама по приговору иракского суда, после определенных усилий американцев сунниты вернулись в парламент, да и к участию в политической жизни страны в целом. Более того, они начали активно сотрудничать с американскими подразделениями в борьбе с ячейками "Аль-Каеды", множившимися именно в суннитской среде.

Говорить о нынешней формирующейся элите Ирака как о марионеточной не приходится, хотя она и пришла к власти, что называется, на американских штыках. То что иракские политики не отличаются ярким и впечатляющим "антиамериканизмом на публику", как в некоторых других арабских странах и России, еще не означает, что они готовы прогибаться под американцев. Политика правительства Ирака вполне суверенна: оно устанавливает контакты и связи со всеми, с кем пожелает, не спрашивая американское командование. Например, активно восстанавливает сотрудничество с Россией во всех сферах, включая сферу безопасности. В том же, что касается нефтяных дел, правительство исходит из универсального и обязательного принципа: все контракты, заключенные режимом Саддама, подлежат пересмотру и процедуре перезаключения, поскольку они во многих случаях мотивировались политическими соображениями Саддама, а не объективной ситуацией и критериями экономического характера. Это относится и к большинству контрактов с российскими нефтяными компаниями, что их обидело. Сейчас стоит вопрос о прохождении новой процедуры и возвращении российских компаний на иракский рынок.

Нефтяные ресурсы несомненно находятся под контролем правительства Ирака. Показательно, что нынешний Закон о нефти не мог быть принят в течение двух лет – из-за сложного процесса согласования интересов между различными районами страны, в частности в том, что касается распределения доходов от экспорта углеводородов. Этот закон допускает к участию в разработках иностранные компании – с тем, чтобы решить вопрос с инвестициями для восстановления и модернизации соответствующих производств, строительства нефтепроводов. Так это делалось и делается везде – включая Россию! Кстати, первые тендеры на участие в нефтяных разработках выиграли на прошлой неделе не американские компании, а британская ВР и китайская корпорация.

Тем, кто считает, что американцы вторглись в Ирак из-за нефти, я бы напомнил, что еще с середины 90-х годов поставки иракской нефти на мировые рынки были строго квотированы и контролируемы структурами ООН. Они практически не влияли на конъюнктуру рынка. А после вторжения в 2003 году в Ирак мировые цены на нефть начали расти гигантскими темпами, что только вредило экономике США. Эти цены определялись конъюнктурой при регулирующих усилиях стран ОПЕК (без Ирака) и России.

Теперь что касается событий 11 сентября. Переубедить тех, кто глубоко привержен теориям заговора, полагая, что именно заговоры и управляют международными отношениями, разумеется, невозможно. Тем более, если эта идея достаточно активно прокидывается определенными пропагандистскими структурами теперь и в России уже не только в интернете (там, мол, "сливной бочок", авторов информации не найти), но и на телевидении (например, в строго контролируемых политтехнологических программах, выстроенных по типу шоу-дискуссия). Идея несет в себе заразительный и привлекательный (особенно для молодежи) потенциал – именно поэтому на ней и играют пропагандисты антиамериканизма. Все эти сфабрикованные фильмы (советско-итальянского журналиста левого толка Джульетто Кьеза "9/11. Расследование с нуля", или "Loose Change" американских авторов) не могут пройти бесследно. Игра ведется на эксплуатации тезиса "мы не верим в официальную версию событий, потому что нам всегда недоговаривают". Сопротивляться силе подобной пропаганды - на мой взгляд, слишком грубой (в такую многие быстрее поверят!) - действительно непросто. Это требует наличия твердых понятий и установок (что хорошо – что плохо, что возможно – что невозможно в том или ином обществе). А потому я могу только призвать читателей к размышлению и анализу. Надо понять, что такие стремящиеся к упрощениям (но не глупые!) политтехнологи достаточно изощренно играют на неведении людей и их комплексах – в данном случае на культивировании все того же дремучего антиамериканизма.

Важно, на мой взгляд, попытаться не переносить специфику восприятия важнейших событий, которая формируется у населения авторитарных государств (где люди убеждены, что все происходит неспроста, а в результате закулисных, тайных маневров каких-либо сил), с восприятием происходящего в странах демократических. Можно ли себе представить, что столь вероломное и масштабное событие, как авианалеты на объекты в Нью-Йорке и Вашингтоне, могло бы быть спланировано где-то в недрах ЦРУ и свидетельства этого планирования не вышли бы на поверхность – хотя бы после всех перетрясок спецслужб в последующие годы? Уже это само по себе невозможно.

Заговорческая точка зрения, которой, кстати, привержены и отдельные индивиды в самих США (там тоже есть люди, подверженные наваждениям и болезненному восприятию), не выдерживает критики ни с какого угла: морального, технического, стратегического и так далее. Это в автократическом государстве – при отсутствии свободной прессы, независимых следствия и суда – на подобные действия во имя своих сумасшедших идей могут соблазниться отдельные нездоровые правители. В условиях западной демократии подобное исключено в принципе. К тому же главной установкой администрации Буша-младшего в 2001 году (до 11 сентября) было максимально дистанцироваться от бурлившего тогда очередной интифадой Ближнего Востока, заняться парированием китайской угрозы. Но "Аль-Каеда" вынудила США обратиться к Ближнему Востоку, совершив теракты в американских городах – в чем ее лидеры, кстати, открыто и многократно признавались. Запуская в общественное сознание такие примитивные клише, контролеры телевидения в авторитарных странах стремятся, как правило, раздувать антиамериканские настроения и играть на "образе коварного врага" - США. Однако в глазах людей разумных эти политтехнологи, несомненно, проигрывают, разоблачая бредовость своих умонастроений.

Контроль над Афганистаном и Ираком столь затратен и сомнителен для США, что он мог быть осуществлен только как ответная, вынужденная реакция на провокационные действия "Аль-Каеды" и Саддама Хусейна.

Вопрос "когда наступит мир в Ираке", безусловно, актуален. Важно, однако, уточнить, что мы понимаем под словосочетанием "наступит мир"? Я даже не буду останавливаться подробно на связанном с ним вопросе – "Можно ли было считать миром ситуацию, когда режим Саддама проводил масштабные военные операции против части своего населения (шиитов и курдов), когда бесследно пропадали люди в самом Багдаде и так далее?" Каждый, наверное, ответит на него по-своему.

И все же, как определить нынешнее положение в Ираке с точки зрения "война-мир"? За последние без малого 30 лет Ирак по инициативе Саддама находился в состоянии войны с внешним противником – Ираном (1980-1988 годы), с Кувейтом и мировым сообществом (1990-1991 годы), в условиях санкций ООН (90-е годы), наконец подвергся военному вторжению США, которое длилось чуть больше месяца. Словом, утверждать, что при режиме Саддама иракцы жили в мире, - изрядная натяжка.

После американского вторжения в стране разразилась серия военных противостояний, которую некоторые называют четырьмя гражданскими войнами одновременно – шииты против суннитов, раскол внутри шиитов, курды против шиитов и суннитов, наконец, шииты и сунниты против американцев. Всем этим войнам положен конец еще в 2007 году, когда был завершен процесс внутрииракского политического примирения. А что же сейчас происходит в Ираке с точки зрения безопасности? Сегодня наблюдается активность террористических групп ячеек "Аль-Каеды". Причем, если еще два-три года назад они пользовались относительной поддержкой в суннитской среде, то сегодня этого нет в помине: разъяренные "предательством" суннитов, алькаедовцы проводят регулярно теракты против них, а не только против шиитов и курдов.

Таким образом, речь может идти только о деятельности террористических групп – точно также, как на российском Северном Кавказе или в испокон веков успокоенной Саудовской Аравии, в Йемене, в Египте, наконец, во Франции, Испании или Великобритании. Применительно к ситуации в перечисленных странах принято использовать словосочетание "борьба с терроризмом", "антитеррористическая операция". Но по некоей инерции, надо полагать, это словосочетание еще не вошло в оборот при описании ситуации в Ираке. И это не случайно: многим хотелось бы продолжать указывать на Ирак как страну, в которой США якобы "потерпели поражение", все с той же целью – демонстрировать "коварство и историческую обреченность Америки". То есть с целью подогревания антиамериканизма.

На самом же деле относительно мирные времена для Ирака уже наступили. Вопросы обеспечения безопасности и функционирования политической системы теперь в руках самих иракцев. Американцы уходят. Они сами и иракцы надеются, что окончательно. Ирак все больше открывается для сотрудничества с другими странами – и в первую очередь с Россией. Ведь опыт десятилетий технико-экономического сотрудничества между СССР и Ираком был и остается уникальным. Но действовать российским компаниям в Ираке теперь придется в условиях конкуренции, а не монопольного покровительства со стороны диктатора – как это было при Саддаме Хусейне.

Что бы еще хотелось подчеркнуть в связи с обсуждаемой темой Ирака. Это призыв к читателям попытаться понять и осознать тот факт, что с начавшимся распространением ядерного оружия существенно меняется характер войн. Проще говоря, цивилизованные страны не могут себе позволить, чтобы "дикие режимы" или террористические группировки обзавелись ядерной бомбой. Ведь эти последние начнут немедленно и решительно шантажировать первых, причем, будучи всерьез готовыми применить бомбу, несмотря на гибель и свою, и своих собратьев. Например, одна из фетв иранских аятолл призывает к применению исламской ядерной бомбы против Израиля - даже несмотря на то, что погибнут палестинцы и множество арабов в Израиле и вокруг него. (Правда, есть и другая фетва – запрещающая применение ядерной бомбы). Может ли в таком контексте не только правительство Израиля, но и любое цивилизованное государство смириться с тем, чтобы Иран обзавелся ядерным оружием (при нынешнем, конечно, режиме)?

Там, где речь заходит о возможном появлении ядерного оружия у фанатиков и диктаторов, на повестку дня мирового сообщества и отдельных стран теперь неизбежно в качестве важнейшего вопроса ставится вероятность проведения военной операции. Так случилось в Ираке. Этот вариант возможен в Иране. Увы, таковы реалии нашего – ядерного - 21-го века! Теперь и с понятием "агрессия" немалые проблемы: агрессор – это тот, кто грозится приобрести и использовать ядерное оружие, чем провоцирует вторжение в свою страну, или тот, кто вторгается, чтобы, среди прочего, "зачистить" страну фанатиков от ядерной бомбы и обеспечить свое собственное выживание?