1. На самом деле, последствия прогнозировались специалистами уже тогда, и, как показало время, прогнозировались достаточно точно. Можно сказать, что тогдашняя власть сознательно принесла море в жертву высшим интересам социалистического строительства. Хочу, правда, напомнить, что, по современным представлениям, высыхание Арала было связано не только с антропогенным фактором, но и с естественными климатическими циклами. Считается, что даже если бы не было увеличения отборов вод Сырдарьи и Амударьи на орошение и масштабного гидромелиоративного строительства, начавшегося в 1940-х и продолжавшегося несколько десятилетий – уровень Аральского моря все равно бы понизился, правда, падение уровня было бы в несколько раз меньшим, чем сейчас.

2. Сейчас, хорошо это или плохо, размах гидромелиоративных мероприятий, строительства гидросооружений сильно снизился по сравнению со сталинскими и хрущевскими временами, так что особых оснований опасаться повторения где-нибудь катастрофы, аналогичной аральской, в настоящее время не видно. В России и странах СНГ есть целый ряд ведомств, ответственных за экспертизу любых проектов, связанных с потенциальной угрозой экологии, и требования к таким проектам очень жесткие. Я думаю, что мы все-таки отчасти научились более ответственному подходу к этим вопросам – и, не в последнюю очередь, в этом "заслуга" Арала.

Пример Арала – пожалуй, наиболее "экстремальный", однако антропогенному давлению в виде избыточного отбора речного стока (не говоря уж об антропогенных загрязнениях) подвержены очень многие внутренние водоемы мира и даже некоторые морские акватории. Это повсеместно признается серьезной проблемой.

Извините, но я не могу ответить на Ваш вопрос, так как никогда не занимался Ладогой и не в курсе деталей этого проекта. В нашей Академии наук есть целый институт, который работает, в основном, как раз над проблемами Ладожского озера (Институт озероведения РАН), и этот вопрос лучше адресовать специалистам оттуда. Вы можете зайти на их сайт. Что касается Вашего тезиса о том, что Аральское море мы уже потеряли, то он справедлив только отчасти. Арал все еще остается по лимнологическим меркам достаточно крупным водоемом (продольная протяженность порядка 200 километров, глубина до 38 метров) и очень красивым и своеобразным уголком природы. Кроме того, не забывайте, что ситуацию в Малом (Северном) Арале удалось в значительной степени нормализовать – правда, отчасти за счет Большого (Южного) моря.

Такой опасности нет - хотя бы потому, что максимальная глубина Арала до начала высыхания была 64 метра, а максимальная глубина Каспия 1025 метров (так называемая Ленкоранская впадина). Как говорится, feel the difference. Поэтому полное высыхание Каспийскому морю ни в коем случае не грозит. Однако, верно то, что уровень Каспия подвержен довольно значительным колебаниям в разных временных масштабах. Эти изменения уровня могут в той или иной степени угрожать экологическому благополучию мелководной северной части моря. Большинство специалистов считают, что колебания уровня Каспия имеют, в основном, характер естественных климатических изменений.

1. Как я уже говорил, аральская катастрофа является главным образом антропогенной - но не только. Техногенное (или антропогенное) воздействие наложилось на естественные климатические циклы в период большей засушливости климата. Есть даже модельные численные оценки относительных ролей антропогенного и климатического факторов: считается, что они соотносятся примерно как 70 и 30 процентов соответственно. Тектонические движения к новейшей (именно новейшей) истории Арала прямого отношения не имеют, но они, по-видимому, сыграли важную роль в его древней истории. Я немного расскажу об этом, отвечая на один из вопросов ниже.

2. Об этом тоже скажу ниже.

1. На самом деле, исторически Амударья всегда приносила в Арал больше воды, чем Сырдарья. Так, из 56 кубических километров воды в год, приносимых (в многолетнем осреднении) в море двумя реками до начала катастрофы, примерно три четверти приходилось на Амударью, и лишь четверть – на Сырдарью. Стоки Амударьи продолжали доминировать вплоть до начала 1990-х годов. Сейчас, по моим представлениям, водные ресурсы в низовьях обеих рек сопоставимы между собой. Амударья не доходит до моря, а Сырдарья доходит не потому, что во второй больше воды. Просто Амударья впадала раньше в мелководную и "плоскодонную" восточную часть Арала. При обмелении море в этом районе ушло очень далеко от бывшего устья реки, оставив между ним и нынешней своей зыбкой границей по меньшей мере две сотни километров гладкого как стол, лишенного русла, палимого солнцем бывшего дна, покрытого высохшим илом и солью. Таким образом, если остатки амударьинской воды и приходят к бывшему устью, они обречены практически полностью потеряться на испарение и инфильтрацию на этом участке. Сырдарья же впадает в Северное (Малое) море, которое никуда не ушло, наоборот, благодаря строительству дамбы в бывшем проливе Берга, соединявшем Большое и Малое моря, воды Сырдарьи оказались запертыми в Малом море и уровень его существенно поднялся.

2. Вода в Амударье есть, и ее не так уж мало, просто она не доходит до моря (смотрите выше). Если попадете в Нукус, обязательно сходите на базар и найдите там рыбные ряды – увидите, каких огромных рыбин (жерех, сазан, белый амур) ловит в Амударье местное население. Однако, конечно, водность Амударьи сейчас гораздо ниже той, что была в 1950-х годах и ранее. Восстановить прежние объемы стока сейчас едва ли реально. Теоретически нужно повышать эффективность использования воды и за счет этого сокращать потребление, но это легко сказать…

В новейшей истории Арала его уровень падал неуклонно с 1961 года (я говорю о Большом Арале). На этом фоне, правда, существуют небольшие сезонные колебания, когда весной море временно немного пополняется за счет таяния снегов и паводка на реках. Был еще, впрочем, довольно короткий период с 2002 года по весну 2006 года, когда уровень оставался практически постоянным, казалось, что наступила стабилизация. Тогда водный баланс моря, действительно, был близок к равновесному. Общее испарение к тому времени значительно уменьшилось за счет сокращения площади зеркала водной поверхности, и тех не очень больших, но заметных остаточных стоков Сырдарьи и Амударьи, которые тогда попадали в море, в среднем хватало для компенсации испарения. Эта ситуация изменилась в 2006 году - по моему мнению, тут не обошлось без связи с сооружением казахской стороной постоянной плотины в проливе Берга. Тогда воды Сырдарьи перестали попадать в Большой Арал, а вскоре его восточная часть ушла от Амударьи и стоки оттуда тоже прекратились. В результате падение уровня продолжилось рекордными темпами: за один только год с лета 2008 года до лета 2009 года оно составило более полутора метров, тогда как ранее уровень понижался в среднем только на полметра в год. В целом падение уровня Большого Арала с 1960 года составило (на август 2009 года) 25,5 метра.

Сказанное касалось новейшей истории. Что касается древней истории Арала, то она знала периоды падения и подъема уровня. Сейчас эта история достаточно надежно реконструирована различными методами. У специалистов есть разногласия в некоторых деталях и датировках, но, в общих чертах, палеоэволюция Аральского моря выглядит примерно так. Первоначально котловина Аральского моря питалась только водами Сырдарьи, которые образовывали в ней озеро небольших размеров. Амударья же в это время впадала в Каспийское море (ее древнее сухое русло по направлению к Каспию, называемое Узбой, хорошо сохранилось до наших дней). Затем, в один прекрасный момент, который, по данным разных исследователей, наступил от 10 до 25 тысяч лет назад, русло Амударьи изменилось, и она потекла в Арал. Скорее всего, причиной этого стали тектонические движения поверхности Земли, о которых шла речь в одном из предыдущих вопросов. Дело в том, что особенности рельефа в районе водораздела между Каспием и Аралом таковы, что достаточно очень незначительного тектонического поднятия, чтобы перенаправить реку из одного водоема в другой. В результате притока вод Амударьи уровень Арала поднялся примерно до привычного нам уровня начала XX века (53 метра над уровнем океана). Затем, от 4 до 8 тысяч лет назад, произошло увлажнение климата, и речной сток в Арал увеличился почти втрое. В итоге уровень поднялся до рекордных отметок 58-60 метров, и Аральское море через Саракамышскую впадину вновь "перетекло" в Узбой и соединилось через него с Каспием. Через какое-то время последовала новая эпоха аридизации климата, и более трех тысяч лет назад уровень Арала вновь понизился до 35 метров (связь с Каспием снова прервалась), а затем поднялся до 45-55 метров и колебался между этими отметками, пока 1500-1900 лет назад не наступила новая регрессия (высыхание) – пока самая глубокая в истории. В это время уровень опустился до отметки 27 метров, то есть даже ниже, чем сейчас. Позднее уровень постепенно снова поднялся, а 400-600 лет назад произошла новая, так называемая средневековая регрессия, когда поверхность Арала находилась на отметке 31 метр над уровнем океана, что примерно соответствует недавней ситуации начала 2000-х. Эта средневековая регрессия подтверждена не только геологическими данными, но и археологическими находками и даже летописными источниками. Именно к этому периоду и относится "город", найденный на дне, о котором Вы упоминаете (хотя городом его назвать будет преувеличением, скорее это остатки единичного строения). Тогда это место было сушей, причем населенной, а затем его скрыло море, поднявшееся на несколько веков к уровню около 53 метров – чтобы во второй половине XX века вновь отступить в ходе грандиозной регрессии, свидетелями которой мы сейчас являемся.

Как видите, в древней истории Арала уже были как минимум три эпизода высыхания, сопоставимые с нынешним. И всякий раз им на смену возвращались периоды полноводности моря.

Только одним способом – обеспечить дополнительное поступление туда воды. По нашим расчетам, чтобы просто стабилизировать Большое море на сегодняшнем уровне, нужно минимум 7-8 кубических километров в год. А если Вы хотите поднимать уровень моря - соответственно, понадобится больше.

Хочу уточнить, что сейчас обсуждается (и то пока чисто теоретически) возможность переброски туда небольшой части стока только одной реки, а именно Иртыша. Я лично отношусь к этому проекту с осторожной симпатией и знаю, что многие мои коллеги разделяют это мнение, хотя у этого проекта немало и убежденных противников. Да, конечно, всегда лучше поменьше вмешиваться в дела природы, но в данном случае мы (или наши предшественники) уже настолько сильно в них вмешались, что исправить или смягчить результаты этого может только новое вмешательство. Негативные последствия для экологии России были бы, на мой взгляд, близкими к нулю, поскольку объемы воды, предназначенные для переброски, сравнительно невелики – они значительно ниже естественных колебаний (межгодовых и сезонных) водности Иртыша. Тем не менее, даже эти небольшие объемы были бы великим благом для населения Приаралья, которое страдает от нехватки воды. Идеологи проекта утверждают, что он будет выгоден и для России политически и экономически, поскольку воду предполагается не отдавать безвозмездно, а продавать – за деньги или "по бартеру", например, в обмен на поставки того же хлопка или другой сельхозпродукции. И действительно, торгуем же мы нефтью, газом, алюминием и лесом, почему же нам не продавать излишки нашего, может быть, главного и, к тому же, возобновляемого ресурса – пресной воды, которую у нас в Сибири в буквальном смысле слова некуда девать? Разумеется, такой масштабный проект нуждается в тщательнейшей проработке и экспертизе, в том числе экологической. Пока выводов такой экспертизы нет, я не берусь однозначно высказываться в поддержку проекта, однако считаю, что сама идея заслуживает самого серьезного внимания специалистов, и она, во всяком случае, не должна огульно отметаться на уровне популистской риторики (как это, в значительной мере, произошло с еще советским проектом переброски стока).

Вторая часть Вашего вопроса: если этот проект будет реализован, поможет ли это спасти Арал? Прежде всего, нужно понимать, что целью проекта переброски является вовсе не спасение моря. При всем нашем сочувствии к судьбе Арала, никто не пойдет на многомиллиардные затраты только ради удовольствия видеть море на своем месте. Целью проекта будет являться коммерческая доставка в регион качественной пресной воды для обеспечения сельскохозяйственных, коммунальных и бытовых нужд населения. Однако мы знаем, что вода в природе не исчезает, и если после использования часть этой воды будет в конечном счете сбрасываться в Арал (а будет ли, и какая часть – это, конечно, большой вопрос), то опосредованно это поможет и самому морю. По порядкам величин этот объем может оказаться сопоставимым с теми самыми недостающими для стабилизации 7-8 кубокилометрами, о которых говорилось выше.

Да они и так выше. Проблема не в этом, а в том, что в реках стало мало воды, а в случае Амударьи даже та вода, что есть, не доходит до моря (хоть оно и расположено ниже). Подробнее об этом я уже рассказал в ответе на один из предыдущих вопросов.

Думаю, что "решить" проблему Аральского моря не в наших силах. Вернуть прежний Арал невозможно, даже переброска части стока Иртыша, если допустить, что она произойдет и эта вода окажется в Арале, в лучшем случае, позволила бы только стабилизировать море на сегодняшнем уровне. Вероятно, лучшее, что мы как ученые можем сделать – это обеспечить происходящие с морем драматические события должным научным сопровождением и мониторингом, информируя общественность и власти о текущих изменениях и думая о путях смягчения последствий экологического бедствия. Такая работа активно велась при Советском Союзе, но почти прекратилась в 1990-е годы по известным политическим и экономическим причинам. В последние несколько лет интенсивность исследований вновь увеличилась.

Барсакельмес (что, если кто не знает, переводится как "пойдешь – не вернешься") был сперва островом, потом – полуостровом, а сейчас море ушло оттуда на десятки километров, и он возвышается на суше в виде такой горы над плоским обсохшим дном. В экспедициях, пока там была вода, мы подходили вплотную к Барсакельмесу со стороны моря на моторных лодках, но ни разу не высаживались на берег – в том числе и потому, что там был известный заповедник, где запрещалось находиться без специального разрешения. Насколько я знаю, заповедник продолжает существовать, там ведется научная работа и по-прежнему живут сайгаки, джейраны и куланы, хотя поголовье их сильно уменьшилось.

Вопрос о спасении Арала, да еще на российские деньги, на повестке дня сегодня не стоит. Я уже говорил выше, что восстановить Арал вряд ли возможно. Если Вы имеете в виду проект переброски части стока Иртыша, то он пока обсуждается чисто гипотетически, а его цель – не спасение моря (переброска может лишь косвенно способствовать его стабилизации в будущем), а коммерческая доставка пресной воды для хозяйственных нужд региона. Сторонники этого проекта утверждают, что он будет прибыльным для России.

Не совсем соглашусь с Вами в том, что проблема Арала не касается России. Экологическая катастрофа такого масштаба в непосредственной близости от границ России, в зоне ее исторических интересов, не может не затрагивать в той или иной мере и нашу страну. Известно, например, что пыль и соль с обсохшего дна Аральского моря при ветрах южных румбов достигают территории России и наносят ей определенный экологический ущерб. Есть и другие аспекты проблемы, касающиеся России. Например, куда, Вы думаете, направляются миграционные потоки при исходе населения из Приаралья?

Что же касается "глупости и ошибок", приведших к аральской катастрофе, то они ведь были совершены на, так сказать, всесоюзном уровне. Несправедливо винить в случившемся только власти Узбекистана или Казахстана.

Да, несомненно, частота песчаных и пылевых бурь в регионе увеличилась. Соль и пыль с обсохшего дна Арала разносятся на сотни километров, это хорошо видно на спутниковых снимках. Высыхание моря привело также к увеличению континентальности климата, на который ранее море оказывало смягчающее действие. Это проявляется в большей засушливости, больших сезонных и суточных перепадах температур, и так далее. Эти эффекты однозначно зафиксированы, но, к счастью, они проявляются только на региональном уровне в ближайшем Приаралье и, в основном, сходят на нет уже на расстоянии первых сотен километров от моря. Определенное влияние высыхания Арала на климат в более крупных масштабах тоже не исключено, однако этот вопрос, насколько я знаю, никем не исследовался.

1. Вопрос хороший. Мне нередко приходится отвечать на другой, похожий, вопрос, а именно – что океанологи делают на Арале? Все зависит от того, что мы договоримся называть морем. Если считать, что море должно соединяться с океаном, то, конечно, Арал – озеро, а не море. Однако мне всегда казалось такое искусственное ограничение малопродуктивным. На самом деле, Арал обладал и даже сейчас все еще обладает рядом свойств, скорее характерных для моря, чем для озера. Это относится к физическим свойствам его вод, вертикальной структуре и системе течений, особенностям его биологических сообществ, и так далее. Впрочем, считать его озером или морем, или, как мы любим его называть, внутренним водоемом морского типа – это вопрос терминологический, и вряд ли стоит ломать из-за этого копья. А океанологи работают на Арале, потому что многие их методы и приборы могут там очень пригодиться. И наоборот – как "лабораторный" бассейн, где реализуются в природной среде условия экстремальной солености, Аральское море представляет интерес для океанологии.

2. Ну, это зависит Вашей субъективной оценки. Несомненно, экологические и социальные последствия очень серьезны.

Двигаться она никуда не будет, просто обсохшее дно Аральского моря, а это более 40 тысяч квадратных километров, само по себе является вновь образовавшейся пустыней. Для нее даже название придумали – Арал-Кум.

При закрытии полигона там было все надежно дезактивировано. Потом в разные годы там работали несколько комиссий разного уровня, проверяли и ничего опасного не нашли. Ни одного достоверного случая заражения там людей или животных не зафиксировано. Мы были там несколько раз, в том числе на самом этом объекте. Я думаю, что никакой опасности нет.

1-2. Да, эта проблема действительно существует. Содержащая пестициды соленая пыль со дна моря выносится ветром на 300-500 километров и дальше, в основном на юг, так как в этом районе преобладают северные и северо-восточные ветры. По некоторым оценкам, с каждого квадратного километра обсохшего дна может быть поднято ветром до 8 тысяч тонн соле-пылевого материала. Каково в этой массе содержание удобрений и прочей химии я, честно говоря, не знаю.

3. В ближайшее время – вряд ли. Эта земля мало к чему пригодна и большей частью труднопроходима (нет дорог, вязнут даже вездеходы). Там, правда, активно ищут нефть и газ.

4. Социальная ситуация тяжелая, население сократилось в несколько раз, работы очень мало. Тем не менее, назвать эти города и поселки призраками я не могу, люди живут, женятся, дети ходят в школы. Жизнь продолжается, несмотря ни на что.

5. По-моему, они никого не винят, это не в национальном характере жителей Приаралья. Мне очень импонируют их лучшие черты – гостеприимство, спокойная доброжелательность ко всем, уважение к старшим, терпение и умение радоваться жизни даже в тяжелых условиях.

Определенное влияние на экологию в пределах России есть, как уже обсуждалось выше, хотя, наверное, было бы преувеличением назвать его критическим. Однако, с моей точки зрения, это не единственная причина для проявления Россией озабоченности экологической катастрофой у ближайших соседей.

Отказ от хозяйственной деятельности вряд ли возможен. Речь может идти о ее разумной оптимизации.

1. Главные проблемы именно эти – здоровье населения (солепылевые выносы с примесью химии с обсохшего дна, крайне низкое качество пресной воды, употребляемой в быту) и тяжелая экономическая ситуация (свертывание рыболовства и вообще всех отраслей, связанных с морем, безработица, низкая эффективность сельского хозяйства из-за дефицита воды и осолонения почв). Чего ожидать при дальнейшем высыхании моря? Думаю, что в этих отношениях все самое плохое уже произошло и дальше хуже не будет.

2. Были и есть. Например, Мертвое море. У нашего института, кстати, есть совместный с израильскими коллегами проект по его изучению. Оно тоже быстро мелеет, причем по тем же причинам – интенсивный отбор воды из реки Иордан на хозяйственные нужды. Интересно, что общее падение уровня Мертвого моря составило на сегодня примерно такую же величину, как и для Арала – около 25 метров. Там даже есть свой собственный план переброски для спасения Мертвого моря – из Красного моря. Сейчас начата подготовка к его осуществлению.

Другой видный пример – озеро Чад в Африке, которое с 1960 года потеряло 90 процентов площади и распалось на несколько отдельных водоемов. Как считается, там причины высыхания связаны, в основном, с естественными изменениями климата. Вообще же десятки крупных озер мира испытывают в той или иной степени схожие проблемы. Даже Великие озера в Америке мелеют.

3. Я могу только подтвердить, что нефть и газ там активно искали в последние годы. Этим занимались и местные компании, и международный концерн "Петроальянс", и китайцы. Велось бурение и масштабная сейсморазведка, как вокруг Арала, так и на оставшейся морской акватории. Нашли или нет, я не знаю – это закрытая коммерческая информация, и нефтяники, с которыми мы общались, крайне неохотно комментировали эту тему.

Рыбы хорошо себя чувствуют в Малом море, и спасать их там не надо. В Большом Арале рыба полностью исчезла около 2003 года. Еще в 2002 году мы наблюдали там последних живых рыб двух видов, камбалу и атеринку, что, кстати, было неожиданностью для биологов, учитывая тогдашнюю соленость 82 промилле (ранее считалось, что летальной для этих видов является соленость около 60 промилле). При дальнейшем повышении солености рыба исчезла, однако и сейчас, при солености под 150 промилле, в Большом Арале сохраняются очень специфические, но вполне жизнеспособные биологические сообщества. На дне продолжают жить довольно много видов водорослей, которые сумели приспособиться, а основным обитателем водной толщи является рачок Artemia (видимо, говоря о ракообразных, Вы имели в виду именно это животное), похожий на крошечную креветку длиной несколько миллиметров. Это гипергалинный вид, то есть он легко переносит огромную соленость. Почти не имея естественных врагов (кроме птиц), артемии в Большом Арале размножились и чувствуют себя неплохо. Предпринимались даже попытки их коммерческого промысла (сушеная артемия является ценнейшим кормом для аквариумных рыб и аквакультуры), но из-за отсутствия инфраструктуры и дорог для вывоза продукции эта деятельность, насколько я знаю, пока не оказалась рентабельной.

Пока водоемов два – Малое море на севере и Большое море на юге. Правда, есть еще небольшой третий водоем в Казахстане, юго-западнее Малого моря, на месте бывшего залива Тщебас (кстати, нам не совсем понятно, за счет чего он до сих пор не высох). Малое море стабилизировалось после строительства плотины в проливе Берга. Большое море до недавнего времени само состояло из двух частей, соединенных узким проливом, но прошедшим летом мелководная восточная часть почти полностью высохла. Не исключено, впрочем, что она может еще снова наполниться, если туда все-таки поступит вода из Амударьи, либо через плотину из Малого моря. Западная же часть при любом варианте дальнейших событий сохранится еще несколько десятилетий. Однако, если темпы падения уровня сохранятся, то через несколько лет от нее может отделиться ее северная оконечность (район залива Чернышева). Так что отдельных озер (лужа – это обидное слово) на месте Арала, в зависимости от сценария, который реализуется, может в будущем быть два, три или четыре. Каждое из них будет иметь приличные размеры в десятки километров. Что касается границы между Казахстаном и Узбекистаном, то здесь никаких неясностей нет, она проведена на карте еще с советских времен и проходит наискосок по Большому морю, деля его примерно поровну с северо-запада на юго-восток. Малое море полностью принадлежит Казахстану. Под Аралом, как я уже сказал, ищут нефть и газ в обеих республиках, а найдут ли, только одному Богу известно.

1. Заполнение этих озер стало следствием отбора воды на орошение по системе коллекторов и каналов, устроенных таким образом, что часть этой воды в конце концов оказывается там. Прекратить этот сброс можно, только полностью перекроив всю гидромелиоративную систему, что, конечно, на сегодняшний день нереально.

2. Проект успешен. Прежний уровень не достигнут (такой задачи пока и не ставилось), но уровень Малого моря более чем на 15 метров выше уровня Большого моря, а соленость благоприятна для рыбы и близка к той, которая наблюдалась до начала высыхания моря.

3. Нет. Казахстанский проект стал возможным благодаря тому, что Сырдарья впадала в естественно почти изолированную часть Арала – Малое море, которую оказалось технически возможным "запереть" плотиной. У устья Амударьи совершенно иная топография местности.

4. При худшем развитии событий он тоже высохнет лет через 30, но вряд ли полностью. Скорее он превратится в небольшое, горько-соленое остаточное озеро, которое будет питаться подземным стоком (какие-то подземные воды ведь попадают в Арал, хотя я, в отличие от некоторых других специалистов, думаю, что объем их очень невелик). Этот подземный сток, вероятно, будет, в конце концов, компенсировать испарение, которое многократно уменьшится за счет сокращения зеркала и увеличения солености.

5. Еще раз скажу: думаю, что сильно хуже уже не будет.

6. Проектов по радикальному улучшению ситуации я не знаю (кроме разве что того же проекта переброски части стока сибирских рек). Лесонасаждения – да, есть довольно крупный международный проект по высаживанию саксаула на бывшем дне, что должно уменьшить вынос солей и пыли. Насколько я знаю, эта деятельность оказалась довольно успешной. Еще есть ряд проектов в сфере здравоохранения и оказания медицинской и социальной помощи населению региона.

Совершенно с Вами согласен относительно необходимости трансграничного подхода. Прислушивается ли власть к ученым? Надеюсь, что в какой-то степени да.

Честно говоря, затрудняюсь ответить на этот вопрос. По-моему, на данный момент вообще никто не собирается ничего тратить.

Город – это преувеличение. Археологи действительно нашли на только что обнажившемся дне развалины некоего средневекового каменного сооружения, как они считают, культового назначения, вроде мавзолея или мечети. Были обнаружены также человеческие захоронения и другие артефакты. В других местах недавно обсохшего дна тоже находили следы человеческой деятельности, относящиеся к средним векам, а также остатки древней наземной растительности. Эти открытия самым неопровержимым образом доказывают, что отступления моря, подобные нынешнему, уже случались в прошлом. Впрочем, это было известно и раньше по геологическим данным.

"Мавзолей" находится в северо-восточной части бывшего моря, южнее пролива Берга. Однако я сомневаюсь, что Вы сможете что-нибудь разглядеть в Google Earth, размеры этого памятника слишком малы.

Насколько я знаю, существуют надежды довести воду до Аральска через 5 лет.

Спасибо за этот вопрос. Как и все, российские океанологи пережили тяжелые времена в 1990-е годы, но сейчас, кажется, "жизнь налаживается". Научный флот, в основном, сохранился (правда, он быстро стареет, и скоро остро встанет вопрос о его обновлении). Океанских экспедиций сейчас намного меньше, чем в советские времена, но они все-таки есть, в том числе дальние, ходим даже под Антарктиду. О наших подводных аппаратах "Мир" и их недавних погружениях на Северном полюсе и на Байкале Вы, наверное, слышали. На небольших судах постоянно ведутся довольно интенсивные исследования морей: Черного, Каспийского, Балтийского, Белого – и Аральского, о котором мы сегодня говорили.

Благодарю всех за вопросы. Получить дополнительную информацию или поделиться своими соображениями можно, связавшись со мной по электронной почте: peter@ocean.ru.