200 лет назад, 18 июня 1815 года, началась и закончилась поражением Наполеона битва при Ватерлоо — последнее крупное сражение императора. В честь годовщины баталии, подарившей Европе мир почти на 50 лет, историки собрали выставку о 200 объектах Ватерлоо. «Лента.ру» рассказывает 30 связанных с ними историй. Эту галерею мы включили в число лучших публикаций 2015 года. Другие лучшие материалы можно посмотреть пройдя по этой ссылке.
Жаровня и чайник, в котором неизвестный британский солдат кипятил воду ночью перед боем
Фото: Waterloo 200
Ночью перед битвой над лагерем союзников шел проливной дождь. Многие солдаты ночевали под открытым небом, и непогода ударила по их самочувствию, лишила сна. Но армия не унывала: многим победам Веллингтона предшествовала плохая погода.
Солдаты не смогли бы вынести тягот военной кампании без горячей пищи и питья: как и офицерам, им выдавали чайники и котелки. Во время Пиренейских войн на смену железной посуде пришла оловянная: носить ее было легче, а готовить на ней — быстрее.
Замок северных ворот замка Угомон
Фото: Waterloo 200
Угомон (замок и сопутствующие постройки) был важным опорным пунктом на правом фланге союзников. Обороняли его британцы и нассаусцы. Французы положили немало людей, пытаясь захватить Угомон.
Северные ворота до последнего держали открытыми (чтобы не препятствовать прибытию подкреплений). Их захлопнули буквально перед носом французов. Внутрь пробились лишь три десятка вольтижер во главе с су-лейтенантом Легро — тот проломил ворота топором.
Англичане смогли снова закрыть пролом, а затем в рукопашной схватке перебили всех попавших на территорию фермы французов. По легенде британцы пощадили только мальчишку-барабанщика.
Схватка за Угомон была настолько жестокой, что многие солдаты мучились от того, что в ХХ веке назовут посттравматическим стрессовым расстройством. Подполковник Уиндхэм, захлопнувший ворота, всю жизнь наотрез отказывался закрывать двери в любых помещениях.
Нарисованная от руки карта окрестностей Ватерлоо
Фото: Waterloo 200
15 июня Веллингтон выбрал место для сражения с Наполеоном — гребень плато к югу от деревни Ватерлоо. Всем офицерам срочно понадобились карты будущего поля боя. Вот одна из наспех начерченных карт, которую использовали во время битвы. Автор активно пользовался красками для изображения городков и лесов, обозначены холмы и низины, а также важнейшие дороги.
Карта ориентирована на юг (что диктовалось расположением англо-голландской армии), и поэтому Брюссель находится внизу. В центре расположена деревня Мон-Сен-Жан, где южная дорога разветвляется в двух направлениях — к ферме Ла-Ге-Сент и замку Угомон. На карте обозначена и ферма Бель-Альянс, где Наполеон остановился 17 июня. Любопытно, что деревню Планшенуа (к востоку от Бель-Альянс) британский офицер не нанес на свою карту: накануне битвы никто не знал, что именно оттуда подойдут прусские войска, нанесшие решающий удар по французам.
Бедренная кость с застрявшей в ней мушкетной пулей
Фото: Waterloo 200
Кость принадлежит солдату, который, скорее всего, умер от полученного ранения. Вообще-то большинство раненых при Ватерлоо из стрелкового оружия выжили: 75 процентов попаданий пришлись на конечности. Однако эта пуля дошла до внутренней части бедра и должна была повредить бедренную артерию, вену и нервы. Наверняка с клочками одежды в рану попала инфекция, и солдат скончался от септического артрита. Смертность от ран данного типа была почти стопроцентной.
Кираса карабинера Антуана Фаво, пробитая ядром при Ватерлоо
Фото: Waterloo 200
23-летний Антуан Фаво принадлежал к элите французской кавалерии — он был карабинером Второго карабинерного полка. Согласно документам, его рост составлял 1,79 метра, лицо он имел веснушчатое, лоб высокий, нос — узкий и длинный, а рот — маленький.
Во время атаки французской тяжелой кавалерии на центр позиций Веллингтона Фаво был убит пушечным ядром. Впрочем, семейная легенда гласит, что Фаво не погиб. Якобы он собирался жениться и вместо него в армию по его документам пошел его брат.
Один из ножных протезов графа Аксбриджа, раненного при Ватерлоо
Фото: Waterloo 200
В критический момент сражения английской и французской кавалерии, когда французская канонада уже затихала, одно из последних ядер пролетело над шеей Копенгагена (скакуна Веллингтона) и попало в колено командиру союзной конницы Аксбриджу. «Клянусь Богом, сэр, я потерял ногу!» — воскликнул Аксбридж. Веллингтон опустил подзорную трубу и спокойно заметил: «Клянусь Богом, сэр, это так!» Веллингтон помог Аксбриджу продержаться в седле до тех пор, пока не подоспела помощь, а затем ускакал.
Адъютант Аксбриджа вывез его с поля боя, и офицер без стона перенес ампутацию. Операцию провел личный врач Веллингтона. Отрезанная нога много лет была туристической достопримечательностью Ватерлоо. Ее захоронили в особой могиле, со стихотворной эпитафией.
Новоиспеченный маркиз Энглси получил лучшее, что могла дать медицина XIX века. Его протез — не обычная деревянная нога. Протез изготовили из дерева фруктовых деревьев, а искусственные сухожилия позволяли сгибать его в колене и приподнимать стопу (чтобы не цепляться за брусчатку мостовых). Инновационный дизайн протеза рекламировался вплоть до 1914 года.
Боевой приказ Веллингтона, написанный в решающий момент сражения
Фото: Waterloo 200
Во время героической обороны замка Угомон герцог заметил, что французской артиллерии удалось поджечь здание. Приказ гласит: «Я вижу, что огонь перекинулся с копны сена на крышу шато. Вам же следует удерживать части здания, куда пламя не добралось. Проследите, чтобы не потерять людей от обрушения крыши и стен. Когда дом начнет рушиться, занимайте позиции среди развалин в саду, особенно если враг сможет пройти в шато по углям».
Приказ предназначался полковнику МакДоннеллу, командиру Колдстримского гвардейского полка, удерживавшего шато. Ожесточенная схватка за Угомон продолжалась весь день.
Даже в пылу сражения Веллингтон давал подробнейшие инструкции своим офицерам, хотя в ту эпоху генералы обычно позволяли им самостоятельно принимать решения. Герцог постоянно перемещался по полю боя, строча приказы на специальном походном столике — и не на бумаге, а на прочном пергаменте из козлиной кожи. Веллингтон был уверен, что именно его умение вникать в детали принесло союзникам победу. «Клянусь Богом! Не думаю, что все бы получилось, если бы меня там не было».
Потир (чаша для Святых Даров) — с ней британский военный капеллан служил молебен за день до битвы
Фото: Waterloo 200
Потир принадлежал Джорджу Гриффину Стоунстриту, капеллану гвардии. Все священники британского корпуса были англиканами (кроме тех, кто служил в Немецком легионе и в отряде французских эмигрантов-роялистов) — хотя среди солдат было немало методистов, к которым власти относились с подозрением.
Капелланы играли важную роль в жизни армии: они ободряли раненых и умирающих, поднимали моральный дух солдат, страдающих от тягот войны. Хотя в ту эпоху открытое выражение религиозных чувств в британском обществе не очень приветствовалось, многие солдаты были глубоко верующими и знали наизусть тексты из Библии и Книги общей молитвы.
Британский мушкет «Браун Бесс»
Изображение: Wikipedia
Ружье, состоявшее на вооружении британской армии с 1722 по 1838 год (в различных модификациях), первое стандартизированное длинноствольное оружие Британии. «Бесс» состояла и на вооружении войск в колониях, а также в Швеции и России.
Отказались от этого ружья лишь накануне Крымской войны, а в США оно использовалось и позже, в годы Гражданской войны.
Вес мушкета — около 4,5 килограммов, длина — 160 сантиметров, калибр — 19 миллиметров, скорострельность — три-четыре выстрела в минуту, прицельная дальность — до 90 метров.
Скелет Маренго
Фото: Waterloo 200
Скелет Маренго — одного из коней Наполеона, захваченного англичанами после битвы при Ватерлоо. Светло-серый арабский скакун ранее принимал участие в битвах при Аустерлице (1805), Йене (1806) и Ваграме (1809). После Ватерлоо его увез в Англию британский офицер Ангерстейн из свиты Веллингтона. Конь пал в 1832 году в возрасте почти тридцати восьми лет.
Арабского скакуна серой масти Наполеон приобрел в Египте в 1799 году и назвал его в честь своей знаменитой победы над австрийцами. Маренго славился выносливостью: на нем Наполеон прошел всю Отечественную войну 1812 года. Однако 18 июня Бонапарт почти не садился на него, и рядом с каретой императора его не было.
Поймал коня Уильям (барон Петре), страстный лошадник, и продал другому британскому офицеру. В конце концов, Маренго стали показывать публике в Лондоне за пять пенсов. «Лошадь такая смирная, что даже женщины и дети могут ее погладить», — отмечали современники. Посетители были поражены видом шрамов от пяти ран, пули, которая застряла в его хвосте, и клейма с изображением императорской короны и литеры N.
Британская 9-фунтовая пушка («Бломфильд»)
Фото: Waterloo 200
В 1805 году британская Королевская артиллерия получила на вооружение тяжелые 9-фунтовые пушки системы Бломфильда. При Ватерлоо Веллингтон располагал 60-ю «Бломфильдами», сведенными в 12 батарей. Всего же в союзных войсках насчитывалось 157 стволов артиллерии, тогда как у французов было 246 стволов.
Деньги Ротшильдов на победу при Ватерлоо
Фото: Waterloo 200
В бархатном футляре — образцы золотых и серебряных монет, которые банкирский дом Ротшильдов собирал по всему миру для оплаты расходов союзных армий.
Наполеоновские войны стоили очень дорого. Оружие и амуниция, корабли, провиант, жалование солдатам — и все выплаты надо делать звонкой монетой. В августе 1812 года испанской армии Веллингтона требовалось сто тысяч фунтов в месяц (пять миллионов нынешними деньгами). В отчаянии британское правительство обратилось к братьям Ротшильдам — и за комиссию в два процента те успешно собрали на континенте нужное количество монет.
Когда вернувшийся с острова Эльба император снова стал угрожать войной, британцы опять обратились к Ротшильдам. На торговых судах монеты со всего мира потекли в Лондон — на жалованье солдатам. Натан Ротшильд сохранил по монете с каждого корабля. Здесь австрийские, прусские, французские монеты (отчеканенные всеми правителями страны от Людовика XVI до Наполеона), серебряные доллары из Мексики и США, колумбийский песо и монета Великих Моголов.
Орел 105 линейного полка французской армии
Фото: Waterloo 200
Один из двух французских орлов (штандартов), взятых британскими войсками в сражении при Ватерлоо. Был вручен 105-му линейному полку после возвращения Наполеона из изгнания. Взят Первым Королевским драгунским полком, причем дискуссия о том, кому именно принадлежит честь захвата трофея (капитану Кларку или капралу Стайлсу) продолжается до сих пор.
«Сапоги Веллингтона»
Фото: Waterloo 200
«Сапоги Веллингтона» или «Велли» — введенные герцогом Веллингтоном в моду укороченные сапоги. Их особенность — упрощенный крой и прямой верх, в отличие от бывших модными в начале века «гессенских» сапог с фигурным верхним краем. Интересно, что в конце XIX века «веллингтонами» в Великобритании стали называть резиновые охотничьи сапоги.
Подзорная труба Веллингтона
Фото: Waterloo 200
Поле боя у Ватерлоо простиралось всего на два с половиной километра, но там уместилось около 200 тысяч солдат. Фельдмаршал следил за развитием событий в свою подзорную трубу, увеличивающую объекты в 30 раз, и мог разглядеть отдельные подразделения даже в пороховом дыму. Блики на штыках, саблях и пиках выдавали скрытые подразделения. Только оперативность гарантировала адекватную смену тактики по ходу боя — обстановка менялась так быстро, что задержка с отправкой ординарца могла стоить победы.
Вот примерные оптические возможности подзорной трубы Веллингтона.
300 метров: видны флаги подразделений,
450: фигуры солдат, цвет униформы,
600: строй подразделений,
800: направление движения подразделений,
1200: можно отличить артиллерию от пехоты,
1500: строй пехоты кажется плотной черной линией, кавалерии — пунктирной,
8000: концентрацию войск выдают темные склоны холмов,
10000: видны мельницы и башни.
После победы под Ватерлоо Веллингтон стал европейской знаменитостью, а все его вещи — ценными сувенирами. Подзорную трубу герцог подарил сэру Роберту Пилю (в XIX веке он дважды занимал пост премьер-министра).
Деревянное распятие, чудесным образом спасшееся от огня в замке Угомон
Фото: Waterloo 200
1200 британских гвардейцев и подразделения из Нассау и Ганновера превратили замок Угомон в неприступную крепость. Чтобы выбить защитников из замка, французы палили по нему из пушек и мортир. Хотя амбары и главный дом сгорели почти дотла, маленькая часовня уцелела. Огонь дошел и до ног Христа, но потом погас — солдаты сочли это чудом.
Распятие XVII века в 2011 году было украдено из Угомона. Хотя власти Бельгии опасались, что оно навеки осядет в частной коллекции, в начале 2015-го распятие удалось вернуть. Оно займет свое место в экспозиции восстановленной фермы в июне.
Форма Седьмого гусарского полка французской армии, принадлежавшая полковнику Марбо
Фото: Waterloo 200
Жан-Батист Антуан Марселлен де Марбо, французский военный писатель и мемуарист, прообраз конан-дойлевского бригадира Жерара, вступил в армию в 1799 году, будучи 17 лет от роду. Он принимал участие практически во всех походах Наполеона, начиная с Итальянской кампании, был ранен 12 раз, в том числе — башкирской стрелой при переправе через Березину.
Командиром Седьмого гусарского полка Марбо стал при первой реставрации Бурбонов, а после возвращения Наполеона с Эльбы перешел на его сторону. Перед сражением при Ватерлоо Марбо был произведен в бригадные генералы.
Туалетный набор герцога Веллингтона
Фото: Waterloo 200
В перерывах между сражениями фельдмаршал уделял много внимания своей внешности — солдаты даже прозвали его «красавчиком» (the Beau). В набор входили опасные лезвия, кисть для бритья из шерсти барсука и серебряный сосуд для пены, черепаховые гребни, маникюрные ножницы, а также щетки для чистки волос и одежды. Лекарства, духи и ароматические масла хранились в серебряных и стеклянных пузырьках.
Британские офицеры могли позволить себе наслаждаться роскошью даже в походе: посуду, туалетные принадлежности, алкоголь и одежду для них везли мулы и ослы — солдатам же приходилось таскать все имущество на себе. Кроме того, офицеры могли нанимать слуг, а те закупали продовольствие у местного населения.
За исключением заботы о внешности, герцог Веллингтон славился аскетичностью своего полевого быта: спал всегда на походной складной кровати и нередко ел, не сходя с коня.
Горн, подавший сигнал к атаке британской тяжелой кавалерии
Фото: Waterloo 200
В два часа пополудни лорд Аксбридж приказал двум командирам бригад британской тяжелой кавалерии — генералу Эдварду Сомерсету и генералу Вильяму Понсонби двинуть свои части в атаку. Команда была дана с помощью этого горна шестнадцатилетним Джоном Эдвардсом, дежурным трубачом бригады Придворной кавалерии, состоявшей из 1-го и 2-го полков Лейб-гвардии, Королевской конной гвардии (Синих) и 1-го полка гвардейских драгун.
Тайное послание шпиона
Фото: Waterloo 200
Британии удалось создать во Франции широкую агентурную сеть. Одни шпионы были тайными врагами Наполеона, другие — роялистами, третьих прельстили английские деньги. Благодаря им Веллингтон в 1815 году получал подробную информацию о перемещении французской армии к границам Бельгии.
Руководил армейской разведкой в то время подполковник Кохун Грант. На Пиренеях он часто работал в тылу врага, а во время «Ста дней» действовал во Франции, где ему подчинялась сеть информаторов-роялистов, созданная графом д’Артуа.
Перу одного из этих агентов принадлежит письмо Гранту, датированное 20 мая 1815 года. Автор анонимного донесения, написанного на шелке, рассказывает о численности французской армии, именах командиров и расположении частей.
Ружье образца XIX века, состоявшее на вооружении французской пехоты
Это ружье поступило на вооружение армии Французской Республики в 1801 году и использовалось до конца наполеоновских войн. Фактически это было модернизированное ружье образца 1777 года, облегченное и удешевленное в производстве. Вес — около 4,4 килограмма, длина — 151 сантиметр, калибр — 17,5 миллиметров, скорострельность — три-четыре выстрела в минуту, прицельная дальность — до 90 метров.
Офицерская медвежья шапка Гвардейского гренадерского полка британской армии
Фото: Waterloo 200
Первый полк британской пешей гвардии, входивший в состав первой бригады генерал-майора Мейтланда, участвовал в одном из ключевых эпизодов сражения при Ватерлоо — стычке на холме Мон-Сен-Жан. Чтобы избежать потерь от огня французской артиллерии, Мейтланд приказал гвардейцам лечь, и когда французская пехота перевалила через гребень холма, а вражеская артиллерия замолкла, Веллингтон скомандовал: «Сейчас, Мейтланд! Теперь ваше время!» После чего 1400 британских гвардейцев встали, растянувшись в 250-метровую линию, и открыли огонь. Атака французов захлебнулась.
В память об этом событии полк стал гренадерским и получил медвежьи шапки, схожие с шапками гренадер Старой гвардии Наполеона.
Британский солдатский ранец
Фото: Waterloo 200
В ранце, который солдат носил за спиной, хранились: рабочая куртка, запасная рубаха, две пары чулок, башмаки, щетки, расчески, вакса и масса других мелочей общим весом почти 27 килограммов. Надпись на ранце британского солдата (в отличие от французского или прусского) позволяла установить принадлежность его владельца конкретной воинской части. Так, надписи RA и 5th Battalion обозначают пятый батальон 60-го стрелкового Королевского американского полка — широко известных в массовой культуре стрелков Шарпа.
Самовар Наполеона
Фото: Waterloo 200
Во время своих многочисленных военных кампаний Наполеон перенимал многие привычки местных народов. Так случилось и в России: император переоделся в шубу и меховую шапку, а ездил на санях. Самовар для Наполеона отлили уже во Франции, в 1815 году. После Ватерлоо Наполеон сбежал с поля боя на лошади, а весь его обоз достался солдатам союзной армии.
Два обручальных кольца, соединенные в одно
Фото: Waterloo 200
Кольца с надписями «Роберт» и «Амелия» принадлежали сержанту Роберту Портеру из 28-го пехотного полка. Согласно семейной легенде, кольца жене сержанта доставил его боевой товарищ — в знак того, что Портер не погиб и помнит о своей Амелии (письма нижним чинам британской армии посылать запрещалось).
28-й полк героически устоял под атаками французов при Катр-Бра. Под Ватерлоо полк отбивал нападение первого корпуса графа д’Эрлона. Это единственное подразделение, которое Веллингтон упомянул в своем официальном донесении о победе (Waterloo Dispatch).
«Зубы Ватерлоо» — протез с настоящими зубами, взятыми с трупов солдат
Фото: Waterloo 200
До появления современных синтетических материалов наибольшей популярностью пользовались протезы с настоящими зубами. Протезы из бивней гиппопотамов, моржей и слонов выглядели неестественно и быстро гнили.
После каждой битвы на поле боя приходили санитары с клещами и собирали свой урожай с челюстей павших воинов. Плохая стоматологическая гигиена и любовь европейцев к сладкому гарантировала высокие прибыли. В мирные годы зубы собирали с трупов преступников или граждан, незаконно вырытых из своих могил — но дантисты уверяли своих клиентов, что ставят им «зубы Ватерлоо», полученные от здоровых молодых солдат. Выражение оказалось настолько популярным, что спустя 50 лет так рекламировали зубы, похищенные у жертв Гражданской войны в США и массово вывозившиеся в Европу.
Фельдмаршальский жезл герцога Веллингтона
Фото: Waterloo 200
Этот жезл, пожалованный Веллингтону за победу над французами в Пиренейской кампании, стал первым британским фельдмаршальским жезлом. Все последующие в Великобритании изготавливались по его образцу.
После сражения при Витории в 1813 году Веллингтон среди прочих трофеев отправил в Лондон и жезл французского маршала Журдана. Растроганный принц-регент пожаловал Веллингтону фельдмаршальское звание и прислал жезл со следующим письмом: «Вы направили мне среди трофеев непревзойденной славы жезл французского маршала, я же в ответ шлю вам таковой же английского».
Бархатное саше, в котором в Лондон доставили депешу о победе
Фото: Waterloo 200
Написанный Веллингтоном от руки отчет о битве отправили в Лондон с майором драгун Генри Перси — единственным адъютантом фельдмаршала, который не был ранен.
Семейная легенда гласит, что при Ватерлоо майор был в парадной униформе, в которой он танцевал в Брюсселе на балу герцогини Ричмондской 15 июня. Слухи о приближении Наполеона заставили Перси ускакать к Катр-Бра, не успев сменить одежду и взяв с собой подарок партнерши по танцам — бархатный мешочек (саше).
С депешей Веллингтона Перси скакал день и ночь до порта Остенде, там сел на корабль «Перуанец» — но тот попал в штиль в Ла-Манше. Капитан корабля выделил Перси шлюпку, куда погрузили два захваченных с боем французских орла. Офицер высадился в Англии в три часа дня 21 июня, нашел экипаж и к ночи добрался до Лондона. Там он разыскал премьер-министра лорда Ливерпула и вместе с ним поспешил к площади Сент-Джеймс, где ужинал принц-регент (будущий король Георг IV).
«Я привел с собой майора Перси с новостями о великой победе для вашего высочества», — объявил Ливерпул. «Не майора, а подполковника Перси. Надеюсь, наши потери невелики», — ответил принц-регент. «Потери огромные», — ответил Перси, и принц-регент заплакал.
Фотография Элизабет Уоткинс — последнего оставшегося в живых свидетеля битвы
Фото: Waterloo 200
Снимок был сделан в 1904-м — в год смерти Элизабет. В 1815-м ей было пять лет. Она сопровождала свою маму Мэри, которая ухаживала за ранеными британскими солдатами, и отца — рядового 95-го полка Дэниэля Гэйла.
В то время солдатские жены нередко готовили, шили и работали медсестрами. Командование разрешало некоторым женам разделять тяготы походной жизни со своими супругами. За свои труды они не получали никакого жалования, и им выдавали лишь половину солдатского пайка, хотя они подчинялись военным законам наравне с мужьями (пол не избавлял их от телесных наказаний). Одни пытались заработать на жизнь стиркой, стрижкой или проституцией. Другие становились маркитантками – продавая солдатам еду и алкоголь, можно было даже разбогатеть.
Несмотря на все тяготы и опасности, женщины были готовы отдать все, лишь бы им позволили отправиться служить вместе с мужьями. На сто рядовых эту привилегию предоставляли лишь шестерым: их отбирали случайным образом уже в порту, когда полки отправлялись на службу в Европу, Америку, Азию, Африку и Австралию. Это было душераздирающее зрелище: семьи разлучались на многие годы, если не навсегда — многим солдатам суждено было умереть в гарнизонах, разбросанных по далеким углам Британской империи.
18 июня Элизабет и Мэри находились в лагере солдаток неподалеку от поля боя. Лагерь вскоре превратился в импровизированный госпиталь. Военных хирургов, как обычно, не хватало: женщины и дети оказывали первую помощь раненым и утешали умирающих. Элизабет запомнила, как щипала корпию для перебинтовки ран.
Медаль за участие в сражении при Ватерлоо
Фото: Waterloo 200
Медаль Ватерлоо была учреждена указом принца-регента в 1816 году для награждения всех британских участников сражений при Ватерлоо, Катр-Бра и Линьи. Фактически, это была первая медаль «за кампанию», которой награждались все, вне зависимости от чинов и званий. Кроме того, медаль Ватерлоо полагалась ближайшим родственникам солдат и офицеров, погибших в сражении. Всего было пожаловано около 39 тысяч медалей.
