А напоследок я скажу Сайра, джаз и пес-расист: великие фильмы, ставшие для режиссеров последними
СюжетБерлинский кинофестивальВ июле 2019-го исполняется двадцать лет с выхода на экраны «С широко закрытыми глазами» — фильма, предугадавшего не только разрыв своих главных звезд Николь Кидман и Тома Круза, но и то ощущение тотальных, неизбывных, охватывающих все сферы жизни — от сексуальной до общественной — тревоги и фрустрации, которое станет основополагающим для человека XXI века. Что не менее важно: «С широко закрытыми глазами» навсегда останется последним фильмом в карьере Стэнли Кубрика, одного из величайших постановщиков в истории кино, который скончался за четыре месяца до премьеры. «Лента.ру» вспоминает этот и другие киношедевры, к сожалению, ставшие для своих легендарных режиссеров последними.
«С широко закрытыми глазами» (Eyes Wide Shut, 1999), режиссер — Стэнли Кубрик
Кадр: фильм «С широко закрытыми глазами»
«Что мы теперь будем делать?» — спрашивает он. «Трахаться», — отвечает она. Один из самых хлестких финалов фильма в истории кино стал, по грустной иронии, еще и эффектнейшим финалом одной из самых славных режиссерских карьер. По меркам Стэнли Кубрика, фокус внимания «С широко закрытыми глазами» удивительно узок — это, в сущности, всего лишь история кризиса в одном отдельно взятом браке. Но, конечно, на поверку Кубрик, никогда не уворачивавшийся от тем глобальных и универсальных — будь то ужасы войны («Тропы славы», «Цельнометаллическая оболочка»), перспектива ядерного апокалипсиса («Доктор Стрейнджлав») или основы мироздания («2001: Космическая одиссея») — и эту камерную драму выводит на уровень высказывания о чем-то большем; в данном случае — пожалуй, о современности как источнике постоянного тока расстройств, душевных, сексуальных, социальных.
«Иди и смотри» (1983), режиссер — Элем Климов
Кадр: фильм «Иди и смотри»
Вероятно, самое бескомпромиссное, жесткое и пугающее кино о Великой отечественной. Многими зарубежными киноведами и критиками «Иди и смотри» вообще считается образцово-показательным фильмом о причиняемых войной мучениях, боли и сопутствующей деформации личности. Все эти несчастья Элем Климов не просто не стесняется показывать, а превращает в главных героев картины, ни на минуту не давая зрителю передышки. Климов — который, как многим может показаться любопытным, начал режиссерскую карьеру с «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен», — после выхода «Иди и смотри» прожил еще десять лет, но отказывался от любых предложений снять кино, мотивируя свою позицию тем, что в своем последнем фильме он сказал абсолютно все, что хотел и мог, как режиссер.
«Маленькая продавщица солнца» (La petite vendeuse de soleil, 1999), режиссер — Джибрил Диоп Мамбети
Кадр: фильм «Маленькая продавщица солнца»
Одним режиссерам требуется снять десяток картин просто на то, чтобы нащупать свой персональный стиль — другим же, чтобы навсегда войти в историю кино, хватает всего двух-трех фильмов. Сенегалец Джибрил Диоп Мамбети принадлежит ко второй категории — его снятые с паузой в 20 лет два полных метра «Туки-Буки» и «Гиены» представляют собой два бескомпромиссных видения Африки, ее чудес и проблем, и два убедительных ответа на вопрос, каким может быть уникальный, независимый язык африканского кино. А скромная 45-минутная «Маленькая продавщица солнца», портрет блуждающей по дакарским улицам на одной ноге крошки-газетчицы, вышедший спустя полгода после смерти Диопа Мамбети от рака в возрасте 53 лет, не только развивает его поиски — но и смотрится их высшей точкой, натуральным чудом режиссерской свободы, в котором органично сплетаются музыка и изображение, социальная ярость и искренний гуманизм.
«Этот смутный объект желания» (Cet obscur objet du désir, 1977), режиссер — Луис Бунюэль
Кадр: фильм «Этот смутный объект желания»
Исследование патетической и токсичной энергии, которая всегда идет рука об руку с показной, демонстративной маскулинностью, было одной из центральных тем Луиса Бунюэля на протяжении всей его великой карьеры — но, пожалуй, свое самое едкое и остроумное воплощение оно получает в его последнем фильме. Причем для развенчания мужского желания в его доведенной до абсурда, взвинченной форме хватает всего одного режиссерского решения — но какого: объект желания стареющего донжуана в исполнении Фернандо Рея, молодую испанскую красотку, играют сразу две актрисы, Анхела Молина и Кароль Буке. Вот только герой так ослеплен похотью, так на ней зациклен, что даже не замечает разницы.
«Компаньоны» (A Prairie Home Companion, 2006), режиссер — Роберт Олтмен
Кадр: фильм «Компаньоны»
Классик Нового Голливуда снимал свой последний фильм, будучи больным лейкемией, однако диагноз от публики скрывал. Для чрезвычайно плодовитого Олтмена «Компаньоны» стали 39-м фильмом в карьере; возможно, как раз отчасти из-за такой продуктивности эта меланхоличная комедия о закрывающейся радиопередаче в момент своего выхода в прокат не получила громких оваций критиков. Зря. Олтмен, прославившийся в том числе, как великий режиссер ансамблевого кино, грациозно управляет в «Компаньонах» актерским составом, в котором нашлось место как и его любимой Лили Томлин, так и Мэрил Стрип с Линдси Лохан.
«Игра навылет» (Sleuth, 1972), режиссер — Джозеф Л. Манкевич
Кадр: фильм «Игра навылет»
Один из самых востребованных режиссеров классического Голливуда, автор монументальной «Клеопатры» и классической «Все о Еве», Манкевич поставил точку в своей карьере довольно нетривиальным способом для человека его резюме. Плоть от плоти американец, он снял «Игру навылет» в Англии, по пьесе британского драматурга Энтони Шаффера, с двумя британскими же актерами — Лоуренсом Оливье и Майклом Кейном — в главных ролях. Что, впрочем, любопытней — так это то, что Манкевич, славившийся не в последнюю очередь умением придать кино масштабности, поставил относительно камерный триллер, в котором будто под микроскопом разглядывал особенности актерской игры Оливье и Кейна.
«Белая собака» (White Dog, 1982), режиссер — Сэмюэл Фуллер
Кадр: фильм «Белая собака»
Большие режиссеры, работающие в рамках жанрового кино, часто оказываются недооцененными при жизни, лишь спустя годы после смерти получая подлинное признание — и пожалуй, одним из самых ярких примеров такого несправедливого порядка вещей является Сэмюэл Фуллер. Его вестерны и триллеры, драмы военные и психологические, помимо того, что мастерски развлекают и увлекают зрителя, всегда преисполнены глубоких и часто горьких наблюдений о человеческой природе и устройстве мира, человечеством выстроенного. Причем убожество и жестокость этого мира в последнем фильме Фуллера, позорно отправленном на полку испугавшимися мощи режиссерского высказывания продюсерами (полная версия «Белой собаки» увидела свет только в 2008-м, через 11 лет после смерти постановщика), раскрываются через историю... пса. На примере натасканной неонацистами на ненависть к чернокожим белой овчарки Фуллер предоставляет одно из самых бесстрашных и лобовых изображений расизма во всей его чудовищности.
«Звезда Плейбоя» (Star 80, 1983), режиссер — Боб Фосси
Кадр: фильм «Звезда Плейбоя»
Великий хореограф, который в качестве режиссера прежде всего известен беспардонно бродвейскими «Кабаре» и «Всем этим джазом», Фосс в «Звезде Плейбоя» неожиданно показал киноверсию жизни и убийства плейбоевской модели Дороти Страттен. Киноверсию одновременно крайне натуралистическую и будто бы иллюзорную, снятую в призрачной манере Свеном Нюквистом, любимым оператором Бергмана. «Звезда-80» не окупилась в прокате даже наполовину, о ней довольно быстро позабыли (относительно остальных фильмов Фосса) критики, но сейчас эта высокохудожественная экранизация трагедии смотрится как настоящее откровение: в Голливуде начала 80-х такое кино больше никто не снимал.
«Деньги» (L'argent, 1983), режиссер — Робер Брессон
Кадр: фильм «Деньги»
В основанном на рассказе Льва Толстого последнем фильме Робера Брессона, режиссера, влияние которого на мировое кино не только неоценимо, но и продолжает прослеживаться в работах наших современников, главным героем выступает даже не кто-то из персонажей, а поддельная купюра в 500 франков, которая переходит из рук в руки, разъедая, отравляя, уничтожая души и жизни. К счастью, в отличие от многих других фигурантов этой галереи, эта пессимистичная, стилистически строгая картина была оценена по достоинству сразу — Брессон получил за нее приз лучшему режиссеру Каннского фестиваля.
«Вкус сайры» (Sanma no aji, 1962), режиссер — Ясудзиро Одзу
Кадр: фильм «Вкус сайры»
Фирменный стиль великого бытописателя обычных жизней и ординарной действительности Ясудзиро Одзу (во многом основанный на хитроумной созерцательной постановке камеры, в его фильмах всегда взирающей на происходящее будто глазами сидящего на циновке человека) на протяжении десятилетий оставался неизменным — и не переставал при полном отсутствии сентиментальности производить абсолютно сокрушительный эффект. Тем интереснее, что не ослабило фильмы всю жизнь работавшего с черно-белым изображением японца и пришествие в кинематограф цвета — скорее наоборот, позволив Одзу добиться еще большей пронзительности от своих историй о неизбежности течения времени и хрупкости семейных связей. Вот и «Вкус сайры», последний фильм режиссера, хоть и рассказывает типичный для него сюжет о вдовце, выдающем замуж единственную дочь, смотрится не самоповтором, но бенефисом виртуоза, на склоне лет добившегося от себя феноменального исполнения классической драмы.
«Орнетт: Сделан в Америке» (Ornette: Made in America, 1985), режиссер — Ширли Кларк
Кадр: фильм «Орнетт: Сделан в Америке»
Начинавшая карьеру в мощной волне нью-йоркского экспериментального подполья 1950-х Ширли Кларк до сих пор ассоциируется в киноманской среде в основном именно с этим периодом своего творчества — при этом мало найдется режиссеров, так широко и эффектно раздвинувших границы того, что мы называем документальным кино (в таких фильмах, как «Портрет Джейсона» и «Связной»). В «Орнетте», своей последней картине, Кларк сумела еще и достичь невиданной изобретательности в жанре музыкального док-байопика — ее портрет революционера джаза Орнетта Коулмена представляет собой не унылое пафосное ЖЗЛ, а импрессионистский коллаж, не менее радикальный по форме, чем произведения и идеи его героя.
«Восхождение» (1976), режиссер — Лариса Шепитько
Кадр: фильм «Восхождение»
Ставший первым отечественным фильмом, взявшим «Золотого медведя» на Берлинском кинофестивале, «Восхождение» — это в равной степени и бьющая наотмашь болезненная драма о белорусских партизанах, и очевидное, но мастерски придуманное и снятое переложение библейского сюжета о предательстве и распятии Иисуса Христа. Редкий киноведческий список лучших советских фильмов обходится без шедевра Ларисы Шепитько — и остается лишь предполагать, какие бы высоты сама Шепитько, разбившаяся насмерть в возрасте 41 года через несколько лет после выхода «Восхождения», могла взять в дальнейшем.
«Сказка о царе Салтане» (1984), режиссер — Иван Иванов-Вано, Лев Мильчин
Кадр: фильм «Сказка о царе Салтане»
В истории мировой мультипликации никто не может похвастаться таким творческим долголетием, как Иван Иванов-Вано. Принявший участие в создании своего первого анимационного фильма в 1927 году, последнюю свою картину патриарх советских мультиков выпустил аж в 1984-м. Справедливости ради, «Сказка о царе Салтане», соавтором которой выступил Лев Мильчин, многолетний художник Иванова-Вано, вряд ли достойна встать в один ряд с главными шедеврами режиссера — «Мойдодыром», «Коньком-Горбунком» или «Двенадцатью месяцами». Но даже этот, местами нелепый и совсем чуть-чуть затянутый фильм все равно остается примером ювелирной советской анимации старой школы — и, что самое главное, на полную демонстрирует столь важную в творчестве Иванова-Вано приверженность к народной русской культуре.
«Лола Монтес» (Lola Montes, 1955), режиссер — Макс Офюльс
Кадр: фильм «Лола Монтес»
Костюмная драма остается одним из самых востребованных кинематографом жанров — но сколько бы ни выходило на экраны картин о сюжетах из прошлых веков, немец Макс Офюльс продолжает оставаться непревзойденным мастером обращения с историческим материалом. Все потому, что пышности костюмов и декораций в его фильмах соответствует не меньшее богатство, разнообразие и яркость киноприемов — от ракурсов и движений камеры до небанальных монтажных и сюжетных решений. «Лола Монтес», сага о приключениях и злоключениях авантюристки из XIX века, по сложности устройства истории и размаху постановки демонстрирует работу режиссера на пике его сил и мастерства — тем трагичнее, что уже через два года 55-летний Офюльс умрет от приступа сердца, только приступив к съемкам своего следующего фильма «Монпарнас, 19». Тот будет в итоге закончен другом Офюльса Жаком Беккером, прекрасным режиссером, которому тоже не будет суждено дожить даже до 60-летнего возраста.
«Ваня с 42-й улицы» (Vanya on 42nd Street, 1994), режиссер — Луи Маль
Кадр: фильм «Ваня с 42-й улицы»
Маль, начало карьеры которого выпало на годы расцвета французского нового кино и который при этом снимал фильмы совсем иной материи, был режиссером редкого умения одинаково мастерски ставить напрочь разные по тону картины. Особенно хорошо это качество проявилось в последние 15 лет его жизни, с начала 80-х: Маль добивался успеха, например, с умеренно экспериментальным разговорным фильмом «Мой ужин с Андре», надрывно-отчаянной драмой про холокост «До свидания, дети!» и абсурдистско-сатирической псевдокомедией «Милу в мае». «Ваня с 42-й улицы» — необычно снятая и смонтированная киноверсия чеховского «Дяди Вани» в исполнении актеров захудалого нью-йоркского театра, — была выпущена за год до неожиданной смерти режиссера и будто по зловещей иронии взяла понемногу от каждой из очень разных картин француза, тем самым своеобразно подытоживая его творческий путь.
«Керель» (Querelle, 1982), режиссер — Райнер Вернер Фассбиндер
Кадр: фильм «Керель»
Главный трудоголик мирового кино Фассбиндер за десяток с небольшим лет режиссерской карьеры снял больше двадцати фильмов и телесериалов. Справиться с такими темпами и при этом не впадать в самоповторы и конвейерное производство немцу помогали лошадиное количество наркотиков и полная эмоций и драм личная жизнь. В своем кино Фассбиндер часто стирал границы между сценарием и автобиографией, но никогда не делал это так искусно и необычно как в своем последнем фильме. «Керель» — это фактически полнометражное исследование мужской гомосексуальности с точки зрения как психологии, так и физиологии. Снятый по роману еще одного известного гомосексуала Жана Жене и впервые показанный на Венецианском кинофестивале, это возможно самый неприкрыто гомоэротический фестивальный фильм двадцатого века.
«Имитация жизни» (Imitation of Life, 1959), режиссер — Дуглас Сирк
Кадр: фильм «Имитация жизни»
Мало кто так красиво и громко хлопал дверью, как Дуглас Сирк. Бежавший из нацистской Германии в Голливуд, Сирк к 1950-м утвердился в репутации режиссера красочных высокооктановых мелодрам, которые, впрочем, считались его современниками банальными и легкомысленными. «Имитация жизни» — последняя работа режиссера перед выходом на пенсию — оказалась самой эмоциональной, трагедийной и пессимистичной из них; фраза «приготовьте ваши носовые платки» была будто специально придумана для этого фильма. Поздней в первую очередь благодаря «Имитации жизни» Сирка еще при жизни киноведы всего мира переоценят как мастера тонких психологических драм о женской жизни.
«Личные проблемы» (Personal Problems, 1980), режиссер — Билл Ганн
Кадр: фильм «Личные проблемы»
Режиссер и актер, писатель и драматург, бунтарь-радикал и богемный плейбой-бисексуал, Билл Ганн самой своей личностью и ее невероятной мощью и широтой ломал стереотипы о том, каким может быть чернокожий кинематографист в эпоху, когда для большей части планеты сами слова «чернокожий кинематографист» были нонсенсом. Точно так же выходили за рамки шаблонов и его фильмы — пусть вынужденному работать за рамками индустрии и ее истеблишмента Ганну и удалось снять всего три картины: обсценно-провокативный секс-фарс «Стоп», выдающийся образец афросюрреализма, вампирскую драму «Ганджа и Хесс» и, наконец, «Личные проблемы». Именно последний фильм при этом лучше всего показывает масштаб изобретательности Ганна, ставящий его на уровень, например, с Раулем Руисом: эта снятая на только вошедшие в обиход VHS-камеры для телевидения квази-мелодрама в двух частях в сущности работает в формате мыльной оперы, превращая пошлый жанр в средство для создания впечатляющей панорамы превратностей, опасностей и достоинств афроамериканской жизни на рубеже 1980-х.