Быть толстым в России — непросто. Из-за внешнего вида могут не взять на работу, к таким людям предвзято относятся врачи, им банально сложно искать одежду по размеру, а по телевидению и в рекламе вокруг почти нельзя встретить такой образ толстого человека, который не был бы издевательством. В современном российском обществе до сих пор быть толстым — не просто описание тела. В глазах окружающих вы автоматически становитесь ленивым, безвольным, глупым, нецелеустремленным, распущенным человеком. Одно из исследований показало, что более половины женщин предпочли бы смерть под колесами грузовика перспективе набрать вес, а две трети сказали, что лучше быть среднего ума или вовсе глупой, но только не толстой.
Фотопроект «Не стыдно» — это истории россиян, которые переживали фэтшейминг — оскорбления или унижения из-за веса — или сталкиваются с ним до сих пор. Это истории о стыде, принятии и любви.
Фото: Мария Гельман
Алена, Санкт-Петербург:
«Свинья, свиноматка, корова, хрю-хрю — я в жизни слышала это чаще чем свое имя. В детском саду и в школе все настаивали, чтобы я бросила танцы. Толстая девочка танцует — это скандал международного уровня. Однажды, уже в школе, мы репетировали танец. И пока я танцевала, меня окружило около десяти мальчиков из нашего класса, они хрюкали и смеялись. Мне всегда нравилось танцевать, но из-за того, что меня пинали и издевались надо мной каждый раз, я ушла.
Дома было еще сложнее. Мама меня стеснялась, а отец бил. Он всегда контролировал, сколько и что я ем, и этого всегда было много, по его мнению. Он переворачивал тарелку с едой на меня или разбивал ее об мою голову, об стену, выливал что-нибудь. Я боялась есть и могла неделями голодать. Мама прятала от меня еду и готовила специально то, что я не люблю. Иногда я ела остатки еды из детского сада, что она приносила нашей собаке. Я это ела, потому что отец не следил за ней.
Когда мама легла в больницу на какой-то срок, мы с братом остались с отцом. Он запер меня в комнате и около пяти дней не давал мне ничего есть, только воду. Все были одержимы моим весом.
Я всегда думала о смерти. Наверное, большую часть своей жизни. Очень сложно жить, когда тебя не признают и издеваются только из-за твоего веса. Я пару раз топилась. Мама вытащила. Несколько лет назад я встретила любимого человека, узнала про других толстых людей через Instagram, читала про бодипозитив и феминизм. Если бы не это, я бы сейчас не была тут».
Фото: Мария Гельман
Ася, Москва:
«С самого раннего детства я была очень крупной и высокой. А потом стала еще и толстой. В первом классе у меня был уже 36-й размер ноги, а в 10 лет я переросла маму ростом в 160 сантиметров. Меня обзывали жирафом, слоном и злобно шутили. Из-за школьной травли я стала горбиться и носить мешковатую одежду, пытаясь скрыть грудь и свой вес.
Лет до 15-16 я ощущала, что занимаю неоправданно много места в пространстве: дети маленькие, классы маленькие, парты маленькие, а я очень большая. И вот, когда ты ешь Макфлури на фоне твоей подружки, которая намного худее тебя, начинаешь думать, что она может себе это позволить, а ты нет. Вокруг нее всегда были мальчики, а я никому не нравилась. Я была приложением, и никто за человека меня не считал.
Периодически я переставала есть из-за стресса и худела. У меня были синяки под глазами, лезли волосы, и я выглядела так, будто умру прямо сейчас. Но я себе очень нравилась, и мне часто делали комплименты.
После приема антидепрессантов я сильно поправилась. Все начали обсуждать и писать комментарии под моими фотографиями в сети: что с ней стало? Вот, была нормальная, а что себя так запустила? Мне было тяжело, и я снова перестала есть. Я просто хотела исчезнуть.
Мне помог мой блог. Я поставила курс на собственный комфорт. Я начала делать первые фотографии себя в белье в зеркале и стала рассказывать о своем опыте».
Фото: Мария Гельман
Соня, Cанкт-Петербург:
«Когда постоянно говорят негатив о твоей внешности, начинаешь думать, что с тобой что-то не так. Но я смотрела на себя в зеркало и не понимала, почему другие видят во мне что-то уродливое.
Моя мама тоже полная. Она отчасти связывала свое позднее замужество с полнотой и транслировала эти мысли на меня. Она думала, что таким образом проявляет заботу и беспокойство о моем здоровье и будущем. С 11 до 16 лет я сидела на диетах, потому что все вокруг, в том числе мама, говорили мне, что так надо, а я хотела, чтобы ко мне относились, как к другим. Тогда я еще думала, что мое одиночество напрямую связано с внешностью. Почти каждое лето я проводила в дневном стационаре под усиленным наблюдением эндокринолога, на день рождения мне дарили велотренажер, а на Новый год — весы.
Реакция на каждый прием пищи была негативной и бурной, будто мое чувство голода — это что-то постыдное.
В школе меня гнобили. Ребята называли толстой и кабаном, кричали толпой: «Сало и жир — Сонин кумир». В основном это было от мальчиков, и из-за этого я с ними часто дралась. Я много плакала из-за несправедливости и непонимания, почему я это заслужила.
Когда я поступила в университет и уехала из своего города, обстановка резко изменилась. В мою сторону стало меньше агрессии. Я не хотела снова худеть, и поняла, что не обязана меняться ради одобрения других. Когда стала интересоваться бодипозитивом, я поняла, что это система, и мой опыт не уникален. Я стала вести блог и рассказывать об этом. Хотелось донести
это до людей, особенно до таких же девочек, как я.
Я толстая, и меня это устраивает. Меня не устраивает то, как общество нас воспринимает».
Фото: Мария Гельман
Вова, Москва:
«С первого класса ребята обзывали меня толстым и колобком. Постоянно шутили про мой живот и обвисшую грудь. Я был самым толстым в классе и самым умным. Это напоминало сцены из дурацких американских фильмов. С одной стороны, у меня все списывали, а с другой стороны, гнобили из-за веса. Это было сложное время, на переменах я обычно стоял в углу подальше от всех.
У нас была группа во "ВКонтакте", где все одноклассники общались. И там появилась возможность сделать опрос. Однажды ребята сделали опрос на тему «У кого из девушек грудь больше?» И кто-то написал в комментариях под этим постом: «А почему Вову не добавили, он тоже мог посоревноваться». Мне было очень обидно.
Меня до сих пор травмирует, когда кто-то в компании обсуждает чей-то вес. Всегда ожидаешь, что тебя снова высмеют. В эти моменты мечтаешь, чтобы никто тебя не заметил, чтобы не пришлось чувствовать себя неловко и уязвимо.
Со мной мало кто дружил, и мне приходилось подстраиваться. Я дружил с теми, кто меня стебал из-за веса. Это была токсичная дружба. И я в основном молчал. В университете у меня был друг, он знал, что я гей, и принимал это. Но постоянно издевался надо мной из-за веса. Ты начинаешь принимать одну дискриминацию, потому что хотя бы в другом тебя принимают. Это ужасно. Один раз толстый — навсегда толстый.
Я не думал, что полнота делает меня плохим человеком, но думал, что это делает меня одиноким. Сейчас меня не волнует вес. Это ничего не говорит о человеке, кроме цифр».
Фото: Мария Гельман
Катя, Cанкт-Петербург:
«"Вот похудею и буду человеком", — с такой мыслью я росла. Отец часто говорил моей маме и мне, что быть толстой — это ненормально. Он говорил это
с детства до 21 года, пока я с ним не поговорила. Сказала ему: "Отвали. Хватит. Достаточно".
Для того чтобы я похудела, меня отдавали на все спортивные секции. Среди детей я всегда была самая толстая. Я помню, что на бальных танцах у меня никогда не было партнера. Я себя ненавидела. Я думала, что это в порядке вещей — ненавидеть свою жизнь, потому что ты толстая. Когда ты толстая, ты ощущаешь свою вину за то, что занимаешь много места. Как будто ты его не заслуживаешь. Я до сих пор очень сильно сутулюсь, потому что всю сознательную жизнь пыталась стать меньше, сжаться.
Моя жизнь состояла из попыток похудеть. У меня было РПП (расстройство приема пищи) и булимия на фоне диет. Я принимала рецептурные аптечные препараты, чтобы похудеть. Помню, как меня накрывало. Я ничего не ела, а если ела — блевала. Все время то худела, то обратно набирала. Факт, что это не работает, доказан уже давно. Диеты, булимия, селфхарм (нанесение себе ран) были способами себя наказывать.
Я тогда не знала, что толстые люди могут нормально жить и быть счастливыми. Любить, радоваться, реализовываться. Я думала, что нет такого варианта, такой опции, что это невозможно. Об этом нигде не говорилось. Мой мир перевернулся после бодипозитива».
Фото: Мария Гельман
Оля, Cанкт-Петербург:
«Я всегда была толстой и сталкивалась с разными трудностями. Это началось с детского сада. Была девочка, которая травила и настраивала остальных против меня. В школе меня обзывали бегемотом, толстой, и доходило до драк. Всех волновало и не устраивало то, как я выгляжу.
Большую часть жизни я жила с бабушкой. Она говорила всегда, что я особенная и мне будет тяжело, спрашивала, есть ли у меня друзья и как ко мне относятся другие. А я в основном общалась с людьми через интернет, потому что они не видели, как я выгляжу.
Я чувствовала себя неполноценной. К подростковому возрасту другие члены семьи стали обращать внимание на мой вес. До 16 лет мне покупали одежду, которая мне не нравилась — она была некрасивой и закрывала все мое тело. Я ужасно стеснялась себя и всегда проходила мимо зеркала. Я не любила себя, потому что не могла выражаться так, как хочу.
Позже, в университете, у меня появился круг людей, которые не унижали и не критиковали меня за то, как я выгляжу. Я стала редко общаться с семьей и сама искала одежду. Я снимала себя на телефон и участвовала в съемках у других фотографов. Я узнала про феминизм и бодипозитив. Мое отношение к себе стало меняться. Люди до сих пор смотрят косо в мою сторону, я получаю много ужасных комментариев в сетях, но сейчас это меня уже не волнует».
Фото: Мария Гельман
Даша, Cанкт-Петербург:
«Я росла с ощущением, что я жалкая и мне нужно стыдиться своего тела. Что я одна из "цирка уродов". Родители постоянно обсуждали меня публично за столом — сколько я ем — и шутили над этим. Мама всегда была толстой и недовольной собой. И она готовила меня к самому худшему в жизни, если я не похудею. Поэтому я обесценивала те оскорбления, которые регулярно слышала. Ну хоть не голову в унитаз, думала я.
В школе меня называли тушканчиком и бомбовозом — это казалось людям «милым и смешным». Я чувствовала незащищенность и одиночество.
Вес — это то, от чего ты не можешь уйти, тебе все вокруг говорят, что с тобой что-то не так. Я часто слышу комментарии на улицах. Например, чтобы я вместо мороженого шла в спортзал. Или однажды мужчина ударил меня в живот на улице и сказал «ненавижу жирных». Он просто шел мимо, абсолютно трезвый и приличного вида. Однажды я ждала подругу с вечеринки рядом с подъездом. Мимо проходили знакомые парни со словами: «Фу, ненавижу, когда жирные бабы на тусовку приходят». И это было так громко, чтобы я услышала, но будто не мне лично.
Таких историй много, особенно в очередях в магазинах. Люди обсуждают мои части тела и громко смеются. Будто меня здесь нет, будто я пустое место. Я часто чувствую себя так, будто я персонаж из фильма про Бриджит Джонс. Всегда ощущаешь себя в «маскарадном костюме» среди тех, кто ходит в официальных. Я не вписываюсь и не «по празднику» выгляжу.
Я постоянно худела, и не помню дня, когда я не винила бы себя за еду. Даже за яблоко. Мама покупала книги про диеты, а я читала. Все это привело к расстройствам пищевого поведения. Я вызывала рвоту после еды около 15 лет. Как следствие, появились проблемы со здоровьем, и после принятия гормонов за один год я поправилась на 20 килограммов. Мне сильно помогли мои партнеры и партнерки, мой стойкий характер, беседы с собой и понимание того, что уже около 15 лет я стыдилась поехать на пляж, чтобы просто искупаться».
Фото: Мария Гельман
Маша, Cанкт-Петербург:
«В 7 лет я узнала, что я толстая и это плохо. Об этом мне сказал мой папа. Однажды домой пришли гости, и отец между делом, при всех, сказал: "Ну, Машка-то у нас умная, как черт, но вот рожей и жопой не вышла, конечно". Словами не передать, как мне было обидно. Это продолжалось и считалось нормой, пока я не покинула этот дом.
С такой установкой я росла. Мама постоянно сидела на диетах с подружками. Кремлевская, с кремлевской на иголки в ушах для снижения аппетита, с иголок на диету Ларисы Долиной. На холодильнике регулярно появлялись новые распечатки.
Первые пару лет самостоятельной жизни я была уверена, что нормальное состояние женщины — сидеть на диете. Каждое мое утро начиналось с похода на
весы.
В школе я была лидером, все считали меня очень уверенной. А я специально так делала, чтобы никто не замечал, что меня волнует мой вес. Я не хотела столкнуться с сочувствием. Я не считала себя красивой и была очень активной, потому что толстые девочки якобы должны быть удобными, классными, смешными и заботливыми. У меня была высокая планка. Я должна была быть настолько классной, чтобы это перевешивало все».
Фото: Мария Гельман
Аня, Москва:
«Я часто слышу: "Почему ты не займешься собой?", "Почему ты себя так запустила?" В основном от родителей и брата. Он до сих пор говорит, что я жирная и неправильная. Близкие делают мне больно тем, что не понимают, как меня это травмирует.
У нас с мужем десять детей. Во время первой беременности я боялась потолстеть и часто вызывала рвоту после еды. Я узнала об этом в 13 лет и иногда практиковала. Во время каждой беременности я быстро набирала вес, но без особых усилий худела после родов. Все изменилось после пятой. Набранные килограммы никуда не ушли.
Мне было сложно, я даже одежду не могла найти своего размера. Либо дорого, либо нет размеров. И каждый раз ты чувствуешь себя какой-то «ненормальной». В основном я покупала одежду за рубежом.
C возрастом тело меняется, мне это не нравится, но я принимаю это. Женщины часто мне говорят: "Как ты себя запустила", "Надо же, не боится, что муж будет изменять". А я всегда считала, что если муж уйдет из-за того, что ты потолстела — то пусть идет, и подальше. Некоторые считают, что я некачественная мама, потому что не пытаюсь похудеть, что я неправильно распределяю ресурсы. А я всегда думала так: все-таки насколько мне больше приятно, что у меня есть дети, чем неприятно то, что я стала толстой? И я всегда выбираю детей. Дети меня поддерживают, мы обсуждаем с ними эти темы. Это очень важно — принятие внутри твоего близкого круга».
Фото: Мария Гельман
Марина, Выборг:
«Я с детства была полная и сразу попала в список тех, кого высмеивают. Я поняла еще тогда, что молчать нельзя, иначе меня загнобят. Нужно защищаться. Хотя я всегда была открытым и искренним ребенком.
В школе сверстники обзывали меня толстой и жиртрестом. Это было неприятно и обижало меня. Взрослые относились по-разному. Иногда с агрессией, с нескрываемой жалостью или снисходительно. С учителями тоже были проблемы. Считается, что если ты толстая, то должна быть тише и ниже. А я, наоборот, была активной и постоянно высказывалась, бунтовала и за это «получала».
От родственников я слышала в основном: "А что вы так раскормили дочь?" Мои родители — послевоенные люди, жили во времена, когда еды было мало и она ценилась. Иногда есть было нечего. Они радовались, что я ела и мне вообще было что есть. И я всегда удивлялась, почему все обсуждают мой вес и выделяют среди других детей. Сначала претензии говорили публично моим родителям, а потом уже лично мне. В основном, что я толстая и мне надо худеть. Ведь для девушки это — что-то за гранью.
Я протестовала против публичных осуждений и делала назло. Если мне говорили, что не будут давать есть, чтобы я похудела, — я бунтовала. «Не ешь», — для меня было ущемление. Я говорила: «Я пойду к тете Маше и там поем».
На самом деле я чувствовала растерянность и агрессию. Я искала, как выкрутиться из этой ситуации. Чтобы просто от меня отстали, потому что внутри я
чувствовала себя нормальной, а мне пытались сказать, что нет. Мой характер стал стойким из-за борьбы за себя. За свое место в обществе, где вокруг толстых
людей множество стереотипов.
Меня устраивает мое тело, но все вокруг не дают успокоиться и почувствовать защищенность. Видят только твои формы, а не личность. Люди хотят вписать
тебя в рамки и, если ты этого не делаешь, тебя пытаются заклевать. Но можно обходить препятствия, сопротивляться и двигаться к гармонии и любви к себе».
Фото: Мария Гельман
Саша, Москва:
«Никто не пытался мне сказать, что со мной все нормально. Ты толстая — это плохо, но повезло, что ты милая и добрая. В 12 лет я начала по-другому на себя смотреть. Я классная, но некрасивая.
Моя мама всегда была толстая, и я видела, как она относится к себе. Она пила чаи для похудения и говорила всегда, что с ней что-то не так и она себя не любит. Для меня это было примером, как к себе относиться, если я потолстею. К тому же в кино и в книгах никто не выбирает толстую девушку, и кажется, что ты обречена на одиночество. Потолстеть — якобы самое страшное, что может случиться с девочкой.
После смерти дедушки и перед экзаменами я набрала вес. Все хотели меня «похудеть», и я стала сильно стесняться себя. Я закрывала живот подушкой в гостях или специально брала сумку, чтобы прикрыться. Я жила в постоянных ограничениях, стыдилась того, что я ем, и радовалась, если не ела весь день. Ходила на спорт и каждый день ненавидела себя. Близкие меня хвалили и говорили комплименты, хотя я чувствовала себя физически плохо.
Я не нравилась себе ни при 50 килограммах, ни при 100. Я пробовала все, чтобы похудеть, и решила просто пожить такой, без каких-то особых усилий. Я пошла на терапию, чтобы поработать на тему принятия и самооценки. Но найти специалиста оказалось непросто.
Однажды на сеансе женщина сообщила: мне нужно принять факт, что есть "такие, как я", а есть, "как Анджелина Джоли", а есть люди еще толще меня. Типа ты не самый худший вариант, смирись. Больше я к ней не ходила.
Я начала фотографировать себя. Это было способом увидеть со стороны свое тело. Я раздала всю одежду, которая не подходила по размеру, и читала бодипозитивные материалы. Я устала приспосабливаться к неудобствам, к оправданиям и стыду за то, что я такая. Я не пропаганда и не кусок жира, я — человек».
Юля, Санкт-Петербург:
«В 12 лет у меня умерла мама, и после этого сестра занялась моим внешним видом. Меня привели к эндокринологу, и после сомнительного ИМТ (индекса массы тела) он сказал, что к 18 годам я умру.
Я помню, как я шла от этого центра до машины и рыдала навзрыд. Мне было 12 лет, и я не понимала, что происходит, ведь я себя хорошо чувствовала. После этого моя сестра считала, что мне срочно нужно на диету и похудеть.
Она говорила, что меня могут полюбить только извращенцы. Я запомнила эту фразу на всю жизнь. Я постоянно худела, появилось расстройство пищевого поведения, у меня была телесная диссоциация, и я вступала в токсичные отношения с разными партнерами. Ведь тебе внушают: «Держись за любого, кто обратил на тебя внимание». В тебе будто убивают веру, что ты можешь быть любимой и не строить все свое счастье лишь на похудении.
Для меня быть толстой в этом обществе — это постоянно переживать стыд. Это воспитывают в тебе с раннего возраста. Я стоя еду в маршрутке, чтобы избегать конфликтов и не занимать место. Даже если я устала, и у меня болят ноги. Либо я сяду и буду всю дорогу мучиться от стыда, либо буду стоять. То же самое в метро. На работе все стулья с подлокотниками, и ты каждый раз испытываешь стыд, физическую боль и неудобство, потому что еле влезаешь. Ты стараешься все время быть удобным и подстраиваться, улыбаться. Будто не с миром что-то не так, а со мной».
Фото: Мария Гельман
Саша, Cанкт-Петербург:
«Мне никто не говорил, что полной быть хорошо или даже нормально. Я росла с комплексом неполноценности и обвиняла себя.
Дома родители были недовольны моей внешностью, а в школе меня сильно травили за вес и били каждый день. Чаще всего по голове, по телу. Я даже боялась на переменах находиться где-то рядом с одноклассниками и пряталась в женском туалете. Учителя все видели и ничего не делали с этим. Мама однажды приходила разбираться в школу, это прекратилось на какое-то время, но потом продолжилось.
У меня не было друзей, потому что никто не хотел дружить с толстой девочкой. Дома мне часто говорили, что если я не похудею, то никому не буду нужна. Все это довело меня до нервного срыва в 9 классе, и меня положили в
психоневрологический диспансер.
Когда мне было 22, я решила худеть и надеялась, что моя жизнь изменится. Я считала калории, 1000 килокалорий в день. Так я прожила несколько лет и похудела с 83 до 47 килограммов. Это не дало мне ничего, кроме того, что у меня пропала менструация, кружилась голова, я постоянно мерзла, мне было очень тяжело. Моя жизнь крутилась вокруг этих 1000 ккал. Того, что я буду есть или не буду есть. Так не могло продолжаться дальше.
После беременности я набрала вес и стала учиться принимать себя. Я открыла для себя моделей размера плюс сайз, других толстых женщин, которые не ненавидели себя, бодипозитивные группы и понимание, что можно и нужно жить по-другому. В любви и принятии».
Маша, Москва: «В 11 лет, как только я начала полнеть, родственники стали обращать на это внимание. Была установка в семье: "Ты хорошая, но очень важно не быть толстой". Бабушка комментировала все изменения в моей внешности. Она сама была толстой. От нее приходилось слышать что-то вроде: "Не говори, что ты не можешь похудеть, ведь в блокадном Ленинграде толстых не было". Я впервые купила шорты в 21 год, потому что было очень жарко. Я пришла к бабушке в гости и рассказала об этом. Она, посмотрев на меня, сказала: "Ты думаешь, что можешь ходить в шортах? Я думаю, ты и штаны-то не можешь себе позволить". Три года назад у меня случился острый психоз. Было очень плохо. Мне выписали лекарства, но я боялась их принимать, так как читала, что от них набирают вес. Но мне пришлось, потому что иначе было невыносимо жить. В итоге за три месяца я набрала около 20 килограммов. Я почти ничего не ела. У меня произошли сильные метаболические нарушения, которые не связаны с питанием. Да, такое бывает, и с этим многие сталкиваются. Я помню, что всегда была голодной и меня тошнило от еды. Я следила за питанием и вела дневник. Постепенно лекарства помогали, ментально я чувствовала себя лучше, чем когда-либо. Но все вокруг стали сомневаться: "Ты точно уверена, что это того стоит?", "Мне кажется, что ты не понимаешь, что делаешь, ведь ты набираешь вес". Это я слышала и от близких, которые знали, что со мной случилось, и от некоторых врачей. Это было лицемерно. На самом деле здоровье толстых людей никого не заботит».
