До конца текущего года объем выручки от продажи российского оружия за рубежом достигнет 5,6-5,7 миллиардов долларов. Этот оптимистический прогноз, прозвучавший из уст директора Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Михаила Дмитриева, на самом деле внушает серьезные опасения. Российский ВПК, а точнее, "Рособоронэкспорт", на долю которого приходится 90 процентов военного экспорта, смог продать вооружений почти столько же, сколько и в прошлом году, и это в условиях крайне благоприятной экономической конъюнктуры.
Как известно, основными покупателями российского оружия являются Индия и Китай, причем если Индии в общем-то все равно, кто станет ее основным поставщиком, то в Китае у России абсолютная монополия. Связано это с многолетним эмбарго, введеным Западом против Пекина после известных событий на площади Тянаньмынь. Это решение открыло для российской "оборонки" настоящий Клондайк, так как не имеющий альтернативы Китай полностью переключился на российский рынок. После прихода к власти Владимира Путина сотрудничество двух стран в военной области достигло своего апогея. В декабре прошлого года Москва и Пекин подписали протокол о техническом и военном сотрудничестве в 2004 году. Детали этого соглашения засекречены, но Москва глубокомысленно рассуждает о его беспрецедентности. Однако эта "золотая жила" может иссякнуть в любой момент.
Представления многих российских экспортеров, что они занимают в Китае монопольное положение, опасно, что доказывает пример Индии, которая в последнее время активно диверсифицирует закупки оружия и отказалась от односторонней ориентации на Россию.
Крупнейшие европейские экспортеры вооружений - Франция и Германия - последовательно выступают за отмену эмбарго. И несмотря на то, что руководство ЕС продолжает заявлять о несвоевременности такого шага, очевидно, что уже в ближайшее время вопрос этот будет решен положительно. У Парижа и Берлина, лидерство которых в Евросоюзе не требует подтверждений, достаточно веских аргументов, чтобы убедить своих партнеров в целесообразности отмены запрета. Да и сам Китай отнюдь не намерен мириться с неограниченным владычеством российского ВПК на своем рынке. Всем памятен весенний инцидент, когда КНР приостановила военно-техническое сотрудничество с Россией, потребовав поставлять более современные вооружения.
Ценой больших усилий Москве удалось настоять на выполнении уже заключенных контрактов. Вполне вероятно, именно этим объясняется удивившая многих щедрость президента России, передавшего в начале осени Китаю часть территории Хабаровского края. На прошлой неделе министр обороны РФ Сергей Иванов встречался в Пекине с министром обороны Китая Цао Ганчуанем. Во время переговоров был подписан протокол, который предусматривает, что в 2005 году будет заключен контракт на поставку 24 истребителей Су-30МК2 и подписан контракт на продолжение сборки истребителей Су-27 по российской лицензии в Китае.
Однако, помимо обычных видов вооружений и даже самых наукоемких из них, Пекин остро нуждается в современных системах управления, связи и, главное, программном обеспечении, которое Россия ему предоставить просто не в состоянии.
МИД Китая обратился к ЕС с призывом отменить эмбарго на поставки оружия еще в октябре 2003 года. По мнению Пекина, эмбарго "препятствует нормальным отношениям КНР и ЕС". Этот недвусмысленный намек страны с самым интенсивно развивающимся рынком в мире не может долго игнорироваться членами ЕС. Тем более, что в разрушении российской военной монополии в регионе, особенно в свете последних дипломатических усилий президента Путина по созданию некоего континентального блока Россия-Китай-Индия, несомненно, заинтересованы и США. Именно они могут помочь Франции и Германии в убеждении особо строптивых европейских союзников, даже несмотря на потенциальную опасность перевооружения китайской армии.
СУ-27. Фото с сайта Виртуального авиационного справочника
Lenta.ru
Кроме того, говоря об увеличении доходов от экспорта российских вооружений в 2004 году, стоит учесть, что львиная доля их приходится на продажу авианесущего крейсера "Адмирал Горшков". Сумма сделки, заключенной в январе текущего года в Дели, оценивается в 1,6 миллиарда долларов, то есть чуть меньше трети анонсированной директором Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству стоимости годового военного экспорта. Очевидно, что крейсер, построенный еще в Советском Союзе, не может быть включен в список достижений российской "оборонки", а следовательно, и доходы от продажи его можно лишь условно зачислить в актив ВПК.
И, как это часто случается в нашей стране, помимо внешних врагов, у нас есть не менее могущественные внутренние, среди которых классические "дураки и дороги" выглядят полными дилетантами. Как отмечает газета "Коммерсант", Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству, заведующая выдачей лицензий предприятиям ВПК на самостоятельную поставку запчастей и техобслуживание поставленной ранее техники, в 2004 году не выдала ни одного такого разрешения. В связи с этим заявления Михаила Дмитриева о "большом потенциале других российских спецэкспортеров" (кроме "Рособоронэкспорта") звучат также чрезмерно оптимистически.
Таким образом, 2004 год может стать последним годом пусть относительного, но роста объемов экспорта российского оружия. По самым пессимистическим оценкам, к 2007 году он рискует сократиться вдвое в том случае, если соответствующие государственные структуры, не примут экстренных мер по завоеванию новых рынков сбыта и увеличению инвестиций в разработку перспективных систем вооружений. В противном случае, церемония вручения премии "Золотая идея", во время которой столь жизнеутверждающе и отчитался директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Михаил Дмитриев, станет абсолютно самодостаточной и схожей по сути с врученьями иных "золотых" наград, которыми яростно обмениваются между собой представители гораздо менее конкурентоспособных областей российской экономики и культуры.
Андрей Воронцов