Журналисты, пришедшие 24 февраля в ИА "Росбалт" на презентацию нового доклада возглавляемого Станиславом Белковским Института национальной стратегии испытывали смесь острого любопытства и легкой тревоги. Ибо еще свежи были в памяти времена, когда теоретические выкладки господина Белковского и его коллег чудесным образом находили свое прямое продолжение во вполне практических действиях российской власти. Так что все присутствовавшие надеялись не просто ознакомиться с новейшими изысканиями российских стратегов, но и понять, чем же дышит нам в лицо грядущий день. Тем более что доклад назывался "Новейшее Средневековье. Доктрина России в XXI веке".
Постмодернистский заговор
Религия Матрицы - это отягощенное грубоватыми продуктами американской культур-индустрии учение о растворении человека во всеобъемлющей техносфере, создающий новый иллюзорный(виртуальный) мир, который контролирует новый бог, антропоморфное существо, напоминающее среднего гражданина США (протеичный и
множественный агент Смит из фильма), но с бесконечно развитым интеллектом, способным влиять на все поле мировых событий. "Международный терроризм" в этой системе, в своей случайности и неуловимости, - нечто вроде карающих грома и молнии божества.
Представителям прессы хотелось, чтобы Белковский их в очередной раз поразил, озадачил и немного испугал. Так и случилось. Правда, на этот раз Институт национальной стратегии во главе со своим президентом ополчился вовсе не на крупный олигархический бизнес, а на другую чуму двадцатого века, которой, как оказалось, является постмодернизм.
Немалая часть нового 69-страничного труда ИНС посвящена описанию того, как вирус этой циничной философии, отрицающей наличие не только Бога, но и истины, этики и даже самой объективной реальности, проникал на протяжении второй половины двадцатого века в умы граждан США и других западных стран, как он смешивался в этих умах с экспортируемыми с Востока буддизмом и эзотерикой и как эта смесь заражала все - от искусства до политики.
Зараженные постмодернизмом и восточной философией граждане, чьи предки когда-то верили в Единого Бога и возможность спасения, начали отрицать существование универсальных ценностей и смирились с тем, что "все равно всему". Такой взгляд на мир как нельзя лучше подходил для оправдания тотального прагматизма и веры в примат технологий, характерных для современного западного сознания.
Самое удивительное, что после прочтения выкладок Белковского и его коллег постмодернизм, а вместе с ним и восточные учения, кажутся уже не философскими направлениями, а частями самого настоящего всемирного заговора. "Теперь опустошительному движению остается преодолеть последний барьер и стать легитимной идеологией, поддержанной политическим властью", - пишут авторы доклада, и читателю начинает казаться, что главное, к чему стремились французские философы и приезжавшие в США японские учителя дзен - это мировое господство. Остается только отметить, что в этом убеждении сотрудники ИНС не одиноки - в подобных же категориях часто описывают постмодернизм заведующие кафедрами культурологии российских провинциальных ВУЗов.
Сверхдержавы Матрицы
Имитируя новую эпоху крестовых походов, США стремятся расколоть тройственное единство аврамической традиции (христианство, иудаизм, ислам); традиционный Китай пытается, насколько это возможно, максимально консолидировать, сохранить и расширить регион немонотеистической религиозности (конфуцианство, буддизм, даосизм,
индуизм). Именно поэтому, находясь в симметричных точках процесса вавилонского смешения, они и являются сверхдержавами.
Продолжая знакомиться с докладом, читатель с ужасом узнает, что страшный план "идеологов постмодерна" увенчался успехом: "Неопрагматизм и американская версия постмодернизма постепенно начинают неплохо сочетаться с неписаной государственной идеологией США, теоретически рафинируя культ экономической эффективности и успеха (для которого "все сгодится"), и непонимающее равнодушие по отношению к вопросу об истине". Проще говоря, будучи всемирным "плавильным котлом" и благосклонно восприняв свободу, которую предлагает политикам и крупному бизнесу философия постмодернизма, США оказались главным форпостом этого циничного миропонимания и постарались распространить его по Земле.
Человек, дочитавший доклад до этого места, конечно, хочет узнать, где еще, кроме США, нашел себе приют вирус постмодернизма. И тут же получает ответ: "В Китае". "Как же я сам не догадался!", - восклицает пытливый читатель и погружается в рассуждения сотрудников ИНС о том, что Китай, где после реформы Ден Сяопина заветы Ленина, прагматизм Адама Смита, даосизм, буддизм и конфуцианство сосуществуют в возмутительном согласии - точно такая же, как США, постмодернистская сверхдержава.
Вывод из всех этих выкладок напрашивается сам собой, и для того, чтобы его сделать, совсем не обязательно быть знакомым с современной философией - в ближайшее время миру придется столкнуться с американской и китайской экспансией. Однако только благодаря докладу ИНС становится ясно, какую страшную угрозу представляет для всего прогрессивного человечества воинствующее безбожие этих двух сверхдержав. Слава богу, национальные стратеги все же оставляют нам надежду на спасение.
Вперед, к Средневековью!
С точки зрения аврамического универсализма, постмодерн и сопутствующий ему хаос языков веры следует рассматривать как эффект вавилонского смешения, как апофеоз распада человека, удалившегося от Бога. Постмодерн – это соблазн, исступление, попытка разрушить все три катехонических барьера: глобализация разрушает культурный, восточные практики – психофизический, неолиберализм как апология минимизации государства – политический. Таким образом, постмодерн создает такую ситуацию, в которой Апокалипсис возможен.
Дело в том, что распространение вируса постмодернизма вызывает в мире ответную реакцию. Везде, где люди еще помнят о вере в Единого Бога и универсальных ценностях, общество понемногу возвращается к религиозности, характерной для Средневековья. В мусульманском мире набирает силу исламское возрождение, в Латинской Америке еще в шестидесятые годы прошлого столетия Теология Освобождения дала религиозное оправдание народному сопротивлению тирании, да и "монотеизм Европы взбунтовался против попытки США de facto устроить войну двух родственных аврамических монотеизмов".
В последнем утверждении авторы доклада делают попытку объяснить неприятие Германией и Францией войны в Ираке нежеланием европейских христиан воевать с братьями-мусульманами. Для этого Белковскому сотоварищи, правда, приходится забыть о крестовых походах, являвшихся чуть ли не главным новостным поводом того самого религиозного Средневековья, по которому скучает ИНС, и проигнорировать данные о том, что лишь каждый десятый европеец в наши дни регулярно посещает церковь.
Зато у авторов доклада появляется возможность сделать далеко идущий вывод - в XXI веке нас ожидает самый настоящий Апокалипсис, а именно - битва постмодернизма и вернувшихся к единому Богу и универсальным ценностям цивилизаций Нового Средневековья. Стать же лидером всемирного религиозного возрождения должна, само собой разумеется, Россия.
Третий Рим: перезагрузка
Заявив это, авторы переходят к своей основной теме, то есть - нашей с вами национальной стратегии. Затаив дыхание, читатель ждет, когда же со страниц доклада перед ним, как живая, встанет новая российская идея, которой, по общему мнению, так не хватает РФ. И остается разочарованным, ибо новое, в случае доклада ИНС, оказывается всего лишь плохо забытым старым.
Начинается все с утверждения о том, что развитие российского государства может стать осмысленным, только если у народа и власти появится ощущение особой миссии нашей страны. Для этого все действия государства должны получить религиозную оценку, утверждают аналитики из ИНС, старательно подчеркивая, что речь идет не о какой-то конкретной конфессии, а в целом о монотеизме как о носителе универсальных ценностей. Правда, в этот момент из процесса формирования российской идеи сразу выбывают буддисты. Но это не страшно, так как их в России проживает не более полутора процентов от общего числа населения.
Если проецировать основы "православной этики" на хозяйственную и социальную жизнь, то можно сказать, что её внедрение (точнее - восстановление) приведет в России к формированию постиндустриального социального уклада. Его постиндустриальность
будет связана с тем, что индустриальная рациональность будет направлена не столько на материальное, сколько на духовное, когнитивное производство, являющееся доминирующей производственной сферой новой эпохи.
Однако уже очень скоро авторы доклада как-то незаметно забывают и о мусульманах и иудеях, ибо их концепция полностью концентрируется на православии. Тут и оказывается, что в рукавах сотрудников ИНС никаких новых козырей не припрятано. Они всего лишь предлагают России вступить в XXI век с концепцией "Москва - Третий Рим", которая успела еще сотню лет назад до смерти надоесть слушателям духовных семинарий Российской Империи. Согласно этой концепции, как известно, Россия является наследницей Рима и Византии и, следовательно, носителем миссии "Удерживающего" - "политического порядка и царства, которое своей вооруженной силой сдерживает наступление в мире анархии, которая приведет людей к мысли подчиниться антихристу и обречет мир на кошмар "последних времен".
Кроме попытки оживить идею "Третьего Рима", Белковский и его коллеги посчитали нужным напомнить о том, что, обратившись к православию, государство может подстегнуть российскую экономику, ибо православная вера предполагает построение аппарата коллективного спасения, то есть освобождения людей от борьбы за выживание и обеспечения их доступа к храмам и святыням. Таким образом, экономика в православной цивилизации развивается не просто так, а становясь при этом на службу духовности.
Вот, собственно и все. Несмотря на то, что, согласно сентябрьскому опросу РОМИР-Мониторинг, 57 процентов россиян не молятся вообще никогда или делают это не чаще раза в месяц, а 63 процента не посещают религиозные службы или делают это не чаще раза в год, представители ИНС предлагают превратить Россию в государство-цивилизацию, в основу жизни которого будет положена религиозность.
Как это сделать, ни Белковский, ни его коллеги, пока, видимо, не знают. Из практических мер в докладе указывается только обращение к богатому опыту Православия по части коллективных молебнов и шествий с хоругвями. Если власть прислушается именно к этой рекомендации, то "Третий Рим" будет играть в жизни России не менее формальную роль, чем "Идущие вместе".
Вызывает опасения только одно: публикуя летом 2003 года доклад об "олигархическом перевороте", Станислав Белковский имел в виду одно, а прочитавшие его люди из Кремля поняли совсем другое. А вдруг и на этот раз власть сделает из доклада ИНС какие-нибудь неожиданные выводы?
Елена Любарская