В полдень, 25 апреля, перед Федеральным собранием Российской Федерации выступил президент нашей страны Владимир Путин. Он говорил о различных проблемах власти и общества и, в числе прочего, отметил: "Налоговые органы не вправе "терроризировать" бизнес, многократно возвращаясь к одним и тем же проблемам. Они должны работать ритмично, своевременно реагировать на допущенные нарушения, при этом главное внимание уделяя проверкам текущего периода".
Власть и бизнес у нас всегда не вполне понимали друг друга. В то время как официальные структуры постсоветской России должны были любыми способами сохранить экономический потенциал страны, бизнесмены нуждались в определенной "свободе творчества" в новых для себя условиях. Хотя эти новые условия значительно отличались от старых, законодательство долгое время не поспевало за экономической реальностью и закрывало глаза на реальные нужды потенциальных налогоплательщиков.
ПОСЛАНИЕ ПРЕЗИДЕНТАО государстве, победе и демографии
Петь в унисон никак не получалось, потому что модели поведения государства и бизнеса сильно различались. Государство робко предлагало инвестировать частные капиталы в предприятия в обмен на госакции - и получало в ответ залоговые аукционы. Государство предлагало льготные налоговые ставки для проблемных регионов - получало внутренние офшоры и уход от налогов. Государство заняло средства по той же схеме, что и тогдашний бизнес, - и получило дефолт 1998 года.
Этот конфликт интересов вечен, и вот уже некоторое время мы наблюдаем очередной акт драмы под названием "Развитие российской экономики".
Империя наносит ответный удар
В конце 2004 года налоговые претензии к ОАО "Вымпелком" за 2001 год были снижены с 4,4 миллиарда рублей до 487 миллионов рублей (фактически, в 9 раз). "Вымпелком" назвал снижение претензий следствием прошедшего в конструктивном ключе процесса обсуждения взаимоотношений между компанией и налоговыми органами.
"Дело ЮКОСа", начавшееся дружным "ого!" трейдеров и "как это?" бизнеса, стало отправной точкой в процессе изменения имиджа власти в сторону использования всего потенциала законодательства в интересах госструктур. Ведь когда в начале своего президентского пути Путин говорил о диктатуре закона, никто и не подумал поинтересоваться, как далеко наше государство готово зайти в использовании несовершенного законодательства в собственных целях.
При этом нельзя не отметить, что многие из предъявляемых к российским компаниям налоговых претензий по меньшей мере спорны. Кроме того, до совсем недавнего времени налоговики работали по плану, который спускался им из Минфина. Год за годом в России утверждалась презумпция существования определенной суммы, которую можно собрать налоговым органам. И только в конце апреля 2005 года Алексей Кудрин пообещал отказаться от утверждения планов по увеличению собираемости налогов перед ФНС.
В результате эволюции налоговых отношений выработался новый подход власти к бизнесу. Теперь выйти из сумрака на свет частной компании предлагает уже не абстрактное государство в лице своих высших руководителей, а реальный налоговый инспектор с конкретным Налоговым кодексом в руках. Причем в умелых руках этот кодекс - мощный инструмент для привлечения в казну сколь угодно больших доходов. Причем впредь, по словам президента, такое привлечение должно осуществляться "ритмично". Ритмичности добавит и готовящийся сейчас Минфином проект по реструктуризации сроков возврата крупных налоговых платежей - то есть речь идет, фактически, о выборе между кабальной повинностью в пользу государства и банкротством.
О поправках
Налоговый кодекс гласит: "Налоговой проверкой могут быть охвачены только три календарных года деятельности налогоплательщика, плательщика сбора и налогового агента, непосредственно предшествовавшие году проведения проверки". Несмотря на это, суды выносят решение, согласно которому сроки давности не действуют в отношении недобросовестных налогоплательщиков. Четкого определения у этого понятия нет, впрочем, как и указания на зависимость сроков от добросовестности в вышеупомянутой цитате из кодекса.
Рассмотрим чуть подробнее так называемые поправки в первую часть Налогового кодекса и их ключевые моменты.
Во-первых, предпринимателей волнует срок давности по налоговым нарушениям. По их мнению (и, что характерно, власть это мнение фактически публично не оспаривает), в 90-е годы из-за многочисленных нестыковок и противоречий в законодательстве невозможно было полностью избежать налоговых правонарушений. Во-вторых, бизнес опасается повторных выездных налоговых проверок. Именно во время этих мероприятий налоговая служба зачастую доначисляет компаниям крупные суммы. И, наконец, многих волнует понятие добросовестности налогоплательщика. У этого понятия нет четкого определения, и поэтому во время судебных разбирательств чиновники и судьи зачастую трактуют его произвольно. Так, например, арбитраж Дальневосточного округа постановил, что "отсутствие в действиях налогоплательщика нарушений закона не означает одновременно и его добросовестность", тем самым фактически отказав налогоплательщику в презумпции добросовестности.
От поправок в Налоговый кодекс предприниматели ждали, в первую очередь, сокращения числа оснований для повторных выездных проверок. Оптимальным вариантом для бизнеса было проведение повторных проверок лишь по решению суда или по просьбе самого налогоплательщика. Это серьезно усложнило бы работу налоговых органов, тем более что следующим пунктом программы, которую предлагал бизнес, шло сокращение сроков выездных проверок.
В начале апреля ФНС по запросу Совета Федерации доначислила дочерней компании ТНК-BP налогов на 22 миллиарда рублей, доведя общую сумму претензий к компании почти до миллиарда долларов. Информацию подтвердила ТНК, но опровергла ФНС. Странное доначисление произошло незадолго до планового визита главы ТНК-BP в Москву.
Компромиссное решение нашлось быстро - в соответствии с окончательным вариантом поправок, санкцию на повторную проверку будет выдавать центральный аппарат Федеральной налоговой службы. Бизнесменам остается лишь надеяться, чтобы механизм выдачи такой санкции не стал простой формальностью.
Теперь выездные проверки могут затянуться на год. С одной стороны, это неплохо, потому что до этого у налоговых органов была возможность проводить проверки в течение неограниченного времени (а в ранних вариантах поправок вообще предлагалось отменить упоминание о сроках выездных проверок). С другой стороны, теперь проверку, которая обычно длится около 3 месяцев, можно проводить в течение всего года.
Правительство подготовило и еще один сюрприз бизнесу: штраф теперь может оказаться выше суммы самого налога, так как будет взиматься не с суммы неуплаченного налога, а с суммы, на которую занизили налоговую базу.
Неприятная ситуация возникла и с документами: поправки Министерства финансов говорят о предоставлении во время выездной проверки подлинных документов или их нотариально заверенных копий. Речь идет о тысячах страниц, которые требуется заверить. Подлинные же документы отдавать нельзя, так как их могут потерять в налоговой или передать в другие проверяющие организации. При этом в интересах налогоплательщика предоставить всю затребованную информацию - ведь поправки разрешают налоговикам выставлять налог "расчетным путем на основании имеющейся у них информации о налогоплательщике".
Можно было бы считать победой бизнеса появление в тексте поправок списка документов, которые имеют право требовать налоговики при проверке (сейчас они могут требовать любые документы), однако законодатели сопроводили этот перечень расширительным "в частности", так что этот перечень, который мог ограничить произвол, стал носить скорее справочную информацию для налогоплательщиков.
Ошибка резидента
Налоги и сборы не могут иметь дискриминационный характер и различно применяться исходя из социальных, расовых, национальных, религиозных и иных подобных критериев. Не допускается устанавливать дифференцированные ставки налогов и сборов, налоговые льготы в зависимости от формы собственности, гражданства физических лиц или места происхождения капитала.
Законопроект подвергся многочисленным поправкам со стороны различных лиц, выдержал уничижительную критику со стороны бизнеса, включил в себя предложения со стороны нескольких ведомств. Поэтому он содержит ошибки. Так, законопроект предполагает считать резидентом любое физическое лицо, обладающее гражданством РФ или имеющее разрешение на проживание на территории нашей страны. Если поправки примут, российские граждане смогут платить тринадцатипроцентный подоходный налог вне зависимости от того, сколько дней в году они прожили в России (сейчас для того, чтобы быть резидентом, необходимо прожить в России не менее 183 дней в году). Однако, с другой стороны, иностранцы, ведущие бизнес в России, смогут теперь в массовом порядке обратиться в суды, потому что новый Налоговый кодекс запрещает дискриминацию по гражданству, а ставка налогов для нерезидентов составляет 30 процентов. Если поправки все-таки примут, ставки придется уравнять.
95 процентов удовлетворения
Окончательный вариант поправок в Налоговый кодекс был направлен в правительство 25 апреля, после вечернего совещания с представителями бизнеса и спешного приведения текста в соответствие с посланием президента Федеральному собранию. Министр финансов Алексей Кудрин подчеркнул, что этот вариант поправок будет удовлетворять бизнес на 95 процентов. Особенно радостной новостью стала прозрачность и четкость новых правил в отношени налоговых проверок.
С другой стороны, прозрачные правила не всегда выгодны. Поэтому Кудрин заметил, что "режим налоговых проверок, наверное, все равно не всегда будет устраивать бизнес". Что и случилось - вскоре вяснилось, что бизнесу поправки не понравились.
Впрочем, характерно, что на встрече с предпринимателями в среду Алексей Кудрин выразил удивление тем фактом, что объем претензий бизнеса к окончательному варианту поправок к Налоговому кодексу никак не умещается в отведенную им пятипроцентную квоту. Власть и бизнес договорились встретиться вновь 3 мая, чтобы решить - стоит ли вообще отправлять в Думу все поправки, или лучше ограничиться какой-то их частью.
Не играйте в азартные игры с государством
До "дела ЮКОСа" считалось, что с российским государством можно играть на деньги и даже выигрывать. Существовала система определенных технических приемов, позволяющая это делать - от схем оптимизаций налогов и их банального сокрытия до лоббирования, "дележки" выделенных на целевые программы государственных средств и многих других фигур высшего теневого пилотажа.
Нет ничего странного в том, что профессионалы, знакомые с этим богатым арсеналом, однажды предложили свои услуги чиновникам. Тогда мы узнали, что можно одними налоговыми претензиями довести компанию до банкротства, выставить дутые налоговые претензии в надежде на выплаты без судебного разбирательства, а также при помощи фискальных органов повлиять на пуганый фондовый рынок - сначала деловито предъявить определенной компании налоговые претензии на крупную сумму, а потом с таким же невозмутимым видом все отрицать.
Вопрос, конечно, не в том, есть ли у государства и бизнеса моральное право поступать так, как они поступают. Вопрос в том, будет ли от этого польза экономике?
Например, пройдя тернистый путь ошибок в либерализации налогового климата, государство совершенно правильно решило не снижать налоги, а усовершенствовать механизм сбора и распоряжения ими. Следует думать, что бизнес тоже понимает - есть риск повторных проверок, а есть возможности для оптимизации налогов. Первый повышается, следовательно, объемы второй надо сокращать и добиваться хотя бы справедливых условий взаимодействия с налоговиками.
Противостояние бизнеса и власти - это игра капитала с законом, которая при определенном настроении власти заведомо проигрышна для капитала. Вернемся к посланию президента. Оно показало, что у обеих сторон нет свободы маневра. Путин не мог бы, например, заявить, что требуется ужесточить меры по сбору налогов. Ведь послание, формально направленное российским чиновникам, является и внешнеполитическим документом, который серьезно влияет на ожидания инвесторов. В ситуации, когда все чаще начинает звучать слово "произвол", можно либо замалчивать сложившуюся ситуацию, либо публично, срывая аплодисменты, ее осудить.
Заключение
Есть масса причин тому, что Путин выбрал второй вариант. Среди них и предшествовавшие посланию переговоры с Джоном Брауном, и многочисленные обещания членов правительства улучшить инвестиционный климат, и стремление власти сократить отток капитала из страны, и, наконец, все то же опрометчивое задание удвоить ВВП, невозможное без обновления и модернизации инфраструктуры - причем не за государственный счет. При этом наблюдатели, создающие инвестиционный имидж России за рубежом, предупредили возможное замалчивание проблем в налоговых отношениях между российской властью и бизнесом. Так, рейтинговое агентство Standard&Poor's публично выразило свою озабоченность множественными налоговыми претензиями к российским компаниям.
При этом у бизнеса тоже есть два пути. Первый - не думать о плохом, продолжать скрывать налоги и требовать полной либерализации экономики, провоцируя как налоговую службу, так и правительство на ужесточение отношений инспекторов с налогоплательщиками под видом улучшения Налогового кодекса. Второй путь - осознать, что реструктуризация отношений между властью и бизнесом уже началась, и сразу по нескольким направлениям. Кстати, это не значит, что налоговые инспекторы теперь обязательно расслабятся - ведь бюджету все равно требуется как можно больше налогов, а плановый потолок отменили.
Кроме того, поддержано огосударствление некоторых стратегически важных отраслей
экономики. И, несмотря на "либеральную" налоговую реформу, тучи могут сгуститься над любой компанией. Особенно - добывающей. Особенно - с участием иностранного капитала. Власть лишь должна следить, чтоб они сгущались по закону.