Америка отмечает 100-летие со дня смерти Марка Твена, национального классика, любимого во всем мире. В связи с круглой датой издано уже столько книг о создателе Тома Сойера, что рецензенты не могут скрыть удивления. Более того, круглую дату "назначил" особенной сам писатель: в последние годы жизни он диктовал автобиографию, которую завещал опубликовать не ранее, чем через сто лет после своей кончины. Тем не менее, 2010 год обернется обнародованием не только приятных сведений о классике.
Публиковать мемуары будет Университет Беркли (Калифорния), в котором хранятся архивы Сэмюэля Клеменса (настоящее имя Твена). Полностью автобиография занимает ни много ни мало пять тысяч страниц и будет издана в трех томах. К этому изданию архивисты собираются приложить один важный документ за авторством писателя. Речь идет о 428-страничном досье, которым престарелый Твен шантажировал свою бывшую секретаршу и любовницу Изабель Лион (Isabel Lyon).
История их отношений, если вкратце, такова. В 1902 году супруга Твена Оливия Клеменс взяла себе в помощницы обанкротившуюся светскую львицу Изабель Лион. Спустя два года жена писателя, с которой он прожил 34 года, умерла, и Лион доверили заботу о младшей дочери Клеменсов, Джин, которая страдала от эпилепсии. Мисс Лион, как пишут биографы, Твена обожествляла. Вскоре после смерти жены у писателя начинается роман с секретаршей. Исследовательница Лора Тромбли (Laura Trombley), написавшая книгу "Другая женщина Марка Твена" (Mark Twain’s Other Woman), утверждает, что отношения у пары были прекрасными. Писатель, каламбуря, называл Лион львицей, а также отмечал, что осанка у нее как у 17-летней. Дело шло к свадьбе.
Затем, однако, отношения внезапно были разорваны. Твен резко изменил свое мнение о Лион и назвал ее совсем по-другому - "лгуньей, обманщицей, воровкой, лицемеркой, пьяницей, трусихой, мошенницей, предательницей, грязной и похотливой шлюхой" (a liar, a forger, a thief, a hypocrite, a drunkard, a sneak, a humbug, a traitor, a filthy-minded and salacious slut pining for seduction). Кроме того, писатель лишил ее права на владение домиком, который ранее сам же подарил на Рождество. Наконец, Твен показал Лион то самое 428-страничное "досье для шантажа" (blackmail dossier), в котором обвинил секретаршу в намерении его соблазнить, чтобы завладеть деньгами. Эти бумаги писатель угрожал обнародовать, если Лион станет вновь требовать деньги у него или его семьи. Вскоре после скандала Твен умер.
Биографы расходятся во взглядах на то, из-за чего произошел конфликт. Тромбли, например, обвиняет во всем среднюю дочь писателя Клару. Та чувствовала себя нелюбимым ребенком: в 1896 году Сюзи, первая дочь четы Клеменс, скончалась от менингита, и писатель дал ясно понять Кларе, что "умерла не та дочь". При таком отношении со стороны отца Клара восприняла его новую возлюбленную как соперницу - претендентку и на заботу и внимание Твена, и на его деньги. Клара начала интриговать против потенциальной мачехи и, в частности, рассказала отцу, что Лион похитила у семьи две тысячи долларов (было это правдой или выдумкой, достоверно неизвестно).
По такой версии, бывшая секретарша и невеста оказалась жертвой интриг дочери и впавшего в маразм Твена. После смерти писателя Клара якобы продолжала борьбу с Лион, а та сохраняла спокойствие и ждала, что соперница умрет раньше нее, чтобы опубликовать свою версию конфликта, пишет Тромбли. Клара Клеменс, однако, пережила свою соперницу на четыре года, и последнее слово осталось за ней.
Другие специалисты по жизни и творчеству Твена считают, что обвинения в адрес Лион были обоснованными. Секретарша, по их словам, действительно пыталась внести раздор в отношения между Твеном и дочерьми, в частности - той самой Джин, скончавшейся в 1909 году. Биограф Карен Лайстра (Karen Lystra), автор книги "Опасные интимные связи" (Dangerous Intimacy), считает, что "досье для шантажа" - самое важное произведение Твена последних лет и одновременно самое оклеветанное и недооцененное. В досье содержится прочувствованное признание в том, что писатель покинул свою собственную дочь, пишет Лайстра.
Трудно поверить в то, что столь скандальный личный документ действительно может оказаться выдающимся литературным произведением, даже если его автор до этого написал "Приключения Гекльберри Финна". Однако в том, что для создания наиболее полной биографии классика "досье для шантажа" окажется чрезвычайно ценным источником, сомнений никаких нет.