Новый фильм Владимира Котта "Громозека" рассказывает о трех немолодых мужчинах, которые неожиданно для себя столкнулись с кризисом среднего возраста. Картина, которая в широкий прокат в России не попадет вообще, пришлась по душе иностранцам на Роттердамском кинофестивале. О пресловутом кризисе, слабоволии последнего поколения СССР и настоящих советских супергероях "Лента.Ру" поговорила с режиссером картины Владимиром Коттом.
Лента.Ру: Расскажите, как родился сценарий "Громозеки"? Из собственного опыта?
Владимир Котт: Сценарий родился не из собственного опыта, а из собственного ощущения жизни, а это абсолютно разные вещи, потому что если бы сценарий родился из моего опыта, я бы давно умер.
Лента.Ру: Под опытом здесь, скорее, имелся в виду пережитый кризис среднего возраста...
Да, дело в том, что в жизни каждого молодого человека наступает время, когда он начинает мучиться, думать, правильно ли он прожил жизнь - ведь впереди уже маячит довольно понятная перспектива. В этот момент основные страдания связаны с тем, что хочется что-то поменять в жизни, что-то начать заново. Это и есть кризис среднего возраста. У некоторых он наступает в 14 лет, у кого-то в 30, у кого-то в 40. А у кого-то этот кризис не наступает вообще, но это люди, которые довольны всем. Вот у нормальных людей, которые рефлексируют, умеют смотреть на себя со стороны и хотя бы иногда говорят себе правду, кризис наступает как раз между 30 и 40. К ним я отношу и себя - у меня тоже возникает ощущение, что я не на своем месте.
Мой фильм именно об этом: люди ходят на работу, в офисы, на фабрики, работают с 9 до 5-ти, но при этом мечтают о чем-то другом. Им кажется, что сейчас они немного подзаработают, а дальше начнется новая жизнь, они освободятся, займутся любимым делом - творчеством , например. Вот это постоянное откладывание самого главного в жизни на потом и приводит к катастрофам, как в моем фильме. Там ведь герои все время откладывают жизнь на потом.
Лента.Ру: Кто из трех героев вам ближе, кто больше нравится?
Конечно же, мне ближе брюнет в очках, доктор и человек определенной национальности - врач Каминский. Он постоянно врет - себе, жене, любовнице. И делает он это не потому, что он хочет врать, а потому, что ему кажется, будто так он причинит меньше боли всем окружающим. То есть его ложь - это ложь во спасение. Но как только наступила ясность в отношении того, что он скоро умрет, он пытается думать по-новому.
Лента.Ру: Чем вы вдохновлялись, когда работали над картиной? Может быть, какими-то конкретными фильмами, произведениями?
Пожалуй, самым главным вдохновением для меня была "Магнолия" Пола Томаса Андерсона. Изначально мой сценарий состоял просто из трех новелл про трех разных героев. А потом я понял, что жизнь настолько переплетена и мир настолько узок, что надо делать фрагментарное повествование, переплести судьбы, кухни, лифты, коридоры, женщин, любовниц главных героев, переплести все. Самое великое, что есть в фильме "Магнолия" Андерсона - это когда с неба начинают падать лягушки, это такой абсурд жизни. Потому что в нашей жизни очень много абсурда, и иногда в самый напряженный момент нам не хватает того, чтобы вдруг с неба начали падать лягушки, чтобы наступило какое-то отрезвление.
Лента.Ру: Не кажется ли вам, что герои у вас получились слабовольные?
Дело в том, что я рассказываю про героев, чье детство пришлось на Советский Союз, которые в свое время жили в некой системе. Они сначала пошли в детский сад, потом стали октябрятами, потом пионерами, потом комсомольцами, потом закончили школу, пошли в армию, потом институт, работа, женитьба. Это такая программа, прописанная для всех. И вот эта система, эта советская социальная лестница, на самом деле, работала вместо людей. То есть не люди работали на советскую систему, а она их двигала вперед, на этом все держалось. И люди, чье детство пришлось на советский период, отвыкли сами принимать решения и сами действовать. Мои герои тоже разучились совершать поступки. И поэтому, как их жизнь несет, так они и плывут по течению. А остановиться, сказать: "Стоп, я буду делать так, потому что я именно этого хочу", - они не готовы. Это история про чеховских трех сестер, это болезнь интеллигенции (можно было назвать фильм "Три брата") , когда сестры хотят в Москву, мечтают о благородном труде и о пользе, но при этом ничего не происходит. Это инфантильность, связанная с советским воспитанием. Сейчас очень много таких людей.
Лента.Ру: То есть по сути это черта целого поколения?
Мне кажется, что да. Поколения тех, кому за 30. Мы с братом были последними комсомольцами в классе, у нас была комсомольская ячейка на нас двоих. После нас (а мы закончили школу в 1990 году) комсомола вообще не стало. Я не выхожу из Союза кинематографистов по той же причине. Я из простой семьи, и мой отец был бы счастлив от того, что его сыновья являются членами Союза кинематографистов России. Такая вот ностальгия по прошлому, по светлому прошлому.
Такой вот инфантилизм целого поколения приводит к фатализму, это когда человек все, даже самое плохое, воспринимает как должное. Самому встать, остановиться и совершить какой-то поступок наперекор всему становится просто невозможным. Вот и я лично к этому не способен, как и мои герои (хотя, может, просто не приперло еще). Я, например, не могу бросить курить. Каждый год в Новый год говорю себе, что начинаю новую жизнь, что буду ходить на фитнес, похудею, разберусь со здоровьем, перестану курить, сниму шедевр и так далее и так далее. Но в результате постоянно иду на компромиссы - это жизнь.
Лента.Ру: Как сложно было найти финансирование для подобного проекта? У вас родилась идея, вы написали сценарий - но фильм-то мрачноватый, да еще и с долей такого крепкого черного юмора, совсем не характерного для современного российского кино. Сложно было уговорить кого-то дать денег на съемки?
Да, юмора в фильме много, хотя многие путают черный юмор с сарказмом. Что касается денег, то многие продюсеры читали и говорили: "Ужас, ужас, ужас". А я доказывал, что нет, там все смешно и зритель смеяться будет (потом, правда, поплачет, но сначала обязательно посмеется). Вспомните тот же самый "Вишневый сад" Чехова, у него написано, что это комедия. Но какая это комедия, это драма. То же самое и с моим фильмом, это вопрос жанра. Есть знаменитый пример: на улице большая лужа, идет человек, поскользнулся, упал в эту лужу. Для кого-то это трагедия (например, для упавшего человека), а для тех, кто смотрит на это со стороны, это может быть смешно. То есть это все неоднозначно. Для меня то, что происходит в фильме, смешно, для зрителя это тоже сначала смешно, а дальше… В общем, нашелся только один продюсер - Евгений Гиндилис, который взял сценарий и добыл финансирование. Государство, кстати, не дало ни копейки, но это и здорово - зато мы получили творческую свободу и снимали 2,5 года. Права на телевизионный показ, кстати, были куплены еще на стадии сценария каналом НТВ. Меня как режиссера это не очень волновало, я просто доверился в этих вопросах продюсеру.
Лента.Ру: В общем, вы были уверены, что будет смешно?
На самом деле, я знаю, как получится, потому что профессия режиссера заключается в умении манипулировать зрительским восприятием. Манипулировать в хорошем смысле. Потому что задача режиссера выполнена, когда зритель забывает, что он смотрит кино, когда он начинает переживать, сопереживать и, забывая о каких-то нелепостях в кадре, следит за героями. Потому что если зритель начинает переживать, он улетает в экран, улетает в историю и выходит из кинотеатра с немножко растроганным сердцем.
Вот у меня на сеансе голландцы поначалу смеялись, потом плакали. Я очень неожиданно почувствовал это тепло, которое исходило от зрителей. Потому что, например, американские блокбастеры воздействуют, прежде всего, на животные чувства человека. 3D–очки - это зрение, стереозвук - это уши, скоро осязание будет, то есть тебя прокачивают, из тебя вытаскивают адреналин на животном уровне. С другой стороны, сложное артхаусное кино заставляет, напротив, напрячь мозги. А моя внутренняя потребность - воздействовать на сердце, на эмоции, переживания, для меня это главное. Потому что иначе все бессмысленно. Вот вырастут дети и спросят: "Папа, что ты снял?". И ты скажешь: "Я снял 'Аватар-8'" или 'Шрек-12'". Зачем все это? Есть ведь вещи поважнее.
Лента.Ру: Где, кстати, проходили съемки?
Снимали в Москве. При этом у нас Москва вообще не похожа на себя - мы снимали в той Москве, которая, наверное, была лет 30-40 назад. Это могло быть в любом крупном городе, потому что в фильме история просто про город. Мне нужно было создать клубок улиц, электричек, поездов, окон, чтобы был город многоэтажек, но очень одинокий город.
Лента.Ру: Сложно было уговорить сниматься братьев Торсуевых, Иосифова, Поплавскую?
Для меня это тоже было принципиально, поскольку это мое авторское кино, я вообще этот жанр называю ностальгическим малобюджетным блокбастером. И блокбастером я это называю по одной причине - я решил вернуть на экраны супергероев прошлого (для меня блокбастер - это когда на экране куча супергероев). У кого-то это Бэтмен, черепашки-ниндзя или кто-то еще, а вот у меня это Буратино, Красная Шапочка, Электроники, это то, что пришлось на мое время. И мне захотелось зафиксировать их сейчас. И все они с радостью согласились, хотя я им не говорил, что собрал их всех вместе.
Для меня их присутствие в картине - это, в первую очередь, возможность показать время. Это вообще единственный способ показать время - показать героев, какими их помнят, и то, какие они сейчас. И это уникальный опыт для меня, а, может быть, и для картины, потому что ради этого я и снимал. Они очень изменились, но они остались теми же. Посмотрите, какие у них в кино улыбки! Когда смотришь, как улыбаются Торсуевы - это Электроники. Когда вдруг неожиданно улыбнется Дима Иосифов - это Буратино, это его глаза, которые за годы вообще не изменились. Или вот Красная Шапочка. Яна вообще замечательная актриса, и я рад, что она согласилась на микроэпизод (это вообще микро-микро эпизод).
Лента.Ру: Как вы считаете, будет ваша лента пользоваться успехом в прокате? Кто на нее пойдет, в смысле, как вы видите собственного зрителя?
На самом деле, на этот фильм пойдет определенная аудитория, как мне кажется, это те, кому за 30. Говорят, что основную кассу делают зрители от 16 до 24, но они делают кассу американскому кино. А тут придут серьезные, вдумчивые люди. Если попадутся молодые, им тоже это будет не то чтобы интересно, может, они почувствуют себя в будущем. К сожалению, я не думаю много про зрителей. Потому что если много думать про зрителей, то тогда я должен называть свой фильм продуктом. Если я думаю о зрителе, я думаю о том, как фильм продать, я думаю об упаковке. В этом плане я точно фаталист. Для меня главное - постараться сделать свое дело искренне, постараться сделать нефальшивое кино, а дальше уже как сложится судьба у фильма. Пока складывается, как мне кажется, успешно.
Лента.Ру: Хорошо ли приняли фильм на Роттердамском фестивале?
Да, я очень удивился, что меня пригласили на фестиваль, потому что я не считаю свой фильм артхаусным или каким-то мега-прорывом, он даже нарочно старомодный по киноязыку. Может быть, из-за этого он и выглядит для них авангардным.
Лента.Ру: Получилась такая как бы стилизация?
Для западного зрителя, возможно, и стилизация. Для нашего зрителя, который не отвык от советского коммунистического кинематографа, это никакая не стилизация. Там ситуация такая - из 140 фильмов, которые были показаны, зрители составляют свой рейтинг, и "Громозека" по зрительским оценкам оказался на первом месте среди конкурсных фильмов. И это очень важно. Для меня в этом плане фестиваль удался. Я не ожидал такого, в 9:15 утра я прихожу - а зал на 400 мест полный, и таких показов было 5.
Я думаю, что это кино, у которого не короткая жизнь (как у американских фильмов, которые мы посмотрели один раз и забыли), будут смотреть много-много раз, потихоньку, со временем.