Диалог с паяльной лампой Король Бахрейна предложил раздавленной оппозиции обсудить реформы
Король Бахрейна Хамад бин Иса аль-Халифа объявил, что собирается начать политический диалог с оппозицией, добивающейся демократизации политической системы страны. Однако разговор может не получиться: большинство заметных оппонентов режима находятся в тюрьмах, в стране продолжают оставаться иностранные войска, а режим чрезвычайного положения не отменен. При этом основные противоречия, ставшие причиной народных волнений, пока никуда не делись.
Восстание в Бахрейне началось 14 февраля - через три дня после победы египетской революции, в результате которой своего поста лишился Хосни Мубарак. На этом фоне долгое время инициатива была на стороне демонстрантов - они прочно заняли одну из главных площадей столицы Бахрейна Манамы, где ежедневно митинговали по примеру египтян. Власти же, напротив, памятуя о каирских событиях, пытались действовать аккуратно - с минимальным использованием силы, уговорами и уступками.
В какой-то момент оппозиционеры решили, что победа уже близка, и подняли ставки, потребовав не только демократизации политической системы, но и замены монархии республикой. Это было уже слишком. Правящая в Бахрейне семья аль-Халифа обратилась за помощью к соседним арабским странам Персидского залива. Коллег по клубу монархов уговаривать не пришлось: они и сами с большой тревогой наблюдали за происходящим в Бахрейне и невольно содрогались, представляя себя на месте короля Хамада.
14 марта в Манаму и окрестности (собственно, весь крошечный Бахрейн - это и есть окрестности Манамы) ввели саудовские войска и полицейских из ОАЭ. Демонстрантам сделали "последнее предупреждение", после чего началась операция по жесткому разгону акций протеста. За несколько дней сотни людей были арестованы, десятки - посажены. Страну наводнили слухи о пытках оппозиционеров, о недавних манифестациях остались только воспоминания.
Правящая семья вздохнула с заметным облегчением. Перевели дух и саудовские правители. Но главное - относительное спокойствие пришло в Вашингтон, оказавшийся в крайне щекотливой ситуации. США не могли осудить манифестантов, поскольку те, вроде как, за демократию. Но и в поддержке семьи аль-Халифа отказать никак не могли - в Бахрейне базируется пятый флот и куча другого добра, поддерживающего в тонусе Иран и других врагов "свободного мира". После подавления восстания Барак Обама и его администрация смогли умыть руки и сделать вид, что ничего такого и не произошло.
Тут же рванула "Фукусима", начались активные боевые действия в Ливии и сирийское восстание. Про Бахрейн, к удовольствию США и арабских монархов, все позабыли. Несколько месяцев власть, установив режим полувоенного чрезвычайного положения, закручивала гайки, преследуя остатки оппозиции и свободную прессу.
И вот, когда рты всех несогласных были заткнуты, а руки - связаны, Хамад бин Иса аль-Халифа заявил о готовности к диалогу. Он пообещал снять режим чрезвычайного положения и вывести из страны иностранные войска. Надо, правда, сказать, что министерство юстиции на всякий случай объявило, что любые протесты против "единства и спокойствия" в дальнейшем будут предельно жестко пресекаться.
Начало диалога безо всяких предварительных условий король назначил на 1 июля. По его словам, к участию в процессе обсуждения необходимых стране реформ приглашаются все политические силы.
Инициатива, спору нет, замечательная. Только вот есть одна неувязка - все те, кто хочет реальных реформ, сейчас сидят по тюрьмам. И правительство пока не озвучивало планов по их освобождению. Конечно, при желании король сможет найти себе собеседников по вкусу, объявить их оппозицией и договориться с ними о каких-нибудь незначительных изменениях в структуре власти. Потом это можно преподнести как "достижение спокойного и открытого диалога" или "результат кропотливой работы всех политических сил". Придумать истолченной в ступе воде красивое название проблемы не составит. Сложности возникнут в другом.
В Бахрейне действует система, основанная на подавлении большинства (шиитов) меньшинством (суннитами). Хотя нижняя палата парламента избирается на относительно свободных выборах, полномочий у нее никаких нет - правительство назначается королем и перед ним же отчитывается. С верхней палатой парламента та же история - она полностью назначается королем.
Если правительство станет отчетным перед нижней палатой, где большинство - шииты, это будет означать, что реальная власть перейдет от меньшинства к большинству. В подобных условиях король станет декорацией. Монарху с дурной репутацией, религиозно чуждому большинству жителей страны, места в такой политической системе не найдется.
Существуют и мощные внешние факторы противодействия построению в Бахрейне демократии. Во-первых, это США. Они никогда не согласятся на то, чтобы Бахрейн перешел под контроль шиитов, традиционно поддерживаемых единоверцами из Ирана. Превращение островного арабского государства в вассала Тегерана совершенно точно не входит в планы Вашингтона. Кроме того, этого не допустит Саудовская Аравия, у которой есть свои проблемы с шиитским меньшинством и большое количество недовольных, готовых отодвинуть семью ас-Сауд от трона.
Вот и выходит, что в Бахрейне власть никак не может выполнить главного требования оппозиции - стать подотчетной обществу. Это грозит и полной потерей полномочий, и неприятностями с соседями.
В таких условиях никаких содержательных переговоров между оппозицией и властью не может быть по определению. А без диалога по существу причины, по которым люди вышли на улицы, никуда не денутся. Людям по-прежнему хочется, чтобы правительство было подотчетно им, а не лишь одной (хоть и уважаемой) семье, чтобы внешняя политика формировалась в соответствии с пожеланиями общества, а не Эр-Рияда и Вашингтона. Ну и главное - шииты по-прежнему не согласны оставаться людьми "второго сорта" в стране, где они составляют большинство.
Сейчас властям Бахрейна удалось подавить борьбу граждан за собственные права и даже создать дымовую завесу "диалога". Но если политическая система коренным образом не изменится, рано или поздно восстание неизбежно возобновится.