Тунисская эволюция На родине "арабской весны" провели демократические выборы
Жители Туниса впервые в истории страны получили возможность избрать власть по своему вкусу. 23 октября там состоялись выборы, уже признанные свободными и демократическими. Люди выбирали делегатов Учредительного собрания - органа, который определит будущее политической системы страны, лишь недавно избавившейся от многолетней диктатуры.
Все наблюдатели и эксперты, рассуждающие о Тунисе в контексте "Арабской весны", неизменно подчеркивают, что именно с него все и началось.
В конце 2010 года тунисский торговец овощами Мухаммед Буазизи, доведенный до ручки бедностью, унижением и отсутствием всяких перспектив, совершил самосожжение. Этот акт отчаяния стал детонатором, взорвавшим общество, где давным-давно перезрели многочисленные противоречия. За несколько недель революции люди, объединенные лишь ненавистью к режиму, смели старое правительство, выгнали из страны авторитарного президента Зина эль-Абедина Бен Али и провозгласили намерение построить современное и демократическое общество.
Это событие, в свою очередь, послужило примером для жителей других арабских стран, где общественно-политическая и экономическая ситуация была не намного лучше, а зачастую и хуже тунисской. Революции начались в Египте, Бахрейне, Йемене, Ливии и Сирии. В некоторых из этих государств они победили.
Однако Тунис, ставший первым в этом ряду, все-таки занимает особое положение, оставаясь своего рода ориентиром для прочих стран региона. Успехи тунисцев продолжают вдохновлять арабов на борьбу, неудачи служат холодным душем для слишком горячих энтузиастов. Но в любом случае, пристальное внимание к Тунису сохраняется.
Граждане этой страны, в частности, показали, что без диктатора никакого хаоса в обществе не начинается, а "стабильность", которую так превозносят все авторитарные лидеры - это лишь красивое определение для застоя. И главное: тунисцы, несмотря на все трудности новой жизни, никакого желания вернуть былое не испытывают. Проще говоря, без Бен Али им лучше, чем с ним.
Тем не менее, все это не отменяет необходимость создать новый государственный аппарат. К решению этой задачи Тунис подошел основательно. Для начала было намечено четыре основных этапа. Первый - созыв Учредительного собрания. Второй - избрание временного (на 1 год) президента и премьера. Третий - написание и принятие конституции. Четвертый - проведение парламентских и президентских выборов в соответствии с новым Основным законом. По мнению большинства наблюдателей, подобная многоступенчатая процедура не даст возможности какой-либо одной партии (или даже их объединению) снова узурпировать власть, написав конституцию и законы "под себя".
Выборы, состоявшиеся 23 октября - это часть реализации первого этапа, то есть созыв Учредительного собрания. Опасаясь монополизации власти даже в этом, переходном, органе, нынешние руководители страны сделали все возможное, чтобы уравнять шансы желающих в него попасть.
Все политические силы страны получили почти десять месяцев на подготовку. Смысл столь долгой задержки заключался в том, что некоторые - в частности, исламисты - на момент свержения Бен Али уже располагали организацией. Другим же требовалось время для того, чтобы практически с нуля создать новые структуры. В результате было создано 111 партий, 86 из которых допустили к участию в кампании. Кроме того, избраться в Учредительное собрание пожелали 655 независимых кандидатов. Всего же на 217 мест претендовали 11686 человек. Наилучшие шансы на избрание были у представителей партии "Нахда" ("исламисты"), Прогрессивной демократической партии (центристы), объединения "Эттаколь" (либералы западного типа), Конгресса за республику (левые), Патриотического союза (правые) и ряда других. Все, кроме "Нахды", являются партиями, ориентированными на секулярные ценности.
Но даже зачаточное состояние партийной системы страны не снизило интереса тунисцев к избирательному процессу. Агитационные митинги и другие предвыборные мероприятия по всей стране собирали сотни и тысячи людей. Эксперты особо отмечали, что зачастую на встречах кандидатов с избирателями большую часть аудитории составляли женщины. В этом смысле Тунис задал новый стандарт для арабских стран, где политическая активность, как правило, все еще является мужской прерогативой.
День голосования привел в изумление даже многих видавших виды наблюдателей: очереди к избирательным участкам начали выстраиваться еще затемно. В 7 утра, когда избирателей пустили к урнам, десятки тысяч человек уже терпеливо ждали возможности поучаствовать в определении будущего страны. По итогам дня явка составила рекордные для страны 90 процентов.
Многочисленные иностранные корреспонденты, приехавшие освещать первые демократические выборы, не уставали удивляться настроениям среди избирателей. Несмотря на разницу в политических взглядах, большинство тунисцев были настроены весьма доброжелательно друг к другу и сходились в том, что, вне зависимости от итогов выборов, их страна в целом только выиграет.
Порой это принимало несколько странноватые формы. Так, The New York Times написала, как некая 52-летняя Фатима Туми, светясь от радости, заявила ее корреспонденту, что весьма горда тем, что исполнила свой гражданский долг, хотя и не знает, за кого проголосовала. "Да это и неважно. Я лишь надеюсь, что молодежи станет жить легче", - объяснила избирательница.
Надо отдать Фатиме должное, она хотя бы не продала свой голос за материальные блага, как это случилось с другими избирателями. Некоторые тунисцы честно сознавались, что голосовали за исламистов, раздававших жертвенных баранов на праздник разговения. Мотивация при этом была несколько наивной: "Они уже заботятся о бедняках". Одновременно с выборами в Тунис пришли и технологии подкупа избирателей. Наверное, без этого никак.
Надо сказать, что бараны были принесены в жертву не зря. Партия "Нахда", которую называют "исламистской", одержала убедительную победу, набрав от 30 до 40 процентов голосов (точные цифры не были известны даже в ночь на вторник). При этом ее лидеры и активисты не очень любят заострять внимание на религиозной части своей идеологической платформы, настаивая на идейной близости с турецкой Партией справедливости и развития премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана.
В сильно упрощенном виде программа "Нахды" предусматривает построение демократического общества с открытой и либеральной рыночной экономикой при сохранении традиционных исламских ценностей. В Турции такая модель работает вполне эффективно. Во всяком случае, избиратели не жалуются - они уже несколько раз поддерживали партию Эрдогана на парламентских выборах.
Вообще, пока не очень ясно, в чем выражается "исламизм" "Нахды". Например, один из региональных лидеров партии - женщина, которая не носит традиционного исламского платка, что само по себе необычно. Партийные лидеры уверяют, что не требуют ни законов шариата, ни введения запрета на продажу алкоголя. Более того, они выступают за полное соблюдение гражданских прав людей и парламентскую - "более демократичную" - форму правления. "Нахда", похоже, так же близка бородачам с автоматами, как немецкие христианские демократы - священной инквизиции.
Однако подозрения в том, что "исламисты" все-таки попробуют свести к минимуму светский характер конституции, у многих оставались. Поэтому секуляристы из Прогрессивной демократической партии, и других объединений также получили немало голосов. В результате пока что складывается ситуация, при которой ни одно из политических объединений не сможет получить больше половины мест. Тунисским политикам придется на ходу осваивать новый политический навык - сотворение парламентской коалиции.
Ожидается, что в случае необходимости секуляристы поумерят религиозные аппетиты "Нахды" при написании конституции. Каким в итоге окажется новый основной закон Туниса пока не знают даже те, кто его будет писать. Но, скорее всего, на выходе получится какой-то компромисс, включающий в себя упоминание об исламском наследии Туниса и постулирующий неприкосновенность личных прав и свобод человека.
Как бы ни сложились обстоятельства в будущем, к сегодняшнему дню жители страны успешно сдали важный экзамен на готовность к демократии. По общему мнению, выборы прошли честно, открыто и спокойно. Проигравшие признали поражение и поздравили победителя, а тот, в свою очередь, пригласил проигравших к сотрудничеству во имя общего блага страны. Подобный исход голосования сделал бы честь не только любой арабской стране, но и какому-нибудь Люксембургу.
Таким образом Тунис подал еще один пример своим последователям из клуба "Арабской весны": проведение нормальных выборов в стране, где еще недавно царил авторитаризм, вполне возможно. Эволюционный путь послереволюционного перехода к демократии пока демонстрирует свою состоятельность.