Предприниматель Алена Попова запускала проекты вроде "Duma 2.0" (который был призван улучшить взаимодействие общества и власти) или "Online-школы" для стартаперов. В думской избирательной кампании она поддержала деньгами и опытом депутата-эсера Илью Пономарева, а позже запустила прямые видеотрансляции из Госдумы. Как только начались митинги, предприниматель Попова увлеклась политикой. Это довело ее до того, что она вместе с Удальцовым на Пушкинской площади стояла в фонтане, с которого ее скинул омоновец, сломав ей при этом руку.
"Ленте.ру" Алена Попова рассказала, почему она верит в "общество, которое ходило на митинги".
"Лента.ру": Зачем ты залезла в фонтан?
Алена Попова: Я обладаю совершенно четкой позицией: я поддерживаю тех людей, которые выступают для того, чтобы внести какие-то изменения в то, что происходит в стране. Это должно начинаться снизу, а никак не сверху. На Пушкинской был официальный митинг, согласованный с 7 до 9 вечера. За время официального митинга люди, которые находились на площади, начали подходить к нам за сцену и говорить, что они не собираются никуда уходить, а будут оставаться.
Было принято правильное решение устроить защиту эти людям в виде встречи с депутатом. Этот формат законен. Кроме того, мы свернули флаги и плакаты. Мы спокойно стояли, и у меня не было ощущения, что должны ввалиться омоновцы и начнется разгон. Вся идея нахождения в фонтане была в том, что никто никуда не собирался идти. В чем логика разгонять людей, которые не собираются идти брать Кремль?
Я физически не могла уйти оттуда, потому что там находились блогеры и гражданские активисты, рассчитывавшие на меня как на человека, который может им помочь реализоваться. Я посчитала, что это слабость и нелогичность - уйти, и осталась с ними.
Но в какой-то момент стало понятно, что сейчас будет разгон.
В этот момент уходить уже было бесполезно, потому что люди сомкнулись в узкое кольцо внутри фонтана и при этом снаружи стояли три кольца ОМОНа. Я тогда стояла на постаменте, и спуститься вниз означало бы спуститься в самую гущу разборок с ОМОНом. Я знала, что должна достоять до конца, а потом поехать людей вызволять из отделений полиции. Кто знал, что вместо этого мне самой будут накладывать гипс?
Как это произошло?
Я стояла на этом возвышении с большим количеством народа. На этот постамент, эту бочку залез один омоновец, а второй начал хватать нас за ноги. Когда первый слегка меня подталкивал, тот, что стоял внизу, очень сильно потащил за ноги. Упала я, и упали ребята. Мне повезло, с одной стороны, меньше, чем другим, а с другой стороны, больше. Они упали лицом четко на мраморный пол, а я упала лицом в снег, но зато ровно на мрамор рукой. Я поняла сразу, что перелом, потому что не чувствовала пальцев. Я верю, что это общество, которое ходило на митинги, может что-то изменить, потому что они замкнули меня в плотное кольцо и вывели меня сквозь оцепление. Спасибо этим людям.
Ты подала заявление?
Я сразу не обвинила ОМОН, что он вел себя агрессивно, потому что я видела, что часть ОМОНа была не озверевшая и выводила людей нормально. Правда, были и озверевшие омоновцы. Я не знала, как подавать в суд, поскольку не видела, кто меня уронил.
Получив все доказательства, видео, которые снимали активисты и телеканалы, получив фотографии, приложив снимки переломов, мы сформировали исковое заявление и в апреле подали его в суд. Исков два. Первый - против группы лиц на превышение должностных полномочий, потому что они не имеют права трогать лиц, не оказывающих сопротивления, особенно предполагая, что им будут нанесены телесные повреждения. Второй - на начальника второго оперативного полка, который отвечал за разгон митинга на Пушкинской.
Рука зажила?
Я сняла гипс в конце марта. Рука зажила, она не до конца разгибается-сгибается, но она дееспособна.
На следующие такие мероприятия пойдешь?
Я считаю, что митинговая активность должна перерасти в деятельную активность. Конечно, большие мероприятия, чтобы понять, что нас все равно много, должны быть обязательно, но я буду больше концентрироваться на конкретных проектах, вроде контроля за выборами или электронных муниципалитетах, то есть вещах, которые реально меняют систему.
.b-dreamers { font-family: Arial, Helvetica, sans-serif; }<br />.b-dreamers a { color: #cc0b00; text-decoration: none; font-weight: bold; font-size: 22px; }<br />.b-dreamers small { display: block; color: #444138; font-size: 10px; }<br />