Надо было сохранить лицо всем нам

Акция "За честные выборы" на Пушкинской площади 5 марта 2012-го демонстрирует, что гражданское движение если не выдохлось, то измотано. И трехмесячному марафону скоро придет конец. На площади собралось от 14 до 20 тысяч человек (плюс несколько сотен провокаторов), от юмора и общего позитивного настроя декабрьских акций не осталось и следа. Общее настроение передает транспарант со словом "На*бали", где вместо буквы "е" - галочка, которую ставят в избирательных бюллетенях. Главный герой митинга - координатор "Левого фронта" Сергей Удальцов, внезапно закончивший свою речь словами: "Я сегодня с этой площади не уйду и буду стоять на ней, пока не уйдет Путин". Его поддержал депутат Госдумы Илья Пономарев, объявивший, что на площади начнется бессрочная встреча с депутатом - такой формат акции не требует согласования. После митинга Удальцов забрался в фонтан, где к нему присоединились Илья Яшин, Алексей Навальный и некоторое количество самых стойких митингующих. Вскоре все они были задержаны полицией.

В интервью "Ленту.ру" Удальцов рассказал, зачем он залез в фонтан, и сообщил, что "иногда революционные процессы в таких условиях проходят, что потом удивляешься".

"Лента.ру": 4 февраля, когда ты впервые выступил перед народом, выйдя из тюрьмы, не думал призвать людей к решительным действиям, как сделал 5 марта на Пушкинской?

Сергей Удальцов: 5 марта, если честно сказать, был момент, когда надо было просто-напросто сохранить лицо всем нам. Я тоже не видел готовности у людей биться. Кто в этом виноват - не знаю. Может, мы виноваты все понемножку. В интернете пишут: мы умрем, пойдем, и все такое, а в реальности-то этого нет. Сказали, что на Пушкинской останемся, а это вообще не страшно, никто не звал на Кремль. Осталась пара тысяч человек. Ночь бы постояли, ну если бы закрепиться…

Никто же тебя не поддержал, остальные со сцены сказали, что расходимся в метро.

Вот поэтому я и не сказал ничего такого 4 февраля. Зачем оставаться одиночкой, понимая, что тебя мало кто поддержит? Просто покрасоваться или героически погибнуть? Я не вижу в этом такого сакрального смысла. Тем более, что 4 февраля, извини меня, был мороз минус 20.

Это 5 марта теоретически можно было закрепиться. Технология условного майдана в том, что люди становятся на площади, вот они ночь продержались, информация идет, приезжают другие, и вот, например, Пушкинская площадь становится плацдармом. А в минус 20 я и сам, думаю, долго бы не продержался. А чтобы идти на штурм Кремля, у тебя должно быть за спиной несколько тысяч подготовленных бойцов, не знаю, латышских стрелков или солдат и матросов, как в 1917-м. Или ты просто получаешься и выглядишь как стопроцентный провокатор.

Мне кажется, нельзя искусственно опережать события. Конечно, мне не нравится, что мы тянем время. Но это мое субъективное желание, а есть объективный процесс, который еще не вызрел. Очень многие все равно еще надеются с властью как-то общаться, договариваться, что власть пойдет на уступки. Я оставляю один процент вероятности, что у нас революции - они иногда и сверху бывают.

Не боишься, что был конкретный большой повод - фальсификации на выборах, но вот все кончилось, люди ушли, и теперь вся уличная активность снова сведется к твоим акциям в 100-200 человек?

Может такое быть. Но от того, что я сейчас из штанов выпрыгну, заберусь на Останкинскую башню и буду кричать: "Товарищи, все на Кремль! Мы не должны проср*ть революцию!" - ничего не будет, уверен. Меня в Кащенко увезут скорее, чем выйдут активные миллионы.

Все эти митинги - они еще не самодостаточны. Нужен раскол серьезный в элитах. Чтобы и правоохранительные структуры начали колебаться, сомневаться. Конечно, массовость акции - она первична. Практика показала, что 100 тысяч на Болотной власть проигнорировала. Идти на Кремль готова десятая часть, 10-15 процентов. Их бы разогнали, замочили. После этого вся страна бы на дыбы не встала. Нужно двигаться дальше, терпеливо раскачивая эту ситуацию, повышая массовость и потихонечку больше добавляя вот этого радикализма. Жизнь такая сложная штука, что я, конечно, с точки зрения пропаганды, должен сейчас сказать: сто процентов - завтра победим! Я стараюсь так говорить. Но масса факторов влияет, объективных, субъективных: погода, солнце, активность, магнитная буря, - поэтому выступать здесь, как бабушка Ванга, не хочу.

Но вот многие обвиняют тебя в том, что 5 марта ты призвал людей к несогласованной с властями акции.

5 марта сложилась ситуация, когда все вроде бы понимали, что мы три месяца ходили, а нас опять кинули. Другие технологии использовали, карусели, эти списки дополнительные. Были грязные выборы. Что делать? Мы призвали людей к самому мягкому способу обострить ситуацию.

Какие есть мирные способы добиться успеха? Это забастовка и майдан. Забастовка при нынешних профсоюзах утопична. Идея правильная, ее нужно озвучивать, но кто будет делать забастовку? Не мы же будем делать. С улицы ходить к проходной завода и кричать: "Забастовка!" Тебя пошлют просто подальше. Сложнейшая процедура. Кто будет подставляться? Идти с нарушением закона на забастовку - вылетишь сразу. Мигрантов призовут на твое место. Как идею это надо пропагандировать, но быстро я не вижу пока вариантов. Какие-то, может быть, локальные объекты, предприятия - да, могут забастовать. Чтобы всероссийскую политическую стачку? Нет, это красивая фраза, реально я не вижу пока возможности. Остается Майдан. Вот мы и пытались, и надо дальше пытаться.

Но фактически ты подставил людей под задержание.

Что значит - подставил? Людям было сказано: "Кто хочет остаться - оставайтесь у этого фонтана". Был бы это не фонтан, а не знаю - памятник Путину, мы бы на памятник Путину забрались. Нужна какая-то возвышенность, чтобы с людьми общаться. Фонтан - благородное место, не канализационный люк, и хорошо. Иногда революционные процессы в таких условиях проходят, что потом удивляешься.

Людям было сказано, что все может быть, видите сколько кругом полиции, силовых структур. Но формально, по закону, мы ничего не нарушаем, ведь это встреча с депутатом Пономаревым. Люди, кого я видел, все остались добровольно, я от них не слышал потом, что я кого-то подставил.

Когда полиция подтянулась, можно и уйти было, пожалуйста. Никто там за руки, за ноги не держал. Кто остался, мне кажется, действовал осознанно и добровольно, он считал, что это правильно. Если мы на тот момент проигрываем, то надо проигрывать красиво. Потому что понятно было, что 4 марта мы все, кто хотел перемен, мы проиграли. Варианта два: или лапы кверху и сел дома и водку запил, или проиграл красиво, показал, что борьба будет продолжаться. Сейчас проиграли, но основные сражения впереди. Мне кажется, такой вариант правильный, честный, зачем тогда три месяца было что-то говорить, чтобы пойти потом, сесть в метро и уехать?

Хорошо, а 10-го зачем пошел к Пушкинской? Там как-то совсем уже получилось странно.

Особо странного ничего не было. Есть некая линия, мы ее проводим, ее надо последовательно проводить. Мы 5 марта сказали: "Мы остаемся". Нам не дали собраться. Пушкинская площадь - это будет такое место, где мы можем свободно общаться, где рано или поздно соберется народ, где мы останемся.

Я считаю, что надо не делать так, что ты идешь просто на поводу у большинства, а меньшинство игнорируется. Надо даже наоборот создать ситуацию, когда меньшинство станет большинством. Постоянно нужно какие-то попытки делать, не надо только перегибать палку, надо искать противника, все время немножко напрягать. У части людей есть понимание, что надо действовать активно. Да, пока это на общем фоне меньшинство.

Большинство ушло домой. А кто не хочет домой идти - давайте пытаться будем немножко власть колоть. Конечно, несколько тысяч ее не победят, но давайте колоть последовательно линию, где мы свободные граждане. Хотим на площади - остаемся. Это не противоречит закону.

Зачем же ты тогда пошел к Зюганову доверенным лицом?

За 20 лет уже можно оскомину набить. Опять же, политика - искусство возможного. С выборами та же ситуация. Были те кандидаты, которые были. Можно было занять позицию бойкота. Вот самая красивая позиция, но ты будешь в одиночестве.

Все нечестно, нелегитимно. Да, это так: кандидатов фильтровали, отсеивали, два миллиона подписей - это все недемократично, неконституционно. В сознании людей бойкотистская теория пока не превалирует. Массовой поддержки нет. Что остается? Давайте уж из меньших зол выберем. Путин нас не устраивает, а все из кандидатов, в той или иной степени, обозначили, что они требования Болотной и Сахарова будут реализовывать.

Я предлагал простую схему: давайте прагматично подойдем, у кого рейтинг повыше? У Зюганова. Давайте его в такую ситуацию поставим, когда ему сложно будет отвертеться.

Но он отвертелся в итоге.

А потому что площадь так не говорила. Я один же тоже не могу всех убедить. Все минусы понятны, все проблемы понятны. Но в данной конкретной ситуации, если брать сами выборы, для того же майдана нужен еще субъект, который участвовал в них. Классическая схема. Он бы сказал: "Да, выборы нелегитимные, у меня их украли, я их не признаю, все мои сторонники, мы будем протестовать, майданить, бастовать".

В данном случае кто такой фигурой мог стать? По сути, второй тур у кого украли? У Зюганова. Я не сомневаюсь, его украли. Путин набрал бы больше, но не больше 50 процентов. Вот если бы Болотная сказала: "Зюганов, давай, мы за тебя голосуем!" Еще больше процент был бы голосования. Убедить, к сожалению, не удалось. Я считаю, что это был единственный вариант решить ситуацию быстро. Вот сейчас она естественным образом попала в такую ситуацию растерянности. Мы ходили-ходили на все собрания, на все митинги, а революции не случилось.

Но есть же какие-то ключевые вопросы - там, национализация, - которые не могут разделить либералы в любом случае.

Поэтому здесь звучал тезис "президент переходного периода". Зюганов к этому тоже в оконцовке пришел: он сказал "два-три года". Когда человек зависит от улиц, а он бы зависел от улиц, от вот этого массового движения, у него не было бы такого пространства для маневра, чтобы соскочить с системы. Он бы соскочил, а тут миллион на улицу вышел и сказал: "Зюганов, пошел прочь". Что бы он там, террор развязал? Миронов, Зюганов - это не люди, которые будут развязывать террор, они мягкие люди, где-то это хорошо, где-то плохо. Вот этот сценарий был бы оптимален.

Да, у многих предубеждения. Я им говорил: вот второго тура может добиться только Зюганов. Давайте навалимся, его поддержим и его же поставим в такое положение, когда все за него или просто ставишь крест полностью. Но, к сожалению, много очень стереотипов, много этих всех амбиций нездоровых - не получилось. Но я считаю, все равно действовали правильно.

.b-dreamers { font-family: Arial, Helvetica, sans-serif; }<br />.b-dreamers a { color: #cc0b00; text-decoration: none; font-weight: bold; font-size: 22px; }<br />.b-dreamers small { display: block; color: #444138; font-size: 10px; }<br />