Постучали по дереву Сотрудники Института искусствознания не смогли договориться с Мединским

Во вторник, 11 декабря, в Институте искусствознания при Министерстве культуры РФ состоялось заседание ученого совета, в котором неожиданно принял участие и глава Минкульта Владимир Мединский. С конца ноября 2012 года институт и министерство обменивались недобрыми заявлениями - через газеты. Дошло до того, что министерство (к ужасу ученых) вообще пообещало слить все числящиеся при нем НИИ в единый центр - "гуманитарное Сколково". Петицию против сколковского сценария подписали почти семь тысяч человек. На ученом совете конфликт погасить удалось - но лишь отчасти и, скорее всего, на время. Все из-за разницы в подходах: министр Мединский пытается ускорить публикацию трудов, оптимизировать фундаментальную науку и вообще поставить ее на государственную службу. Ученые считают, что искусствознание и государственная политика - вещи, как правило, несовместимые.

Мы тут не конструктор "Лего" собираем

Приемная директора в Государственном институте искусствознания, 10 декабря. Несмотря на довольно поздний вечер, у директора и его заместителя (их двери напротив) идут два параллельных совещания на одну и ту же тему. Следующим утром состоится заседание ученого совета, на повестке дня фактически один вопрос: надо ответить на обвинения Министерства культуры России в неэффективности института. Корреспондента "Ленты.ру" сперва останавливает охранник на входе, а потом секретарь в приемной - чтобы поделиться накипевшим по поводу министра культуры Владимира Мединского. Доминирует негатив - чаще всего министр ассоциируется у персонала НИИ с разными видами дерева.

То из одной, то из другой двери, ведущих в кабинеты, где совещаются сотрудники, выходят люди с озабоченными лицами - и разбегаются в разные стороны.

"У вас тут прямо 24 октября по старому стилю. Накануне 25-го", - говорю я наконец-то освободившемуся директору института Дмитрию Трубочкину. "Не дай бог, - отвечает он. - Только политики нам не хватало". Трубочкин достает звонящий мобильный. "Да не митинг у нас завтра, а ученый совет, - объясняет он явно не в первый раз за день. - Это кто-то провокациями занимается. Не мы!"

Трубочкин рассказывает, что о неэффективности вверенного ему института он узнал не от кого-нибудь, а от корреспондента агентства РИА Новости. Позвонил журналист и попросил прокомментировать слова "анонимного источника" из министерства о том, что институт "затягивает публикацию глобальных исследовательских трудов, не сдает в обозначенные сроки научные работы, а темы их зачастую не соответствуют сфере культуры и искусства". В тот же день на ленте агентства появилась новость: от имени некой экспертной комиссии говорится о плохой работе Государственного института искусствознания и Российского института культурологии - еще одного НИИ, подведомственного Минкульту. "Зачастую, если грубо разделить количество знаков в итоговых отчетах на количество рабочих дней в году, получается, что в течение рабочего дня исследователь должен написать от 100 до 300 букв, - клеймили члены экспертной комиссии институтских. - Вместе с тем, в ГИИ и РИК только на зарплаты выделяется 74,5 и 45,3 миллиона рублей соответственно, а на исследование каждой темы - 200-300 тысяч рублей в год, притом что она изучается, как правило, несколько лет".

Трубочкин хоть и удивился довольно странной форме общения Министерства с его институтом, но ответить решил зеркально - через прессу. Заявление Трубочкина было опубликовано 5 декабря в "Российской газете". "В министерстве озаботились тем, чтобы искусствоведческая наука превратилась в "актуальную", - пытался объяснить свою позицию Трубочкин. - Где ученым искать признаки "актуальности"? Оказалось, не в науке, а в Положении о министерстве и планах департаментов. Изучив их, ученые в который раз поняли: искусствознание и госполитика - разное; точно так же различаются наука академическая и проектные институты".

Удивительная история продолжилась: ответ Трубочкин тоже получил через прессу. Все в той же "Российской газете" слово взял замминистра культуры, статс-секретарь Григорий Ивлиев. Судя по тону ответа, с иронией у статс-секретаря все в полном порядке - местами текст вообще походил на глумление. "Научные планы не должны формироваться в "башне слоновой кости", в отрыве от нужд конкретных учреждений и профессиональных организаций. Иначе наука становится заложником личных карьер и графика зарубежных конференций в странах с теплым климатом", - указывал он. Про Институт искусствознания было сказано, что он занимается "уникальным научным долгостроем" - выпуском энциклопедии "История русского искусства" (за 12 лет выпущены два тома - первый и 14-й; 21-й на подходе). Ивлиев подсчитал, что создание каждого тома обходится в 1,2 миллиона долларов, а готова "История русского искусства" будет ближе к концу XXI века. Очевидно, вооружившись калькулятором, замминистра смог выяснить, когда завершится еще один проект - 60-томный труд о Петре Чайковском с оригинальными партитурами всех его сочинений. В 2372 году, отмечает Ивлиев.

Последний важный эпизод конфликта - заседание общественного совета при Министерстве культуры 6 декабря. Там прозвучала идея слить все НИИ при ведомстве в единый центр (помимо институтов искусствознания и культурологии в него должны были войти еще Институт культурного и природного наследия имени Лихачева, а также Санкт-Петербургский Институт истории искусств). "Гуманитарное Сколково", - так должен центр называться. "Поймите, это же не Сколково получится, а "осколково" от нашей научной базы, - объяснял Трубочкин "Ленте.ру". - Искусствоведческие науки - антипод технических. В технике за 50 лет устареет все, а след от культурного события через эти же 50 лет только понятен будет".

Сразу после идеи о слиянии НИИ появилась петиция под названием "Остановите разгром гуманитарной науки!" К вечеру 11 декабря ее подписали почти семь тысяч человек. Руководители институтов в беседе с "Лентой.ру" дали понять, что от перспектив не в восторге. "Слухи о слиянии ходят. Меня как аналитика смущает вот какое сочетание: Министерство культуры хочет увеличить научным сотрудникам зарплаты в пять раз, а Министерство финансов жестко дает понять, что этого не будет. Из этого следует, что увеличить зарплаты можно только путем оптимизации численности сотрудников. Люди начинают бояться потерять работу, а страх - это очень плохо для творческой атмосферы", - говорил "Ленте.ру" директор Российского института культурологии Кирилл Разлогов. "Институты уже сложились как самостоятельные учреждения с собственными направлениями. У каждого уникальное, - сказал "Ленте.ру" директор и председатель ученого совета Института культурного и природного наследия Юрий Веденин. - Именно в них работают люди, которые лучше, чем в министерстве, знают, что сейчас важно и актуально".

В беседе с "Лентой.ру" директор Института искусствознания Дмитрий Трубочкин репетирует тезисы, которые он повторит на следующий день уже на ученом совете. Он говорит, что НИИ не только выпускает со странной периодичностью тома "Истории русского искусства", но еще каждый год публикует по 40-50 книг, проводит "гигантскую экспертизу культурного наследия". Что ученые обязаны ездить в командировки не только в теплые края, но и вообще во все страны - их выбор зависит только от плановой темы. Причем зачастую командировки оплачиваются принимающей стороной. Да, замминистра поиронизировал о том, что большинство изданных за рубежом научных работ сотрудников института пришлись на скромную Болгарию. Но никто не виноват, что в этой стране проходил всемирный конгресс исследователей Византии. "Проходил бы на Аляске - наши сотрудники там бы опубликовались", - настаивает Трубочкин. "Мы в выжидательной позиции, мы лояльны к нашему учредителю. Просто хотим достучаться и объяснить, что консервативная культурная среда не всегда нуждается в оптимизации. Ну мы же не конструктор "Лего" тут собираем", - резюмирует он.

Представляете, что с вами сделали бы в 1943 году?

Возможность достучаться до Министерства культуры и его руководителя сотрудники получили уже на следующий день после позднего совещания - 11 декабря. К полудню - времени начала заседания ученого совета - зал был переполнен, сотрудники стояли в коридорах и прижимались к дверям, чтобы услышать выступления. Дмитрий Трубочкин произнес свою речь и передал слово сотрудникам. Первым встал завотделом древнерусского искусства Института искусствознания Лев Лившиц. Он показал на стопку примерно из 20-ти фолиантов и сказал, что это плод деятельности института за последний год. "Министерство не получает информации о реальном положении дел у нас. Притом что там 40 департаментов и отделов, а донести до сведения руководства некому. С себя пусть начинают оптимизацию!" Зазвучали первые, но далеко не последние за день аплодисменты. Все новые выступающие шли чуть дальше предыдущего оратора, и вскоре ученый совет заговорил уже о том, что представители Минкульта должны явиться и извиниться перед коллективом. "Впервые за 25 лет у меня ощущение, что в министерстве просто не понимают, для чего мы и чем мы занимаемся, - возмущался заведующий отделом экономики искусства и культурной политики института Александр Рубинштейн. - Наука служит обществу, а не министерству".

"В министерстве есть люди, которым и руки нельзя подать, а они судят о работе нашего института", - ровно на этой фразе директор института Трубочкин прервал очередного оратора и с изумлением сообщил, что на ученый совет прибыли министр культуры Владимир Мединский и советник президента РФ по культуре Владимир Толстой. Они вошли в зал. Мединский был очень мрачен, Толстой, напротив, улыбался и давал понять, что рад всех видеть.

Свое часовое опоздание незваные чиновники объяснили тем, что "только с заключительного совещания у [главы администрации президента РФ Сергея] Иванова, посвященного 1812-му году". Впечатленные появлением государственных деятелей, участники ученого совета враз замолкли.

"К вам раньше министры часто приходили?" - этим вопросом Мединский явно хотел смутить сотрудников института, но прогадал. "Часто!", "Да все были!", "Да к нам Фурцева постоянно приходила!" - неслось с разных сторон. "Ну раз даже Фурцева, - дал задний ход Мединский, но вскоре он уже вновь атаковал: - Я сильно пожалел о недостатке координации, - говорил он. - В 2011 году было освоено только 14 процентов заказанных министерством работ. В 2012 этот показатель снизился до восьми процентов. Это что такое?" "Может быть, просто задания такие были, что они не нужны никому?" - ехидно спросили Мединского из зала. Тот не реагировал, разве что мрачнел все сильнее.

Он продолжил говорить, что институт фактически находится в свободном плавании - и это неприемлемо. Плана развития на 2013-2014 годы нет, и подо что министерство должно давать институту деньги, он не понимает. "Чем вы тут занимаетесь?" - вопросил Мединский, и тут уж сдерживаться перестали все. "Это к вам вопрос, чем мы тут занимаемся!" - кричали ему. "А я считаю, что это к директору вопрос!" - парировал министр. Но тут же Мединский вновь прогадал, сказав, что не был ни на одном заседании рабочей группы, где обсуждалась текущая деятельность подведомственных министерству НИИ.

Министру издевательски захлопали. "Я - чтобы не давить авторитетом, - веско сказал Мединский. - А из института вашего кто на рабочей группе был?" Судя по тишине в ответ, раунд остался за ним. Но пока еще не битва. "Ваша трудовая деятельность должна быть востребована. И чтобы выпускали не первый и 14-й тома энциклопедии, а с первого по 14-й - и не только в печатном виде для двух тысяч человек, но и в электронном - для десятков тысяч", - внушал министр. В ответ звучали недобрые вопросы: "Что вы понимаете в науке?", "Знаете ли вы, какая разница между академической наукой и фундаментальной?", "А какая у нас зарплата?" и другие.

Президентский советник по культуре Владимир Толстой попытался выступить в роли миротворца. "Администрация президента будет держать ваши вопросы под контролем. Это спасет вас от непродуманных действий, которые могут причинить ущерб... - Толстой секунду подумал и добавил: - Ущерб науке".

Дмитрий Трубочкин тоже изо всех сил старался, чтобы выступавшие не переходили грань, за которой начинается неуважение к министру и учредителю института. Баланс, в целом, удалось соблюсти. Но острые вопросы оставались. "Мы не знаем, что за люди проводили экспертизу нашей деятельности, а потом отправили ее результаты в прессу, а не нам, - говорили Мединскому. - При этом получается, что профильный департамент министерства о нашей работе не осведомлен. Публикацией вашего заместителя мы вообще оскорблены!" Министр был столь мрачен, что сразу несколько голосов из аудитории посоветовали: "Улыбнитесь нам!" Но по-настоящему он ожил за всю встречу лишь однажды - когда ему рассказали, что институт хочет издать партитуры Мусоргского. Тогда России не придется покупать их в Германии, а напротив - весь мир будет покупать их у России. "Вот тут мы сразу совпадаем - это государственный подход!" - обрадовался Мединский.

Финальная речь министру культуры удалась. "Мне было бы значительно проще принять все решения за закрытыми дверями, и вы бы о них узнали из приказа, вывешенного у входа", - начал Мединский, и коллектив затих. "Ваш институт был основан в 1943 году. Представляете, что с вами сделали бы, если б в 1943 году ваш директор через газету начал бы со мной общаться", - продолжил он. Коллектив на этих словах не просто взроптал - люди начали с места привставать, но Мединского это уже не впечатляло. Он призывал закончить общаться в режиме информационной войны и перейти к конструктиву.

"Насколько в обществе востребована фундаментальная наука, настолько и мы будем вас поддерживать. Мы только инструмент, не более", - формулировал он. Мединский подсмотрел в iPad и продолжил: "По ФЦП "Культура России" вы освоили 8,5 миллиона из 105-ти. В министерстве о вашей работе никто не знает". Зал взроптал последний раз за день и начал намекать, что это - проблема министерства. "Когда о мой работе не знает президент - это моя проблема!" - повысил голос Мединский.

"Грош вам цена как менеджерам, - говорил он аудитории, состоящей из культурологов и искусствоведов. - Сами должны составлять нам заявки и доказывать, что только вы можете выполнить такую работу. Если бы Курчатов узнавал о госзаказах из газеты "Правда", то ничего бы не добился". В этот момент кто-то из сотрудников института, стоявших рядом с корреспондентом "Ленты.ру", тихо сказал: "Мама". "Самое главное для нас - сохранить дееспособный коллектив и научный потенциал, - подытожил Мединский. - А один это будет институт или четыре - не решено. Резких движений не нужно. По инициативной схеме пусть все будет: докажете свою дееспособность, будете работать". На этом министр культуры аудиторию покинул - та осталась в сложных чувствах.

В среду, 12 декабря, в Минкульте пройдет очередное - и не последнее - заседание общественного совета, где будет решаться дальнейшая судьба НИИ при Министерстве культуры.