Московская мэрия в очередной раз пытается переделать систему видеонаблюдения в городе. По новой задумке, за подъездами и дворами смогут следить сами жители — с помощью специального телевизионного канала. В рамках программы «Безопасный город» количество камер в столице увеличится с нынешних 120 тысяч до 350 тысяч. В порядке эксперимента доступ к придомовым камерам через телевизор уже получили жители района Коньково на юго-западе столицы; еще четыре округа подключат в течение ближайших шести месяцев. Корреспондент «Ленты.ру» выяснил, кто и как в Москве следит за своими соседями с помощью видеокамер и может ли от этого быть хоть какая-то реальная польза.

«Выколи глаза системе»

«У Большого брата появляется все больше средств для слежения за нами, — пишет анонимный пользователь под ником Русский кот в блоге, посвященном «тактике и стратегии революционной борьбы». — Камер наружного наблюдения становится все больше, а их качество становится все лучше». Пост сопровождается иллюстрацией со слоганом «Выколи глаза системе. Уничтожь камеры наружного наблюдения».

Революционер-партизан (на фотографии он в черной толстовке и балаклаве; на столе перед ним — десятки сорванных камер наблюдения) ссылается на планы московских властей, которые еще два года назад решили оборудовать видеокамерами все площади и улицы города. Кроме того, чиновники собирались установить обзорные камеры на крышах жилых домов, чтобы наблюдение велось не только за подъездами, но и за дворами; съемки предполагалось хранить несколько лет (сейчас видеозаписи хранят 15 дней). Аноним уточняет, что властям не верит: по его мнению, камеры ставят для «пресечения преступлений экстремистской направленности».

Интересное — дальше: Русский кот рассказывает про виды камер, которые используют для наблюдения в городе. Самые распространенные — «неподвижные корпусные», они транслируют изображение фиксированной области, крепятся обычно на стенах и столбах. Поворотными камерами часто управляют с дистанционного пульта, но они могут поворачиваться и сами, из-за чего «слепые зоны» (площадь, которую не охватывает камера) все время меняются; такие камеры чаще всего используют, когда нужно следить за большой территорией вроде автостоянки. Купольные камеры поворачиваются непрерывно и транслируют панорамную картинку, они похожи на фонари. Видеофиксаторы на дорогах, пишет аноним, нужны, чтобы фиксировать, кто въехал в город и выехал из него. Скрытые камеры устанавливают в общественных туалетах, кабинках для переодевания и офисах. В загородных домах ставят IP-камеры, которые могут передавать сигнал по 3G и Wi-Fi, чтобы хозяева участка могли следить за происходящим через интернет. Подъезды и общественный транспорт оборудуют «антивандальными камерами» с корпусом из металла и скрытым кабелем питания.

Кроме того, в городе можно попасть в объектив видеодомофонов (за ними следит охрана) и встроенных камер (в банкоматах и терминалах оплаты). Таким образом, камеры «держат» городских жителей почти в любом месте. Правда, отмечает блогер, в вагонах электричек их почти нет, зато метро «ими просто кишит». Для борьбы с видеонаблюдением он предлагает использовать краску, клей, целлофановые пакеты, наклейки, кувалду, огнестрельное оружие и арбалеты.

«Все равно отследим»

«Камеры — не удар по личной свободе», — уверяет заместитель руководителя департамента информационных технологий Москвы Александр Горбатько, именно это ведомство отвечает в городе за видеонаблюдение. «Какие свободы, если я буду уверен, что моя жена и мой ребенок могут спокойно зайти в подъезд и перемещаться по городу? — добавляет Горбатько. — Сложно рассуждать: Большой брат, маленький брат... Любой сейчас может поставить себе видеорегистратор и так же этим пользоваться. Камеры — элемент, который позволяет сделать жизнь в городе спокойнее. У нас была задача, чтобы можно было просматривать каждый проспект, каждую улицу».

Об этой задаче, почти дословно, в феврале 2012 года говорил мэр Москвы Сергей Собянин на расширенном заседании коллегии Главного следственного управления СК России. Собянин тогда заявил, что столичные власти «вкладывают значительные средства в создание новой информационной среды в городе для того, чтобы оказать поддержку правоохранительным органам в борьбе с преступностью», а «все основные площади, улицы, дворы и подъезды города будут оснащены высококачественным видеонаблюдением».

За два года до этого, в 2010-м, планы по поводу видеонаблюдения обсуждались и на федеральном уровне: президент Дмитрий Медведев поручил министру внутренних дел Рашиду Нургалиеву установить камеры во всех местах массового скопления людей. «Когда народ начинает валять дурака, думают, они там побегали, и ничего не осталось, то это [записи видеокамер] вполне убедительное доказательство участия в группировках, бандитских или каких-то других», — говорил Медведев.

В феврале 2013-го глава департамента информационных технологий Москвы Артем Ермолаев заявил, что к концу года число камер в столице будет доведено до 350 тысяч. К началу ноября, по словам Александра Горбатько из департамента информационных технологий, в столице работают больше 120 тысяч камер (их начали устанавливать осенью 2011-го, когда Собянин сообщил, что «половина камер», установленных при Лужкове, не работает). В презентации о реализации программы «Безопасный город» указано, что из них 93573 камеры установлены в подъездах, 19991 во дворах, 1715 в местах массового скопления людей и 5970 в образовательных учреждениях. Изображение с них поступает в единый центр хранения данных. Камеры, например, активно используют службы ЖКХ, чтобы следить, как убирают территории, вывозят мусор, работают строители.

По новой задумке департамента информационных технологий, через полгода в четырех округах Москвы (сейчас решают, в каких именно) изображение с камер во дворе и подъезде дома местные жители смогут увидеть на специальном канале телевизора. Когда «телевизионные дружинники» появятся во всем городе, пока непонятно. Горбатько отказывается от прогнозов, поясняя, что скорость распространения зависит от готовности сетей связи и телевизионной инфраструктуры.

Пока к камерам могут подключаться правоохранительные органы и городские структуры. Мониторы для просмотра чиновники называют «рабочими местами». Они есть в управах, префектурах, районных отделениях МВД. В центре хранения записи лежат от пяти до 15 дней. Чтобы запись какого-либо происшествия не удалили, нужно позвонить в департамент и написать заявление — в этом случае видео передадут МВД. По словам Горбатько, увеличивать время хранения они пока не планируют, потому что это «сложный финансовый вопрос». Общая память серверов центра хранения составляет около 17 петабайт (17 миллионов гигабайт).

«Видеонаблюдение нужно для спокойствия жителей, — рассуждает Горбатько. — Не стоит пачкать подъезд, не стоит воровать велосипед или еще что-нибудь — все равно отследим. Это определенное воспитание. Повысить сознательность граждан — это не самоцель. Самоцель — чтобы жители себя спокойно чувствовали в родном городе. И подрядчики — по уборке, строительству — должны чувствовать, что за ними ведется контроль. Камеры приучают соблюдать правила и нормы жизни в городе».

При этом от установки камер в подъезде можно отказаться, уверяет Горбатько. Этот вопрос решается на общедомовом собрании путем голосования.

«Пусть следят, чего мне скрывать?»

Пенсионерку Раису Остроухову не спрашивали, хочет ли она, чтобы в ее подъезде повесили камеры. Ее не спросили и в тот момент, когда ее подъезд, в котором она уже пять лет числится «старшей», стал площадкой для эксперимента.

В октябре 2012-го в 14-этажный дом в районе Коньково на юго-западе Москвы приехали монтажники — заменили домофон в подъезде, протянули провода, поменяли домофонные трубки в квартирах и уехали. В телевизоре появился канал, на который круглосуточно транслируется изображение с двух камер. «Никто из жителей против не был, — говорит Остроухова. — Правда, и голосования подъезда у нас не было никакого. Наоборот! У нас все хотят, чтобы за ними следили. Бабка 90-летняя у нас, не видит, не слышит, замучила меня, звонила по пять раз за день на мобильный, чтобы узнать, когда у нас появятся камеры с телевизором».

На прикроватном столике в квартире Раисы Остроуховой в глубокой тарелке лежат яблоки, рядом на блюдце нарезанный черный хлеб, шоколадка, стакан чая. «Старшая по подъезду» сидит на диване в халате и переключает каналы телевизора; останавливается на том, где транслируется видеоизображение с камер. Одна из них показывает площадку перед подъездом. Камера висит над дверью так, что когда люди подходят, их лица занимают почти весь экран. Вторая камера установлена на первом этаже над лифтом и транслирует входную дверь, пространство перед лифтом и лестницу. Мы видим, как по лестнице пробегает мужчина, на ходу пересчитывая деньги.

Остроухова включает канал с камерами несколько раз в день: утром и в обед, но дольше всего наблюдает за подъездом по вечерам и в выходные.

«В субботу практически весь день смотрела, потому что у нас трагедия случилась! — рассказывает она. — Таджиков-дворников уволили, и они разбросали по двору мусор. Сломали мусорокамеру (небольшая комната рядом с подъездом, туда падает мусор из мусопровода — прим. «Ленты.ру»), оставили ее открытой. Я сидела, смотрела в телевизор, боялась, что террористы туда залезут и взлетим мы тогда. Тротил подвезут, и кирдык!»

Полиция, приехавшая проверять взломанную дверь, записями с камер не заинтересовалась, говорит Остроухова. По ее словам, таджиков «мучили», летом не платили зарплату несколько месяцев, и они устроили забастовку — перестали убираться. Когда разбираться с забастовкой приехала полиция, таджики разбежались и некоторое время жили в Битцевском лесу, через дорогу от дома Остроуховой.

С помощью камер в этом году Раиса Остроухова боролась с «соседом-чеченцем и аферистами». «Соседи стали аккуратнее себя вести, ха-ха-ха, — женщина долго смеется. — Стали опасаться, что я увижу». На первом этаже много лет жил чеченец. Он курил возле почтовых ящиков, оставлял рядом с ними мусорные пакеты. Зимой Остроухова поскользнулась на пакете из-под молока, вывалившемся из мусорного мешка — и «как ракета полетела». Женщина вызвала наряд, жильца попросили не мусорить, но Остроухова при каждой встрече его предупреждала, показывая на камеру над лифтом, что он под наблюдением и она все видит. И если что, снова вызовет полицию. Мужчина мусорить перестал.

В подъезд часто захаживали продавцы лекарств и меда. Теперь соседи, если увидят каких-нибудь людей, похожих на торговцев, сразу звонят Остроуховой. Она выбегает им навстречу и предупреждает, что они уже «засняты». Обычно продавцы сразу уходят. «А то ходили аферисты, одной предложили за 50 тысяч лекарство, другой за 15 тысяч, — объясняет женщина. — Смотрю, чтобы посторонних не было. Но мне все равно, кто к кому в гости идет. Господи! Это частная жизнь. Любовник идет к любовнице? Пусть ходят. Главное, чтобы террористов не было».

Остроухова не считает, что камеры нарушают личную свободу: «Пусть следят, чего мне скрывать?» Она рассказывает, что и сама была «27 лет под наблюдением», поскольку работала на оборонном предприятии экономистом. У Остроуховой была «первая форма допуска» (допуск к сведениям особой важности, выезд из страны разрешен через десять лет после увольнения); телефоны прослушивали: «Сама видела в бюро в списках свой телефон, всегда как в два уха говорила… Бывало, звоню своим отраслевикам в Тулу, говорю, что по такому-то пункту вы больше, чем нужно денег истратили, а меня сразу отключают КГБшники, хотя я говорила пункты, ничего не называла».

* * *

Протестов против камер как способа слежки в Москве не было. В Выхине год назад жильцы сотни домов выступали против установки камер, но только из-за того, что им больше нравилось, когда на входе сидели консьержи. Выхинцы заявляли, что считают видеонаблюдение неэффективным, и требовали вернуть городские субсидии на оплату консьержей, которые отменили в июле 2012 года (эти субсидии появились в 1999 году после взрывов домов на улице Гурьянова и на Каширском шоссе). Теперь жильцы должны оплачивать консьержей самостоятельно.

Во «ВКонтакте» «Ленте.ру» удалось найти только одну «профильную» группу — «Видеотизму-НЕТ!». В ней состоит 15 человек, на стене выложены выдержки из Конституции: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени», — и: «Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются». В колонке полезных ссылок администратор советует посетить сайт про штрих-коды («Антихристианская элита пытается загнать жителей планеты в электронный концлагерь, чтобы получить абсолютную власть над ними») и про то, что «жевание жвачек — один из способов вырождения и деградации».

Правозащитник и председатель ассоциации «Агора» Павел Чиков подтвердил «Ленте.ру», что без разрешения жильцов камеры в подъездах устанавливать нельзя. «Без решения собственников жилья никто не может прийти и что-то поставить в квартире, — сказал Чиков. — Ровно так же никто не может ничего поставить в подъезд, потому что жильцы являются со-собственниками всех площадей общего пользования внутри подъезда и даже придомовой территории. Если ТСЖ примет решение об установке, то все в порядке. Принудительно устанавливать недопустимо». По словам Чикова, камеры в общественном транспорте не нарушают права граждан, потому что транспорт является местом общественного пользования. Улицы находятся в муниципальной собственности, поэтому городские власти могут решать вопрос установки камер по-своему и там.

На деле общедомовые собрания о согласии или несогласии на установку камер почти не проводятся. «Меня раздражает не сама концепция безопасности, а скорее факт установки камер наблюдения в жилых домах без оповещения их жителей непонятно кем и неясно для каких целей, — пишет пользователь из Тушина на форуме про Москву. — Отсутствуют и таблички с оповещением о ведущемся видеонаблюдении, что соответственно превращает его в скрытое. С какой целью ведется круглосуточное видеонаблюдение? Мы уверены, что к нему не возможен несанкционированный доступ? Операторы обслуживания камер тоже посторонние люди. Они могут узнать состав вашей семьи, ваших гостей, ваши покупки, факт нахождения и нет вас в квартире».

«Похоже на настоящую утопию»

До «телевизионных дружинников», которых хотят воспитать московские власти, в мониторы смотрели операторы центров видеонаблюдения — как правило, немолодые женщины. Такие центры есть в каждом районе: маленькие помещения, где сидят несколько десятков операторов, они работают посменно. Перед каждым оператором — три экрана, они одновременно транслируют картинки из 48-ми подъездов.

Журнал «Большой город» писал, что как только оператор замечает в подъезде подозрительное событие, то сразу посылает его на главный компьютер — старшей по залу. Она решает, кому направлять вызов: полиции, скорой, пожарным. «Похоже на настоящую утопию — ты не знаешь, а 32 женщины следят за тобой не хуже, чем Большой Брат, — рассуждала автор материала Екатерина Кронгауз. — Любой твой шаг, любая угроза, исходящая от тебя или к тебе, — все уже под контролем. Через минуту об этом узнает милиция, и тебя спасут. Ты под колпаком у века цифровой безопасности».

По статистике 2008 года, которую приводил мэр Юрий Лужков, камеры помогали раскрывать всего 0,2 процента преступлений. В конце 2009 года глава московского управления следственного комитета при прокуратуре РФ Анатолий Багмет рассказывал, что система обеспечения безопасности помогла в раскрытии всего 1 процента совершенных в городе преступлений. Примерно в то же время обнаружилось, что в нескольких районах Москвы подменялось изображение, вместо камер были установлены муляжи. По делу о муляжах в сентябре 2011 года получил условный срок замначальника штаба ГУВД Москвы Александр Чумачеченко, а предприниматель Дмитрий Кудрявцев, руководивший компанией, которая устанавливала муляжи, получил 4,5 года колонии.

Новый мэр Сергей Собянин в 2012 году заявлял, что с «масштабным внедрением систем видеонаблюдения в городе» на девять процентов снизилось количество убийств. В 2013-м мэр сказал, что на дорогах, где работают камеры фотовидеофиксации, на 30 процентов снизилось количество ДТП.

В приложении к постановлению правительства Москвы о государственной программе «Безопасный город», в рамках которой сейчас обновляется система видеонаблюдения, уточняется, что с установкой камер к 2016 году чиновники надеются повысить раскрываемость преступлений в жилом фонде до 30 процентов.

«Полное фиаско»

Эффективность систем видеонаблюдения под сомнение ставят даже в Лондоне. В этом городе установлено самое большое количество камер в мире, всего их там около миллиона, таким образом, житель или гость города попадает в их объективы около 300 раз в день. Несмотря на это, в 2008 году высокопоставленный чиновник Скотланд-Ярда Майк Неввиль охарактеризовал эффективность системы видеонаблюдения словами «полное фиаско».

По его данным, только три процента уличных воров были опознаны по изображениям CCTV (Сlosed Circuit Television, система телевидения замкнутого круга — «Лента.ру»). Неввиль добавил, что, камер, видимо, не боятся из-за того, что все убеждены — они не работают. В Telegraph по этому поводу пошутили по-английски: «За годы правительство потратило на камеры 500 миллионов фунтов стерлингов. Если камеры не помогают ловить преступников, то для чего они? Может, для того, чтобы удостовериться, что мы покупаем те самые [энергосберегающие] лампочки?».

Российский эксперт по слежке Ирина Бороган в своей статье «Тотальный контроль: западный опыт»
рассказывает, что в Лондоне часть камер оснащена системой распознавания номерных знаков, лиц и определения подозрительного поведения. Бороган приводит данные исследования профессора криминологии Университета Лестера (расположенного в английском графстве Лестершир) Мартина Гилла: только в одной из 14-ти зон, где ведется наблюдение, удалось снизить преступность. В Великобритании CCTV часто используются для выявления «асоциального поведения»: рисования граффити, попрошайничества, распития алкоголя на улице, организации незаконных дискотек.

В Соединенном Королевстве известен по крайней мере один случай, когда гражданин выиграл суд в связи с незаконным проведением записи. Джефри Пек пытался покончить с собой, но попал в этот момент в объективы видеокамер — полиция его спасла. Однако позже запись попытки самоубийства попала в прессу с рекламными целями: полицейские рассказывали о пользе видеокамер. Пек отсудил почти восемь тысяч фунтов.

Вопросы по поводу полезности камер возникают и в США. Специалист по городскому планированию Университета штата Иллинойс Ник Теодоре говорит, что в Чикаго, одном из самых криминализированных городов Америки, нет никакой статистики, которая подтвердила бы, что видеонаблюдение действительно снижает уровень преступности.

В Берлине полиции запрещено использовать камеры на улицах постоянно, для просмотра необходимо постановление суда, поясняет пресс-секретарь берлинской полиции Штефан Редлих. При этом нет никаких ограничений на наблюдение в метро и поездах. В камерах на транспорте работает система распознавания лиц. Количество камер в столице Германии неизвестно, но, судя по этому видео, в некоторых местах видеонаблюдение вызывает протест. На записи активисты в масках бегают по улицам и вагонам метро Берлина и срывают камеры с помощью веревки с крюком, молотка и отвертки.

В Нидерландах же в честь 110-го дня рождения писателя Джорджа Оруэлла в июле 2013 года неизвестные, чтобы показать, насколько много стало камер вокруг, нарядили их в клоунские колпаки.