Курганы героев По предложению Николая Рериха холмы Царского Села должны были стать памятником русской славы

Раны земли заживают быстро. Проходит немного времени и в полях пшеницы уже невозможно заметить следы эшелонированной линии обороны с траншеями, укрепленными огневыми точками и минными полями. Форты превращаются в дискотеки, госпиталя в дома отдыха… О прошедшей войне напоминают лишь братские могилы, редкие памятники, да названия мест боев, отложившиеся где-то в глубине нашей памяти. Одно из таких мест Царское Село.

Царское Село, известное как загородная резиденция императорской фамилии, в мирное время было также и местом квартирования целого ряда частей русской гвардии: здесь стояли гусары, уланы Желтые кирасиры и три стрелковых полка. Блестящие гвардейцы украшали Царское Село уже в течение столетия, а к началу XX века было принято решение перевести сюда дополнительные воинские части. Связано это с тем, что в Петербурге многочисленным гвардейским частям становилось тесно, да и до Красносельского лагеря, где проходили летние маневры, рукой подать. В 1910-1914 годах здесь развернули масштабное строительство казарм и полковых церквей для четырех новых гвардейских частей: Собственного Его Величества Конвоя, Сводно-пехотного, Собственного Его Величества Железнодорожного и Лейб-гвардии 3-го стрелкового полков. Однако завершить эти проекты помешал август 1914-го – русская гвардия ушла на свою последнюю войну.

А ведь планы были грандиозными. Казармы, мемориальные, технические и церковные постройки должны были образовать единый комплекс в так называемом Псковско-Новгородском, а если точнее, то в псевдорусском стиле. Весь этот сказочный город придумали во многом под влиянием художника Ивана Билибина, большого поклонника русской старины. В проектировании и строительстве участвовал ряд архитекторов, совершенно различавшихся между собой опытом и известностью: Владимир Покровский (автор русского храма-памятника в Лейпциге) строил Федоровский собор, городок 3-го стрелкового полка и Царский павильон железной дороги, Степан Кричинский проектировал Федоровский городок (кстати, петербургская мечеть с синим куполом тоже его работа), Владимир Максимов – казармы Конвоя и Железнодорожного полка, Семен Сидорчук – Ратную палату.

В полном объеме этот грандиозный замысел, дополнявшийся различными проектами в течение вплоть до 1916 года, так и не был реализован. После революции и Гражданской войны вся эта красота, располагавшаяся, по сути дела, на задворках барочных дворцов, оказалась позабыта, а в Великую Отечественную еще и изрядно покалечена, потому что находилась на линии фронта. Лишь недавно, с 2000-х годов, началось восстановление сохранившегося архитектурного наследия – и в том числе Ратной палаты, о которой стоит сказать особо.

Идея создания музея истории русской армии появилась еще начале XX века. Открыть его предполагалось в 1909 году, к юбилею Полтавской битвы. Был даже проведен конкурс проектов здания музея, но внезапно встал вопрос комплектации фондов – и про музей позабыли. В 1911 году к этой теме вернулись – впереди маячила череда юбилеев: 100-летие Отечественной войны, 300-летие Дома Романовых, 200-летие Гангутской баталии. Создали Комиссию по описанию боевых трофеев русского воинства и старых знамен, в чью задачу входила полная каталогизация предметов русского военного наследия. В том же году свою «военную» коллекцию Николаю II подарила Елена Андреевна Третьякова, вдова брата основателя Третьяковской галереи в Москве. Она же пожертвовала основную сумму на строительство Ратной палаты в Царском Селе. С началом войны было принято решение о размещении в палате «музея текущей войны», для чего из армии запросили трофеи, образцы вооружения, фотографии особо отличившихся и описания подвигов русских солдат.

Летом 1915 года выставка «Наши трофеи» открылась в Конногвардейском манеже в Петрограде. Следует заметить, что помимо трофеев там были представлены образцы обмундирования и вооружения наших союзников, а также портреты Георгиевских кавалеров. Выставка пользовалась колоссальным успехом, ежедневно ее посещали несколько тысяч человек. После закрытия в декабре того же года выставку практически в полном объеме перевезли в достроенную Ратную палату, где она и открылась вновь — уже как музей. К сожалению, после революции и упразднения музея в 1918 году его экспонаты оказались утрачены и все, что о них напоминает, – это красочный каталог «Война и наши трофеи», изданный по итогам выставки в Петрограде.

Стоит сказать, что идея размещения музея войны в загородной императорской резиденции выглядит не особо удачно – добираться туда и сейчас-то не близко, а в то время — так и вообще довольно тяжело. Кроме того, не следует забывать, что в Царском Селе тогда располагалась Ставка Верховного главнокомандующего с сопутствующим особым режимом пребывания и прочими прелестями военного быта. Здесь же разместились и многочисленные лазареты, организованные членами императорской фамилии.

Сложно сейчас представить, но на территории императорских дворцов и гвардейских казарм располагалось около 60 лазаретов, объединенных вместе с лазаретами Петергофа, Павловска, Ораниенбаума и Гатчины в один эвакуационный пункт, находившийся под попечительством императрицы Александры Феодоровны. Императрица собиралась преобразовать освященную в ноябре 1914 года пещерную Константино-Еленинскую церковь в храм-памятник, чтобы на его стенах разместить мраморные доски с именами всех Георгиевских кавалеров, прошедших через Царскосельские лазареты, и всех воинов, скончавшихся в лазаретах от ран. Увы, но этот проект так и остался лишь на бумаге. В нынешнем реанимационном отделении 38-й Городской больницы имени Н. А. Семашко, располагающемся в прежнем храме, ничто не напоминает о Первой мировой войне.

С Царскосельскими лазаретами связаны биографии многих известных людей. В частности, в лазарете Екатерининского дворца в мае-июне 1916 года находился на излечении прапорщик 5-го гусарского Александрийского полка Николай Гумилев, а совсем рядом, в Федоровском городке, в то же самое время проходил службу санитар Сергей Есенин. Официально поэт был приписан к военно-санитарному поезду №143 Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны. «Царскосельский» поезд предназначался для доставки раненых с фронта и последующей переправки их в Крым для реабилитации. Поезд этот (фактически два состава общей численностью в 21 вагон), сформированный из вагонов первого класса, предназначавшихся для обслуживания императорской фамилии, отличался высочайшим комфортом и был укомплектован новейшим медицинским оборудованием.

Для погребения солдат и офицеров, скончавшихся в лазаретах, был выделен участок на южной оконечности Царского села, примыкавший к Казанскому кладбищу и получивший название Царскосельского Братского кладбища. Здесь, по оценкам исследователей, нашли успокоение более 1000 солдат и офицеров русской армии. К сожалению, после революции большая часть документации оказалась утрачена и точное число захоронений, равно как и имена погребенных (за исключением 71 человека, установленных по публикациям в прессе), неизвестны. После Великой Отечественной войны кладбище было заброшено. К началу 1990-х годов на его месте располагались стихийные огороды царскоселов. Лишь в начале 2000-х стараниями местных историков на месте Братского кладбища установили сначала деревянный крест, а в 2008 – памятную стелу.

Еще одно известное захоронение, связанное с Царскосельскими лазаретами Первой мировой, – это могила Григория Распутина на месте строительства Серафимовского убежища-лазарета №79. Просуществовавшая лишь несколько месяцев, она до сих пор остается загадкой для исследователей – ведь, как это ни удивительно, но точное место, где предполагалось построить часовню Серафима Саровского, неизвестно до сих пор. Единственное, в чем согласны историки, — нынешнее место расположения памятного креста, якобы на месте могилы Распутина, совершенно ошибочное и находится метрах в 300-400 от реального места погребения.

Уместно вспомнить и еще пару идей увековечения памяти Первой мировой войны в Царском Селе. Императору поступило предложение начать строительство памятных курганов с мемориальными досками, на которых следовало перечислить имена всех героев войны. Курганы должны были стать также и местом захоронения всех погибших в годы войны. Идея принадлежала художнику и философу Николаю Рериху, в годы войны часто бывавшему в Федоровском городке: «Славный подвиг должен запечатлеться местом особым, местом высоким. Великая смена жизни должна быть отмечена курганами Великой войны. Около Петрограда, около Царского Села есть холмы. И на них запечатлеется память героев. И придут люди к курганам. И прочтут на валунах священные слова. И обновятся духом».

Проект одного из курганов — «Дивинца» — Николай II утвердил в конце 1916 года. Под него выделили место севернее Кузьминского шоссе, в открытом поле. А неподалеку, у моста через речку Кузьминку, планировалось сооружение Триумфальной арки (Белых ворот) в память о победе России, которая казалась близкой и возможной. Этот проект, разработанный автором Ратной палаты архитектором Владимиром Максимовым и утвержденный в январе 1917 года, так и не реализовали. Удивительное совпадение, но именно там, где должны были стоять Триумфальные Белые ворота, в Великую Отечественную проходила линия фронта — и немцам так и не удалось преодолеть эту незримую границу.