В понедельник, 6 апреля, начался визит в Социалистическую Республику Вьетнам (СРВ) премьер-министра России Дмитрия Медведева. Российское общество привыкло слышать о Вьетнаме как о традиционном друге и партнере, предпочитая игнорировать те противоречия, которые могут возникнуть в отношениях двух стран. Между тем сегодня внешняя политика Вьетнама сложна и полна противоречий, и Москве придется к этому адаптироваться.
Для политического выживания находящаяся сегодня у власти Коммунистическая партия Вьетнама (КПВ) должна продемонстрировать способность защитить страну от посягательств внешнего и внутреннего врага и обеспечить повышение уровня жизни 90-миллионного населения. Экономике уделяется первоочередное внимание — Вьетнам совсем недавно вырвался в группу стран со средним доходом и все еще сталкивается с разными трудностями роста. В 2015-2016 годах прогнозируется увеличение ВВП на чуть более 6 процентов, что по меркам развитых стран очень неплохо, но до экономического чуда еще не дотягивает. Поэтому сегодня для экспортоориентированной вьетнамской экономики приоритетное значение имеет доступ к технологиям, инвестициям и рынкам сбыта.
Для внешнеполитической практики это означает максимально прагматичное развитие широкой сети партнерств. Еще со времен пограничной войны с Китаем 1979 года вьетнамское руководство не верит в блоковую солидарность, а потому предпочитает раскладывать яйца по разным корзинам, стараясь поддерживать хорошие отношения с КНР, США и Россией, а также Индией, странами Европы, Восточной и Юго-Восточной Азии (ЮВА).
Ближе Китая для Вьетнама никого нет. Причины очевидны — цивилизационная общность, схожесть политических систем и «тирания географии». На крупнейшего торгового партнера СРВ сегодня приходится примерно четверть всего импорта. В то же время огромный дефицит торгового баланса в отношениях с Китаем во вьетнамских экспертных кругах вызывает сильную озабоченность — и это далеко не самая темная сторона многогранника китайско-вьетнамской дружбы.
Наибольшие трудности связаны с территориальными спорами в Южно-Китайском море вокруг островов Спратли и Парасельские. И если противоречия между собственно Пекином и Ханоем решаются более или менее легко, участие в спорах других стран ЮВА и пристальное внимание мирового сообщества заметно повышает ставки, препятствуя урегулированию. Как это часто бывает, внешние игроки принимают сторону более слабого Вьетнама. Это только раздражает Китай, который чувствует себя осажденной крепостью и с огромной неохотой идет на попятную.
Отношения между Вьетнамом и Китаем всегда складывались непросто. Из десятка освободительных войн, которые за свою долгую историю вел Вьетнам, только две были не против Китая. Это поддерживает во вьетнамском обществе националистические настроения — изрядная часть внутренней оппозиции выступает за более жесткое обращение с северным соседом. В мае 2014-го, когда Китай разместил в исключительной экономической зоне СРВ буровую платформу, в отдельных районах страны произошли массовые погромы китайских предприятий, часть из которых, правда, оказалась тайваньскими и корейскими.
И все же было бы ошибкой говорить о расколе между КНР и СРВ. Общая политическая культура и близость элит определяют теснейшие межпартийные связи. Существует даже мнение, что ни одно крупное внешнеполитическое решение в Ханое не обходится без консультаций с Пекином. Так или иначе, именно контакты по линии КПК — КПВ часто обеспечивают самое оперативное решение конфликтов. Закрытые переговоры по инциденту с буровой установкой проходили как раз по межпартийной линии, хотя это и не нравилось многим членам вьетнамской компартии, считающим, что с Китаем нужно больше жесткости.
Подобная любовь-ненависть вызывает у вьетнамского руководства естественное желание диверсифицировать внешнеполитические контакты, сыграв на стремлении США укрепить систему союзов в Азии. Вьетнам — ключевой элемент этой стратегии и главный из «новых друзей» Вашингтона. С момента нормализации в 1995-м отношения двух стран развивались стремительно, особенно в экономической сфере. Сегодня американский рынок — основное направление вьетнамского экспорта (порядка 18 процентов от общего объема). Что не менее важно, Вьетнам готов присоединиться к Транстихоокеанскому партнерству, основному экономическому инструменту укрепления влияния США в регионе.
В 2014 году сближение Вашингтона и Ханоя получило два сильных импульса. Во-первых, был частично снят запрет на поставку во Вьетнам боевого американского оружия. Пока поставки ограничиваются вооружением и военной техникой, предназначенной для «укрепления морской безопасности», но вьетнамцы настаивают на полном снятии эмбарго, заявляя, что с действующим запретом нормализацию отношений нельзя признать полной. Кстати, одним из главных лоббистов снятия эмбарго выступает широко известный сенатор Джон Маккейн (в свое время побывавший во вьетнамском плену). Во-вторых, было подписано и одобрено профильной комиссией сената так называемое «Соглашение 123», позволяющее американским фирмам поставлять во Вьетнам оборудование для атомных электростанций, что особенно важно в условиях растущей потребности СРВ в электроэнергии.
26 октября 1967-го был сбит самолет, за штурвалом которого находился майор ВМФ США Джон Маккейн
Фото: VNA / AFP
Конечно, безоблачными отношения двух стран не назовешь. Камнем преткновения остается соблюдение прав человека. Соединенные Штаты критикуют вьетнамские власти за пренебрежение правами политической оппозиции, религиозных меньшинств, рабочих и журналистов. Естественно, работать с коммунистическим правительством для американцев непросто, но и в КПВ есть серьезные опасения, что размывание монополии партии на власть преследуется Вашингтоном как долгосрочная цель сближения.
Впрочем, на сегодняшний день США готовы простить Вьетнаму недостаточное соответствие высоким стандартам демократии и прав человека. Стабильный политический режим, крепкий государственный контроль над армией — ценные качества для континентального партнера США в Юго-Восточной Азии. Осознавая свою ценность для Вашингтона, Ханой рассчитывает укрепить собственную безопасность, упростить доступ вьетнамским товарам на американский рынок и привлечь новые технологии и инвестиции.
Политический плакат, 1979 год
Художник Рубен Сурьянинов
Делая ставку на тесные связи с Китаем и США, руководство СРВ не намерено оказаться жертвой нового биполярного противостояния. И для этого Вьетнаму все еще нужна Россия. В отношениях Москвы и Ханоя сегодня выделяются три крайне перспективных направления. Во-первых, военно-техническое сотрудничество. Эта сфера досталась нам в наследство от советской военной помощи воюющему Вьетнаму и до сих считается приоритетной. Пожалуй, самое заметное достижение — контракт на поставку шести подводных лодок проекта «Варшавянка». Причем подлодки сейчас в Юго-Восточной Азии что-то вроде последнего писка военной моды — многие страны видят в них эффективный способ противодействовать китайской экспансии на море.
Во-вторых, энергетика в нескольких аспектах. Когда речь заходит об этой сфере, название компании «Вьетсовпетро» произносят как мантру. Это совместное предприятие по добыче нефти на шельфе южного Вьетнама успешно работает еще с 1980-х годов. Хотя есть и ряд более современных проектов, в том числе (к удивлению многих соотечественников) на территории России — в Ненецком АО и Оренбургской области. Жемчужиной в короне российско-вьетнамского энергетического сотрудничества считают проект АЭС «Ниньтхуан-1», реализуемый «Атомстройэкспортом» во Вьетнаме.
В-третьих, зона свободной торговли (ЗСТ) Евразийский экономический союз — Вьетнам, соглашение по которой должно быть подписано в течение 2015 года. Это один из самых громких многосторонних проектов для обеих стран. Планируется обнулить ввозные пошлины на большинство товаров и тем самым способствовать росту товарооборота.
Но и здесь есть трудности. Движение товаров, которым принято измерять уровень развития двусторонних отношений, действительно интенсифицируется. Стороны с удовлетворением констатируют: товарооборот достиг 4 миллиардов долларов. Жаль только, что эта цифра — лишь 1 процент всего вьетнамского товарооборота и около 0,5 процента российского. Для сравнения объем торговли Вьетнама с США — 36 миллиардов, с Китаем — 58 миллиардов. Создание ЗСТ ЕАЭС — Вьетнам наверняка вызовет какой-то рост, но и в России и во Вьетнаме есть сомнения, что эффект будет значительным.
И даже в упомянутых сферах традиционного взаимодействия Москвы и Ханоя у России возникают конкуренты. В атомной энергетике это Южная Корея, Япония, а скоро и США. В нефтедобыче на пятки наступает Индия. Что станет с российским экспортом военной техники, если США полностью отменят запрет на поставку Вьетнаму боевых вооружений? Тревожным звонком прозвучала нашумевшая история с израильским концерном «Галил», выигравшим в прошлом году у «Калашникова», любимца развивающихся государств, тендер на строительство в СРВ цеха по сборке автоматов.
Платформа «Вьетсовпетро»
Фото: VIETSOVPETRO
Пришло время подумать, может ли Россия предложить Вьетнаму что-то, чего не могут предложить другие? За счет каких товаров наращивать оборот? Сможет ли российский ВПК поддерживать соотношение цена-качество своей продукции на привлекательном для Ханоя уровне? Хватит ли в сложившихся условиях у России ресурсов на участие в крупных инвестиционных проектах во Вьетнаме и сможет ли Москва извлечь выгоду из растущей экономики азиатского партнера? Пока эти вопросы становятся только острее.
Россия важна для Вьетнама как крупная внерегиональная держава, с которой у руководства налажены крепкие партнерские отношения. Правда, крепость этих отношений в новейшей истории практически ни разу не проверялась. В марте прессе стало известно, что в Ханой из Вашингтона направлялись просьбы не допустить использования аэродрома Камрань российскими самолетами, дозаправляющими атомные бомбардировщики. Вьетнамская сторона отреагировала лишь не самым пространным и не самым жестким комментарием российскому порталу Sputnik News. Конечно, «слив» такой информации в СМИ — довольно грубый жест со стороны Госдепартамента, но вопрос поставлен: готов ли Вьетнам нести политические убытки от тесного взаимодействия с Россией на фоне ухудшения ее отношений с Западом?
Похожего рода противоречия могут возникнуть и в треугольнике Россия — Вьетнам — Китай. Обе страны — стратегические партнеры России, но что делать, если между ними случится конфликт? И если уж придется выбирать, будем честными: мы знаем, кого выберет Москва. Богатая история отношений, развитый политический и военно-технический диалог — прочный фундамент двусторонних отношений. Но если над фундаментом не построить крепкий дом, то жить все равно будет негде.