В кино идут «Анархисты» Эли Важемана, триллер с мощным мелодраматическим зарядом — о судьбе провокатора охранки в Париже 1890-х. Сыгравший его Тахар Рахим рассказал «Ленте.ру» о том, что происходит в голове двойного агента, и вспомнил, как «Пророк» Жака Одиара сделал его главным французским актером своего поколения.
«Лента.ру»: Чем вас привлекли «Анархисты»?
Тахар Рахим: Во-первых, темой и сюжетом: у меня, честно говоря, до работы над фильмом было довольно наивное представление об анархизме в частности и политическом климате Франции XIX века в целом. Было интересно получше в этом разобраться, причем на интересном, не занудном сценарии. Ну и, конечно, мне хотелось поработать с режиссером Эли Важеманом, очень увлеченным всей этой историей, и с Адель Экзаркопулос. Она чудо, настоящий талант. После «Жизни Адель» невозможно в нее не влюбиться.
Получилось разобраться в идеях анархистов и их образе жизни?
Да, я очень много всего прочитал. Нон-фикшн о Коммуне и разных активистских ячейках того времени. Труды Бакунина, Кропоткина, некоторых их последователей. Воспоминания людей, подобных моему герою Жану, — двойных агентов полиции и тайной полиции, которые внедрялись в революционные кружки и часто выступали провокаторами, толкали безобидную, по большому счету, молодежь на переход от слов и идей к делу и насилию. А потом сдавали своим кураторам. Часто, правда, после всего они и сами оказывались не у дел: жандармы не считали их своими.
Кадр из фильма «Анархисты»
Что происходит в голове такого человека? Жан в «Анархистах» сначала кажется чистым листом, абсолютно лишенным каких-то собственных идей и качеств, но потом на глазах наполняется как сосуд. Через всю эту коллизию находит себя, а не теряет.
Я бы не сказал, что он чистый лист. Скорее уж он палимпсест — лист, изрисованный так, что невозможно ничего разобрать, а потом эта картина понемногу проясняется. В том числе и для него самого тоже. Что на ней? Для меня ключ к пониманию Жана — его мысли об отце, он в какой-то момент пытается выяснить, кем тот был. Оказывается, что тот был коммунаром, пока не стал фальшивомонетчиком, — узнав это, Жан начинает немного расслабляться. В нем постепенно проявляются определенные черты, самые разные — от сентиментальности и чувствительности до определенной тяги к авантюризму и даже насилию. Так или иначе, это сложный персонаж, скрывающий самого себя под несколькими масками сразу. Мне было интересно это играть.
Он при этом помещен в центр довольно классического сюжета о дилемме двойного агента.
Да, разрывается между чувством и обязательствами, как он их понимает. Он, конечно, в сложном положении: с одной стороны, зарабатывает доносами и докладами, с другой стороны, влюбляется и в образ жизни своих новых друзей из ячейки, и в героиню Адель, в конце концов. Проблема в том, что, сдавая их, он неизбежно подрывает и собственное новое благополучие — ведь если их посадят, то он лишится и богемной жизни, и заработка. Вы правы, что это, возможно, довольно стандартный для такого персонажа конфликт — но обстоятельства в «Анархистах» уникальны. Ведь если задуматься, то те, на кого Жан стучит, анархисты, никакой серьезной угрозы для общества не представляют. Более того, многие их идеи оказались вполне универсальными и давно претворены в жизнь без всяких революций.
Какие, например?
Тут важно понимать, что герои проповедуют индивидуалистический анархизм — то есть полную свободу личности распоряжаться собой вне зависимости от власти и общества. Разве в этом есть что-то плохое? Современный мир к этой свободе личности медленно, но движется. У анархистов было много прекрасных идей. Оплачиваемый отпуск — за него нам надо сказать спасибо им. Вегетарианство — тоже их идея. Приоритет воли перед идеологией и классовым разделением, свобода любви и мысли, права женщин... Французским властям того времени было выгодно и удобно преувеличивать опасность анархистов, их скандализировать, но свой вклад в прогресс и улучшение нашей участи они внесли.
Кадр из фильма «Орел Девятого легиона»
Вообще, если вспоминать «Пророка», «Гранд Централ», теперь «Анархистов» — нельзя не заметить сходства. В каждом из них вы играете неприкаянного, растерянного, на грани бродяжничества героя, который попадает в экстремальные обстоятельства и только в них выстраивает свой характер, лепит из себя человека.
Наверное, сходство и правда есть. Не знаю, может быть, разные режиссеры видят во мне одно и то же? Или меня самого тянет к определенным персонажам и историям? Мне вообще-то хочется играть разнообразные роли. Побыть отъявленным негодяем, например. Для меня герои «Пророка», «Анархистов», «Секретов прошлого» Асгара Фархади, «Гранд Централ» уникальны каждый по-своему. Они действительно часто растеряны — но причины этой растерянности, даже если они не озвучиваются, всегда разные. Внутренний конфликт есть в каждом из нас — и, пожалуй, в глобальном смысле более-менее один на всех. Суть в тонкостях и мелочах, оттенках этого конфликта, именно они определяют характер и именно с ними мне как актеру интереснее всего работать.
Но все же определенный портрет поколения вырисовывается, неправда ли?
Хорошо, если так, но вообще не мне судить. Это было бы так самонадеянно — объявить себя лицом или голосом целого поколения! (смеется) Я еще пока не настолько обнаглел.
Вас уже начали звать в Голливуд?
Да, я как раз сейчас согласился на один проект (шпионский детектив «Официальные тайны» с Харрисоном Фордом — прим. «Ленты.ру»). Посмотрим, что из этого выйдет, но вообще мне и в Европе работать нравится. По крайней мере, пока меня здесь зовут играть такие режиссеры как Одиар, Фархади и Фатих Акин.
А когда вы поняли, что ваше место — перед камерой, в качестве актера? После «Пророка»?
Честно говоря, нет. «Пророк» для меня очень важен, это была моя первая большая роль и невероятно насыщенный, многому меня научивший опыт. И, кстати, даже мне, тогда довольно наивному в отношении кино, было сразу понятно, что получится особенный, отличный фильм. С первого съемочного дня. Счастье, что зритель тоже «Пророка» принял. Жаку Одиару удалось рассказать одновременно универсальную, но мало на что похожую, эффектную историю. А актером я решил стать очень рано, еще в 14. Я из маленького городка, там было решительно нечего делать, кроме как мечтать о будущей славе. Как только я всерьез убедил себя, что хочу этим заниматься, все пошло как по накатанной: актерские курсы, первые роли... С тех я не останавливаюсь, даже не было времени оглянуться назад и удивиться тому, какой путь успел пройти.
«Анархисты» вышли в российский прокат 25 февраля.