19 апреля 2016 года министр обороны России Сергей Шойгу посетил строящуюся военную базу на острове Земля Александры архипелага Земля Франца-Иосифа — самый северный военный объект в России и мире. Работы на новом объекте, на котором уже несут боевое дежурство подразделения ПВО, должны завершиться до конца 2016 года.
Работы в Арктике ведутся практически во всех основных точках в океане — архипелаги Земля Франца-Иосифа, Новая Земля, Северная Земля, Новосибирские острова, остров Врангеля, а также на материке — от Кольского полуострова до Чукотки. В общей сложности в рамках программы восстановления военного присутствия России в Заполярье планируется возвести вновь или реконструировать около 20 групп объектов различного назначения, которые должны составить каркас военной инфраструктуры в этом регионе.
Единое командование
Ключевая особенность сегодняшнего военного строительства в Арктике — сосредоточение управления всеми силами в регионе в одних руках: с 1 декабря 2014 года в России действует объединенное стратегическое командование «Север». Фактически это пятый военный округ России, объединивший все сухопутные, воздушные и морские силы в Заполярье и прилегающих районах. Округ создан на основе штаба и инфраструктуры Северного флота ВМФ России, что сразу задает иной формат управления и подходы к решению задач: основой стратегического командования на ТВД впервые в российской истории оказывается штаб флота, которому предстоит решать задачи по управлению войсками на огромной территории.
Базовой компетенцией в этих условиях становится способность оперативно перебрасывать силы морем и по воздуху — чему посвящена значительная часть учений Вооруженных сил России в последние 10 лет. Переоценить значимость этого аспекта нельзя: абсолютно все планы воссоздания российской арктической группировки и подавляющая доля военной активности в регионе рассчитаны на использование транспортных возможностей ВМФ и ВВС, без которых никакая деятельность в Заполярье немыслима.
Ставка делается прежде всего на воссоздание инфраструктуры, обеспечивающей при необходимости переброску войск морем и по воздуху и не требующей многочисленного персонала для повседневного обслуживания и охраны. Не менее важный аспект — информированность руководства группировки о происходящем. что определяет направленность строительства: почти половина возводимых в интересах вооруженных сил России арктических объектов приходится на радиолокационные станции, которые должны, в сочетании со средствами космической разведки, кораблями и летающими радарами, восстановить сплошную зону контроля над российскими арктическими территориями.
Строительство базы на острове Земля Александры
Фото: mil.ru
Этот контроль, учитывая особенности Заполярья, неотъемлемой частью которого, несмотря на потепление, останутся обширные ледяные поля, должен распространяться не только на поверхность земли, океана и воздушное пространство над ними, но и на подводную среду в большей степени, чем где-либо еще. Программа российского военного кораблестроения учитывает и это: обновление атомного подплава — один из главных приоритетов. Современные достижения науки позволяют поддержать подводные лодки развертыванием районов гидроакустического наблюдения и управляемых минных заграждений, создавая на критически важных направлениях защищенные позиции и усиливая эффект «домашних вод» на случай, если Северному флоту всерьез придется решать вопрос о господстве на море и в воздухе над русской Арктикой.
Специфика региона накладывает свой отпечаток: развертывание масштабных общевойсковых соединений в Арктике невозможно, да и не требуется. Достаточно воздушного и морского компонента при поддержке сил ПВО и ограниченного сухопутного контингента, основу которого составят две так называемые «арктические» бригады. Первая из них уже развернута в поселке Алакуртти Мурманской области, вторая должна быть создана в 2016 году.
Северный десант
Восстановление полноценного присутствия России в Арктике требует взаимодействия Минобороны с гражданскими структурами. Среди задач, решаемых в рамках подобного взаимодействия, — мониторинг обстановки, в том числе экологической, уточнение карт, налаживание контактов с местным населением, наконец, подготовка военнослужащих к длительному пребыванию и работе в условиях Заполярья — собственных военных инструкторов с соответствующим опытом пока немного. Одна из наиболее успешных программ такого рода — постоянно действующая под эгидой Русского географического общества экспедиция «Северный десант», возглавляемая российским предпринимателем, ветераном ВДВ Александром Петерманом.
Ряд задач в ходе экспедиций решаются на местности «руками» — даже современная техника тут не поможет. В первую очередь это точное картографирование Заполярья. Особенности ландшафта Севера таковы, что авиационная, космическая съемка и даже радиолокационное сканирование далеко не всегда выявляет реальный ландшафт местности, не говоря уже о характере поверхности. Карты заполярных районов до сих пор изобилуют ошибками, исправить которые можно только непосредственным исследованием местности. Подобная работа весьма опасна: в одном из походов участники экспедиции едва не погибли, попав в не обозначенный ни на одной карте арктический горный каньон. В другой раз Александр Петерман остановил двигающуюся в метель группу в пяти метрах от крутого обрыва.
Подготовка военных с помощью участников экспедиции к действиям в подобных условиях — один из способов минимизировать риски. Зимой 2016 года, перед стартом очередного, восьмого сезона экспедиции, «Северный десант» провел недельный семинар об особенностях действий в Арктике для офицеров ВДВ и армейского спецназа.
Фото: экспедиция «Северный десант»
В ходе семинара, проходившего под Нижневартовском, выяснилось, что боевого опыта и даже спецподготовки недостаточно для Заполярья. В результате к экспедиции был прикреплен офицер-наблюдатель одной из частей спецназа с задачей изучения полярной практики с точки зрения воинских подразделений. В следующем году к экспедиции подключат уже группу подготовленных военнослужащих, которые, следуя тем же маршрутом, будут решать свои задачи во взаимодействии с гражданскими путешественниками.
Помимо уточнения карт (включая поиск удобных мест для летных площадок и аэродромов, бухт для захода кораблей, учет и фиксация свалок, заброшенных производств и т.д.) и помощи в подготовке военных, «Северный десант» налаживает контакт и взаимодействие с жителями Крайнего Севера в их естественной среде обитания — за пределами поселков и городов, а также занимается испытаниями полярного снаряжения, что позволяет избежать ошибок и лишних затрат при экипировке и обеспечении военнослужащих. В значительной степени это повторяет то, что уже приходилось делать раньше: боевые действия Красной армии, ВВС и флота в Заполярье в 1941-45 годах опирались на опыт зимовок, полученный в ходе дореволюционных полярных экспедиций и советских исследований Арктики в 1930-х годах. Многие руководители зимовок 30-х годов в войну стали начальниками разведотделов соединений, действовавших в Заполярье.
Арктика сурова, но в то же время «ледяной космос» очень хрупок. Любые следы человеческого вмешательства сохраняются здесь веками. «Северный десант» часто идет по следам былых экспедиций.
«Мы два раза останавливались на ночевку между материком и островом Расторгуева, — рассказывает участник экспедиции Дмитрий Фадеев, — Там удобное место для ночевки. И видно, что уже кто-то раньше тут останавливался: бревна сложены в ряд, зеленые такие... Стали уточнять, и оказалось, что тут зимовала полярная экспедиция Колчака! Мы много чего находили. Зимовья, например: если топором рубленые — значит, старые XIX века. Если пилой — 70-80 лет. Это были настоящие герои! Старые экспедиции проходили в день максимум 20-30 километров. Смерть всегда стояла у них за плечами. Когда хоронили умерших, гробы закопать не могли — там вечная мерзлота. Прикапывали неглубоко. Со временем земля смывается, и они оказываются на поверхности…»
Богатства земли и она сама
Интерес, который в Москве сегодня проявляют к Арктике неслучаен. Экономический потенциал региона не освоен даже на долю процента, а возможности весьма велики: помимо достаточно известных месторождений углеводородов, до которых неизбежно дойдет очередь несмотря на текущее падение цен на нефть — просто в силу исчерпанности более легкодоступных источников, Север богат такими сокровищницами, как Томтор — одно из крупнейших в мире месторождений редкоземельных металлов, чьи рудные запасы оцениваются примерно в два миллиарда тонн. Разработкой месторождения должно заняться ООО «ТриАрк Майнинг» — СП группы ИСТ и «Ростеха». В сочетании с масштабными проектами нефтяников и газовиков (Ванкор и ряд других месторождений), эти объекты предъявляют иные требования к инфраструктурной обеспеченности региона, и здесь на первый план выходит главное богатство русской Арктики: Северный морской путь и его инфраструктура — от портов до ледокольного флота.
По сути, вся сегодняшняя активность в Заполярье, с одной стороны, обеспечивается существованием СМП, с другой — призвана дать новый толчок к развитию СМП не только как внутрироссийской каботажной трассы, но и в качестве международного транспортного пути, позволяющего развивать торговый потенциал региона. Возможности СМП растут — в том числе благодаря глобальному потеплению, уже раздвинувшему сроки навигации в Арктике по сравнению с 1980-ми годами на много недель в обе стороны. Но эти растущие возможности предъявляют и новые требования к способности контролировать трассу и гарантировать ее безопасность.
«Владеющий морем владеет богатствами земли и ею самой», — применительно к Заполярью эти слова британского адмирала сэра Уолтера Рэли следует понимать в буквальном смысле: успех арктического проекта России — и экономический, и политический — сегодня прямо зависит от того, насколько быстро и качественно Москва сумеет решить задачу по созданию эффективной системы контроля над Заполярными пространствами. Строящиеся сегодня базы в Заполярье, атомные ледоколы в Санкт-Петербурге и субмарины в Северодвинске — лишь элементы этой системы, пусть и очень важные.