Одним из самых закрытых и продуктивных научных центров в России и мире считается Национальный исследовательский центр «Курчатовский институт». Президент «Курчатника» Михаил Ковальчук редко дает интервью, но иногда делает исключения. «Лента.ру» ознакомилась с его недавней публикацией и выбрала семь самых важных тезисов.
О советских корнях успехов ЦЕРН
«Сегодня на слуху ЦЕРН — расположенный на границе Франции и Швейцарии Европейский центр ядерных исследований, крупнейшая в мире лаборатория физики высоких энергий. Во всех работающих там ускорителях, включая Большой адронный коллайдер, используется принцип встречных пучков, придуманный нашими физиками», — рассказал Михаил Ковальчук.
По его словам, практически все крупные научные проекты, реализуемые сегодня в Европе, в значительной мере инициированы российскими учеными. Например, расположенные на Большом адронном коллайдере «детекторы — сооружения величиной с пятиэтажные дома, два из них состоят из элементов, сделанных из монокристаллов вольфрамата свинца». Именно российские ученые придумали совместить 100 тонн кристаллов в единой конструкции, а затем вырастили их, изготовили элементы и собрали детекторы.
О конвергенции
«Сегодня мы готовы соединить существующую технологию микроэлектроники с изученными нами "конструкциями живой природы" и создать природоподобные технологии. Инструментом их создания является конвергенция (слияние, объединение) ряда научных дисциплин — на первом этапе это нано-, био-, инфо-, когно- и социогуманитарное знание», — уточнил Михаил Ковальчук.
Президент Курчатовского института сообщил, что конвергентные науки и технологии активно продвигают в США. Об этом он узнал в 2006 году в Швейцарии на научной конференции.
Михаил Ковальчук
Фото: Вячеслав Прокофьев / ТАСС
Важный шаг к внедрению конвергенции — развитие нанотехнологий. Но их внедрение в России столкнулось с целым рядом необязательных препятствий.
«Новое дело всегда и везде наталкивается на сопротивление, его принимают в штыки. Так устроена человеческая натура. А сегодня нанотехнологии стали повседневной жизнью даже на потребительском уровне. И те, кто 10 лет назад громче всех кричал, будто это профанация, теперь столь же ярые их сторонники», — отметил Ковальчук
О науке и санкциях
«Экономические санкции, прочий инструментарий из арсенала большой политики — на одном берегу, наука — на другом. Россия была и остается неотъемлемой частью мирового научного ландшафта», — подчеркивает Михаил Ковальчук.
Комплекс ITER
Фото: страница Iter в Facebook
К примеру, недавно совместно с «Росатомом» ученые Курчатовского института завершили поставку почти 300 тонн уникального сверхпроводящего кабеля для создания магнитных полей в ITER, экспериментальном термоядерном реакторе, строящемся на юге Франции между Ниццей и Марселем, выиграв тяжелейший конкурс у западных конкурентов.
О мирной колонизации
«На смену военной колонизации, которая проводилась в прошлые века ведущими мировыми державами против менее сильных и развитых стран, сегодня пришла колонизация технологическая. Зачем бряцать оружием и с его помощью завоевывать чужие территории, если можно добиться того же без единого выстрела? Но прежде объектом колонизации становились главным образом отсталые государства, теперь же акцент сделан на развитые страны», — считает Михаил Ковальчук.
Во многом новая форма колонизации проявляется в строительстве на территории других стран высокотехнологичных объектов, например атомных станций. Бывшие советские республики, напротив, столкнулись с деиндустриализацией, отказавшись от многих объектов, построенных во времена СССР.
О российской науке
«Особенное удивление на Западе вызывает то, как мы выдержали все. Так много было разрушено, утрачено, отдано в 1990-е, что для любой другой страны это стало бы непоправимой катастрофой! Да, и для нас даром не прошло, в том числе для нашей науки, но традиции, заделы были такие мощные, что удалось не только выжить, но и снова начать развиваться. По факту сегодня Россия остается одной из самых высокотехнологичных стран мира. Во многих областях мы на лидирующих позициях», — утверждает Михаил Ковальчук.
По его мнению, любая страна, вставшая на путь индустриального развития, обязательно стремилась к тому, чтобы на ее территории была построена мегаустановка. Пример — синхротрон в «Курчатнике», по сути — пропуск для России в пул государств, готовых двигать науку дальше.
На площадке Курчатовского института в Гатчине готовится к энергетическому пуску высокопоточный исследовательский нейтронный реактор ПИК, один из самых мощных в мире. Кроме того, вместе с «Росатомом» и итальянскими партнерами создается принципиально новый токамак «Игнитор».
«Если государство хочет быть богатым, сильным, независимым, оно должно сосредоточить интеллектуальный ресурс. Для этого нужно создать собственную систему образования, развивать ее, совершенствовать. Но это длинная дорога. Проще собрать сливки со всего мира, переманить, перекупить мозги. Особая прелесть в том, что вы укрепляете свой потенциал, привлекая игроков из чужой команды, и одновременно ослабляете соперника», — полагает Михаил Ковальчук.
О публикациях в англоязычных журналах
«Когда в 90-х годах я работал в Штатах, на столах у местных ученых лежали наши академические журналы. Существенная их часть переводилась AIP — Американским институтом физики. Мы даже получали гонорары за публикации от Агентства по авторским правам. А то, что не попадало в перевод, заокеанские коллеги сами разбирали со словарем. Включая тех, кто не говорил по-русски. Если не понимали, спрашивали, мы помогали. А теперь нам предлагают зарабатывать баллы, публикуясь в их журналах. Но игра в одни ворота точно не входит в планы российских ученых», — уверен Михаил Ковальчук.
По его словам, российских ученых оценивают по американской методике через призму того, что будет сочтено ценным и важным для США. По факту это ведет к уничтожению русскоязычной научной периодики.
О пайке ученого и не только
«В Институте кристаллографии, где я проработал в общей сложности более 40 лет, бурление трудовых масс начиналось именно в момент раздачи молока в треугольных пакетах... Пакеты были красно-бело-синие, цветов российского флага. Кстати, лишь сейчас обратил на это внимание. Независимой России еще не было, а молоко уже разливали… Правда, у треуголок имелся существенный недостаток: пакеты размокали и начинали течь. В одних лабораториях из скисшего молока делали простоквашу, в других специализировались на твороге», — рассказал Михаил Ковальчук.
По его словам, «сквашивать было негде», поэтому Ковальчук пил пастеризованное молоко. Уже в зрелом возрасте он неожиданно открыл для себя вино, собрав не только отличную коллекцию, но и целую библиотеку.