Арест Дениса Никандрова, замглавы московского главка Следственного комитета России (СКР), стал знаковым для всей правоохранительной системы страны. Следователям еще предстоит разобраться в том, какие нарушения закона числятся за опальным генералом СКР. Тем не менее есть люди, которые знакомы с методами работы Никандрова не понаслышке и не боятся говорить о них открыто. Мастерский почерк одного из ключевых следователей столицы изучала «Лента.ру».
По заветам римского сената
В 2013 году Денис Никандров вел дело о хищении из бюджета под видом возмещения НДС огромной суммы в 9 миллиардов 150 миллионов рублей. Эти деньги были выплачены подставным структурам тремя инспекциями Федеральной налоговой службы (ИФНС) — №28, №25 и №15.
Потенциально в деле должно было быть немало фигурантов — в частности, из числа руководства компаний, отвечавших за деятельность подставных структур-однодневок и составление нужных документов. Не могли не возникнуть вопросы у следствия и к налоговикам среднего звена. Но никто из них под суд не пошел. Суровые приговоры — 7 лет и 4 года 8 месяцев колонии соответственно получили рядовые сотрудники УВД ЮЗАО — Дмитрий Христофоров и Сергей Оганов.
«Основанием для уголовного преследования моего сына стали события, произошедшие в мае 2008-го — январе-феврале 2009 года. Тогда Дмитрий вместе со своим напарником, Сергеем Огановым по указанию руководства проверял наличие товаров на складах подмосковных фирм. Они приезжали, проверяли товар и составляли акты инвентаризации вместе с сотрудниками компаний. Конечно, это было неправильно — подобные проверки нельзя проводить без сопровождения представителей налоговых органов. Да и Дмитрий с Сергеем как рядовые сотрудники УВД ЮЗАО не были уполномочены заниматься такими вещами. Но они в подробности не вдавались и просто выполняли приказы руководства. Разумеется, это халатность — но совершенно очевидно, что действия ребят не могли привести к хищению миллиардов рублей из бюджета. Это просто невозможно», — говорит мать Дмитрия, Галина Христофорова.
Фактически Никандрову удалось свести дело к проискам двух полицейских. Все по-настоящему значимые фигуранты избежали наказания. Отдельного разговора заслуживают методы, применявшиеся генералом СКР при расследовании.
Признание любой ценой
29 октября 2013 года Христофорова направила заявление на имя генерального прокурора РФ Юрия Чайки (имеется в распоряжении «Ленты.ру»), в котором прямо обвинила Дениса Никандрова в попытках оказать давление на Дмитрия. Вот выдержка из документа:
«(…) Никандров Д.В. говорил, что я должна повлиять на моего сына, чтобы он признал свою вину. При этом Никандров говорил, что если я соглашусь, то меня тут же проведут к сыну для беседы, и я должна буду уговорить его дать показания на (неизвестных ему) организаторов схем незаконного возмещения НДС, и его отпустят домой».
Бывшие полицейские УВД ЮЗАО Москвы Сергей Оганов (в центре) и Дмитрий Христофоров (справа), обвиняемые в превышении должностных полномочий, во время заседания Гагаринского районного суда
Фото: Геннадий Гуляев / «Коммерсантъ»
В случае отказа от выполнения этих требований генерал СКР угрожал крайне неприятными последствиями: повесить на Христофорова весь незаконно возмещенный НДС, обвинить в мошенничестве и участии в преступном сообществе. Кроме того, Никандров, по словам Христофоровой, грозил ей тем, что Дмитрия посадят в СИЗО «Лефортово», и никаких свиданий ей не разрешат.
«Держался Никандров весьма надменно, и у меня создалось впечатление, что подобные беседы он практикует регулярно. На все требования Никандрова я ответила категорическим отказом, пояснив, что, если мой сын говорит, что о чем-то не знает и не виноват, я не могу на него повлиять и заставить себя оговорить. После этого я от Никандрова ушла, услышав на прощание, что я и мой сын еще пожалеем о нашем решении», — сообщает Христофорова.
Свою вину Дмитрий Христофоров так и не признал — в итоге получил семь лет колонии. Никандров торжествовал. По словам источника, знакомого с ситуацией, встретив в коридорах Следственного комитета арестованного напарника Христофорова, Сергея Оганова, генерал СКР задал ему вопрос: «Ну что, получили?»
Профессионал давления
Слова Христофоровой подтверждает и партнер адвокатского бюро «ЗКС» Алексей Касаткин. Он представлял интересы Дмитрия Христофорова как на этапе предварительного следствия, так и непосредственно в суде.
«Хотя вышестоящие судебные инстанции оставили приговор без изменения, я до сих пор убежден в его незаконности. После задержания Дмитрия я был приглашен одним из следователей в кабинет Никандрова. Генерал СКР всячески уговаривал меня повлиять на доверителя. Я, естественно, отказался. В дальнейшем все мучения испытал на себе не только Дмитрий, находившийся в заточении, но и его близкие, которые неоднократно обращались к Никандрову за разрешением на свидание. За все время расследования такого разрешения предоставлено не было, и родственники еженедельно томились в огромных очередях, чтобы передать в СИЗО продукты и предметы первой необходимости», — говорит Касаткин.
Впрочем, арсенал приемов Никандрова не исчерпывался угрозами и давлением. Об этом не понаслышке знает адвокат Роберт Зиновьев. В 2008-2009 годах он защищал бывшего начальника отдела Следственного управления Главной военной прокуратуры РФ Андрея Сагуру, которого вместе с бывшим начальником Главного следственного управления (ГСУ) Следственного комитета при прокуратуре РФ (СУ СКП РФ) Дмитрием Довгием обвиняли в получении взятки в размере 750 тысяч евро. Именно это дело считается первым серьезным успехом Дениса Никандрова, после чего начался его головокружительный карьерный взлет.
Молчание как улика
Вступившему в большую игру следователю Никандрову была поставлена задача: доказать, что Дмитрий Довгий получил через Андрея Сагуру взятку. Эти деньги, 750 тысяч евро, якобы заплатил предприниматель Руслан Валитов — по словам Роберта Зиновьева, человек с крайне сомнительной репутацией. Он был арестован, находился под следствием, однако меру пресечения ему изменили, и он вышел на свободу, чтобы очень активно сотрудничать с правоохранительными органами.
«В отношении Валитова было возбуждено сразу несколько уголовных дел, а также проводились доследственные проверки. Следователь Эльсултанов отказал в возбуждении уголовного дела в отношении предпринимателя по одной из инкриминируемых ему статей. Но, покопавшись в банковских делах Валитова, Никандров и команда нашли операции, которые косвенно могли указывать на то, что тот якобы копил деньги на взятку. Так, с грехом пополам, была подготовлена первая часть аргументов против Довгия и Сагуры. Однако оставалась главная проблема — в деле не было самой взятки», — вспоминает адвокат Зиновьев.
Бывший руководитель Главного следственного управления Следственного комитета при Генеральной прокуратуре России Дмитрий Довгий
Фото: Василий Шапошников / «Коммерсантъ»
Валитов несколько раз встречался c Андреем Сагурой, а на двух встречах присутствовал и Дмитрий Довгий. Адвокат рассказывает, что этот главный свидетель обвинения, нашпигованный аппаратурой для скрытой прослушки, неоднократно пытался провоцировать своих собеседников разговорами о взятках. Однако те не поддавались — и Денис Никандров придумал весьма креативное решение этой проблемы. Он провел ряд психолого-лингвистических экспертиз расшифровок аудиозаписей разговоров, но не при помощи столичных, государственных, высококвалифицированных специалистов, а силами малоизвестных экспертов из его родного Волгограда и Челябинска, чьи услуги он щедро оплатил бюджетными средствами. Итог — экспертные заключения о том, что красноречивое молчание Довгия и Сагуры при упоминании денег следует рассматривать как знак согласия и фактическое подтверждение слов Валитова.
По информации источника, близкого к следствию, обвинение пускало в ход не только технические уловки. Так, Андрея Сагуру пытались склонить к тому, чтобы он дал признательные показания по делу, тем самым подставив под удар Дмитрия Довгия. Взамен ему обещали статус соучастника не получения, а дачи взятки. Поскольку ранее Руслан Валитов признался в даче взятки, сняв с себя всякую вину, изменение статуса Сагуры фактически гарантировало бы ему свободу. Однако тот отказался подставлять Дмитрия Довгия. Отказ признать вину загадочным образом совпал с переводом в камеру, где арестанту было так холодно, что приходилось спать полностью одетым и в шапке. Но Андрей Сагура не изменил свои показания.
По словам Зиновьева, Никандров не мог не понимать того, что позиция обвинения откровенно слаба и неубедительна. Не усиливали ее и данные биллинга, лишь с очень большой натяжкой подтверждавшие мнение следствия о месте и времени встречи Сагуры и Довгия для передачи денег. На Сагуру, владеющего наградным оружием, пытались повесить и «трех гусей» (статью 222 УК РФ) о незаконном хранении боеприпасов — во время обыска следователи неожиданно обнаружили дома у подзащитного Зиновьева патроны от пистолета Макарова. Однако суд присяжных счел это обвинение несостоятельным.
Правосудие без правил
Судебный процесс по делу Андрея Сагуры и Дмитрия Довгия начался 15 апреля 2009 года. Их судьбу решали присяжные, и как минимум половина из них к концу слушаний была на стороне обвиняемых. При равенстве голосов Сагура и Довгий должны были быть оправданы и выйти на свободу.
«Лидером среди присяжных, симпатизирующих стороне защиты обвиняемых, была врач Нелли Жаркова. Открытая интеллигентная женщина, к которой прислушивались, она реально могла повлиять на итоги голосования в день вынесения вердикта. Но именно в этот день, 24 июня 2009 года, она из-за подозрительно странного стечения обстоятельств так и не смогла высказать свое мнение в Мосгорсуде», — говорит Роберт Зиновьев.
Бывший руководитель Главного следственного управления Следственного комитета при Генпрокуратуре России Дмитрий Довгий (слева) и бывший советник по юридическим вопросам Межтрастбанка Андрей Сагура (в центре) во время заседания Московского городского суда
Фото: Андрей Стенин / «Коммерсантъ»
Жаркова, живущая в Новокосино, вместе с мужем утром вышла из квартиры и обнаружила, что лестница, ведущая к выходу, залита масляной краской. Банка с проткнутой крышкой валялась рядом. Супруги поднялись на этаж выше и вызвали лифт: тот поначалу отказывался работать, но в конце концов приехал. Следующий сюрприз ожидал Жарковых у их машины — заднее колесо было проколото. Муж Нелли поменял его быстро, как мог, — и вскоре машина уже выехала на МКАД. Однако стоило Жарковым поравняться с постом ДПС, как их остановили, высадили из машины и стали откровенно тянуть время. В ответ на возмущение присяжного заседателя один из инспекторов заявил прямым текстом: «Нам команду дали — сказали сидеть и не дергаться. Поэтому будем сидеть».
В конце концов Нелли Жаркова все же добралась до Мосгорсуда, но внутрь зала судебных заседаний ее не пустили судебные приставы. С перевесом всего в один голос присяжные признали Андрея Сагуру и Дмитрия Довгия виновными во взяточничестве. Первый получил восемь лет лишения свободы в колонии строгого режима, второй — девять. Роберт Зиновьев пытался доказать, что случившееся с Нелли Жарковой 24 июня — не что иное, как настоящее преступление против правосудия. В СКР обращение адвоката принимать отказались, но позже Басманный суд Москвы обязал ведомство это сделать. Однако ход оно так и не получило: на даче погибла внучка Нелли Жарковой — по официальной версии, она играла с пистолетом, принадлежащим родителям. После этого бывшая присяжная попросила Зиновьева прекратить расследование событий 24 июня и больше не поднимать вопрос о примененных к ней нечистоплотных методах отстранения от участия в отправлении правосудия.
Денис Никандров стал триумфатором судебного процесса над Довгием и Сагурой, невзирая на его многочисленные темные пятна. А победителей, как известно, не судят.