Цены на нефть могут упасть ниже 20 долларов за баррель. Такую страшную для стран-экспортеров черного золота перспективу обрисовал министр нефти и горнорудной промышленности Венесуэлы Эулохио дель Пино. А представители Ирана, сорвавшие прежние переговоры по заморозке добычи, и на этот раз заявили, что приехали на встречу ОПЕК в Алжире лишь для обмена мнениями. 28 сентября картель проведет неформальные дискуссии по данному вопросу, но вряд ли придет к реальному соглашению по урегулированию ситуации на рынке — слишком разные у всех интересы.
Крик отчаяния
Если на встрече в Алжире представителям нефтедобывающих стран не удастся договориться о совместных действиях, то все будет очень плохо. Это заявление венесуэльского министра, сделанное во вторник, 27 сентября, больше похоже на истерику, чем на взвешенный прогноз.
У его страны и правда положение незавидное: около 96 процентов доходов от экспорта приходятся на нефть, и при нынешнем уровне цен экономический и социальный коллапс придет очень скоро. Национализация предприятий, проведенная президентом-популистом Уго Чавесом, и ставка на сырьевой экспорт обернулись пустыми полками в магазинах, нищетой и товарным дефицитом. Поэтому Каракас отчаянно хватается за соглашение о заморозке.
Мрачные прогнозы звучат из всех стран, сильно зависящих от нефти. Например, министр нефтяной промышленности Алжира Нудеддин Бутерфа заявил, что если переговоры закончатся ничем, то цены на нефть могут вновь упасть до 30 долларов за баррель.
Положение России, конечно, не столь критично, как у Венесуэлы: доля нефтегазовых доходов — около 40 процентов, причем сырьевая зависимость страны постепенно ослабляется. Тем не менее РФ заинтересована в достижении соглашения. И на это направлены усилия министра энергетики Александра Новака. Но его на встречу не пригласили (совещание является консультативным, предназначено только для членов ОПЕК, куда Россия не входит).
Все же российский чиновник не преминул рассказать о позиции, которую занимает в данном вопросе Москва. «Мы говорим, что можно уменьшить предложение на рынок путем сохранения объемов добычи. Об этом ведутся дискуссии сейчас», — заверил Новак. Учитывая настроения коллег министра из стран Персидского залива, предложения об уменьшении экспорта были бы просто непроходными.
Фото: Hasan Jamali / Reuters
Однако расстановка сил на энергетическом рынке зависит совсем не от Венесуэлы или Нигерии, и даже не от России. Главные игроки — страны, которые совершенно не заинтересованы ни в сокращении, ни в заморозке нефтедобычи. У ОПЕК нет никаких рычагов, чтобы заставить своих членов соблюдать подписанные договоренности. Значит, шансов на то, что падение цен будет остановлено, практически никаких. Причем независимо от исхода алжирской встречи.
Иран снова подвел
Министр нефти Ирана Бижан Зангане откровенно дал понять, что его страна никакое соглашение подписывать не собирается. «Я здесь для обмена мнениями, не более того», — сказал он, отвечая на вопрос журналистов, будет ли Тегеран предлагать заморозку либо сокращение добычи. Это сразу вызвало падение цен на мировых биржах.
Стоимость ноябрьских фьючерсов нефти марки Brent на лондонской бирже ICE по состоянию на 27 сентября 12:37 мск (как раз после заявления Зангане) — 46,56 доллара за баррель. Падение по сравнению с началом дня почти на два процента. Котировки упали бы еще больше, если бы иранская позиция по заморозке была для рынка новостью. Но это не так.
На прошлую встречу в Дохе, в июне, представитель Ирана вообще не посчитал нужным приехать. И это сделало те переговоры бессмысленными. Официальное объяснение отсутствия иранской делегации — стремление нарастить добычу до уровня, который был у Тегерана до санкций — 4 миллиона баррелей в день. До этого и речи быть не может ни о какой заморозке. При таком раскладе не готова отказаться от наращивания добычи и Саудовская Аравия. Иран для королевства — прямой конкурент в борьбе за рынки Европы.
Теперь Зангане встречу все же посетил. Еще в июне глава Ассоциации иранских производителей нефтегазового оборудования Реза Падидар заявил, что уровень добычи в стране достиг 4,1 миллиона баррелей в день. Однако это не означает, что Тегеран готов к каким-то реальным шагам по сдерживанию предложения. Зангане говорит, что его страна, возможно, созреет для обсуждения этого вопроса в ноябре. «Сейчас не время принятия решений, — сообщил он. — Мы пытаемся договориться, чтобы прийти к этому в ноябре».
Из формулировки иранского министра следует, что и в ноябре рассчитывать на какие-либо обязательства Ирана не следует — речь идет только о еще одной встрече. И хотя доля Ирана в мировой нефтедобыче невелика — чуть более четырех процентов, от позиции Тегерана зависит поведение Саудовского королевства, которому в общей нефтяной цистерне принадлежит более 13 процентов. А ближневосточная монархия непреклонна: она сократит добычу только в том случае, если Иран согласится заморозить уровень своего производства. Причем недавно королевство увеличило производство до рекордных 10,67 миллиона бочек в сутки.
Министр нефти Ирана Бижан Зангане. Фото: Ramzi Boudina / Reuters
Танцы вокруг барреля
Если заявления Зангане можно назвать словесным демаршем, то речи генерального секретаря ОПЕК Мохаммеда Баркиндо выглядели как отчаянная попытка выправить положение. Он предсказал, что мировой спрос на нефть вырастет к 2040 году на 17 миллионов баррелей в сутки до ежедневного показателя в 110 миллионов баррелей. Кроме того, он поспешил найти виноватого в снижении цен. Избыток нефти формируют в основном страны с высокой себестоимостью добычи, не входящие в ОПЕК, отметил генсек, явно намекая на США. Хотя Соединенные Штаты как игрок рынка не особенно в силах повлиять на своих частных производителей — там нефтью занимаются независимые компании, и ценовую политику они определяют сами.
Для компаний не очень разумно обрушать цены, поскольку ниже 40 долларов за баррель производство теряет рентабельность. Правда, если мрачные прогнозы некоторых членов картеля все же сбудутся, у американцев есть чем подстраховаться: производные финансовые инструменты позволяют пережить падение цен и отстраниться от рисков.
Пока новости из Алжира и другие сообщения с нефтяного рынка играли на руку скорее тем, кто ставит на падение котировок. В частности, вице-премьер Кувейта Анас Халед ас-Салех заявил о планах его страны нарастить добычу нефти до 4 миллионов баррелей в сутки к 2020 году. Кроме того, эмират также намерен нарастить мощности по переработке нефти до 1,6 миллиона баррелей в сутки к указанному сроку. А ведь это четвертый по масштабам добычи член ОПЕК (3 миллиона баррелей в сутки). И хотя добыча нефти в стране обвалилась на 60 процентов из-за забастовки работников нефтегазовой отрасли в апреле, Кувейт намерен не только восстановить прежний уровень, но и наращивать его в дальнейшем.
В довершение ко всему стало известно о переполненности хранилищ нефти в мире.
Наиболее наглядно об алжирской встрече и ее шансах на успех свидетельствовал нефтяной рынок: к закрытию торгов 27 сентября на бирже ICE контракты на нефть Brent рухнули ниже 46 долларов за баррель. Нефть WTI подешевела до 44 долларов.