В российский прокат выходит «На пятьдесят оттенков темнее», вторая серия мелодраматической БДСМ-трилогии по сверхпопулярным романам Э.Л. Джеймс. После разгрома критиками первого фильма и конфликта с писательницей у эротического блокбастера сменился режиссер: вместо Сэм Тэйлор-Джонсон на эту роль заступил ветеран Голливуда Джеймс Фоули, постановщик культовой драмы начала 1990-х «Гленгарри Глен Росс», снимающий зрительское и жанровое кино уже три десятилетия. В последнее время Фоули много работал на ТВ — на таких сериалах, как «Карточный домик», «Ганнибал» и «Миллиарды». «Лента.ру» узнала у режиссера, что он хотел добавить в многочисленные постельные сцены и чему научился на телевидении.
«Лента.ру»: Соглашаясь снимать «На пятьдесят оттенков темнее», размышляли, что было хорошего и плохого с первой картиной, снятой Сэм Тэйлор-Джонсон? Что, как вам казалось, стоило привнести нового?
Джеймс Фоули: Главное, что я вынес из книг Э.Л. Джеймс, это ощущение, что в них создан свой очень особенный мир. И этот мир должен быть соответствующим и на экране — чувственным, манящим, лукавым. Еще в первом фильме мне не хватило юмора — трилогия Джеймс ведь очень смешная. Мне кажется, нам удалось привнести эту игривость, чувственность самого изображения и чувство юмора. Важно было помнить, что в тех многочисленных, интенсивных сценах секса герои этого чувства юмора не теряют, они постоянно друг над другом подшучивают. В первом же фильме, когда у них секс, то все очень серьезно — и на мой вкус, слишком чопорно. Так что я хотел не только предположить, что эти сексуальные практики не лишены эмоций, но и показать, что перед зрителем нормальные, живые, чувствующие что-то люди, которые, так уж получилось, практикуют такой вид секса.
Джеймс Фоули
Когда приходишь работать на такой проект — большой студийный фильм, часть франшизы, по популярной серии книг и с ее автором в продюсерах — наверняка в первую очередь ищешь в этой истории что-то свое, важное. Что это было в вашем случае?
Мне показалось интересным снять кино о том, что отношения между мужчиной и женщиной — это штука очень запутанная и сложная. Фильм особенно большое внимание уделяет тому, как меняется динамика власти между ними, когда их отношения становятся более насыщенными и серьезными. Анастейша только входит во взрослую жизнь, у нее первая работа — и хотя Кристиан и говорит, что не будет пытаться все контролировать, удержаться от этого он все равно не может. Поэтому она пытается отстоять свою свободу, равные с ним права. Меня заинтриговало то, как эта борьба отражается в сексе — он меняется по сравнению с первым фильмом. Вообще, секс ведь во многом строится на фантазиях, и это очень психологически показательная вещь: то, какие предпочтения у человека, часто многое говорит и о его характере. Поэтому мне хотелось, чтобы постельные сцены были как сцены сновидений в некоторых других фильмах — сообщали зрителю какую-то правду, несли новое знание о героях. Поэтому у меня была возможность использовать эпизоды секса как поворотные точки фильма, в которых меняется динамика в отношениях героев. Вот это очень меня интриговало. Меня интригует власть.
Многие ваши предыдущие фильмы как раз об этом — борьбе за власть. Не говоря уже о «Карточном домике».
Именно.
То, что в последние несколько лет вы много работали над сериалами, изменило ваш подход к режиссуре в кино?
Конечно. Особенно два положительных момента. Во-первых, даже на сериале такого масштаба, как «Карточный домик», ты ограничен во времени и бюджете по сравнению с игровым фильмом — зато имеешь дело с очень хорошим материалом. Это научило меня снимать и игровое кино более продуктивно, оперативнее реагировать на то, что происходит на площадке — вместо того, чтобы делать бесчисленное множество дублей и разбираться уже на монтаже. На ТВ из-за ограничений во времени и деньгах такой подход был бы роскошью. А во вторых, я научился работать эффективнее на протяжении большого периода времени. Всего я снял 12 серий «Карточного домика», и шесть из них шли подряд. Это шесть непрерывных часов контента. Так что когда мне предложили снять «На пятьдесят оттенков темнее» и «Пятьдесят оттенков свободы» одновременно, меня совсем это не смутило — я понимал, что такой опыт у меня есть. На «Карточном домике» ты снимаешь одновременно две разные серии, отрабатывая эпизоды из обеих в зависимости от места съемок. И во время работы над «Пятьюдесятью оттенками» я легко мысленно переключался между фильмами, сюжетами в зависимости от того, над какой сценой мы работали. В общем, опыт работы на ТВ определенно помог и сделал меня лучше как режиссера.
Кадр: фильм «На пятьдесят оттенков темнее»
Понятно, что вторые фильмы в трилогиях самые сложные: в первой серии ты представляешь персонажей, в третьей заканчиваешь историю и сюжет. Как вы добивались того, чтобы «На пятьдесят оттенков темнее» был интересным сам по себе, а не в качестве связки между завязкой и кульминацией франшизы?
Замечу, что мне очень нравится в плане идей и развязки «Пятьдесят оттенков свободы». Мы как раз приступаем к его монтажу. Но мне и «На пятьдесят оттенков темнее» кажется уникальным, вполне самостоятельным. История фильма работает и сама по себе. Напряжение в завязке такое, что даже если ты не видел первую картину, быстро догадываешься, что там произошло. Персонажи в этой серии очень драматично и интересно меняются. Их отношения драматично меняются. В каком-то смысле это самая эмоционально активная серия из трех. Анастейша и Кристиан большую часть времени проводят, договариваясь о правилах и ролях каждого в отношениях. Это нечто новое для них обоих — в этом много драмы. Мне нравится и концовка, в которой вновь появляется злодей и становится ясно, что мы увидим его опять, уже в следующем фильме. Конечно, в отдельном фильме такого бы не было, но важно учитывать природу аудитории. Фанатам книжной трилогии не нужна была бы вторая лента сама по себе. А тем, кто книги не читал, такой финал дает дополнительный повод посмотреть третью часть, узнать, чем все закончится.
Дакоте Джонсон и Джейми Дорнану уже приходилось привыкать друг к другу в постельных сценах в первом фильме. А раз режиссер сменился, получается, что им пришлось проходить через этот процесс заново.
На самом деле нет. Если, конечно, не считать того, что сцены секса всегда тяжело даются актерам и группе. У меня были похожие опасения перед началом съемок, потому что сменился не только режиссер, но и вся съемочная группа. На обнаженных и изображающих довольно откровенные, небанальные половые акты Дакоту с Джейми теперь должны были смотреть совсем другие полторы сотни человек, чем в прошлый раз. Но между ними настолько искренняя, прочная связь, что никакой проблемы не было. Они настоящие друзья, очень близки и постоянно друг друга смешат. То, что им комфортно друг с другом, намного облегчило мою работу. У меня совсем не было ощущения, что я чужак, который врывается в отношения незнакомых людей. Проблем не возникало никаких — и это заслуга актеров. Было бы намного хуже, если бы они друг друга невзлюбили. Страшно представить, какой бы катастрофой обернулось это кино.
«На пятьдесят оттенков темнее» выходит в российский прокат 9 февраля