«Я просто очень хочу выжить сегодня» Москвичка пошла в поход по Хибинским горам и не умерла

Суровая, но прекрасная природа Кольского полуострова ежегодно привлекает туристов, в том числе и любителей горного спорта. Испытать свои силы на склонах Хибинских гор могут как опытные путешественники, так и те, кто не имеет походного опыта. Впечатления и испытания, выпавшие на долю хрупкой девушки, — в материале «Ленты.ру».

День первый

Это самый жесткий день в моей жизни. Мы штурмуем первую гору в быстром темпе. Пульс под 160, темнеет в глазах. Всем девочкам дали по три пакета с едой и газовый баллон. С этим добром и личным снаряжением рюкзак весит примерно 21 килограмм — больше 40 процентов от массы моего тела. Мы прошли пять километров, впереди еще сто пять на семь дней дороги. Наконец, забравшись наверх, устраиваем привал. Вокруг необычайная красота, внизу синеет озеро Имандра, тундра переливается летне-осенними цветами под ярким северным небом. Я лежу на ягеле и не испытываю ничего. Я просто очень хочу выжить сегодня.

Идем дальше. Горная щель под названием Крест завалена снегом, нужно ее облезть. Карабкаюсь на склон, на долю секунды рюкзак перевешивает и тянет меня назад, лихорадочно хватаюсь за березку, смотрю вниз и представляю, как больно ломается моя шея о каменистое дно пропасти.

— Настя, тебе очень тяжело?
— Да.
— Надо идти быстрее.

Снова подъем на плато. Я мечтаю сняться с маршрута или присоединиться к группе пенсионеров, которые идут не так быстро. Я хочу сломать ногу, чтобы за мной выехало МЧС и больше не нужно было никуда идти. На спуске к изумрудному озеру возникает большое желании сфотографировать изумительный заполярный ландшафт, но фотоаппарат я не достаю, потому что не упасть, споткнувшись о камень, сейчас кажется важнее. Преодолев 13 километров маршрута, останавливаемся на ночлег. Девочки уходят за ягодами, парни — за дровами. Наслаждаясь отдыхом, обматываю пластырем мозоли на ногах и надеюсь не встретить медведя, который, по рассказам местных, частый гость ущелья Аку-Аку.

Выкидываю книгу «Скитальцы» Кнута Гамсуна и прикидываю, от каких еще вещей можно избавиться, чтобы уменьшить вес рюкзака.

Молюсь перед сном, чтобы следующий день был хотя бы немного полегче. Инструктор говорит, что сегодня был простой переход, самое страшное — в третий и четвертый день. Я мысленно прощаюсь с родными и близкими и гадаю, поставят ли мне здесь памятник с надписью «пала смертью храбрых».

Фото: Анастасия Балясникова

День второй

Около нашей стоянки находится деревянный идол — высокий пень, из которого неизвестный художник выпилил мужское лицо, строгое и как будто обиженное. Я приношу идолу в дар репеллент и прошу, чтобы мне стало полегче. Он помогает — в дальнейшем я уже не буду чувствовать себя на пороге смерти: идти будет так же трудно, но уже выносимо. Рюкзак становится легче на два пакета еды.

Подъем на крутой перевал, я умываюсь соленым потом и боюсь снова оказаться самой слабой.

Внезапно внеплановая долгая остановка: ребята лезут на скалу исследовать пещеру, а я могу в это время расслабиться и отдохнуть. Хотя к приятному времяпрепровождению Ущелье Мертвых совсем не располагает. В этот солнечный день расщелина полностью скрыта синей тенью, и кажется, что в любой момент готова угостить зашедшего сюда путника обвалом блестящих больших серо-черных камней. Мы доходим до подножия Хибинпахкчорр, оставляем здесь рюкзаки и налегке поднимаемся на гору, бегаем там по хребту от вершины к вершине. Вдали размашистой свинцовой кляксой блестит озеро Имандра. Салатовый лишайник, будто извиняясь за свое присутствие, стеснительно и неловко лепится к колючим камням — полноправным хозяевам Хибинских гор. Мы спускаемся вниз и ночуем на самой приятной из всех за этот поход стоянок — у ручья Меридиональный. Здесь две соединяющиеся поляны-«комнаты»: одна для лагеря, другая для кострища; вода совсем рядом, мох под палаткой стелется мягким матрасом, ночь теплая и ласковая — можно спать в одних носках и без куртки.

Фото: Анастасия Балясникова

День третий

Идем траверсом на перевал Арсеньева Восточный. Это первый категорийный перевал в моей жизни. Сложность подъема заключается в том, что склон состоит из курумника. Курумник в переводе с древних языков означает «проклятые каменюки». Это россыпь больших валунов. Любой камень может оказаться «живым» и начать съезжать с горы вместе с потревожившим его туристом. Альпенштоком или ногой нужно тщательно проверять надежность каждого булыжника, прежде чем перенести на него весь вес тела. Через каждый камень я говорю себе «еще чуть-чуть, еще чуть-чуть». Страшно сломать не только себя, но и фотоаппаратуру. Думаю: если падать, то только на спину, на рюкзак; случится упасть вперед, где чехол с фотоаппаратом, стекло будет вдребезги, домой можно не возвращаться.

Ребята торопятся штурмовать перевал Орлиный и высшую точку Хибин — гору Юдычвумчорр. Аня не может идти, у нее болит нога, и она возвращается к рюкзакам. Через пять минут быстрого траверса по куруму я больно приземляюсь на колено и понимаю, что в таком темпе мне идти небезопасно и почти невозможно.

Фото: Анастасия Балясникова

С разрешения инструктора поворачиваю назад и иду к рюкзакам и Ане. Палкой задеваю камень, он начинает съезжать прямо на мою ногу, я в ступоре замираю и тупо наблюдаю за надвигающейся опасностью. Слава богам Хибинских гор, остроугольная глыба мягко тормозит о мою голень, сдирая с нее немного кожи. С дрожью во всем теле иду дальше и понимаю, что не помню, где рюкзаки.

Сначала кажется, что ничего страшного в этом нет, и если что — ребята вызовут МЧС и найдут меня. Потом вспоминаю рассказы о туристах, оказавшихся здесь ночью без теплой одежды и замерзших насмерть. А ведь МЧС может искать меня долго… Высматриваю ориентиры по ранее сделанным фотографиям, кричу Ане, она откликается, я спасена!

Сидим около кораблика — памятника 19-летней студентке Оле Залесовой, оставившей здесь свое сердце в ноябре 1983 года, топим и пьем снег. Почти через четыре часа ребята возвращаются с покоренной вершины, уставшие и счастливые.

Вечереет, начинаем трудный спуск по курумнику в лес. Ставим лагерь. Ночи становятся все холоднее, температура опускается до минус четырех градусов.

День четвертый

Перед перевалом Петрелиуса Западным из камней сооружена туристическая «библиотека». Здесь лежат несколько завернутых в целлофан книг, блокнот путешественников и ручка. Я решаю увековечиться и записываю в блокнот свое ощущение об этом трекинге: «Только ты, твои мысли и тяжелый рюкзак». Мы уже умеем лазать по курумнику, и поэтому категорийный перевал кажется простым, а медленный подъем, где нужно выбрать камень, куда поставить ногу, а куда палку, похож на увлекательное прохождение компьютерной игры. Оставляем рюкзаки на перевале и поднимаемся на гору Петрелиуса. Только ради этих видов стоит затевать такие приключения. Природа причудливо обрезала Хибинскую гору острым клинком сурового климата — точно и ровно сняла верхушку, педантично прошлась по краям, создав отвесные стены обрывов. Подталкиваемые потоками воздуха, спускаемся к озеру, которое с высоты кажется заполненным водой следом ноги убегавшего от погони великана. Сейчас в озере отражается прекрасный закат, но как только солнце полностью скрывается за горизонтом, озеро превращается в мрачную, рябящую от ветра и сверкающую свинцом жижу, расположенную прямо под черными, похожими на окаменевший океан скалами. Именно эту местность Миша Пришвин сравнивал с Дантовым адом и гадал, на каком сейчас он круге. Сегодня самая зловещая и аутентичная ночевка — прямо на проклятых каменюках.

Дима из курумов возводит крепость вокруг палатки, чтобы нас, словно канзасскую девочку, не унесло сильным порывом ветра в волшебные страны. Костра не будет, греемся только внутренним огнем и чечевичным супом. Я сплю в куртке и впервые не просыпаюсь посреди ночи от холода.

Фото: Анастасия Балясникова

День пятый

Налетают тучи, и все утро ветер складывает каркас нашего жилища, словно школьник записку. Собирая вещи, готовимся отразить нападение коварных осадков непромокаемыми чехлами рюкзаков и капюшонами мембранных курток. Обычно туристы жалуются на непогоду Хибин, на то, что за время похода так и не смогли насладиться красотой северных гор, так как они все время были скрыты сыростью и туманом. В нашем случае тревога оказывается ложной, и вскоре солнце возвращается звездой удачи на низкий синий небосвод. За все семь дней нашего пути не было ни одного дождя, и это можно назвать настоящим чудом. А мы спешим скорее уйти из Дантова ада. Пока-пока, каменюки!

Сегодня самый легкий и приятный день. К 16.30 мы уже на турбазе КСС. Ура, земля обетованная! Домики приветливо улыбаются цивилизацией! Здороваемся с псом по кличке Бай и заселяемся. Условия спартанские, но после жизни в лесу они кажутся роскошью. Идем гулять к водопаду Красивый (он и правда ничего такой), я обнаруживаю, что снова умею быстро ходить, ведь мне теперь не нужно нести рюкзак. Вечером баня: полчаса на то, чтобы попариться, полчаса на то, чтобы помыться. Какое простое человеческое счастье — быть чистым! Ночь показывает бледное северное сияние и низко висящую полную луну. Ветер сильный и теплый. После плотного ужина как короли спим на деревянных лавках-койках прямо рядом с печью.

Фото: Анастасия Балясникова

День шестой

Прощаемся с признаками комфорта и снова уходим в лоно первозданной природы. Я расслабляюсь и думаю, что больше серьезных нагрузок не будет, потом узнаю, что сегодня самый долгий переход. В сумме мы идем около семи часов. Преодолев очередной перевал, оставляем рюкзаки и следуем в ущелье Ведьм. Под ногами знаменитое удивительное явление — красный снег, пахнущий арбузом. Это чудо творят водоросли хламидомонады: несмотря на холод, они размножаются храбро и бойко, окрашивая собой полярные горные снега. Хибины являются крупнейшим местом рождения апатитовых руд — россыпи зеленых минералов встречаются то тут, то там.

Постепенно наваливается накопившаяся за предыдущие дни усталость. На закате выходим на обзорную площадку с видом на долину реки Тульйок. У меня уже нет сил, любуюсь красотой, лежа в ягеле и фиолетовых цветах. Цепляясь за бедные карликовые березки, прижимаюсь всем телом к склону. Спускаемся в лес, чтобы тайболой пройти до нашей крайней стоянки.

Фото: Анастасия Балясникова

День седьмой. Последний

Логика пропадает. Переобуваемся в сандалии для бродирования по реке. Но уже на другой реке почему-то окунаем ноги ботинками в воду. Я злюсь, но на самом деле уже все равно, потому что сегодня заключительный день. Последний подъем, невероятная усталость, делаю остановки чуть ли не через каждые десять минут. Внизу пролетает смешная полярная куропатка, иногда над ущельями черными точками кружат большие вороны. Накомарник так и валяется весь поход ненужной вещью в голове рюкзака: к большому счастью, насекомых в сентябре уже нет. Давно нет здесь и оленей, и мишки, слава богу, не показываются. В складках черно-белых гор гробовая тишина, здесь царствуют молчаливые лишайники и минералы.
Мы на последнем в этом походе перевале, лютый ветер сбивает с ног, делаем общее фото. Дана команда не расслабляться.

Спускаемся к Кировскому руднику — нас принимает охрана, посторонним на территории находиться нельзя, но это единственный адекватный выход с маршрута. Составляют протокол и отпускают. Мы в городе, вокруг много людей, дома, машины, магазины — все это кажется невероятным, родным и добрым. Такси везет нас в хостел. Ближе к ночи садимся в затемненный 22 вагон поезда «Арктика» и уезжаем домой из страны под названием Север.