Золотая смазка Почему власть отвернулась от главной театральной премии России

В понедельник, 8 октября, стало известно, что Министерство культуры Российской Федерации вышло из статуса учредителя Национальной театральной премии и фестиваля «Золотая маска». В ведомстве заверяют, что это чисто формальная процедура, и все останется по-прежнему, но наблюдатели, так или иначе причастные к театру, в этом сомневаются. Театральный обозреватель «Ленты.ру» Виктор Вилисов разбирался в возможных последствиях этого демарша.

Начать надо с того, что «Золотая маска» — это крайне ригидная институция. Любому вменяемому критику, режиссеру или куратору понятно, что более-менее всем коллективом эти люди (учредители премии и театрального фестиваля) вместе с Союзом театральных деятелей живут в, ну, скажем, 2002 году. Проблема еще в том, что Министерство культуры живет вообще в 1940-х. Начиная уже с 2014-го было ясно, что даже в такой ультракомпромиссной премии крепкое «либеральное крыло» является для государства раздражителем. После не очень удачной операции по внедрению в экспертный совет своих штатных специалистов по театру в 2015-м, в отношении «Золотой маски» было решено «оставить все как есть». Однако Минкульт все-таки вышел из состава учредителей, оговорившись, правда, что это никак не повлияет на существование премии, включая и сохраняющийся объем финансирования.

Когда что-то подобное происходит между государством и структурой, занимающейся общественно-значимыми материями, первые опасения возникают как раз из-за денег. «Золотая маска» на 40 процентов финансируется из госбюджета. В эти проценты входят деньги Минкульта, деньги правительства Москвы и президентский грант. Еще 47 процентов дают спонсоры, остаток «Золотая Маска» зарабатывает сама, в основном на продаже билетов.

Выход Минкульта из учредителей прямо не сказывается на финансовых потоках: главным ее учредителем считается СТД, который на деньги — полученные, к слову, от того же Минкульта — проводит фестиваль и награждение лауреатов, обеспечивает работу экспертных советов и жюри. 47 спонсорских процентов звучат приятно, но мы примерно понимаем, что это за спонсоры и от чего зависит их желание и возможность давать деньги на культуру. Это так называемый культурно ориентированный бизнес. Но допустим, что «Золотая Маска» со всем своим авторитетом может поднатужиться и как-то выжить без министерских денег. Зачем в таком случае Минкульту совершать подобный демарш?

Комментарий ведомства, что они сняли с себя титул соучредителей «ради поддержки независимости и объективности национальной театральной премии», звучит несколько издевательски. В Минкульте пожаловались, что их роль в «Золотой маске» и так была номинальной — ни на какие решения они не влияли. И все-таки: для чего нужен учредитель, особенно если это государственный орган? Он нужен для поддержания институции в рабочем состоянии, но никак не для влияния на ее решения. А что касается заботы о независимости премии — здесь отчетливо пахнуло вот этим партийным юморком, когда все понимают, насколько это толстый троллинг, но все-таки его озвучивают.

Предыстория события забавная: на заседании оргкомитета по проведению Года театра в России председатель Союза театральных деятелей Александр Калягин раскритиковал план Минкульта, который якобы членам СТД предоставили в самый последний момент и который представляет собой набор неконкретных предложений с непонятной ресурсной базой. После этого из Министерства культуры ушел Андрей Малышев, курировавший департамент господдержки искусства и народного творчества.

Малышев сообщил, что «не может работать с наперсточниками», имея в виду Калягина, а также выразил свое возмущение тем, что СТД не поддержал ни одну из реформ театральной отрасли, которую предлагал Минкульт. Картина поразительная: всемогущая общественная организация СТД поборола чиновника министерства культуры, да так, что ему пришлось уволиться. Выглядит настолько фантастично, что можно и поверить. По совпадению, в Минкульте планируют отставку его брата Антона Малышева с поста главы Фонда кино. После этого конфликта работа по утверждению плана Года театра якобы активизировалась и «вошла в конструктивное русло».

В разговоре о «Золотой маске» и Союзе театральных деятелей также очень важно понимать, что они концептуально мало чем отличаются от Минкульта — их деятельность генерально направлена на монополизацию собственной символической и всякой иной власти. Естественно, в СТД сидят не то чтоб людоеды, но в целом жизни там не сильно больше, если помнить, что руководит Союзом худрук театра Et Cetera — одного из самых бессмысленных театров на планете. Очень характерна реакция Калягина на «внезапно появившийся» в плане по проведению Года театра пункт о создании новой государственной театральной премии, это даже достойно цитирования:

«Мы вдруг обнаружили в предварительных вариантах Плана (проведения Года театра — прим. «Ленты.ру») некую новую — сначала национальную, а потом превратившуюся в государственную — театральную премию. Прежде всего, нас сильно удивило то, как это решение проводится, вернее даже проталкивается. <…> Ведь это системообразующее решение, которое без обсуждения с СТД и театральным сообществом принимать никак нельзя. Поэтому мы по-разному и на разных уровнях попытались объяснять, что любые попытки создания альтернативы Национальной театральной премии «Золотая Маска» не просто неконструктивны, но и разрушительны. Причем не для Маски, которой в 2019 году будет 25 лет, и она никуда не денется, так как уже имеет очень серьезный авторитет как внутри страны, так и за рубежом, но театральное сообщество новая премия может просто расколоть».

Интонация разговора про возможный раскол очень знакомая; сплотимся тесными рядами... ммм? Безусловно, еще одна государственная премия не принесет ничего хорошего, но когда вы последний раз видели не мертворожденную государственную инициативу в сфере культуры? Сильно пострадают молодые режиссеры, если Владимир Мединский будет два раза в год вручать медаль Сергею Кургиняну за «Театр на досках»? Тогда чего же бояться, перераспределения ресурсов?

Надо полностью отдавать себе отчет в том, что «главная театральная премия страны» — это уже само по себе перверсия. Главная характеристика современного театра — разнообразие, одна из важнейших характеристик современного общества — плюрализм. Не может быть как факта никакой «главной театральной премии», задающей единственно верный вектор развития театра, дающей единственно правильную оценку. Подобное означает, что театральная индустрия в государстве либо глубоко больна, либо ее вообще не существует — что очень близко к правде.

Если верить министерству в том, что денежный поток премии перекрываться не будет — то это скучные новости пополам с плохими: ничего не изменится, российский театр по-прежнему будет оккупирован пожилыми и зачастую не совсем здоровыми людьми, распределяющими денежные потоки и символический капитал. «Золотая маска» останется тем, чем была — постимперской малоподвижной институцией, великодушно пускающей в свои пространства немножко живого и современного театра. Ею так и будет руководить Мария Ревякина, на недавнем Форуме театральных менеджеров в Петербурге рассказывающая, что ее премия «работает с разными соцсетями: "кольтой", "медузой"», — то есть человек, отлично разбирающийся в проблемах театра в регионах и наверняка эффективный менеджер, но вообще не понимающий, в каком времени существует ее премия и фестиваль, и что реально нужно российскому театру, чтобы получить мощный импульс развития.

Верить, что денежные потоки не перекроют, — это странно, нет? Однако это, как ни удивительно, обещает нам и хорошие новости. На пространстве российского театра любые институциональные сдвиги, даже связанные — как бы кощунственно это ни звучало — с разрушением таких крупных организаций, как «Золотая маска», — это движение в нужном и правильном направлении. Потому что, безусловно, есть разница между театральными менеджерами и государственными чиновниками: первые наверняка более приятные люди, хотят только блага в силу своего понимания добра. Но нет никакой концептуальной разницы между одной структурой, стремящейся к тотальной монополии и душащей любое неблагонадежное разнообразие, и другой, делающей то же самое, только на локальном уровне.

Будущее российского театра — за множеством независимых театральных премий, связанных с разнообразными институтами и экспертными сообществами, в диалоге и конкуренции парадигм, между которыми и будут формулироваться основы живой театральной индустрии. Пока в стране существует «главная национальная премия», этот процесс невозможен.