За последние десятилетия Китай превратился из отсталой сельскохозяйственной страны третьего мира в лидера мировой экономики. Достичь подобных успехов стране помогла «Политика реформ и открытости», провозглашенная Дэн Сяопином — архитектором и лидером нового Китая. В декабре Пекин отпраздновал сорокалетний юбилей реформ Сяопина, однако новый курс, провозглашенный нынешним лидером Си Цзиньпином, кажется чрезмерно консервативным и протекционистским. От Китая ждали большей открытости, чем готов дать новый китайский истеблишмент. Курс на закрытость уже начал бить по экономике, а закручивание гаек и сокращение свобод может лишь усилить риски для страны. Новый поворот в развитии одной из самых мощных держав планеты — в материале «Ленты.ру».
Реформы кончились
Объявленному Дэн Сяопином «социализму с китайской спецификой» в декабре 2018 года стукнуло 40 лет. «Политика реформ и открытости» была одобрена на заседании Центрального комитета Коммунистической партии Китая 18 декабря 1978 года. Новый курс положил начало развитию рыночной экономики в социалистической стране. Юбилей реформ отметили с большой помпой — официальные лица вспомнили о том, какой гигантский путь удалось пройти всего за 40 лет: 800 миллионов китайцев вышли из нищеты, доля Китая в мировой экономике увеличилась с 2,7 до 16 процентов, а ВВП на душу населения взлетел со 100 до 7200 долларов.
Дэн Сяопин (1904-1997) — китайский политик и реформатор. Он фактически руководил страной с конца 1970-х годов до 1993 года, когда был лишен всех званий. Унаследовав страну после культурной революции, Дэн Сяопин начал проводить реформы, направленные на создание рыночной модели социализма. В частности, в сельском хозяйстве были упразднены народные коммуны, были созданы специальные экономические зоны, которые привели к развитию производства, начал активно поддерживаться частный сектор. Благодаря этим реформам китайская экономика смогла вырваться вперед и стала одной из ведущих в мире.
Журналистам показывали жителей деревни Сяоганцунь, вошедших в новый китайский пантеон в качестве пионеров рыночной экономики. 24 ноября 1978 года 18 крестьянских семей тайно подписали соглашение о передаче прав на землю, оставив под договором отпечатки пальцев. Согласно этому договору, землю передавали крестьянам, в обмен они обязывались выполнить годовой план по хлебозаготовкам. Это было первое подобное соглашение, поэтому крестьяне пообещали заботиться о детях руководителей деревни, если их посадят в тюрьму или казнят. Также к юбилею были организованы выставки, посвященные истории главного производителя автомобилей Китая Geely Automobile и Alibaba Group, и экскурсии для журналистов на завод по производству солнечных панелей в Ханчжоу.
Дэн Сяопин
Фото: Reuters
Хотя власти охотно отчитывались о достижениях, многие отмечали, что после прихода к власти Си Цзиньпина в 2013 году вектор развития страны изменился. Когда он занял пост председателя КНР, все ожидали продолжения реформ в духе Дэн Сяопина и дальнейшего снижения роли государства в экономике. Но Си Цзиньпин оказался более амбициозен и решил превратить страну в политическую и технологическую сверхдержаву, для этого он только усилил государственный контроль в ключевых отраслях. «Одна из главных целей Си Цзиньпина в области управления экономикой состоит как раз в том, чтобы объявить конец эпохи реформ в духе Дэн Сяопина», — считает Артур Кребер, управляющий директор исследовательской фирмы Gavekal Dragonomics.
С завуалированной критикой текущей политики китайской партии уже отметился сын Дэн Сяопина — Дэн Пуфан. Выступая на национальном конгрессе инвалидов Китая, он призвал правительство «сохранять трезвый ум» и «знать свое место», а также вести себя скромно и не пытаться руководить мировыми делами. Эти призывы полностью противоречат текущей амбициозной политике Китая, поэтому текст выступления Дэна Пуфана не был одобрен и так и не попал в местную прессу. Си Цзиньпин, выступая в честь юбилея реформ, продемонстрировал совершенно иную позицию. Он заявил, что «никто в мире не может указывать китайцам, что делать, а чего не делать», и заверил, что реформы продолжатся, но только в тех областях, где они нужны.
Маленькая зеленая книга
Масштаб амбиций нового китайского лидера можно понять по программе, в которой указаны основные цели экономики страны на ближайшие десять лет: «Сделано в Китае 2025». К ней прилагается детальная дорожная карта, более известная как «зеленая книга» (название дано по цвету обложки). Впервые ее опубликовали в октябре 2015 года. Над «зеленой книгой» работали 25 китайских ученых и более 400 специалистов и представителей бизнеса. В книге прописан план развития десяти ключевых отраслей, к ним отнесли биотехнологии, современное железнодорожное оборудование, сельскохозяйственную технику, производство роботов, аэрокосмическую отрасль и электромобили. Согласно «зеленой книге», к 2030 году китайские компании должны занять 56 процентов мирового рынка и 80 процентов внутреннего рынка интегральных микросхем. К 2025 году китайские компании захватят 90 процентов внутреннего рынка электромобилей и гибридов. Также планируется доминирование в таких областях, как оборудование для мобильной связи, производство роботов, оборудование для альтернативных источников энергии и многие другие.
Фото: Reuters
«Зеленую книгу» называют реальной причиной начала торговой войны между США и Китаем — Вашингтон опасается мирового доминирования китайской продукции. Внутри же Китая это стало еще одной причиной обвинять Си Цзиньпина в том, что он отступил от заветов Дэн Сяопина, который наказывал не привлекать к себе внимания. Китайские ученые, экономисты и даже некоторые чиновники винят председателя КНР в том, что он не использовал все возможности, чтобы избежать торговой войны, и недооценил решимость президента США Дональда Трампа. Сейчас в Китае настаивают на том, что «зеленая книга» не имеет официального статуса, поэтому ее не стоит воспринимать серьезно. В китайские СМИ уже переданы новые инструкции: приказано преуменьшить значение программы и в целом индустриальных планов страны, а также отказаться от разговоров о величии Китая. Вместо этого рекомендуют сосредоточиться на том, как Китай помогает другим странам и участвует в мировой экономике.
Золотой век кончился
При Си Цзиньпине власти начали гораздо жестче контролировать интернет, частные предприятия, государственные компании и банки. Майкл Спенс, профессор Стернской школы бизнеса Нью-Йоркского университета, считает, что экономический эффект от этих ужесточений проявится спустя какое-то время, поэтому пока преждевременно делать выводы — не исключено, что благодаря жесткому контролю экономика продвинется вперед.
Фото: Reuters
Однако бизнес уже ощутил последствия смены политики. Ван Гаонань, глава Capstone Games — компании с оборотом в 21,8 миллиона долларов США, занимающейся разработкой игр для Apple, сетует, что золотая эра стартапов в Китае подошла к концу. «Найти инвесторов практически невозможно. Если бы я решил выйти на рынок в 2015 году, а не в 2012-м, я бы уже ничего не добился», — говорит он. По компании ударило, помимо прочего, ужесточение контроля за видеоиграми: правительство страны обеспокоилось зависимостью детей от гаджетов и начало внимательно следить за отраслью. Теперь Capstone Games планирует сменить юрисдикцию и присматривается к Великобритании.
В 2018 году на долю частного сектора в стране приходилось 60 процентов ВВП, 80 процентов всех рабочих мест и 70 процентов технологических инноваций. По словам экономического советника Си Цзиньпина, вице-премьера госсовета КНР Лю Хэ, частники обеспечивают 50 процентов налоговых поступлений в бюджет и являются более продуктивными и гибкими, чем государственные компании. Однако привлечь финансирование бизнесу в Китае становится все сложнее — банки предпочитают государственные компании, поскольку риски здесь минимальные, а в качестве обеспечения предлагают солидные материальные активы. Си Цзиньпин уже заявлял, что будет «непоколебимо» поддерживать частный сектор. Его поддержали премьер-министр Ли Кэцян и глава центрального банка И Ган, которые пообещали оказывать срочную помощь таким компаниям. По словам Томаса Гэтли, аналитика исследовательской фирмы Gavekal Dragonomics, власти хотят, чтобы менеджеры банков больше боялись осуждения за отказ поддержать малый бизнес, чем риска невозврата кредитов.
Фото: China Photo / Reuters
Проблема существует не первый год, но раньше ее удавалось решать благодаря теневому банкингу, объем которого оценивается в 10 триллионов долларов. В частности, доверительные займы, которые выдают 800 трастовых компаний, как раз шли на кредиты с высоким риском, от которых отказались обычные банки. Также активно используется схема, когда одни компании выдают ссуды другим, используя банки в качестве посредников. В 2016 году власти начали активно бороться с теневыми кредитами, опасаясь, что постоянно растущий пузырь в конечном итоге лопнет, и эти лазейки прикрыли.
Предприниматели лишились основного источника финансирования, который как раз обеспечивал бум китайской экономики. Действия властей привели к тому, что за первые восемь месяцев 2018 года теневой рынок кредитов упал до минимума с декабря 2016 года. При этом убедить банки активнее кредитовать бизнес не удалось. В итоге в третьем квартале этого года корпоративные должники (большинство из которых представляют частный сектор) начали массово объявлять дефолты — сумма невыплаченных кредитов оценивается в 6,6 миллиарда долларов.
Ловушки для Китая
Рекордный экономический рост имеет свою цену: Китай столкнулся с острыми проблемами, главная из которых — необходимость проскочить «ловушку среднего дохода». Это свойственная развивающимся странам ситуация, когда рост доходов прекращается раньше, чем экономика выходит на новый уровень. Из-за роста заработной платы и издержек падает прибыльность предприятий. В результате страна застревает и не может сделать следующий шаг, поскольку ее экономика не может конкурировать ни с развитыми странами, которые отличает высокий уровень квалификации, ни с экономиками с дешевым производством и низкими издержками, которые могут предлагать продукцию по более низким ценам. По данным Всемирного банка, с 1960 года только пять индустриальных стран Восточной Азии смогли проскочить эту ловушку — Япония, Гонконг, Сингапур, Южная Корея и Тайвань.
Бизнесу уже приходится ужиматься, чтобы приспособиться к новым реалиям. Компания Shenzhen Garlant Technology Development Co, занимающаяся производством высокотехнологичного оборудования, была вынуждена перенести мощности из главного индустриального кластера страны Шэньчжэнь в провинцию Хубэй, где зарплаты ниже. Теперь руководство обдумывает возможности увеличить автоматизацию производства и перебросить завод на запад, к границе с Мьянмой — там можно нанимать мигрантов, которые требуют вдвое меньше денег, чем местные рабочие.
Фото: Reuters
В стране, которая планирует в скором времени доминировать на высокотехнологичных рынках, уже возникли серьезные проблемы с кадрами. Только 30 процентов рабочих окончили среднюю школу, что не помешало стране стать мировым производственным центром. Однако для того, чтобы занять лидирующие позиции в сферах, связанных с развитием новых технологий, столь низкая подготовка может стать серьезным препятствием.
Новый курс Си Циньпина пока не находит широкой поддержки как внутри Китая, так и за его пределами. Даже в сравнении с предыдущей программой Дэн Сяопина предлагаемая китайскими властями «зеленая книга» воспринимается скорее как шаг назад, а не вперед. Закручивание гаек, снижение экономических и политических свобод, а вслед за ними и конкуренции снижает эффективность Китая как мирового производственного центра. Вместо решения реальных проблем китайские власти постепенно переходят к раздуванию величия и амбиций, которым, вероятно, не суждено реализоваться.