«Я буду баснословно богат» Россиянин прошел тропой испанских завоевателей и выжил

Известный российский журналист Игорь Ротарь поехал в Мексику, чтобы на фоне деревенской жизни закончить свою книгу, но вместо этого отправился в путешествие по тропе конкистадоров в поисках места, где дух Дикого Запада до сих пор жив. Россиянин рассказал «Ленте.ру» о своем приключении.

«Ха, ты думаешь, что живешь на "Диком Западе", а на самом деле ты находишься лишь в его предбаннике. Настоящее Эльдорадо — это бывшая "дорога конкистадоров". Когда-то там были миссии, деревушки и даже акведук. Сегодня это абсолютно дикая территория, достижимая лишь на мулах и лошадях. "Путь конкистадоров" начинается в трех часах езды отсюда. Поехали туда с нами в качестве актера! Это будет великолепное приключение!» — убеждал меня американский кинорежиссер-любитель Бен Гез, снимающий фильм о жизни мексиканских ковбоев.

На «Диком Западе»

Мы беседуем с ним в деревушке Сан-Франциско, расположенной на полуострове Калифорния (не путать с американским штатом) в Мексике. В отличие от своего американского тезки, мексиканский Сан-Франциско так и не стал большим городом. Здесь проживают всего около 80 человек.

В Сан-Франциско нет постоянного электричества (используются солнечные батареи), водопровода, мобильной связи и телевидения. «Большой мир» с его роскошью отсюда кажется почти нереальным. В деревеньку можно попасть лишь на джипе (обычный автомобиль туда не пройдет), а в нескольких десятках километров расположены ранчо, куда можно добраться только на лошади или муле.

Фото: Игорь Ротарь

Мужчины в Сан-Франциско ходят в непременных сомбреро, которые не снимают даже в помещениях, многие женщины носят платки. Пейзажи очень напоминают декорации ковбойских вестернов (например, Good, Bad and Ugly), и колоритные фигуры местных жителей создают полное ощущение, что ты оказался на Диком Западе.

Вакерос — люди небедные. Почти у каждого десяток коров и лошадей, сотня коз. В каждой семье есть как минимум один внедорожник. Но и по-настоящему богатых людей среди них нет тоже — все живут приблизительно одинаково, а значит, нет почвы для социальной неприязни.

К деньгам местные вообще относятся философски. Если просишь разрешения разбить палатку на земле вакерос или покупаешь у него немного сыру, он никогда не назовет конкретную цену, а глянет на покрытую цветами окрестную пустыню, задумчиво переведет свой взгляд на горы на горизонте, улыбнется и скажет: «Сколько не жалко».

Немного истории

В 1687 году испанский священник-иезуит Эйсебио Кино взял в качестве эксперимента несколько пастухов с собой в Мексику. Ноу-хау удалось, и вскоре заокеанская миграция испанских вакерос (пастухов) вместе с их лошадьми и коровами стала массовой. Переселенцы обосновывались в самых глухих местах, нередко женились на индианках и перенимали многие обычаи аборигенов. Так и возникла уникальная культура мексиканских вакерос.

За бесстрашными мексиканскими пастухами с интересом следили их северные соседи — белые поселенцы США. Янки практически скопировали стиль жизни вакерос, лишь слегка «разбавив» его английской спецификой — так и появились ныне знаменитые американские ковбои.

Танцы в шляпе

Жители Сан-Франциско отнюдь не скучают, несмотря на «отрезанность» от развлечений Большой земли. Да, у них нет телевидения, зато по вечерам они с азартом играют в бейсбол или же просто рассаживаются на завалинке, наслаждаясь видом заката в горной пустыне.

Фото: Бен Гуз

Очень любят вакерос и праздники. Здесь отмечается День матери, День ребенка, День отца и многое другое, так что фиеста устраивается в среднем раз в месяц. На праздник обязательно режут корову и несколько коз. Школьный учитель устраивает различные конкурсы: от сбора разбросанных конфет до бега на руках. Ковбои участвуют в этих соревнованиях с детским азартом. Завершается праздник непременными танцами, причем мужчины танцуют, не снимая шляп.

Кстати, только во время праздника мужчины позволяют себе выпить несколько банок пива. Но все всегда пристойно: пьяных разборок и драк здесь не бывает в принципе. Интересно, что среди вакерос нет не только пьющих, но даже курящих. Пастухи утверждают, что при их работе пить и курить просто не получается.

Как я становлюсь актером

Я поселился в Сан-Франциско, чтобы писать книгу «Войны распавшейся империи» о военных конфликтах в бывшем СССР (кстати, она недавно вышла в издательстве ЭКСМО). Как мне казалось, эта деревушка прекрасное место для творчества: великолепные горные виды, прогулки на лошадях, добродушные сельские жители. Однако Бен и его оператор Тим были просто поражены, встретив в такой глуши заросшего бородой длинноволосого «белого отшельника».

В общем, Бен предложил мне быть героем его фильма. Сюжет таков: уставший от жизни российский военный репортер поселяется в отдаленной (достижимой только на лошадях) ковбойской деревушке на севере Мексики. Он пытается жить как обычный мексиканский ковбой (такие аллюзии с «Казаками» Толстого). Во второй части герой становится кем-то типа Дон Кихота — он отправляется на поиски сокровищ в заброшенной и достижимой лишь на лошадях миссии, основанной конкистадорами.

Санчо Панса тоже нашли — один из проводников-ковбоев очень на него был похож. 
Но тут возникли сложности. Территория, куда собрался Бен, была «природно-культурным» заповедником, и праздных туристов туда пускали крайне неохотно. Директор заповедника (большая энтузиастка своего дела) долго переписывалась с Беном и даже звонила в Сан-Франциско узнать, что мы за люди.

Не в пользу Бена работало и то обстоятельство, что режиссером он был, мягко говоря, неизвестным. Но в конечном итоге он выкрутился: автора этих строк много в интернете и на русском, и на английском, и я был представлен как «знаменитый российский журналист, собирающийся прославить заповедник на всю Россию», а Бен и Тим были названы моими помощниками. Перспектива всероссийской славы заповедника оказалась весомым аргументом, и разрешение нами было получено.

Кто же маргинал?

Хотя я был приглашен актером благодаря своей хипповско-маргинальной внешности, кто из нас маргинал в действительности — вопрос более чем спорный. Так, оператор съемочной группы Тим после окончания университета два года колесил по штатам на велосипеде, а кормился просроченной едой, которую перед закрытием можно получить в супермаркетах бесплатно. Сейчас, правда, остепенился, женился, работает оператором и фотографом-фрилансером и более-менее неплохо зарабатывает.

Фото: Игорь Ротарь

Трудно назвать «скучным американцем» и Бена. Он после окончания университета на несколько лет поехал в Латинскую Америку, где и перебивался случайными заработками. Бен считал себя профессиональным фотографом, но снимки свои нигде не опубликовал. Ему даже удалось пожить и поснимать в лагере колумбийских коммунистических повстанцев, но послать фотографии в какую-нибудь газету он даже не удосужился.

Сейчас Бен работает переводчиком с испанского в больницах, а в свободное время снимает «гениальные» фильмы. Увы, пока их показывали только на не слишком престижных фестивалях. Я было решил, что Бен приблизительно такой же режиссер, как и фотограф, но, к моему великому удивлению, фильм, который он мне показал, оказался очень неплох и напоминал «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» Кончаловского.

Как и почти все американские маргиналы, Бен и Тим придерживались либеральных взглядов со стандартным набором штампов: фашист Трамп, диктатор Путин и так далее. Мы все время спорили. Началось все с каравана мигрантов на границе США. Я сказал, что не понимаю, почему США «обязаны» пустить этих людей. Они бегут в США просто от бедности, и так же с удовольствием поступили бы и многие русские.

«Мы же должны быть щедрыми и добрыми. Как же мы можем не пустить этих несчастных, если им плохо?! А деньги найдутся, надо просто прекратить бомбить Ирак!» — с пафосом возразил мне Бен. В следующий раз я прокололся на теме гомосексуалов. Я сказал моим знакомым, что перестал ходить в ресторан, где официант вилял задом и строил мне глазки, и был окончательно зачислен в фашисты.

В пути

Но, в общем, несмотря на некоторое несовпадение взглядов, жили мы достаточно дружно. И, «отработав» Сан-Франциско, стали готовиться к недельному путешествию на мулах по бывшей дороге «конкистадоров». Это оказалось настоящей экспедицией. Так, нам дали двоих проводников из местных, а нашу поклажу мы везли на ослах.

Если честно, то во время этой поездки мне было достаточно страшно. Дорога часто шла вплотную к пропасти, и, как мне казалось, не упасть просто невозможно, но опытные мулы пробирались и по почти вертикальной поверхности. Самое интересное, что даже в этих местах попадаются ранчо. Люди живут почти так же, как и их предки несколько сотен лет назад: выращивают апельсины, гранаты и лимоны, содержат коз. Здесь нет электричества, телевизоров, дорог. Пожалуй, единственное достижение цивилизации — это рация, по которой «ранчерос» могут связываться с «большим миром».

Фото: Игорь Ротарь

Впрочем, есть и еще одно новшество. На одном из ранчо живут пять детей, и государство выделило им школьного учителя с проживанием прямо на ферме. Школа расположена в обычном сарае в ста метрах от дома фермеров, но ученики ходят туда с ранцами (то есть все по-настоящему).

Следов «дороги конкистадоров» мы видели немного. Так, ковбои показали нам разрушенный акведук, бывшую плотину, заброшенное кладбище и, наконец, миссию. Увы, она меня разочаровала: какие-то жалкие глиняные руины, можно лишь догадываться, что когда-то на этом месте была церковь.

Кстати, по сюжету фильма я путешествую по стране Эльдорадо, и моей целью является миссия, где зарыт клад. Так, периодически мы устраивали стендап. Я говорил на испанском: «Я бывший журналист, а теперь я конкистадор. Я буду баснословно богат». Стоящие на заднем плане ковбои кричали: «Эльдорадо!» Вообще, надо отметить, что наши проводники снимались в фильме с большим удовольствием.

В финальной сцене я, когда уже становится видна миссия, спрыгиваю с мула и бегу к ней. Сейчас, уже после возвращения в США, я иногда вижу сны о нашем путешествии. В них я слышу крики «Эльдорадо!» и очень грущу, что так и не нашел клад.