«В гриме позвонил бате и реально напугал его» Смерть, старость, копы: Стивен Дорфф о новом сезоне «Настоящего детектива»

Кадр: сериал «Настоящий детектив»

HBO и «Амедиатека» начали показывать новый, третий сезон «Настоящего детектива» — в котором сериал возвращается к сделавшим его хитом корням: американский Юг, вкрапления мистики в интригу, ломаная хронология повествования и пара проблемных полицейских в качестве героев. Сыгравший одного из них и, похоже, тем самым реабилитировавший загибавшуюся в последние лет десять после звездных 1990-х карьеру актер Стивен Дорфф («Блэйд», «Я стреляла в Энди Уорхола», «Безумный Сесил Б.», «Где-то») поговорил с «Лентой.ру» о проекте.

«Лента.ру»: Как бы вы коротко охарактеризовали третий сезон «Настоящего детектива»?

Стивен Дорфф: Когда мы думаем о «Настоящем детективе», первое, что приходит на ум — отношения напарников, не правда ли? Хотя бы потому, что дуэт Мэттью МакКонахи и Вуди Харрельсона сделал первый сезон таким мощным. Для нового сезона шоураннер сериала Ник Пиццолато вновь написал две невероятные роли, которые во многом противоположны, — и мой герой, и персонаж Махершалы Али были во Вьетнаме, но прожили на той войне абсолютно разные жизни. Теперь они оба дома в Арканзасе. Теперь они напарники. Мы знакомимся с ними в 1980-х: они еще молоды, им всего лишь за 30, они все еще ищут себя в полицейской профессии. Им, наверное, смертельно скучно большую часть времени, потому что вокруг ведь не Нью-Йорк! В Фейетвилле ничего толком не происходит, правильно? Так что они пьют пиво, стреляют по крысам — и тут получают вызов на это дело. И этот вызов меняет жизнь их обоих. В жизни ведь так бывает — один странный звонок, который ты не ждешь, может полностью изменить все твое существование, понимаете? И дело, которое этим парням приходится расследовать, оказывается именно таким. Но я думаю, они дополняют друг друга тем сильнее, чем дальше ты продолжаешь смотреть этот сезон. И какими бы тяжелыми ни становились их отношения, они сохраняют любовь друг к другу и заботу друг о друге. Пусть даже могут и не разговаривать на протяжении двадцати лет.

Почему, как вы думаете, нас так завораживают преступления, совершающиеся в маленьких городах?

Я думаю, что в таком месте, как Фейетвилл в 1980-х, если исчезают двое детей, то это наверняка большие новости. В отличие от больших городов, где происходит сразу много всего: сегодня исчезновение, завтра убийство, и полиция бросает одно дело, чтобы приняться за другое. Когда же что-то ужасное случается в маленьком городе, ты не можешь так легко выветрить это из памяти. Поэтому и наши с Али герои так сильно нуждаются в развязке, в истине. Пусть даже в нашем случае эта истина не дается им так долго — а ее поиски занимают почти половину жизней персонажей.

Как бы вы сами или, может быть, ваш персонаж, определили, что такое настоящий детектив? Что это значит?

Ну... Я вообще-то не знаю, почему Ник дал сериалу название «Настоящий детектив» — я у него никогда не спрашивал. Но, по-моему, подразумеваются настоящие основы жанра, настоящие, подлинные персонажи-детективы... Это интересный вопрос. Особенно с учетом того, как быстро публика приняла «Настоящего детектива», когда он только вышел в эфир. Но, наверное, речь здесь идет об истине, возможно, и о подлинном кодексе чести. В том смысле, что как бы тяжело им ни было, двое главных героев всегда серьезно относятся к тому, что делают, не ленятся делать свою работу. Да, они ошибаются в определенные моменты расследования (как, впрочем, и другие люди вокруг них) — и тайна становится только запутаннее, правда отдаляется, и в итоге на то, чтобы добраться до разгадки, требуется тридцать лет или даже больше, и даже потом все совсем не так очевидно, как хотелось бы. Ох! Мне прежде не приходилось так старательно выбирать слова (смеется). Играть в кино все-таки попроще!

Тот факт, что вам приходится играть персонажа в три различных периода его жизни, делает вашу работу более интересной или, наоборот, служит источником путаницы? Типа где мы сейчас? В 1980-х или 90-х?

Запутаться можно было бы, наверное, но, к счастью, в сценарии все было очень хорошо прописано, и переходы на экране очень четко заданы. В принципе, именно съемки трех разных десятилетий были самым сложным вызовом как для меня, так, подозреваю, и для Махершалы. Мы сначала принялись за сцены из 1980-х, когда задается основа для интриги. Потом по графику стали приближаться сцены из 1990-х, и мы начали нервничать, как будто предстояло свернуть в новом, незнакомом направлении. Но стоило перейти к этим эпизодам, как все успокоились и уже легко переключались между хронологическими периодами. Конечно, самыми амбициозными и сложными были современные сцены — потому что каждый раз, когда тебе нужно просидеть на гриме шесть часов, это очень интенсивный, совсем не комфортный опыт. Я начал по-настоящему уважать актеров вроде Эдди Мерфи, которые всю жизнь играют в фильмах, очень зависимых от грима. Не представляю, как им это удается! Ты проводишь на площадке по пять-шесть часов еще до того, как начнет собираться остальная группа. И, конечно, пока ты в гриме, в образе, то стремишься отснять как можно больше. Другое дело, что грим не держится вечно — на тебя наносят, в сущности, произведение искусства. Чтобы ты выглядел убедительно, правдоподобно, нужны постоянные поправки грима — здесь подкрасить, там убрать пот или выбившийся волос, например. Но зато я реально чувствовал себя, как старик. Как старый 75-летний мужик.

Каково было смотреть на себя в зеркало и видеть старика?

Психоделично (смеется). В один из дней я в этом старческом гриме позвонил отцу по FaceTime и реально напугал его. Говорю: «Батя, привет!» А он такой: «Что за фигня? Я что, так хреново выгляжу?» И я смеюсь в ответ: «Да ладно, не пугайся, ты все-таки еще не так плох». Но было здорово: я раньше играл в гриме, конечно, но никогда — так интенсивно. Потому что у Роланда, моего героя, и лысина там должна быть настоящая, и еще уйма элементов. Мы, честно говоря, с Махершалой Али считали дни по календарю. Смотрим — еще 22 осталось. И Махершала говорит: «Точно 22? Не двадцать ли? Дай-ка пересчитаю». Это очень тяжело — ведь снимать грим тоже процесс сложный и затянутый. Потом ты идешь спать — а на следующий день все начинается сначала.

Как много времени занимало снятие грима?

В моем случае около полутора часов. А нанесение? Махершала замерял — ему по четыре или четыре с половиной часа наносили. А мне по пять с половиной — потому что у меня еще и искусственная борода была.

А свои повадки вам тоже приходилось менять наверняка? Походку, например?

О да. У меня был искусственный живот, который я носил под одеждой. И мы оба были вынуждены ходить в специальных колготках, которые превращали любой поход в туалет в натуральную муку! В общем, много всяких приспособлений, которые ты под одеждой носишь — а они еще и сделаны на манер мешочков с бобами, так что когда ходишь, слышишь звук перекатывания этих крошечных горошин. Мне кажется, так я еще на съемках не выкладывался. Махершала, наверное, согласится. Но зато и отдача от этого труда была ни с чем не сравнимой. Нам удалось сделать что-то особенное и действительно глубоко погрузиться в отношения наших персонажей. Не всегда получается поработать над чем-то подобным. Даже в лучших фильмах все развивается слишком быстро в сравнении. А в таком сериале у тебя есть возможность лучше прочувствовать, прожить что-то — благодаря шести дополнительным часам хронометража, как минимум.

Как вы себя почувствовали, когда впервые оказались в Фейетвилле?

Знаете, я ведь родился в штате Джорджия, потому что мой отец учился там в колледже, и уже только потом родители переехали в Нью-Йорк — а затем я сам уехал в Лос-Анджелес. То есть мне не привыкать к маленьким городам, да и по Америке я путешествовал. Но семь месяцев, как на съемках «Настоящего детектива», в местах вроде Арканзаса я еще не проводил. И при этом я никуда не уезжал в выходные, оставался там все время. Обычно, когда у меня выпадает четыре-пять выходных на съемках, я сажусь на рейс до Лос-Анджелеса или до Нью-Йорка. Но в этот раз мне не хотелось никуда выбираться, хотя все близкие и недоумевали: «Зачем он там остается? Что-то не так». Но мне, правда, не хотелось.

Чем же вы занимались в свободное время?

Брал лодку напрокат и плавал по озерам. Чувствовал себя капитаном настоящим! Ездил на стрельбище с парнем-оружейником, который работал над сценами перестрелок в сериале. Один раз съездил в Нэшвилл, потому что до него всего четыре-пять часов на машине. В общем... Вы знаете, мой брат недавно умер, и я собирался бросить актерскую профессию. Чувствовал себя сломанным. До сих пор чувствую. Вчера был его день рождения. И ровно год назад — за день до первой годовщины смерти брата — меня утвердили на роль в «Настоящем детективе». Было очень странно переживать одновременно худшую вещь на свете и нечто действительно приятное — по-настоящему крутую роль, на которой можно сосредоточиться. Думаю, эта роль меня спасла во многом. Звезды сошлись таким парадоксальным образом. Я не был счастлив, мне не были интересны все те фильмы, которые мне в тот момент предлагали, — они все казались скучными. Ничего не происходило: в декабре фильмы не запускаются, все озабочены «Оскарами» и другими наградами. Так что это время, которое ты обычно проводишь с семьей или в отпуске. И тут мне начинают приходить отрывки сценария «Настоящего детектива», и я испытываю натуральный шок. Поэтому эта работа так много для меня значит. Неисповедимы пути, понимаете?

То есть эта роль не была написана специально под вас, и вам пришлось за нее бороться?

Именно! Если совсем просто, мне просто позвонили. Прямо как героям поступает вызов на дело. И вот я принимаю этот звонок, переживая паршивые времена, и слышу, что HBO не прочь попробовать меня на новый сезон «Настоящего детектива». Прошу прислать сценарий, и выясняется, что его пока нет, но есть две сцены, которые мне предстоит зачитать на пробах. И было по-своему здорово: мне сто лет не приходилось проходить пробы для роли, но когда материал настолько хорош, я совсем не против. И необходимость побороться за роль с другими претендентами, а они наверняка были, меня тоже встряхнула. Так что я за этот шанс ухватился. И да, я в процессе много думал о своем брате.

«Настоящий детектив» работает с довольно серьезными темами — в том числе, темой утраты близкого. Вам эта работа помогла пережить свою личную трагедию?

Не думаю, что именно сюжет как-то помог, но в каком-то причудливом смысле этот опыт и правда был для меня чем-то большим, чем просто очередная работа. Такая богатая, многослойная роль... И если я чувствую себя хорошо и старательно работаю над чем-то, во что верю, это идет только на пользу моему душевному состоянию. Так что было бы преувеличением и абсурдом сказать, что история об исчезновении пары детей позволила мне справиться с потерей брата. Но сам опыт работы с такими замечательными людьми и артистами, съемок крутых сцен каждый день, тяжелого актерского труда, конечно, помог. Мне были необходимы этот сумасшедший ритм и эта энергия. Было необходимо выбраться из своего дома в Малибу, где я сходил с ума от грусти и тоски. Думаю, брат бы мной гордился.

Третий сезон «Настоящего детектива» выходит на HBO и в сервисе «Амедиатека» с 14 января

Лента добра деактивирована.
Добро пожаловать в реальный мир.
Бонусы за ваши реакции на Lenta.ru
Как это работает?
Читайте
Погружайтесь в увлекательные статьи, новости и материалы на Lenta.ru
Оценивайте
Выражайте свои эмоции к материалам с помощью реакций
Получайте бонусы
Накапливайте их и обменивайте на скидки до 99%
Узнать больше