Один год. Одно заработанное очко. 20-е место в таблице. Сергей Сироткин, третий российский пилот в истории «Формулы-1», гонщик программы SMP Racing оказался последним среди всех участников чемпионата-2018. В итоге его менеджмент решил прекратить сотрудничество с Williams. Команда переживает непростые времена, а проблемы с болидом во многом предопределили результаты Сироткина в сезоне. Теперь же спортсмен присоединился к команде SMP Racing, чтобы принять участие в чемпионате мира в гонках на выносливость, в том числе — легендарных «24 часах Ле-Мана». О планах на будущее и своем взгляде на автогонки Сироткин рассказал в интервью «Ленте.ру».
«Шумахер — простой парень»
«Лента.ру»: Сергей, в вашем Instagram есть фотография с Михаэлем Шумахером, и в подписи вы называете его примером для себя. Почему именно примером? Разделяете ли вы понятия «пример» и «кумир»?
Сироткин: Ну, может, в чем-то и разделяю, но конкретно в этом случае — нет. Шумахер и пример, и кумир. В дополнение к этому можно сказать про него много хороших слов. Это в какой-то степени индивидуально.
Вы также обращаетесь к Шумахеру на «ты». Понимаю, что в английском нет разделения на «ты» и «вы», но все же спрошу: значит ли это, что вам удалось перейти к какому-то неформальному общению с чемпионом?
Это было зимой 2008 года, мы с ним проехали один заезд в картинге. В тот день нам удалось достаточно много поговорить. Уже тогда он являлся семикратным чемпионом мира, но в общении это не чувствовалось совсем. Михаэль — открытый, приятный, простой парень, общий язык с ним найти легко. Это будто не было общением с семикратным чемпионом, я разговаривал с обычным человеком. Мы ходили с ним обедать, и не могу сказать, что очень многие его узнавали.
Удивительно.
Да. Не было никакого сумасшествия. Но и сам Шумахер ко всему процессу относился с пониманием, по-человечески. Собственно, поэтому он для меня был примером и кумиром. Не только из-за его заслуг на трассе.
Но и в человеческом плане?
Тут можно дальше начать копать и разбираться, как он работал в команде, как вел себя с окружающими, какую позицию занимал и в политическом отношении. Так или иначе, во многих областях он был для меня примером. Не только в спорте.
После страшных событий 2013-го, когда Шумахер получил тяжелую травму головы, его семья закрылась от мира. Сейчас, по сути, о реальном состоянии здоровья Михаэля никто толком не знает. Вы как его поклонник согласны с таким решением родных?
Я бы сделал точно так же. Прекрасно понимаю, что значит повышенное внимание. Особенно в такой ситуации, в которую попал Шумахер. Насколько я знаю, в его семье все такие же простые люди, как и он сам. И им тоже неприятно лишнее внимание.
«Не могу сказать, что наслаждался жизнью»
Пилоты «Формулы-1» вообще страдают от повышенного внимания?
Понятно, что люди обращают гораздо больше внимания. Тебя узнают, донимают вопросами и еще много чего. Не знаю, как к этому относятся другие, но я всегда четко вижу, когда человек искренен, а когда нет. Если я вижу приятное к себе отношение, если вижу, что человек не хочет извлечь выгоду из общения со мной, то мне от этого хорошо. Мне приятно, когда люди болеют, поддерживают. Тогда я и сам отношусь к ним с любезностью и благодарностью.
Из-за результатов в прошлом сезоне вы часто сталкивались именно с негативом со стороны болельщиков и просто неравнодушных к автоспорту людей?
Нет, на самом деле. Все знают, в какой ситуации был Williams. И все знают, сколько я сделал для того, чтобы пилотировать на должном уровне. Так что наоборот, за этот трудный год я получил гораздо меньше негатива, чем обычно. Зная, как народ у нас любит всех критиковать, я ждал другого. Поддержки было даже больше, чем я ожидал.
Сергей Сироткин
Фото: Алексей Куденко / РИА Новости
После Гран-при Франции вы сказали, что провели лучшую гонку в сезоне, но никто этого не заметил.
Да, говорил, и действительно я провел много хороших гонок, которые останутся за кадром по понятным обстоятельствам. Но, повторюсь, с критикой из-за этого я сталкивался не так уж часто.
Проблемы по ходу чемпионата ведь во многом были связаны с качеством болида, который вы пилотировали.
Для людей, которые хоть немного разбираются в автоспорте, это было очевидно.
А для тех, кто не разбирается? Они в первую очередь смотрят на результаты и видят, что Сироткин — последний в таблице.
«Формула-1» — это, к сожалению, технический вид спорта, и тут в большинстве случаев главным фактором является скорость машины. Во всяком случае до тех пор, пока нет каких-то косяков со стороны пилота. Более того, сам факт участия в «Формуле-1» — это большое достижение, даже если в таблице ты последним идешь. А тем, кто писал обо мне всякие гадости, я ничего говорить не хочу. У них своя жизнь, пускай думают о том, как лучше будет им. Мы тут сами разберемся.
Тогда в целом, каким был для вас сезон в «Формуле-1»?
Очень непростым. Не только с точки зрения спортивного пилотирования, но и ситуации, в которой я оказался. Потребовалось много сил, чтобы продолжать показывать максимум на трассе и не загружать себя всеми проблемами. Но, оглядываясь назад, не могу сказать, что не хотел бы этого повторить. В некоторые моменты было тяжело, да, и я не могу сказать, что наслаждался жизнью.
То есть отмотать время назад желания сейчас нет?
Есть, но только ради того, чтобы прожить этот год еще раз.
«Чем выше уровень конкуренции, тем лучше»
«Формула-1», как вы уже сами сказали, — технический вид спорта. И при этом элитарный.
Ну да, только 20 человек во всем мире в нем соревнуются. Чтобы попасть в «Формулу-1», нужна суперлицензия. А чтобы ее получить, нужно набирать очки по ходу карьеры. Все твои достижения переводятся в определенную очковую систему, и уже по ней ты должен заработать определенное количество баллов. Соответственно, чем выше уровень соревнований, тем ценнее очки.
Но вот, допустим, есть мальчик, который смотрит «Формулу-1» и мечтает стать пилотом. Родители у него небогатые. Что ему делать?
В России сейчас работает программа SMP Racing, которая и нацелена на развитие автоспорта в целом. Для таких детей существует программа в картинге — начиная от различных российских уровней и заканчивая европейскими. Также она работает и в «Формулах», в том числе в главном чемпионате. Естественно, многое зависит от самого ребенка, но потенциальная возможность есть у каждого.
То есть первая ступенька — это картинг?
Да, на очень примитивном уровне. Ребенку это помогает понять, хочет он вообще быть пилотом или нет. Потом будет профессиональный картинг, различные его уровни. В моем случае было так: я добился успеха на чемпионатах Москвы и России, потом «вкатился» в Европу, там был среди лучших ребят в топовых сериях. Потом дают возможность зацепиться за место в младших «Формулах». И так все выше и выше, до самой «Формулы-1». В идеале. Соответственно, за все свои успехи ты получаешь очки, складываешь их, и если суммы хватает — получаешь суперлицензию.
Такой высокий порог вхождения в «Формулу-1» — это хорошо или плохо?
Хорошо. «Формула-1» — это элита автоспорта. Это 20 лучших гонщиков мира. Там должен быть очень высокий уровень конкуренции за место. И чем он будет выше, тем будет лучше.
Все так, но для простого болельщика автогонки все еще малопонятны.
Часто сталкиваюсь с тем, что гонки критикуют, называют скучными. Но, знаете, то, как я вижу гонку, часто отличается от того, как гонку видит чуть ли не половина зрителей. Это будто две разные гонки. Я обычно вижу борьбу между пилотами, которую не замечает неподготовленный болельщик. Это делает «Формулу-1» увлекательной. Поверьте, в большинстве случаев во время заезда происходит много всего, но это действительно нужно видеть и понимать. Не надо думать, что если пилоты едут и не обгоняют друг друга, то они не борются. Но всем не объяснишь, что такое автоспорт.
«На трассе не чувствуешь, с кем борешься»
Когда впервые выходили на старт в «Формуле-1», не хотелось выдохнуть и сказать: «Да, я в числе лучших пилотов в мире»?
Нет, потому что я провел какое-то время внутри этой системы, был знаком со многими ребятами. В детстве я следил за Фернандо Алонсо (двукратный чемпион «Формулы-1» — прим. «Ленты.ру»), радовался его победам, а теперь с ним неплохо общаюсь. Первое время было даже немного неловко оттого, что летел в самолете с такими, как он. Думаешь про себя: «Я такой простой парень, пришел тут, а вы со мной разговариваете». Это странно. Человек, который был для тебя как бог, теперь с тобой вот так запросто разговаривает. Это крутое ощущение.
Фернандо Алонсо
Фото: Toru Hanai / Reuters
Когда садились за руль, руки не дрожали?
На трассе такого не было. Садишься в машину, за спиной команда, и ты стараешься выжать максимум. Уже все равно, с кем бороться, будь то Алонсо или Льюис Хэмилтон (пятикратный чемпион мира — прим. «Ленты.ру»). С последним мы, по понятным причинам, боролись не так много, но все же.
В общении Хэмилтон, Алонсо и остальные пилоты оказались не сложнее, чем Шумахер?
Нет, абсолютно. Простые люди, с которыми можно просто постоять и поболтать. Автоспорт — это тесный мир. Все друг друга знают и уважают.
Достижения голову не кружат?
Я к «Формуле-1» шел два года. У меня было время осознать, что происходит. Если бы меня вчера позвали, а сегодня я бы стал пилотом «Формулы-1», то было бы по-другому. А так... Я проделал очень большую работу, шаг за шагом двигался к этому. Потом, когда подписал контракт, еще пару месяцев говорить об этом было нельзя. Так что к моменту официального объявления мысль о том, что буду участвовать в королевских гонках, приелась.
Неужели вы, объявив о сотрудничестве с Williams, не испытали совсем ничего?
Нет, ну все равно это было крайне волнительно. Да и, честно говоря, полное осознание того, что я — пилот «Формулы-1», пришло ближе к концу сезона.
Сейчас вы — лучший пилот в России?
Я амбициозный спортсмен, так что должен верить в себя. Поэтому считаю, что лучший. Но я с огромным уважением отношусь к Даниилу Квяту и Виталию Петрову (российские пилоты, выступавшие в «Ф-1» до Сироткина — прим. «Ленты.ру»), так что этими словами не пытаюсь их задеть. Просто я искренне в это верю. Не верил бы — не стоял здесь и не занимался автоспортом вообще. В такой конкурентной среде нужно верить, что ты лучше всех на свете. Иначе тебя там очень быстро задавят и все. Спросите остальных пилотов — они ответят так же. Но мне есть куда расти и в каких направлениях развиваться.
В «Формуле-1» мы вас еще увидим?
В ближайшее время мы объявим стратегию возвращения. Через год буду в паддоке.
Точно вас можно будет увидеть в гонках на выносливость. «24 часа Ле-Мана» вы гоняли в 2017-м, выйдете на старт во Франции и в 2019-м. Разница в ощущениях есть?
В прошлый раз для меня все прошло как-то быстро. Прилетел в понедельник, готовился неделю, а проехать много нам не удалось из-за технических проблем. И все, улетел. Это был этакий моментальный вызов. Так что сильно много из того опыта я не извлек. Сейчас же мы говорим о полноценном возвращении в этот вид гонок.
Гонка «24 часа Ле-Мана»
Фото: Stephane Mahe / Reuters
Есть ощущения, что сейчас «24 часа Ле-Мана» — это шаг назад?
По сравнению с «Формулой-1» все будет шагом назад. Это совсем другой вид гонок. Если честно, мне не очень нравится эта идеология. Когда ты едешь 24 часа, тебе приходится максимально беречь машину. И часто побеждает именно самый надежный болид, а не самый быстрый. По ходу гонки, которая длится сутки, у всех случаются технические неприятности. Поэтому победит не пилот, который был максимально сфокусирован и вел машину предельно быстро, а тот, у кого просто возникло меньше проблем.
Участие в таких гонках — способ оставаться на виду?
Меня больше мотивирует тот факт, что у нас есть своя машина, и я сейчас борюсь не за свой рейтинг, а за престиж SMP Racing и нашей машины.
«Завидую тем, кто живет в рутине»
Сергей, вы пьете?
Из-за нашего образа жизни иногда приходится. Пилоты редко могут позволить себе выпить. Люблю хорошее пиво или красное вино. Но, разумеется, в меру.
Алкоголь — это способ справиться с напряжением как физическим, так и эмоциональным?
Не совсем так. У гонщиков не принято собраться после этапа Гран-при в самолете и напиваться, чтобы снять стресс. Да, бывало, мы командой отмечали хорошую гонку, но это не какая-то традиция.
Сергей Сироткин
Фото: Алексей Куденко / РИА Новости
Тогда как вы расслабляетесь?
В этом году я в России проводил очень мало времени, поэтому вернуться домой — лучший способ немного перезагрузиться. Увидеться с семьей, с любимой девушкой, сходить куда-то всем вместе. Когда ты можешь позволить себе это так редко, начинаешь ценить это гораздо больше. У меня получалось бывать в Москве раз в месяц. На выходные, не дольше.
Сейчас в столице вы проводите гораздо больше времени. Появилась рутина в жизни?
Рутина появилась, да. Недавно хвастался, что утюг купил. На самом деле домашние дела, которые многие люди воспринимают как бытовые проблемы, — это даже приятно. Все это время, когда соревновался, у меня, по сути, не было дома. Было так: вещи из чемодана вытащил, постирал, положил обратно в чемодан и улетел. Даже зубную щетку хранил в чемодане. Эта стабильная жизнь, когда можно засыпать и просыпаться в одной кровати больше, чем несколько дней подряд, для меня немного странная. Но по-приятному странная. Круто. Завидую тем, кто так живет.
Ну, и вам бы многие позавидовали. Я про тех, что живут в режиме «работа — дом».
Тут компромисс должен быть. Режим «дом — работа» тоже угнетает, но жизнь профессионального гонщика точно не легче.