1 июля Мосгорсуд на апелляции смягчил наказание 19-летней Анастасии Резюк, участнице пикетов в поддержку художницы и феминистки из Комсомольска-на-Амуре Юлии Цветковой, которой грозит до шести лет лишения свободы за рисунки в просветительских пабликах по делу о порнографии. Резюк назначили 15 суток ареста по статье о повторном нарушении правил участия в акции. К зданию суда приехали не только активистки, но и ее отец Михаил Яснев, который сам решил выйти на одиночный пикет. По просьбе «Ленты.ру» журналистка Дарья Федоринова поговорила с ним о том, почему он выбрал именно такую реакцию впервые в жизни.
****
27 июня у памятника Надежде Крупской на Сретенском бульваре в Москве были задержаны как минимум 43 активистки, которые вышли на серию одиночных пикетов в поддержку художницы Юлии Цветковой — в этот день был объявлен медиастрайк после того, как 9 июня было предъявлено обвинение в распространении порнографии.
Уголовное дело против Цветковой было возбуждено в ноябре прошлого года из-за ее абстрактных рисунков вульвы в паблике «Монологи вагины» во «ВКонтакте». Наказание по этой статье — лишение свободы от двух до шести лет. Дела в ее отношении начали заводить после того, как она попыталась организовать фестиваль молодежного искусства. Власти объявили его «развратной заразой» из-за спектакля «Голубое и розовое» о гендерных стереотипах и антимилитаристских постановок с критикой СССР. Художница также получала угрозы от гомофобного движения «Пила». 11 февраля правозащитный центр «Мемориал» признал Цветкову политзаключенной.
На вышедших в ее поддержку девушек составили административные протоколы в ОВД «Красносельский» и «Лужники». Одну из них, 19-летнюю Анастасию Резюк, продержали в отделе две ночи. 29 июня Мещанский суд назначил задержанной 20 суток ареста по статье о повторном нарушении правил участия в акции (часть 8 статьи 20.2 КоАП). «Лента.ру» встретилась с ее отцом, чтобы узнать о том, как он относится к этим событиям, и записала его монолог.
«Меня не задержали, а ребенка задержали»
Моя 19-летняя дочь Настя в прошлую субботу вышла на одиночный пикет с плакатом. Через 10 минут подошла полиция и без объяснения причин ее скрутила и задержала. В протоколе написали, что она участвовала в митинге, хотя Настя была одна, а серия одиночных пикетов закончилась за час до того, как она вышла, и все участники были задержаны и доставлены в отделение полиции. В итоге три дня назад суд решил посадить ее на 20 суток, хотя формально она ничего не нарушала - одиночный пикет не запрещен законом и не является нарушением.
Я пришел поддержать ее в суде три дня назад, но ни доводы адвоката, ни видеофайлы во внимание не принимались. У нас была видеозапись задержания, но суд просто отказался ее рассматривать, несмотря на ходатайства и просьбы убедиться, что это был одиночный пикет. Фактически свидетелей тоже не опрашивали. Суд принял сторону полиции, не изучив материалы дела. Адвокат просил вызвать прокурора, но его просьбу также отклонили.
Фото: @mizdec
Так как ситуация из ряда вон выходящая, я решил сам сегодня выйти на одиночный пикет, требовать освобождения своего ребенка. Пикет не требует согласования. Я решил стоять в отдалении от суда и поддержать инициативу одиночных пикетов: человек просто может выйти на улицу с плакатом и заявить во всеуслышание о своей позиции. Законом это не запрещено, если он не создает никакой опасности для окружающих. Этим пикетом я хочу потребовать, во-первых, освобождения ребенка, а во-вторых, лишний раз подчеркнуть, что это законный вид протеста, на который есть право у каждого.
Перед тем как принять окончательное решение о моей акции, я советовался с адвокатом, который защищает Настю. Она сказала, что все может закончиться тем, что меня тоже задержат. Но я считаю, что поскольку с точки зрения закона ни я, ни Настя ничего не нарушаем, своими действиями я только подчеркну это. Даже если меня посадят на 15 суток, это будет противозаконно, но я не считаю это катастрофой: нужно бороться и добиваться, чтобы законы работали.
Я провел такой же пикет, как и Настя. И вот, меня не задержали, а ребенка задержали. Но в идеале я хотел добиться ее освобождения сегодня и забрать ее домой. Прийти сегодня в апелляционный суд и смотреть, как он оставляет решение без изменения, — это слишком слабые действия со стороны отца.
«Ребенок в изоляторе, не время отсиживаться дома»
После ареста Насти мы с ее друзьями собрали небольшой групповой чат. Все были настроены очень негативно после суда и были готовы меня поддержать, присоединиться к пикету, но я агитировал их держаться подальше, чтобы не создавать лишних проблем. Со мной был только один друг, который снимал меня издалека на телефон. Мы с ним обсудили технические детали.
От всех друзей и знакомых есть поддержка, никто не понимает такой реакции. Запрет митингов — одна история, а вот незаконное запрещение пикетов — вызывает как минимум удивление. Жена, конечно, опасается, но поскольку ребенок находится в изоляторе, не время отсиживаться дома — нужно действовать активно.
У мамы Насти более умеренный взгляд. Ей бы хотелось, чтобы наша дочь вообще не занималась активизмом и не тратила силы и время. Жена не особо верит в успех этих действий и считает, что не стоит искать проблем там, где не будет их решения. У нее довольно пессимистично-консервативный взгляд на протестную деятельность.
Я по профессии эксперт по разработке программного обеспечения. Жена — юрист, в последнее время переквалифицировалась на художника. Настя закончила школу. Планирует учиться в Европе на биолога. У нас в семье активные споры по всем позициям, но в целом гармония. Сейчас, когда дочь уже совершеннолетняя, мы стараемся вообще не давить на нее. Но после всего случившегося я буду настоятельно рекомендовать ей хотя бы временно больше на митинги и пикеты не выходить. Это будет слишком сильно выбивать ее из колеи, из нормальной жизни. А насколько это важно для ее будущей жизни — пока вопрос.
«Настя борется с проблемами, которые ей близки»
В прошлом году я относился к ее деятельности позитивно — видел, что то, что она делает полезно и довольно безопасно. Но если это стало небезопасным, то я бы не хотел, чтобы она продолжала этим заниматься. Как, например, в Иране, когда пришли к власти религиозные фанатики, многие люди перестали делать то, что делали раньше. Мне кажется, это здраво.
Дочь самая активная в семье. Это началось года два-три назад. В целом нельзя сказать, что в семье это сильно поощрялось, но мы относимся с пониманием, и в последнее время я вижу, что позиция у нее достаточно уверенная, и, в общем, я ее поддерживаю. До этого случая она принимала участие в митингах, но в основном в качестве медсестры: помогала тем, кого побили, накладывала повязки. За это ее несколько раз задерживали, тоже незаконно, потому что она не была непосредственным участником митинга. А сейчас эти задержания припомнили как нарушения в прошлом.
Фото: Сергей Пятаков / РИА Новости
Ситуация с Юлей Цветковой — полный абсурд, за рисунки сажать на шесть лет это полнейшая глупость. Конечно, тема ЛГБТ- и фем-активизма в нашей стране опасная. Мы обсуждали этот вопрос в семье. У Насти есть видение, как должны обстоять дела в обществе. И она видит, что в других странах все это решается иначе. Их поколению в чем-то проще, потому что, в отличие от нас, они могут смотреть, как все развивается в разных странах, брать пример, вдохновляться.
С другой стороны, у них нет представления о других политических системах, они видят одну фактически монолитную модель общества и власти, в которой изменения всегда идут сверху, а не снизу. В этом плане Настя и ее друзья настроены довольно пессимистично — дочь сравнивает то, что видит, с ситуацией в других странах, и это очень не нравится.
Настя борется с проблемами, которые ей близки. Она знает истории [ЛГБТ-] друзей, которые пострадали, и борется в том числе за их права. Мы с ней даже обсуждали возможности каких-то общественных проектов для поддержки ее идей. Пока это не вылилось в какую-то реализацию. Я в целом одобряю ее позицию и считаю, что она правильная. Конечно, во многом я поддерживаю ее потому, что она моя дочь. И все-таки для меня те проблемы, которые она пытается решить, не так на виду.
Другое дело, что после ареста я считаю, что нужно будет эту деятельность приостановить, потому что она уже просто мешает нормальной жизни. То есть нужно уже или становиться профессиональным оппозиционером, вступать в какие-то организации и посвятить этому жизнь или просто уже признать, что текущая ситуация такова, что бороться в принципе невозможно.
«Если идея стоит того, чтобы за нее бороться, за нее нужно бороться»
В этом году [протестная] деятельность как таковая практически полностью парализована, потому что митинги запрещены. Но поскольку пошло давление на пикеты, и это затронуло мою семью, я не смог оставаться в стороне.
По другим вопросам, не касающимся защиты семьи, я уже, пожалуй, не готов выступать ни на митингах, ни на пикетах. Это уже становится просто нецелесообразным. Суть ведь не в том, чтобы просто присесть на 15 суток, не просто создать шум, а добиться каких-то изменений. А с точки зрения достижения результата получается, что пространства для маневра практически нет.
Фото: предоставлено Михаилом Ясневым
Это мой первый пикет. В прошлом я участвовал в онлайн-движении и в митинге поддержки депутатов, которые избирались в Мосгордуму. Можно сказать, что все закончилось поражением. У меня были попытки заняться политикой: один раз мне предлагали вступить в правящую партию, я отказался, не очень хотел в тот момент погружаться. Потом обращался к коммунистам, там уже наоборот, у них не было желания со мной общаться. После этого я особо не лез в системную политику и не погружался в политическую деятельность.
Если идея стоит того, чтобы за нее бороться, за нее нужно бороться. Но если методы, которые применяются, не приносят результата на протяжении длительного времени, нужно пересматривать их и выбирать те, которые окажутся эффективнее. Возможно, более активная работа на фейсбуке принесет больше результата, чем пикет, за который или посадят, или не посадят.
Я пристально следил за происходящим в стране с 1991 года. Видел много процессов, читал газеты, пытался понять, что и как происходит. Я уже в школе хорошо понимал историю переворота 1993 года. У меня под домом ехали танки, а в день восстания я гулял в центре. И даже тогда я видел общую картину, понимал, к чему это идет, куда мы движемся.
Но вот сейчас понимания, как развивается страна, у меня нет. Ощущение, что нет четкой стратегии развития. Мне кажется, случай с моей дочерью указывает на системный дефект всей системы. Я вижу много недостатков, которые не решаются, а только усугубляются.
При этом я не считаю, что не работает вся система. Если я смотрю на такие сервисы как, например, «Госуслуги» или на работу налоговой, то в принципе я вижу, что есть развитие. Даже можно сказать, что Россия находится на передовых позициях по ряду направлений. Но если брать, например, судебную систему, то я вижу регресс. Недостатки как будто цементируются, и эта застойная модель становится таким монолитом, который тормозит развитие.
У меня был опыт борьбы в жилищно-коммунальной сфере — хотел понизить тарифы в доме. И когда я предлагал людям снизить тарифы условно с десяти тысяч до пяти, чтобы просто лишнее не платить, люди меня не понимали, думали, что я хочу обмануть. Донести до всех смысл изменения и правильно его провести в жизнь — очень сложная задача.
Есть ощущение, что люди действительно ничего не хотят менять. Думаю, процентов у 70 это связано с тем, что люди хотят, чтобы за них сделал кто-то другой, а у оставшихся 30 процентов страх из-за достаточно сильного давления. И люди могут просто бояться проявить себя, сказать слово против, соответственно, два этих фактора вместе дают общую картину. Есть и нежелание перемен. Людям часто проще смириться и принять реальность, чем пытаться что-то изменить.
Руки в любом случае опускать не надо. Для меня сейчас перспектива локально бороться во всех конфликтах, которые затрагивают мою семью, либо просто в перспективе подумать о переезде в другую страну. Это в том случае, если я пойму, что не готов мириться с такой ситуацией, но сделать ничего не могу. То есть у меня всего две альтернативы. После ситуации с задержанием Насти, я всерьез рассматриваю ситуацию переезда из России.
Но сегодня, поскольку система затронула мою жизнь и жизнь семьи, просто нельзя было оставаться в стороне. Я хочу сконцентрироваться на теме одиночных пикетов, которые никогда не запрещались. Если собираются превращать одиночные пикеты в несанкционированные митинги на бумаге, мне кажется, это хороший случай, чтобы проявить принципиальность и бороться за эти права. Или пусть запретят одиночные пикеты. Скажут, что нельзя выходить на улицы, нельзя рисовать плакаты и говорить ничего. Мол, сидите дома, смотрите телевизор. Такая позиция тоже понятна, пусть она будет озвучена. Можно и в главном документе страны ее прописать.