Коренное население Америки неспроста ассоциируется у большинства туристов с чем-то загадочным, духовным и очень древним. Индейцы до сих пор совершают таинственные обряды, верят в подземных богов и уходят жить в горы, чтобы в глаза не видеть цивилизацию. Тем не менее у их существования есть и обратная, неприятная сторона — наркотики, алкоголизм и жуткая нищета. Журналист и писатель Игорь Ротарь решил изучить все особенности Латинской Америки, в том числе жизнь аборигенов, и отправился в многомесячное путешествие по континенту. Его впечатления от общения с индейцами — в репортаже «Ленты.ру».
Кока и «старшие братья»
В автобусе, едущем из деревушки на берегу Карибского моря, меня поразила группа странных пассажиров — длинноволосые босоногие люди ростом не выше 150 сантиметров в белоснежных балдахинах везли огромные тюки с ракушками. «Что за странные коллекционеры?» — подумал я.
Оказалось, что это индейцы, проживающие в колумбийских горах Сьерра-Невада (дословно в переводе «снежные горы») — без преувеличения уникальном природном образовании. Оно начинается прямо с побережья Карибского моря и завершается величественным, самым высоким в Колумбии пиком Боливара.
Местные индейцы считают эти места священными, а всех людей, живущих за их пределами, снисходительно называют «младшими братьями» (сами они, соответственно, старшие). В начале 1990-х аборигены вышли на корреспондентов «Би-би-си» и передали заблудшим жителям земли послание: если «младшие братья» не перестанут уничтожать природу, то Земля погибнет.
Когда-то аборигены Сьерра-Невады обладали достаточно развитой цивилизацией. Испанские конкистадоры описывали увиденный ими край как плотно населенный, с хорошо развитой ирригацией полей. Интересно, что до сих пор в джунглях можно увидеть тропы из каменных глыб, проложенные индейцами до прихода испанцев. Кроме того, конкистадоры были очарованы золотыми украшениями, которыми были увешаны туземцы. Именно в этих горах и родилась легенда о стране Эльдорадо.
Кстати, любовь индейцев к ракушкам имеет достаточно прозаическое объяснение. Каждый взрослый индеец носит на поясе специальную традиционную емкость, калабасу, в которой хранится смесь толченных ракушек и перемолотых листьев коки. От употребления этого вещества аборигены всегда находятся под легким кайфом, или медитацией (кому как больше нравится).
Охота на индейцев
Столь необычный стиль жизни аборигенов заинтересовал меня, и я решил побывать в их деревнях. Жил я в это время в небольшом (около 500 жителей) поселении Минка, считающемся негласной столицей Сьерра-Невады. Как я узнал, индейцы живут лишь в нескольких километрах от Минки.
Увы, меня ожидало ужасное разочарование. Деревня, в которую я попал, располагалась рядом с шикарным отелем, где сотрудницы ресепшена даже говорили по-английски (признак очень большой крутости заведения!). Создавалось впечатление, что туристы специально приезжают посмотреть на аборигенов как на диких зверушек.
Поселение представляло собой несколько десятков очень примитивных хижин с тростниковыми крышами. Внутри из мебели были только гамаки. Все бы ничего, но самих индейцев в деревне не было: из-за пандемии они углубились в горы.
Это меня, конечно, не остановило. Недолго поразмышляв, я нанял мотоциклиста (для машин местные джунгли непроходимы) и отправился в сторону ледников. Пейзаж стремительно менялся, стало существенно холоднее, а вскоре мы и вовсе оказались выше облаков, которые можно было наблюдать со склонов гор.
Приблизительно через два часа мы доехали до крошечной (всего-то десять домов) деревеньки. Как ни странно, здесь даже были бильярдная, ресторан и гостиница. Подкрепившись типичной едой горных колумбийцев — говяжьей отбивной с рисом и жареными бананами, я разговорился с хозяином заведения, и он сообщил мне, что индейцы живут в двух часах хода отсюда возле водопадов: «Как раз завтра туда идет группа туристов. Присоединяйся!»
Волшебный доллар
Мои попутчики оказались колумбийцами и были страшными разгильдяями: по пути они распивали ром, а на привалах употребляли марихуану. Неудивительно, что на их фоне я очень хорошо шел.
— A что, русские все такие сильные, никогда не устают? — с удивлением интересовались они.
— Да, мы на батарейках.
На самом деле идти мне было не слишком легко. До сих пор не могу понять, как проводник угадывал дорогу: по-моему, тропинки просто не было. Но, к счастью, мы добрались до нужного места.
В этом поселении индейцев были как традиционные дома, так и глинобитные хижины с железной кровлей. В отличие от доброжелательных колумбийцев, очень охотно позирующих перед фотоаппаратом, индейцы фотографироваться не хотели и вообще смотрели на меня достаточно враждебно. Но когда я предложил им доллар за съемку их жилища, то они сразу же согласились.
Наверное, лучше бы я этого не делал: эти хижины поразили меня своей убогостью. Посреди комнаты был разведен костер, годовалый ребенок томился в специальном гамаке-люльке, мебель отсутствовала полностью, но зато в углу стоял плазменный телевизор, работавший от аккумулятора.
Как же индейцы доставили в деревню огромный экран и другие тяжелые вещи? Оказывается, с помощью ослов, которые, в отличие от туристов, спокойно перемещаются через заросли джунглей.
Кстати, возле их домов валялась куча пустых бутылок от пива и дешевой текилы. Я уже слышал от антропологов о том, что многие индейцы страдают алкоголизмом, но не думал, что настолько. Другая серьезная проблема — то, что большинство аборигенок рожают уже в 14-летнем возрасте.
Зато у них мне удалось попробовать очень необычное блюдо. Так, специально для нас, естественно, за отдельную плату индейцы пожарили нам игуану. Эта такая огромная ящерица, напоминающая динозавра. О том, что эта гадость считается в Латинской Америке изысканным деликатесом, я знал еще из рассказов О’Генри, ну а сейчас у меня появилась возможность выдержать это кулинарное испытание лично. Как ни странно, блюдо действительно оказалось довольно вкусным: напоминало даже мясо курицы или крокодила (его я уже пробовал в Aфрике).
Колдуны за 300 долларов
Я уже было подумал, что больше индейцы ничем не смогут меня удивить, но ошибся. Как-то местные русские пригласили меня на «церемонию очищения кармы предков», которую специально для них и других «духовных» иностранцев проводят приглашенные мамы. Мамы — это не женщины с детьми, как вы подумали, а индейские шаманы. Кстати, курс очищения кармы, по местным меркам, совсем не дешев — за трехдневный ритуал мои русские друзья заплатили аж миллион песо (около 300 долларов).
Обряд проходил на берегу реки. В начале по кругу пустили стаканчик анисовой водки (мне почему-то вспомнился фильм «Иван Васильевич меняет профессию»), потом индейцы окуривали моих знакомых какими-то травами, а в завершении церемонии было омовение в реке.
Не знаю уж, из добрых ли побуждений или из корысти, но организаторы обряда проявили интерес и к моей персоне и спросили, есть ли у меня проблемы, которые я хочу устранить. Я пожаловался, что из-за пандемии все откладывается выпуск моей книги, и попросил помощи колдунов.
Не уверен, что индейцы поняли слово книга, поскольку все, что они мне ответили, — это то, что белый цвет индейских балдахинов символизирует снега вершин Сьерра-Невады. Кстати, свои балдахины индейцы не стирают, а очищают лимонным соком. Можно спорить, насколько такие меры гигиеничны, но белый цвет одежды сохраняется.
Также мамы раскрыли мне еще несколько индейских секретов. Например, оказывается, волосы они не стригут, «чтобы не потерять силу», а босиком ходят, чтобы поддерживать контакт с подземными духами. Увы, сколько я ни пытался, другой информации мне получить так и не удалось.
По-видимому, почувствовав мое разочарование, мамы пригласили меня на общение с духами, а если точнее — на церемонию употребления галлюциногенного отвара из лианы айяуаска. Индейцы верят, что лианы — волосы бога, который когда-то посетил эту землю. Примечательно, что в Колумбии, Перу, Эквадоре и Бразилии данный напиток не только считается безвредным, но даже признан национальным достоянием.
Увы, ритуал не всегда заканчивается хорошо. Было даже несколько смертельных случаев, а зачастую дикари просто грабили или насиловали туристов во время церемоний. Кроме того, влиятельный путеводитель Lonely Planet рекомендует проходить этот обряд только с проверенными шаманами. Не то чтобы я не верил местным докторам, но от общения с духами все-таки уклонился.
Курящий и пьющий бог
То, что я увидел в индейских поселениях Колумбии, вызвало у меня устойчивое дежавю. Очень похожие сценки я уже наблюдал в индейских поселениях других стран. Так, например, аборигены майя в Гватемале и Мексике малограмотны, к тому же многие с трудом говорят по-испански.
Они по-прежнему ходят в национальной одежде, спят в убогих жилищах, где нет никаких бытовых удобств. Среди них много алкоголиков — теряющих сознание от опьянения на улицах здесь видишь гораздо чаще, чем в России. В местных магазинах даже практикуется такая необычная услуга: за шесть центов дают понюхать пустую бутылку из-под текилы.
Кроме того, по-прежнему в разных уголках Гватемалы есть множество капищ, к которым индейцы совершают регулярные паломничества. Одно из главных таких святилищ расположено в кратере вулкана у озера Чикабал. Оно абсолютно правильной прямоугольной формы, что, по мнению племенных жителей, свидетельствует о его божественном происхождении.
Вообще вера майя — это странный гибрид древнего язычества, христианства и культа испанских завоевателей. Так, многие племена поклоняются богу Максимону, соединившему в себе образы древних богов майя, апостола Петра, евангельского Иуды и покорителя Гватемалы конкистадора Педро де Альварадо.
Статуи Максимона по очереди опекают разные семьи. Кукле вставляют в губы сигарету, рядом с ней ставят бутылочку рома, на ночь Максимона кладут в постель старших дочерей (Педро де Альварадо любил выпить, покурить и женщин). Дом, где стоит Максимон, напоминает таверну: здесь люди пьют и закусывают, совершенно не стесняясь божества. Рядом шаман читает заклинание духам.
Хуже, чем в Гаити
Сегодня во всех индейских резервациях США действует жесткий сухой закон, а наиболее внушительными по размерам зданиями здесь являются центры по реабилитации алкоголиков и наркоманов.
Я побывал в резервации индейцев навахо, и, если честно, после обычных районов США мне показалось, что я оказался в какой-то стране третьего мира. Местный бизнес в основном представлен магазинчиками по продаже индейских сувениров и высушенного по индейским рецептам мяса «джерки». Торговля идет в грубых, наскоро сколоченных сарайчиках или же просто на выставленных вдоль дороги табуретках.
Асфальтовая трасса связывает лишь наиболее крупные населенные пункты резерваций, в мелкие же деревушки приходится добираться по проселку. Электричество и водопровод тоже проложены лишь в основные поселения. Многие индейцы предпочитают жить на отдаленных фермах в пустыне, и в таких домах нет ни света, ни водопровода.
В общем, некоторые показатели уровня жизни такие же или даже хуже, чем в Гаити — беднейшей стране западного полушария. Например, средняя продолжительность жизни в резервации Роузбад в Южной Дакоте — 46 лет, а в Гаити — 47. Детская смертность среди индейцев лакота в три раза выше, чем в среднем по США, а число больных туберкулезом в восемь раз выше среднеамериканского показателя.
Конечно же, столь страшные цифры во многом объясняются распространением алкоголизма среди индейцев (процент алкоголиков в 5,5 раза выше, чем в среднем по США), но в любом случае такая статистика в одной из самых развитых стран мира выглядит чудовищно.
Ассимиляция или изоляция?
На то, как нужно решать проблемы коренных жителей обеих Америк, есть две прямо противоположные точки зрения.
«Я добиваюсь, чтобы индейцы вернулись к своему традиционному образу жизни: занимались охотой, рыбалкой, говорили на родном языке, поклонялись своим, а не чужим богам. Когда мы сумеем возродить наши традиции, то исчезнут и такие страшные для наших народов проблемы, как алкоголизм, наркомания, безработица», — убеждает меня индейский активист и кинорежиссер из США Чаг Лоури.
Этот путь уже активно используется в некоторых странах. Например, власти Австралии отчаялись спасать и приобщить к цивилизации аборигенов. Теперь их, напротив, всячески стимулируют жить вдали от белых, так же, как жили их предки. Единственные отличия от прошлого: ружья вместо луков и моторные лодки вместо пирог.
Противники же «культурного многообразия мира» задаются вопросом: а хотят ли сохранять традиционный, почти первобытный уклад сами аборигены? По мнению выросшего в индейском поселке профессора Калифорнийского университета Пола Ховарда, «резервация — это как засасывающее болото». Хотя теоретически любой индеец может спокойно из нее уехать, на практике сделать это непросто из-за культурной пропасти между коренными жителями Америки и современными американцами.
Например, как утверждает профессор, индейский мальчик может на автобусе каждый день ездить в белую школу, но там сверстники будут на него смотреть как на маленького грязного дикаря. «На сегодняшний день для индейца есть, по сути, только один способ вырваться из этой трясины — уйти в армию. Наше спасение — отнюдь не в изоляции, а наоборот, в ассимиляции», — в сердцах заключает эксперт.
