80 лет назад, 10 июля 1941 года началось Смоленское оборонительное сражение. За два месяца ожесточенных боев немцы нанесли серьезный урон Красной армии. Но не смогли выполнить главную стратегическую задачу — с ходу взять Москву. Почему забуксовал блицкриг? Какую тактику применило руководство РККА? «Лента.ру» вспоминает ход событий.
10 июля 1941-го на позиции Западного фронта обрушились мощные удары двух танковых клиньев группы армий «Центр». Третья танковая группа (армия) генерала Германа Гота, накануне овладев Витебском, ударила в центре и на правом фланге советских войск. На левом — Вторая танковая группа генерала Хайнца Гудериана форсировала Днепр южнее и севернее Могилева.
За плечами Гота и Гудериана были Первая мировая, молниеносная война в Польше и быстрый разгром союзников во Франции. Гудериан, которого подчиненные прозвали «Быстроходный Хайнц», являлся одним из инициаторов создания танковых войск Германии и разработчиком блицкрига. Амбициозный и своенравный, он считал главной задачей в войне с русскими — захват столицы СССР.
Под стать своим командующим был состав их дивизий, состоящих из опытных солдат и офицеров, имевших значительный боевой опыт. Наступление активно прикрывалось люфтваффе. В условиях почти полного отсутствия в небе краснозвездной авиации и нехватки зенитных орудий у оборонявшихся, самолеты с крестами буквально ходили по головам бойцов и командиров РККА.
К ночи 13 июля 29-я механизированная дивизия Гудериана и 7-я танковая дивизия Гота, находившиеся на острие танковых клиньев, быстро приближались к Смоленску с юга и севера и находились друг от друга на расстоянии 55 километров. Вражеская пехота, движущаяся своим ходом, отстала далеко позади.
В тот момент главное командование сухопутных войск Германии еще не знало, как поведет себя противник. Будет ли продолжать обороняться или отступит. Но в Берлине желали, чтобы обе танковые группы не только прорвали бы фронт русских, но и уничтожили западнее Смоленска советские войска. Это дало бы возможность вступить в город и двинуться дальше к заветной цели — на Москву.
Общий настрой выразил в своем личном дневнике начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер. По его словам, кампания против России выиграна в течение двух недель.
— резюмировал он.
Высокомерный генерал не подозревал, что война по-настоящему только начинается. Она станет самой кровопролитной и масштабной в истории человечества. И закончится грандиозным поражением Третьего рейха. Но жарким летом 1941-го это было еще совсем не очевидным.
К началу Смоленского сражения хуже всего дела обстояли на Западном фронте. Нацисты нанесли главный удар в Белоруссии, а не, как ожидалось, на Украине. В приграничных боях на этом направлении три армии Первого стратегического эшелона Красной армии были окружены. Командующий фронтом генерал Дмитрий Павлов был отстранен и вместе со своим штабом расстрелян по обвинению в преступной халатности.
На смену разбитым соединениям из глубины страны выдвигались свежие армии Второго стратегического эшелона. А на место Павлова был назначен нарком обороны СССР маршал Семен Тимошенко. Одновременно ему был поручен пост руководителя Главного командования войсками Западного направления. В данный временный орган управления входил Западный, а затем созданные позднее Центральный и Резервный фронты.
Одним из первых шагов Семена Константиновича на новой должности стал контрудар 5-го и 7-го механизированных корпусов из состава 20-й армии генерала Павла Курочкина. Это были полнокровные соединения, в которых насчитывалось не менее 1400 танков, в том числе КВ и Т-34.
Их можно было ввести в бой в решающий момент сражения, парируя удары немецких танковых клиньев и тем самым поддерживая свою пехоту. Но Тимошенко решил по-другому. 6 июля он бросил мехкорпуса далеко вперед — на помощь войскам, оборонявшим Витебск.
Из-за плохой разведки, а также отсутствия взаимодействия между советскими соединениями действия механизированных корпусов свелись к разрозненным трехдневным танковым боям и мощного контрудара не получилось. Советские танкисты и артиллеристы сражались мужественно и самоотверженно. Но ни им, ни командованию не хватало опыта.
На допросе он отметил, что самым опасным было находиться не столько на позициях, сколько на марше, где колонны безнаказанно атаковали пикирующие бомбардировщики Junkers 87.
Понеся более 60 процентов потерь в первую очередь от вражеской авиации, механизированные корпуса были вынуждены отойти. В итоге защитить Витебск, остановить нацистов и стабилизировать фронт не удалось.
Но контрудары продолжались. По-другому и быть не могло. Согласно довоенному Уставу, в случае нападения РККА должна была стать самой наступающей армией в мире. Ни в коем случае не отдавать инициативы врагу.
19-я армия генерала Ивана Конева и 22-я — генерала Филиппа Ершакова атаковали на северном фланге Западного фронта. Цель — освобождение Витебска и выход на рубеж реки Западная Двина. 16-я армия генерала Михаила Лукина вместе с 20-й должны были стабилизировать положение в центре, между Шкловом и Оршей. Одновременно Михаил Федорович назначался ответственным за оборону Смоленска. 13-й армии генерала Федора Ремезова и 21-й генерала Федора Кузнецова было приказано отбросить немцев с плацдармов восточнее Рогачева и Могилева и наступать на Бобруйск.
Успеха удалось достичь только на юге, где пехота вермахта далеко отстала от своих моторизованных дивизий. 63-й стрелковый корпус комкора Леонида Петровского из состава 21-й армии стремительно форсировал Днепр и очистил от немцев города Рогачев и Жлобин.
Странное для 1941 года звание «комкор» объяснялось тем, что до войны Леонид Григорьевич был уволен из рядов Красной армии по вздорному обвинению. И был восстановлен в рядах РККА по инициативе Тимошенко, не успев получить к 22 июня генеральское звание (его он удостоился позднее).
Наряду с контрударами войска Западного фронта самоотверженно оборонялись на различных участках Смоленской дуги. С 10 июля шли ожесточенные бои за Могилев, который обороняли части из состава 61-го стрелкового корпуса генерала Федора Бакунина и 20-го мехкорпуса генерала Андрея Никитина.
12 июля с юга к городу попыталась прорваться немецкая 3-я танковая дивизия под командованием будущего фельдмаршала и любимца Гитлера Вальтера Моделя. На этом направлении вблизи деревни Буйничи оборону держали пехотинцы полковника Семена Кутепова из состава 172-й стрелковой дивизии при поддержке артполка полковника Ивана Мазалова. В ходе тяжелого 14-часового боя было подбито 39 немецких танков и бронетранспортеров. Противник отступил.
Подвиг увековечил военный корреспондент, писатель Константин Симонов, который на следующий день вместе с фотографом Павлом Трошкиным приехал на Буйничское поле. Они своими глазами увидели подбитые танки, хорошо оборудованные глубокие траншеи, прочные наблюдательные пункты и блиндажи, бесперебойную связь.
Командир 388-го полка Семен Кутепов рассказал, что произошло:
Эти слова Симонов много лет спустя вложил в уста одного из главных героев своей трилогии о войне «Живые и мертвые» — генерала Серпилина. Которого списал с Кутепова: высокий худой человек с усталым лицом, с ласковыми не то голубыми, не то серыми глазами и доброй улыбкой. В одноименной экранизации 1964 года Алексея Столпера Серпилина сыграл Анатолий Папанов. Для актера-фронтовика эта роль стала одной из лучших в послужном списке.
Уже потом Симонов понял, что Кутепов знал о том, что немцы форсировали Днепр справа и слева от Могилева и что ему придется драться в окружении. Но он, старый служака, воевавший еще в Первую мировую офицером, не собирался покидать позиций и готов был погибнуть, но не отступить. Так и получилось. Полк сражался до конца.
Бои за город продолжались до 26 июля. Указом Верховного совета СССР от 10 августа 1941 года Кутепов был награжден орденом Красного Знамени. А в сентябре 1979-го, согласно завещанию Симонова, его прах был развеян на Буйничском поле — на месте, где он впервые увидел, как остановили грозного врага.
Наряду с героическими эпизодами были явления и противоположного порядка. Еще один литературный прототип Серпилина, заместитель командира 25-го стрелкового корпуса Александр Горбатов до войны был осужден на 15 лет лагерей по ложному обвинению. Несмотря на жестокие побои, он не признал вины и отбывал срок на Колыме. В марте 1941-го был освобожден и как опытный военачальник направлен в действующую армию. В довоенном звании комбрига.
Александр Васильевич неоднократно был вынужден останавливать части, лихорадочно отступающие на восток, переподчинять себе и заставлял занимать оборону на указываемых им рубежах. Он жестко пресекал панику, иногда под угрозой оружия.
Горбатову все это казалось дурным сном. «Я пытался отогнать навязчивую мысль: «Неужели 1937-1938 годы так подорвали веру солдат в своих командиров, что они и сейчас думают, не командуют ли ими «враги народа»? — вспоминал позднее генерал. Он пришел к выводу, что причина заключается в неопытности необстрелянных командиров, которые неумело берутся за свои обязанности.
Сам же будущий комендант Берлина действовал грамотно и решительно. Отрезанный от попавшего в окружение штаба корпуса, Горбатов организовал оборону Ярцево и удерживал его четверо суток.
15 июля 29-я моторизованная дивизия из группы Гудериана ворвалась в Смоленск с юга. 16 июля была занята северная часть города. Положение осложнялось тем, что численность гарнизона на тот момент составляла всего шесть с половиной тысяч человек, половину из которых представляли собой подразделения милиции, НКВД и тыловые части.
Случившееся вызвало приступ гнева у Сталина. В своем приказе он обвинил руководство Западного фронта в эвакуационных настроениях. По его мнению, отход войск от Смоленска граничил с изменой Родине. Поэтому части, защищающие город, ни в коем случае не должны были допустить его сдачу.
Приказать легко, труднее выполнить. 13-я, 16-я, 19-я и 20-я армии оказались в окружении. Связь с ними осуществлялась по единственной сохранившейся переправе через Днепр в районе деревни Соловьево. Под непрерывными бомбежками и артобстрелами тоненькую нить мужественно держал отряд под командованием полковника Александра Лизюкова.
На помощь защитникам Смоленска подошли стрелковые дивизии. Завязались бои, по своей ожесточенности не уступавшие сталинградским.
19 июля раздосадованный вождь снял Тимошенко с поста наркома обороны и отстранил от командования Западным фронтом. Народным комиссаром стал сам, а дела на Смоленском направлении поручил поправить генералу Андрею Еременко. Новый назначенец руководил действиями пяти советских оперативных групп, которые наносили концентрические удары с разных сторон на Смоленск.
Продвижение наступавших происходило в условиях плотной немецкой обороны, насыщенной противотанковой артиллерией, тотального господства в воздухе вражеской авиации и потому не привело к успеху. При этом один из командиров опергрупп, генерал Владимир Качалов, при прорыве из окружения погиб в танковом бою.
На основании ложного доклада начальника Главного политуправления РККА и заместителя наркома обороны Льва Мехлиса, сгоревший в танке генерал был обвинен в дезертирстве, сдаче в плен и заочно приговорен к смертной казни. Реабилитация светлого имени Качалова произошла только после смерти Сталина в декабре 1953 года.
Разочаровавшись в Еременко, 30 июля вождь снова вернул Тимошенко на прежнее место.
Наряду с кадровой чехардой происходило реальное усиление Западного фронта. В его тылах были развернуты шесть свежих общевойсковых армий. На дальних подступах к столице занял позиции фронт Можайской линии обороны. Чуть позднее он передал свои части Резервному фронту во главе с генералом Георгием Жуковым. 24 июля был сформирован Центральный фронт, который возглавил Федор Кузнецов.
Красная армия усиливала сопротивление. 19 июля немцы заняли Великие Луки, а через два дня неожиданно для себя были из них выбиты. Герман Гот в своих мемуарах отмечал, что в связи с этим настроение главнокомандующего сухопутными войсками Германии фельдмаршала Вальтера фон Браухича было подавленным.
С одной стороны, 28 июля Смоленск пришлось оставить. К осажденным почти не подходили подкрепления. Тогда как к моторизованным дивизиям вермахта пришла на помощь пехота 8-го и 20-го корпусов. С другой стороны, гитлеровцам не удалось разбить войска 16-й и 20-й армий, которые переправились через Днепр и закрепились на другом берегу.
Ни та, ни другая сторона не достигла поставленных целей, и на центральном участке фронта сохранялось равновесие. 30 июля Гитлер приказал измотанным войскам группы армий «Центр» перейти к обороне. На это решение повлиял комплекс причин.
К этому времени в войне с СССР Германия каждые два дня теряла по одной полнокровной пехотной дивизии. На такой темп потерь разработчики блицкрига совершенно не рассчитывали. Почти наполовину поредели и ряды обеих танковых групп, которые остро нуждались в пополнении личного состава и доукомплектовании техникой.
Авангард группы Гудериана, 10-я танковая дивизия заняла смоленский город Ельня, но ее дальнейшее наступление было остановлено.
Кроме того, фюрера сильно беспокоила ситуация с медленным продвижением групп армий «Юг» и «Север». Согласно плану нападения на СССР «Барбаросса», помимо Москвы надлежало быстро захватить такие стратегически важные промышленные центры, как Киев и Ленинград.
Гитлер принял решение отдать Гудериана для усиления 1-й танковой группы генерала Эвальда фон Клейста, который действовал на Украине, а Гота — на помощь 4-й танковой группе генерала Эриха Гепнера, воевавшего на ленинградском направлении.
Этим шагом одновременно снимался риск ударов в тыл вырвавшимся войскам группы армий «Центр» со стороны советских Юго-Западного и Северо-Западного фронтов. Наступление на Москву откладывалось. Как выяснилось — на два месяца, которых потом нацистам не хватило.
Но Смоленское сражение было не завершено. Потерпев неудачу в центре советской обороны, немцы ударили по ее флангам. 3 августа пал Рославль, 19-го — Гомель, 25 августа пришлось оставить Великие Луки. В районе Рогачева и Жлобина был окружен и разгромлен 63-й корпус уже генерала Леонида Петровского. Назначенный командующим 21-й армии, при выходе из окружения он погиб.
1 сентября 18 советских дивизий из состава 16-й, 19-й, 20-й и 30-й армий попытались пробить немецкую оборону и выйти на рубеж Смоленск — Демидов — Велиж. Но для усталых и сильно потрепанных в многодневных боях соединений это оказалось непосильной задачей.
Успеха добилась только 24-я армия генерала Константина Ракутина Резервного фронта. При наступлении на Ельнинский выступ ей удалось 6 сентября освободить город и заставить отступить части немецкого 20-го корпуса. На этом Смоленская стратегическая оборонительная операция закончилась.
Красная армия потеряла в ходе двухмесячного сражения более 700 тысяч человек, раненых, попавших в плен, пропавших без вести бойцов и командиров. Общие потери вермахта составили более 100 тысяч человек.
В ельнинских боях родилась советская гвардия. Первыми этой чести удостоились 100-я, 107-я, 120-я и 127-я стрелковые дивизии 24-й армии.
Гальдер резюмировал, что Россия, которая считалась колоссом на глиняных ногах, неожиданно оказалась сильным противником. Она заставила прежде победоносный вермахт, пусть на время и в определенном месте, перейти к стратегической обороне. Полковник Кутепов и другие советские солдаты и офицеры погибли не зря.
Союзник Германии Япония внимательно наблюдала за ходом боевых действий на смоленском направлении. Отсутствие здесь громких побед у немцев заставило Токио 6 сентября 1941 года отказаться от реализации плана нападения на СССР «Кантокуэн». Основные битвы Великой Отечественной войны были еще впереди.