Послевоенные годы в Советском Союзе помимо разрухи были омрачены небывалым разгулом преступности. Годы спустя символом послевоенного криминала стала банда «Черная кошка», получившая известность благодаря роману братьев Вайнеров «Эра милосердия» и последующей экранизации «Место встречи изменить нельзя». Споры о том, существовала ли «Черная кошка» в реальности, не утихают до сих пор. В те годы жестокие банды орудовали во многих городах, но их истории сильно отличаются от литературных, да и ничего «кошачьего» в них не было. Но мало кто знает, что в 1945-1960 годах банда, максимально похожая на литературную «Черную кошку», орудовала в Забайкалье, а ловили ее милиционеры, которые позже служили в московской милиции вместе со следователем Аркадием Вайнером. Историю забайкальской банды изучил корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин.
Впервые о «Черной кошке» в Забайкалье услышали в конце Великой Отечественной войны. Банда орудовала по всему Дальнему Востоку, который в то время был прифронтовой зоной — он граничил с Японией, союзницей фашистской Германии по «оси». Группировку создал 28-летний Иван Герасимов — молодой, но авторитетный вор в законе. Его подельниками стали 18-летний читинец Виктор Шиков и 24-летний Петр Горбатов.
В те годы Чита была городом деревенского типа — много частных домов и очень мало асфальта. Как только поднимался ветер, так сразу начинались своеобразные песчаные бури: песок забивал глаза, попадал в рот, в уши. В двух шагах ничего нельзя было разглядеть. Этим и пользовались воры, которые воровали в эти песчаные бури
Схема преступлений у банды всегда была одна и та же: преступники заранее выбирали объект и шли на разведку, примечая, где и что лежит. А затем, дождавшись окончания рабочего дня, возвращались. На дело выходили втроем: один стоял «на вассере» (на страже), второй разбивал камнем стекло и проникал внутрь, собирал все ценное и передавал третьему.
Если магазин охранялся, то сначала бандиты нападали на сторожа и связывали его. Один из налетчиков надевал его плащ, забирал ружье — и изображал из себя охранника. Часто бывало так, что вор, принимавший добычу на улице, начинал кричать: «Хватит, не унесем — не бери больше!»
В те годы машины и лошади были дефицитом, поэтому все украденное похитители несли на себе. Иногда каждый из налетчиков надевал по пять-шесть краденых пиджаков, не срезая с них бирки, а сверху — плащ, чтобы товар не пострадал от пыли.
Чита. Конец 30-х годов XX века
Фото: А.К. Кузнецов / администрация городского округа «Город Чита»
Ветераны милиции отмечали, что именно «Черная кошка» впервые использовала в Чите «технические средства хищения» — для перевозки добычи брали на дело велосипед.
При этом, согласно воспоминаниям майор Даниила Хитрова, в военные и первые послевоенные годы занимавшего пост начальника Железнодорожного райотдела милиции, на местах краж главарь Герасимов почти всегда оставлял заранее сделанный рисунок — котенка, нарисованного черными чернилами на обрывке бумаги.
Впервые такой рисунок милиционеры обнаружили в 1944 году после кражи из магазина «Ткани» на улице Ленина. Именно из-за этой детали банду и стали называть «Черной кошкой».
Участники шайки были ворами, придерживающимися старых понятий: не признавали оружия, старались никому не наносить увечий и при этом были суеверными. Зная, как работает милиция, старались долго на одном месте не задерживаться — быстро совершив несколько краж, ложились на дно, сбывали краденное, а потом гуляли на все
«Они пытались запугать население»
Сегодня сложно сказать, сколько преступлений успела совершить «Черная кошка» в 1944-1946 годах — за истечением срока давности все ее дела списаны в архив. Но известно, что их было не менее 20 — группы совершали по 3-4 кражи и делали долгие перерывы между ними.
Добычи хватало на несколько месяцев безбедной жизни — а летом 1945 года главарь Герасимов купил (по другим данным — выиграл в карты) домик в Кузнечных рядах и даже прописался в нем. Причем этот домик располагался всего в 3-4 километрах от обкома партии и управления НКВД.
Место Герасимов выбрал себе под стать: Кузнечные ряды в то время считались самым криминальным районом Читы, аналогом московской Хитровки
Там жили в основном цыгане, днем и ночью торговали самогоном и наркотиками, а еще район мог похвастаться наибольшим количеством «хаз» и «малин» — пристанищ уголовников.
Застроенные небольшими частными домами Кузнечные ряды пользовались недоброй славой — однако главарь «Черной кошки» чувствовал себя там вполне комфортно. Но Чита — город маленький: о дерзкой группе воров в нем заговорили быстро, и слухи стали распространяться как лесной пожар.
Именно поэтому название «Черная кошка» впервые появилось в официальных документах — в директиве начальника ОблНКВД генерал-майора НКВД Ивана Портнова.
Всем начальникам отделений горрайотделов НКВД Читинской области
УНКВД по ЧО располагает данными о том, что некоторая часть населения, проживающая на территории области, в своих письмах к родным и знакомым, а также среди населения распространяет слухи о том, что якобы в городе Чите орудует банда «Черная кошка», которая занимается грабежами и убийствами.
Они не являются случайностью, не имеющей определенной цели. Источником их является уголовно-преступный элемент, который пытается пугать людей. В городе появляются разные прокламации и листовки, якобы от имени участников организации «Черная кошка», которые расклеивают на заборах, телеграфных столбах, дверях жилых и общественных помещений.
В целях пресечения разного рода провокаций предлагаю принять самые решительные меры по выявлению и изъятию элементов, занимающихся распространением этого рода слухов.
Но сами налетчики оставались неуловимыми: вычислить их долго не удавалось. Собаки при входе в Кузнечные ряды быстро теряли след, а похищенное продавали из-под полы. К тому же в основном «Черная кошка» специализировалась на краже мануфактуры и продуктов — а у них нет особых примет.
Задержать банду удалось только в 1946 году — ее буквально вычислили по запаху. В те годы читинцы часто держали коров, и вот летом две из них внезапно пропали.
Причем при осмотре места происшествия милиционеры нашли все тот же рисунок котенка, выполненный черными чернилами
Но больше никаких следов не было — такое ощущение, что коров просто подняли и унесли. А спустя несколько дней в Железнодорожный отдел милиции кто-то подкинул издевательскую записку: «Коров не ищите — их съела "Черная кошка"».
В тех самых Кузнечных рядах, на Мостовой улице в частном доме жила богомольная старушка, казначей местной церкви. И оперативникам стало известно, что в ее дворе вскоре после кражи забили корову. Получив эту информацию, начальник райотдела Даниил Хитров отменил планерку, собрал оперативников и отправился к богомолке
Пошли на запах
Уже входя во двор оперативники поняли, что идут по верному пути — там отчетливо пахло свежим мясом. Когда они вошли внутрь, хозяйка читала Евангелие. И на прямой вопрос Хитрова ответила: «На святой книге клянусь — ничего не знаю!» А про запах пояснила — мясо на рынке купила, за свои кровные.
Майор Даниил Хитров — в центре (нижний ряд)
Фото: фонды музея истории органов внутренних дел Забайкальского края
Действительно, в ее печи варился бульон, но доказательством это нельзя было считать. Зато в сарае оперативники нашли голову коровы и ее шкуру, пятна на которой точно соответствовали описанию похищенной скотины. Старушка долго не отпиралась — выяснилось, что службу в церкви она совмещала с укрывательством Герасимова и его подельников.
А еще она была кассиром «Черной кошки». Вскоре после этого участники банды были задержаны и предстали перед судом. Как и полагается ворам в законе, от показаний они отказались — правда, легенда гласит, что главарь Герасимов произнес ту саму известную фразу, которую братья Вайнеры вложили в уста вора в законе и карманника Петра Ручникова (Ручечника).
Кабы при моей работе бабы не нужны были — я бы с ними слова не сказал!
Однако вменить преступникам удалось только кражи коров — хотя подозревали их в гораздо большем числе преступлений. А в суде удалось доказать еще меньше эпизодов. В итоге по первому приговору военного трибунала Дальневосточного округа все трое, в том числе Герасимов, получили небольшие сроки — по пять лет исправительно-трудовых лагерей.
Доказательствами, среди прочего, стали те самые листочки с нарисованным котенком. Но на этом история «Черной кошки» не закончилась. Вновь банда проявила себя спустя полтора десятка лет — в 1960-1963 годах.
Экспозиция, посвященная банде «Черная кошка», в музее московской полиции
Фото: Moscowalk.ru
После первого суда милиционеры смогли доказать причастность Герасимова и Шикова еще к нескольким кражам из частных домов, и уже в 1947 году сроки им увеличили — до 10 лет лишения свободы.
Но в 1953 году они оба освободились по амнистии и вновь принялись за старое: уже в 1955 году по статье за кражи государственного и общественного имущества Герасимов получит пять лет и статус особо опасного рецидивиста, а Шикову удалось уйти от ответственности.
В 1960 году, когда Герасимов, отбыв срок от звонка до звонка, освободился из зоны, он нашел Шикова — и они вновь создали банду
В нее также вошли сидевший вместе с Герасимовым молодой вор в законе Анатолий Зубарев, сбежавший из лагеря специально под его крыло, а также еще восемь человек, в том числе и жена Герасимова Полина.
Вопреки понятиям
Про вора в законе Зубарева, ставшего подельником главаря Герасимова, стоит сказать отдельно: родившийся в 1932 году, он к 1961 году был судим семь раз, причем каждый раз после оглашения приговора бежал, а затем менял фамилию и документы.
По оперативным данным, он был коронован еще в 1956 году в Нарымлаге, получив кличку Тохтинец (от места рождения — Тохтинский район Нижнеамурской области).
Однако позже свой титул Зубарев потерял: в 1959 году его под новой фамилией задержали за жестокое изнасилование, что считалось серьезным нарушением воровских понятий
Следователи установили, что преступник в ночь с 30 на 31 июня на Луговой улице Читы встретил несовершеннолетнюю девушку, угрозами затащил ее на территорию стадиона, а затем придушил до потери сознания и надругался над ней.
Следы проникновения участников банды «Черная кошка» в один из магазинов
Фото: из материалов уголовного дела
При этом сам Зубарев даже внешне не производил впечатление преступника: высокий, стройный, в хорошей спортивной форме и с отличным чувством юмора, он больше походил на активного комсомольца, чем на вора в законе. А еще после задержаний Зубарев всегда во всем признавался и очень подробно рассказывал, как совершал побеги и преступления.
Единственным исключением стало изнасилование, которое уголовник не признал. Однако его изобличили и потерпевшая, и свидетели. К слову, на счету Зубарева такое преступление не было единственным: в июне 1957 года в Петропавловске, вскоре после побега из ИВС, он на улице изнасиловал молодую женщину.
Как следует из материалов уголовного дела, 26 ноября 1961 года Иван Зубарев бежал из мест лишения свободы, добрался до Читы и здесь сразу пришел к Герасимову и его молодой жене, в тот самый частный дом на Будочной улице в Кузнечных рядах, что был куплен от доходов первого состава «Черной кошки»
Именно в Чите новый состав банды совершил свое первое преступление — в ночь на 8 декабря 1960 года, разбив окно филиала №2 Универмага на улице Ленина, 97, преступники похитили мануфактуру.
Причем, по современным законам, та группа уже имела все признаки организованного преступного сообщества (ОПС): Герасимов, будучи самым авторитетным участником, осуществлял общее руководство, Зубарев исполнял обязанности бригадира, а остальные участники беспрекословно выполняли их приказы.
«По сторожу открыли огонь»
После этого налеты «Черной кошки» следовали один за другим — накануне Нового года, 30 декабря, бандиты обокрали местный военторг на улице Ленина, похитив несколько десятков наручных часов, ружье «Белка», патроны и порох. 3 января они вновь совершили нападение на тот же военторг — но после первой кражи охрану усилили, о чем налетчики не знали.
В ту ночь на дежурство заступили два сторожа. Зубарев с 30-летним Игорем Кузнецовым, новым участником банды, сумели захватить одного сторожа и отобрать у него ружье, но в это время появился второй. И тогда Зубарев открыл по нему огонь, а Кузнецов, бросив большую часть похищенного, сумел выскочить на улицу в двух пальто. Оба сбежали
После этого бандиты совершили серию краж из магазинов в Харькове и Благовещенске и, собрав добычу в чемоданы, вернулись в Читу. Как позже установит следствие, вес украденного превышал 75 килограммов. С тех пор география нападений расширялась: она пополнилась Новосибирском, Омском, Улан-Удэ и другими городами.
Фото: из материалов уголовного дела
Росла и стоимость похищенного — теперь каждая кража приносила банде по 7-8 тысяч рублей. Для понимания — автомобиль «Волга ГАЗ-21» стоил 5,6 тысячи рублей, «Москвич-408» — 4,5 тысячи, а «Запорожец» — 2,2 тысячи.
Милиция дважды выходила на след этой банды. В феврале 1961 года при попытке сдать вещи в комиссионный магазин в Новосибирске Зубарева пытались задержать, но он, предъявив документы на имя Муромцева, сумел сбежать, бросив вещи. В марте в Омске его все-таки задержали — но и тут он сбежал при доставке в отделение милиции
Но в конце концов Зубарева задержали при совершении кражи в городе Чесноковке и этапировали в Читу. Там, на вокзале, он вновь попытался сбежать, причем ударил ножом догонявшего его солдата внутренних войск — но побег не удался.
Добыча банды «Черная кошка»
Фото: из материалов уголовного дела
А 1 июля милиционеры задержали Герасимова и остальных участников банды — частично по отпечаткам пальцев, а частично — при попытке избавиться от краденого. В состав следственно-оперативной группы входил и Даниил Хитров, ставший уже одним из руководителей областного Уголовного розыска: он сразу же опознал Герасимова.
Во время одного из допросов Герасимов, пытаясь принизить работу милиционеров, сказал Хитрову как старому знакомому, что тот, мол, все равно не знает всего его прошлого. Но он недооценил уголовный розыск — Хитров к тому моменту уже выяснил всю его биографию
Отпечатки пальцев Герасимова отправили в столичный информационный центр МВД, и уже во время следствия пришел ответ — под фамилией Герасимова на самом деле скрывался вор в законе Виктор Кулагин, во время войны известный как Кулачок. В 1943 году он был приговорен к расстрелу за серию крупных краж государственного имущества.
Пули для «кошки»
Кулачок был вором старой формации. Родившийся в 1916 году в Чите, он с детства примкнул к криминальным кругам и быстро завоевал авторитет «правильного бродяги» — с властью никогда на сотрудничество не шел, ни одного дня не работал, а только воровал.
Сейчас уже невозможно установить, когда он был коронован, но прозвище Кулачок, скорее всего, получил из-за внешности: он был невысокого роста, сильно сутулился, но при этом активно занимался спортом, не пил и не курил. А еще он любил вещи — как крепкий хозяйственник, «кулак», только маленький.
Паспорт вора в законе Виктора Кулагина (Кулачка) на чужое имя
Фото: из материалов уголовного дела
По возрасту Кулагин подлежал мобилизации в первых рядах — но купил себе справку о тяжелом заболевании и сумел оформить белый билет, так что отправки на фронт избежал. А потом стал совершать налеты на магазины, детские сады и дома граждан. Однажды он попался и с учетом военного времени получил «вышку», однако расстрела сумел избежать.
Между тем следствие по делу «Черной кошки» шло девять месяцев. Суд начался 9 апреля 1962 года, а уже 20 апреля был оглашен приговор — Виктор Кулагин (Иван Герасимов) и Анатолий Зубарев были приговорены к расстрелу.
Герасимов подал прошение о помиловании, но ему было отказано. А Зубарев даже не стал его подавать
28 сентября 1962 года оба приговора были приведены в исполнение, поставив точку в истории «Черной кошки». Всего банда совершила краж на сумму более 60 тысяч рублей — но большую часть добычи им реализовать не удалось. Вещи вернулись в магазины практически в неповрежденном состоянии.
По итогам ревизий выяснилось, что за четыре месяца активной деятельности преступники нанесли ущерб на сумму 17 тысяч рублей — эту сумму с участников банды взыскали солидарно. Реализация конфискованного у них личного имущества принесла лишь тысячу рублей.
Фото: из материалов уголовного дела
Поэтому Полина Герасимова, жена главаря, получившая восемь лет лишения свободы, выплачивала долг даже после освобождения — вплоть до 1982 года, когда ей исполнилось 60 лет. Из-за этого она, как все советские женщины, не смогла выйти на пенсию в 55 лет.
А вот другой осужденный участник «Черной кошки», Виктор Шиков, так ничего государству и не вернул. Он получил пять лет лишения свободы, освободился по УДО, а после освобождения исчез без следа. По оперативным данным, Шиков полностью изменил жизнь, став абсолютно законопослушным человеком.
Говорят, его очень впечатлило слово «расстрел», прозвучавшее в зале суда.
***
«Лента.ру» выражает благодарность председателю Забайкальского Краевого суда Максиму Нестерову и его сотрудникам за помощь в подготовке материала.