Убрать перебежчика. Почему один из лучших советских разведчиков сбежал на Запад и как спецслужбы СССР за ним охотились?

«Лента.ру» начинает цикл публикаций о самых громких скандалах в истории советской и российской разведки. Борьба с внедренными агентами и предателями-перебежчиками была и остается одной из главных задач для любой спецслужбы мира. И ставки в этой игре очень высоки, ведь шпион или предатель, имеющий доступ к секретной информации, способен нанести серьезный урон обороноспособности государства. Наш первый рассказ — о разведчике-нелегале Георгии Агабекове, ставшем первым перебежчиком в истории СССР. В 1920-х годах он многое сделал для советских спецслужб: блестяще вербовал агентов, добывал секреты иностранных государств и выполнял деликатные задания руководства. Но страх за свою жизнь в период репрессий и головокружительный роман с молодой англичанкой подтолкнули его к бегству в Европу. Агабеков обладал важной информацией о деятельности советской разведки, и его предательство нанесло ощутимый удар по советской резидентуре на Ближнем Востоке и имиджу СССР. О том, какие секреты выдал первый советский перебежчик и какое возмездие его настигло, — в материале «Ленты.ру».

«Георгий Агабеков — уникальный исторический персонаж, чья жизнь напоминала остросюжетный авантюрный роман. Был первым крупным разведчиком-чекистом, который порвал со сталинским режимом и выступил на Западе с разоблачением деятельности ОГПУ [Объединенного государственного политического управления — прим. «Ленты.ру»].

Историк и журналист Брук-Шеперд, агент британской разведки, вообще склонный романтизировать личность Агабекова, называл его шекспировским героем. В действительности в нем сочетались диаметрально противоположные качества: он был эмоционален, смел, склонен к риску, умел влиять на людей — и в то же время расчетлив, по-восточному хитер и неразборчив в средствах при достижении цели» (Алексей Шавров, из предисловия к книге Георгия Агабекова «ЧК за работой»)

***

Георгий Агабеков (настоящее имя — Геворк Арутюнов) родился в 1895 году в армянской семье, жившей в Асхабаде (ныне Ашхабад, столица Туркмении). Отец мальчика был кузнецом и, по некоторым данным, занимался контрабандой опиума. Как бы то ни было, денег в семье хватило на то, чтобы Геворк с отличием окончил гимназию в Ташкенте.

Именно там он в совершенстве овладел русским, армянским и турецким языками. После гимназии Арутюнов почти сразу отправился на фронт: грянула Первая мировая война. Отслужив два года, вернулся в Ташкент, где окончил школу прапорщиков. После этого его направили на Румынский фронт, где он стал переводчиком при штабе 46-го пехотного полка.

Во время революции 1917 года Арутюнов принял сторону красных, он отважно сражался в Сибири и на Урале с войсками Колчака.

В 1920 году Арутюнов вступил в компартию и стал военкомом батальона внутренней службы в Екатеринбурге. В этот период на способного 24-летнего красногвардейца обратили внимание сотрудники созданной в декабре 1917 года Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК).

Материалы по теме:

Люди особого назначенияСоветские разведчики, изменившие историю. Спецпроект «Ленты.ру»

25 сентября 2020

«Мне промывали мозги с самого детства»Майор КГБ сбежал в США и раскрыл все советские секреты. За измену ему обещали миллион долларов

10 декабря 2019

«Он был способен на любую подлость»60 лет назад в СССР арестовали супершпиона Пеньковского. Какие тайны он выдал Западу?

22 октября 2022

На предложение пополнить ряды чекистов он ответил согласием, после чего и сменил паспортные данные, стал Георгием Сергеевичем Агабековым.

Тайная служба

Первым местом службы Агабекова стало ЧК Екатеринбурга, где он работал помощником уполномоченного по борьбе с контрреволюцией и руководил сектором секретной агентуры. Год спустя Георгий в качестве разведчика-нелегала отправился в Бухарскую народную советскую республику (БНСР), где его для прикрытия назначили начальником разведки штаба армии.

Агабекову удалось завербовать одного из главных агентов секретной разведки Совета народных назиров — правительства республики. Этим агентом была молодая женщина, невеста начальника разведки Софья Кацман.

Под руководством Агабекова шла борьба с бандитизмом в Туркестане, а в 1922 году он принимал непосредственное участие в ликвидации бывшего военного министра Турции Энвер-паши. Последний — один из самых авторитетных вождей басмачества в Средней Азии — открыто выступал против советской власти в Туркестане, чем подписал себе смертный приговор.

Агабеков узнал, что Энвер-паша со своим отрядом находится в восточном Бальджуане (Бальджувоне), и отправился туда под видом торговца. Выследив цель, чекист вызвал кавалерийский дивизион, и противник был уничтожен. Кроме того, Агабеков вычислял шпионов и боролся с контрабандистами в Ташкенте.

В этом городе группе разведчиков-нелегалов, в которую входил Георгий, также удалось раздобыть дипломатические шифры афганцев: войдя в доверие к консулу этой страны, чекисты опоили его снотворным и похитили ключ от сейфа.

«Он стал перебежчиком»

Следующим этапом карьеры Георгия Агабекова стала служба в Иностранном отделе (ИНО) ОГПУ. Именно от этого управления в апреле 1924 года разведчик с позывным Петр отправился в Кабул (Афганистан) — формально в должности помощника заведующего бюро печати советского посольства.

Агабеков сумел завербовать нескольких ценных агентов, в том числе начальника полиции Кабула, а также одного из полковников афганской армии. После успешного выполнения ряда важных поручений Георгия под видом инспектора торгпредства перевели в Тегеран (Иран). Там главной задачей чекиста стала агитационная работа среди русских эмигрантов, покинувших родину из-за революции. Агабеков проявил себя прекрасным вербовщиком, за четыре года заполучив ряд ценных для Советского Союза агентов — в их числе оказались два бывших высокопоставленных белогвардейца — полковник и генерал. Параллельно Георгий смог вычислить агентов, работавших на Великобританию и Францию.

А в иранском городе Мешхед, где располагалось представительство генконсульства Англии, чекисту удалось склонить к сотрудничеству местных почтовых чиновников. За деньги они каждый месяц передавали команде Агабекова около 500 писем, адресованных британским разведчикам.

Георгий вместе с подчиненными аккуратно вскрывал эти письма, изучал и снова запечатывал, после чего они доставлялись адресатам. Руководство ИНО ОГПУ осталось довольно работой Агабекова: в середине 1928 года его вернули в Москву, повысив до руководителя отдела по Среднему и Ближнему Востоку.

Но бумажной работой ему пришлось заниматься недолго: в ОГПУ решили усилить позиции в Индии, чтобы ослабить там влияние британцев. Перед индийской миссией Агабеков отправился в Египет, чтобы создать легенду о персидском торговце, под видом которого разведчику предстояло отправиться в Бомбей. Но поездка не состоялась: пока Агабеков находился в Египте, глава нелегальной резидентуры в Турции, знаменитый разведчик и ликвидатор Яков Блюмкин, который под псевдонимом Живой всего год проработал в Константинополе, был отозван в Москву, обвинен в связях с троцкистами и расстрелян. По некоторым данным, именно гибель Блюмкина заставила Агабекова задуматься о том, чтобы перейти на сторону противника: он понимал, что подобная участь однажды может постигнуть и его.

Роковая любовь

Перебежчиком Георгий стал не сразу: поначалу по настоянию начальства чекист с новым псевдонимом Стон занял место Блюмкина и начал курировать нелегальную разведку на Ближнем Востоке. В Константинополь Агабеков прибыл осенью 1929 года под видом владельца экспортно-импортной конторы Нерсеса Овсепяна.

Одной из главных задач, которую советское правительство поставило перед ним, стало пристальное наблюдение за разгорающимся конфликтом между евреями и палестинцами. Особенно в СССР интересовались тем, какую сторону поддержат англичане.

Георгий быстро оброс контактами среди местных предпринимателей, в основном из армянской диаспоры, и наладил связь с представителями легальной советской резидентуры, сотрудниками советского консульства. Но тут в работу Агабекова вмешался роман с 20-летней британской подданной, выпускницей Оксфордских курсов Изабел Стритер.

Работавшая машинисткой в английской миссии, Изабел откликнулась на объявление Агабекова, который решил выучить английский язык и искал репетитора. По одним данным, отец девушки был служащим пароходной компании Ллойда, по другим — работал на британскую разведку.

Существует версия, что Стритер сама завербовала Агабекова по заданию английской разведки. Потеряв голову от любви, чекист пошел на крайние меры: в начале 1930 года он пришел в британское посольство и предложил себя военному атташе в качестве агента.

Такой поворот очень удивил англичан: они заподозрили, что Георгий столь неожиданным образом решил внедриться к ним, чтобы затем шпионить для советской стороны. Поэтому атташе ответил, что вначале переговорит со своим руководством в Лондоне, а затем свяжется с Агабековым. Британцы стали следить за ним и к маю 1930 года приняли решение.

«Дальше с огнем играть опасно»

Когда Агабеков в третий раз пришел в британское посольство за ответом, военный атташе попросил его написать подробную автобиографию. В конце написанного Георгий указал, что не собирается возвращаться в Советский Союз «по личным мотивам».

Но Агабеков внезапно исчез и перестал выходить на связь с англичанами. Позже он нашелся в Париже — туда Изабел отправили родители пожить у сестры, поскольку были категорически против ее связи с Георгием.

Агабеков же в своих мемуарах утверждал, что уехал во Францию из-за большого риска быть рассекреченным — в Турции его личностью стала интересоваться тайная полиция. А в СССР, помня о судьбе Блюмкина, он решил не возвращаться.

Прибыв в столицу Франции, Агабеков заявил, что рвет все связи с Советским Союзом. Московское руководство, узнав о произошедшем, поначалу не могло поверить в предательство одного из лучших своих резидентов. Некоторые чекисты думали, что Георгия могли похитить западные спецслужбы.

Впрочем, Агабекова куда больше заботила его возлюбленная. Под давлением сестры и ее мужа-дипломата Изабел Стритер уехала обратно в Стамбул. Георгию тоже пришлось покинуть Францию: местные власти потребовали, чтобы он уехал, не желая портить отношения с СССР.

Перебежчик обосновался в Бельгии, куда осенью 1930 года к нему приехала Изабел — ей исполнился 21 год, и она стала считаться совершеннолетней. В ноябре того же года девушка согласилась стать женой Агабекова. А вот с работой у него не ладилось: ни англичане, ни французы не хотели связываться с импульсивным агентом, считая его ненадежным.

Оставшись без средств к существованию и пытаясь привлечь к себе внимание западных спецслужб, Георгий решил написать книгу о своей службе в ОГПУ. В сентябре 1930 года мемуары Агабекова под названием «ОГПУ» были опубликованы в парижской эмигрантской газете «Последние новости».

А в 1931 году они вышли отдельной книгой на английском языке в Нью-Йорке и назывались «ОГПУ: русский секретный террор». Вскоре после этого вышла и русскоязычная версия книги, подготовленная к печати при помощи русских эмигрантов, проживающих в Берлине.

«Отдел оказался у разбитого корыта»

После выхода в свет книги на стол начальника ИНО ГПУ Артура Артузова легла докладная от руководства Пятого отделения ведомства, в которой утверждалось, что «все сообщенное Агабековым в материалах — сплошная выдумка». Тем не менее работа советских разведчиков на Востоке оказалась под угрозой полного провала.

Помимо структуры ведомства и методов работы чекистов, в своей книге Георгий поименно назвал порядка четырехсот советских агентов в Иране. Рассекреченными оказались и такие ценные для СССР источники, как трое иранцев (Мирзоев-старший, Мирзоев-младший и Апресов), работавшие в представительстве британского генконсульства в Мешхеде.

После того как откровения перебежчика были опубликованы, разразился грандиозный скандал: Тегеран был в шаге от того, чтобы разорвать дипломатические отношения с Москвой. В итоге иранское правительство решило ограничиться запретом деятельности компартии в стране и суровым наказанием для рассекреченных агентов: летом 1932 года было задержано около 400 человек.

27 из них получили большие тюремные сроки, еще четверо были расстреляны. Агабекову его книги принесли известность на Западе и большие деньги. Воодушевленный успехом, Георгий написал еще две книги — «ЧК за работой» и «ГПУ: записки чекиста», где не скрывал своего злорадства по поводу ущерба, нанесенного им советской разведке.

Еще одна книга Агабекова — «Секретная политика Сталина. Исповедь резидента» — окончательно испортила отношения СССР и Ирана. Между тем, по словам советского разведчика Павла Судоплатова, перебежчик зарабатывал еще и на контрабанде семейных сокровищ, которые успели спрятать в СССР жители Кавказа, покинувшие страну.

Георгий Агабеков. «ГПУ. Записки чекиста»

Изображение: libcat.ru

При этом Агабеков не терял надежды на сотрудничество с западными разведками — он предлагал свои услуги сразу семи странам. Чтобы расположить к себе руководителя разведслужбы Бельгии барона Ферхюльста, в беседе с ним он раскрыл ряд секретов советской разведки.

Операция «Филомена»

Несмотря на высокий интерес к персоне Агабекова, работу ему так никто и не предложил. Его успехи вскоре были забыты, а книжные гонорары — потрачены. Большим ударом для перебежчика стал развод: в 1936 году Изабел порвала с ним, вернула девичью фамилию и уехала в Великобританию.

Между тем в это время за Агабековым вовсю охотились советские спецслужбы, причем началась эта охота еще в 1931 году.

По задумке чекистов, Агабеков должен был клюнуть на деликатную просьбу: за две тысячи фунтов стерлингов помочь вывезти из СССР жену и дочь советского эмигранта Нестора Филия. Перебежчик действительно согласился и вскоре отправился в болгарский город Варна, куда якобы прибывали на пароходе беглянки.

Но, когда Георгий добрался до Софии, с ним встретился начальник местной полиции и, без объяснения причин, настоятельно посоветовал не ехать в Варну, а отправляться назад, что Агабеков и сделал. Однако каратели не сдались и пошли на второй заход. Фальшивую встречу жены и дочери эмигранта Филия они перенесли в румынский город-порт Констанца.

До Констанцы Георгий на этот раз добрался, а вот на борт судна не спешил — он уже знал, что это ловушка, и подключил к решению проблемы румынскую секретную службу. В итоге 11 января около одного из ресторанов в Констанце был задержан вооруженный чекист-ликвидатор Алексеев, который в тот день планировал застрелить Агабекова.

Судно «Елена Филомена» было конфисковано, вся его команда вместе с двумя участниками операции по похищению перебежчика отправилась под арест. Расследование этого дела позволило западным спецслужбам рассекретить нескольких советских агентов в Стамбуле и Бухаресте.

Кровь в Пиренеях

В 1937 году, уже после развода с Изабел, Агабеков познакомился в Антверпене с неким греческим торговцем, который предложил ему заняться сбытом ворованных драгоценностей.

По другим данным, речь шла о контрабанде произведений искусства из Испании, где в то время шла гражданская война. Оставшийся без денег Георгий согласился на это сомнительное предприятие, даже не подозревая, что попал в капкан, ловко расставленный советскими карателями под руководством будущего главы нелегальной разведки МГБ СССР Александра Короткова. Роль греческого торговца примерил на себя разведчик-нелегал Пантелеймон Тахчианов, который работал во Франции под псевдонимом Гасан. На встречу с посредником контрабандистов перебежчик отправился в Пиренеи — на испано-французскую границу. Завербованный советской разведкой бывший офицер турецкой армии встретил Георгия в горах и убил ножом.

Впрочем, есть еще одна версия гибели Агабекова: под предлогом обсуждения деталей предстоящего дела его заманили на конспиративную квартиру в Париже, где его встретили разведчик Коротков и некий неизвестный напарник. С предателем расправились, его тело сложили в чемодан, который затем выбросили в Сену.

Убийство Георгия Агабекова стало первой успешной операцией по ликвидации предателей, которую советские спецслужбы провели за границей.

Продолжение следует.