Советскому гению не дали создать интернет на десять лет раньше, чем на Западе. Почему власть СССР напугали его революционные идеи?

В 1969 году в Соединенных Штатах запустили первую в мире компьютерную сеть, связавшую воедино ЭВМ на военных объектах, в университетах и в государственных органах. С ее помощью стало возможным очень быстро обмениваться данными, имеющими отношение к национальной обороне, а сама она фактически стала прототипом современного интернета. Ровно за 10 лет до этого в СССР исключили из КПСС ученого, который придумал такую систему раньше и даже был готов реализовать задуманное. «Лента.ру» вспоминает, как советские кибернетики сделали великое открытие, никому в итоге не пригодившееся.

1948 год. Послевоенная страна постепенно возвращается к привычной жизни. Лишь несколько месяцев назад отменили продуктовые карточки. В Москве стоит небывалая жара, но это не мешает рабочим перекладывать асфальт на Садовом кольце с использованием инновационным для тех лет методов и расширять Дзержинскую (ныне — Лубянская) площадь. В столице начинается строительство высотки Министерства иностранных дел, а по всей стране продолжают восстанавливать пострадавшие во время войны города. В серьезно пострадавшем Сталинграде только-только начинают думать о переходе к капитальному строительству вместо временных бараков. Практически стертый с лица земли Минск постепенно становится одним из промышленных центров большой страны, а в Киеве готовятся к строительству метрополитена.

Холодная война уже началась. Сенат Соединенных Штатов принимает резолюцию Вандерберга, которая разрешает стране вступать во внешнеполитические союзы и объединения за пределами континента и фактически открывает Вашингтону путь к созданию военно-политических блоков (именно так и появится НАТО) и, как выяснится позже, к размещению военных баз в Европе. Советский Союз не соглашается с планами по обустройству послевоенной Германии и разработанным американцами Планом Маршалла. На этом фоне в ЦРУ всерьез обсуждали перспективы начала войны с СССР уже тогда, в 1948-м.

До первых испытаний советской атомной бомбы оставался год, до образования банды Ивана Митина (станет прообразом знаменитой «Черной кошки») — 2 года, до смерти Сталина — 5, до первого полета человека в космос — 13.

Текст книги произвел фурор, несмотря на свою абстрактность (даром что Винер был доктором философии, но с креном в математику). К числу кибернетических систем он отнес не только появившиеся за 10 лет до этого прообразы ЭВМ, но и человеческий мозг, и даже целые популяции людей и животных.

По Винеру, суть происходящего между ними взаимодействия сводится к способности элементов (технологических и живых) воспринимать, запоминать, перерабатывать информацию и обмениваться ею. Автор также разработал общие принципы создания систем управления и систем для автоматизации умственного труда.

Империалистическая утопия

В Советском Союзе к изысканиям Винера, которым рукоплескал весь мир, поначалу отнеслись, мягко говоря, враждебно. Погрузиться в революционность идей кибернетики фактически не позволил Отдел пропаганды и агитации при ЦК КПСС (Агитпром), выпустивший в 1949 году в ответ на создание НАТО «План мероприятий по усилению антиамериканской пропаганды на ближайшее время». Его идейным вдохновителем стал советский писатель Константин Симонов, направивший соответствующие предложения секретарю ЦК ВКП(б) и будущему председателю Совета министров СССР Георгию Маленкову.

Среди прочего, советские издания писали о «вырождении культуры в США», «всевластии крупных монополий в экономике и политике» и утверждали, что «американские империалисты — душители свободы и независимости народов», а сами эти народы «не хотят быть рабами американского империализма». Другие темы — продажная американская печать, разложение киноискусства, высокий уровень преступности, а также утверждения о том, что высокий уровень жизни всех классов и слоев общества Соединенных Штатов — это миф.

Кибернетика в документе не упоминалась ни прямо, ни опосредованно, однако выводы о ней были сделаны. В одном из следующих изданий «Краткого философского словаря СССР» новое течение назвали «реакционной лженаукой».

В Советском Союзе найти книгу было невозможно. Вернее, практически невозможно. Некоторым ученым все-таки удалось дотянуться до оригинала, и это едва не перевернуло жизнь советских граждан.

От Ташкента до Берлина

За девять лет до выхода книги, в 1939 году, в приемную наркома обороны СССР Климента Ворошилова пришел Иван Степанович Китов — бывший белогвардейский офицер, который хотел просить за сына, 19-летнего студента физико-математического факультета Средне-Азиатского государственного университета Анатолия Китова. Он успел отучиться лишь 2,5 месяца, после этого его призвали в Красную армию. А на границах Советского Союза уже маячил призрак большой войны.

Там они устроились и привыкли к непростому для них климату и даже к постоянной нехватке денег, а маленький Анатолий начал демонстрировать выдающиеся результаты в учебе.

Он писал блестящие сочинения по литературе, решал сложнейшие примеры по математике, а когда понял, что семье не хватает денег, чтобы содержать пятерых детей, стал работать репетитором — тогда Китову было всего 10 лет. Ему покорялись городские и республиканские олимпиады по точным наукам и, будто этого недостаточно, он стал чемпионом Ташкента по гимнастике.

Иван Китов рассказывал Ворошилову об успехах сына взахлеб, стараясь не перегружать наркома лишними деталями, чтобы сэкономить его время и не вызвать раздражение. Ворошилов, доложили ли ему о белом прошлом его собеседника или нет, был благосклонен. Он пообещал решить вопрос и не обманул — подростка зачислили в Ленинградское артиллерийское училище.

Сидя в окопах, он продолжал что-то конспектировать и решать хитроумные уравнения с множеством непонятных для его бойцов символов. Так прошел первый год войны, а на второй Китов получил тяжелое ранение в Ростовской области. Еще одно настигло его во время обороны Кавказа, но это не помешало ему участвовать в освобождении от фашистов Крыма, Украины и Польши, дойти с Красной армией до Берлина. После победы военные интересы страны и любовь к математике сплелись в нем в единое целое.

«Наука мракобесов»

В 1951 или 1952 году в руки Китова попала «Кибернетика» Норберта Винера. За прошедшие с окончания войны шесть-семь лет он успел с отличием окончить Артиллерийскую академию имени Дзержинского (сейчас — Военная академия Ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого), где Китов получал Сталинскую стипендию. В свободное время он слушал лекции на мехмате МГУ и писал статьи по ракетной тематике.

Будучи гением от природы, обогатившим и закалившим свой талант в неустанной учебе, он сразу понял, насколько важная книга случайно попалась ему на глаза в секретной библиотеке Специального конструкторского бюро 245 (сейчас — НИЦЭВТ, Научно-исследовательский центр электронной вычислительной техники), где в те годы проектировали первую серийную советскую ЭВМ «Стрела».

К тому времени говорить о кибернетике в положительных тонах было не принято. Локомотивом ее уничижения стал советский психолог Михаил Ярошевский, выпустивший целый ряд разгромных статей. Одна из ключевых вышла под заголовком «Кибернетика — "наука" мракобесов».

Ярошевский утверждал, что кибернетика — это один из методов, который американский империализм использует, чтобы реализовать свои агрессивные замыслы. По его мнению, эту науку сфабриковали философствующие невежды, а сама кибернетика — всего лишь лжетеория, предельно враждебная народу и науке.

Впрочем, отдельные исследователи отрицают роль высшего руководства страны в гонениях на кибернетику. Российский публицист Игорь Пыхалов, например, в своей книге «Великий оболганный Вождь. Ложь и правда о Сталине» называет «сталинский погром кибернетики» наглой ложью. Среди прочего, он упоминает и статьи Ярошевского, отмечая, что, во-первых, подобных материалов было не так уж и много, а во-вторых, полноценными гонениями их назвать нельзя, так как «никаких оргвыводов, и уж тем более репрессий за ними не последовало».

«Как мы видим, вместо того, чтобы хлебать баланду в ГУЛАГе или хотя бы бледнеть и трепетать на допросах у "бериевских палачей", советские приверженцы кибернетики активно занимались пропагандой своих взглядов», — пишет Пыхалов, комментируя первые шаги враждебной науки в последние годы жизни Сталина и в первые годы правления Никиты Хрущева.

Примечательно, что Ярошевский, обладавший в начале 1950-х столь непримиримой позицией в отношении «американского империализма», под конец 1990-х переехал жить в Соединенные Штаты. Впрочем, его нападки на кибернетику могут быть легко объяснены. В 1938-м он попал под конвейер репрессий и после длительных пыток подписал самооговор, получил 10 лет лагерей, но случайно оказался на свободе после смещения наркома внутренних дел Николая Ежова в 1939 году.

А в 1950-м, на фоне травли его учителя — философа и психолога Сергея Рубинштейна, Ярошевский, опасаясь новых репрессий, уехал в Таджикистан. Возможно, его критика кибернетики могла быть лишь попыткой сохранить имя, репутацию и показать лояльность государству. Тем более что к концу 1990-х годов стало очевидно, что кибернетика полувековой давности была важнейшей вехой в развитии того, что сегодня называют информационными технологиями.

Кибернетика идет в народ

Но Китов понял это гораздо раньше. Заручившись поддержкой математиков Алексея Ляпунова, который преподавал у Китова в Артиллерийской академии, и Сергея Соболева, он пишет свою первую работу — «Основные черты кибернетики». Они направляют ее в Идеологический отдел ЦК КПСС, но там ученых просят немного повременить, предварительно обкатав высказанные теоретические идеи на студентах и коллегах. Материал в итоге увидит свет только в 1955-м, он будет сокращен вдвое, но тем не менее уже это стало большой победой.

«Наряду с исследованием и физическим моделированием процессов, происходящих в живых существах, кибернетика занимается созданием более совершенных и сложных автоматов, способных выполнять отдельные функции, свойственные человеческому мышлению в его простейших формах. То, что кибернетика ставит перед собой такие задачи, является, несомненно, положительной стороной этого направления, имеющей большое научное и прикладное значение», — написали соавторы революционной работы.

Большая ее часть широкой аудитории была непонятна: работа сугубо научным языком задает основные ориентиры кибернетики и объясняет прежде всего коллегам по ремеслу, другим ученым, почему голосам критиков следовало бы звучать потише.

К тому моменту 35-летний Китов уже сделал себе имя. В 1952-м он защитил первую в СССР кандидатскую по программированию («Программирование задач внешней баллистики ракет дальнего действия»), двумя годами позже сменил место работы, уйдя с должности главы отдела ЭВМ при Артиллерийской академии на повышение — в первый в стране Вычислительный центр Министерства обороны СССР (ВЦ № 1 МО СССР).

В последующие годы Китов выпускает одну научную статью за другой, а в 1956-м — книгу «Электронные цифровые машины». И ВЦ, и книга стали возможны благодаря знакомству еще с одним удивительным человеком — Акселем Бергом. Это знакомство зарождалось как отношения начальника и подчиненного, но с годами переросло в крепкую дружбу.

Адмирал под расстрельными статьями

В 1950-х Аксель Берг достиг самого верха в своей карьерной лестнице. На протяжении четырех лет он был заместителем министра обороны СССР — сначала при Николае Булганине, а потом и при Георгии Жукове. Немолодой уже адмирал-инженер покинет свой пост в 1957-м из-за последствий перенесенного инфаркта, но до конца жизни он будет влюблен в кибернетику, с которой познакомился уже во второй половине жизни.

Советскую власть Берг принял. В 20-е годы он увлекся инженерным делом и окончил электротехнический факультет Военно-морской академии в 1925 году, а всего через год он стал начальником созданного по его инициативе Высшего военно-морского училища связи. Впоследствии Берг возглавил Научно-исследовательский морской институт связи и телемеханики и стал доктором наук.

Но наступил 1937-й, и Берга арестовали в рамках «дела Тухачевского». Обвинения — по знаменитым статьям 58-1 (измена Родине), 58-8 (совершение террористических актов) и 58-11 (участие в контрреволюционной организации с целью совершения террористических актов) УК РСФСР. Его, как и известного психолога Ярошевского годом позже, пытали, он провел два с половиной года в кронштадтской тюрьме, но дело так и не дошло ни до суда, ни до приговора, хотя все его статьи были «расстрельными».

В мае 1940-го Берга выпустили «за недоказанностью обвинения» и почти сразу восстановили в правах. Через год ему присвоили звание инженер-контр-адмирала, вскоре он возглавил Всесоюзный научно-исследовательский институт радиолокации. Во время войны Берг уехал в эвакуацию в Самарканд и оттуда писал письмо Сталину о необходимости усилить изучение этого направления.

Письма возымели эффект, поэтому в 1943 году Берга попросили вернуться в столицу. В Москве создали Совет по радиолокации при Государственном Комитете Обороны СССР под председательством Георгия Маленкова — того самого, которому после окончания Великой Отечественной будет писать о необходимости противостоять Западу Симонов, — а его заместителем как раз и назначили Берга, человека, который еще несколько лет назад ждал расстрела. Десять лет спустя, в 1953 году, он стал заместителем министра обороны СССР по радиовооружению.

Кибернетика оправдана

Именно увлеченный техникой Берг, параллельно руководивший Всесоюзным научным советом по радиофизике и радиотехнике АН СССР, заметил работы Китова и предложил ему создать Вычислительный центр Министерства обороны СССР, который достаточно быстро войдет в число крупнейших в мире.

Кроме того, во многом благодаря Бергу Китов написал монографию «Электронные цифровые машины», которую позднее переиздадут в Китае, Польше и Чехословакии. Труд был посвящен вопросу, который в те годы был практически не изучен и совершенно непонятен обычным людям, поэтому в предисловии Китов приводит пояснение, кажущееся сегодня избыточным или даже смешным.

Будто заканчивая собой эпоху гонений на кибернетику, в 1958 году в СССР вышло первое издание книги Норберта Винера, что окончательно реабилитирует науку в глазах сообщества и простых советских граждан.

А всего через год увидел свет один из ключевых трудов Китова со схожим названием — «Электронные цифровые машины и программирование». Этот огромный 600-страничный учебник на многие годы пропишется на партах студентов инженерных вузов. Но к тому моменту Китов поставил себе еще более амбициозную задачу. Но помочь в ее решении мог только один человек — Никита Хрущев.

«Обогнать Америку, не догоняя!»

В январе 1959-го Китов, заручившись поддержкой Берга, пишет записку генсеку. К тому моменту ему уже удалось сформулировать наиболее революционную свою мысль, которую ученый обкатал в изданной годом ранее брошюре «Электронные вычислительные машины». В ней он на базовом (в современном представлении) уровне описал возможности ЭВМ, констатировав, что применять их можно и нужно не только для расчетов, но и для обработки информации. Также он утверждал что ЭВМ могут серьезно поспособствовать комплексной автоматизации информационной работы и, что важнее, административного управления.

Фактически он предложил создать единую сеть ЭВМ (очень грубо говоря — закрытый интернет), которая бы помогала советским управленцам принимать решения на основе данных, передаваемых пусть не в режиме реального времени, но с невиданной в те времена скоростью. Показатели отдельных колхозов, остатки денег в кассах, даже расписание движения поездов — все это передавалось бы по придуманной Китовым сети. Настолько амбициозных предложений в те годы не существовало и существовать не могло.

Собрав положительные отклики соратников, Китов написал Хрущеву записку, в которой изложил свои мысли о Единой государственной сети вычислительных центров (ЕГСВЧ), не забыв приложить и брошюру. Один из главных тезисов Китова — «обогнать Америку, не догоняя!»

«Китов предлагал сначала установить ЭВМ на крупных предприятиях и в отдельных правительственных ведомствах, а затем объединить их в “крупные комплексы”, создав в конечном итоге “единую автоматизированную систему управления” для народного хозяйства всей страны. Он считал, что эти меры приведут к существенному сокращению административного и управленческого персонала и даже к ликвидации целого ряда правительственных учреждений», — рассказывает историк и преподаватель Массачусетского технологического института Вячеслав Герович.

«Можно автоматизировать большую или меньшую часть операций, обычно выполняемых человеком. Но роль управляющего человека отнюдь не снижается и тем более не исключается, наоборот, кибернетика имеет основной целью помочь человеку повысить эффективность своей деятельности по управлению сложными, часто — быстро протекающими и трудно управляемыми процессами», — говорил Берг на заседании Президиума Академии наук СССР в апреле того же 1959-го.

Он дал зеленый свет всем идеям своего друга Китова, но окончательное решение буксовало. Осенью, спустя несколько месяцев, Китов написал Хрущеву вторую записку и приложил к ней 200-страничный детальный проект глобальной автоматизированной системы. Правда, начал там Китов с резкой критики Министерства обороны страны, которое, по его мнению, медлило с цифровизацией ведомства.

И именно после этого начались проблемы. Руководству Минобороны не понравилось, что глава его же вычислительного центра критикует ведомство, да еще делает это через голову — напрямую генсеку. Для рассмотрения записки собирают комиссию под руководством маршала Константина Рокоссовского. Ответ не заставил себя долго ждать — Китова моментально сняли с должности и исключили из партии. Но его идеи все равно частично вошли в постановление «Об ускорении и расширении производства вычислительных машин и их внедрении в народное хозяйство».

«Руководство Советского Союза заняло осторожную и двойственную позицию. С одной стороны, оно поощряло новые технологии, но, с другой стороны, не желало идти на серьезную организационную реформу управленческих структур. В постановление правительства не вошли самые главные идеи Китова, касающиеся создания общегосударственной сети вычислительных центров и единой автоматизированной системы управления экономикой всей страны», — объясняет Герович.

Кибернетик до конца жизни

После того как идею создания советского интернета отклонили, Китов сосредоточился на научной деятельности — писал книги и развивал идеи кибернетики. Спустя несколько лет опалы ему предложили возглавить Главный вычислительный центр Министерства радиопромышленности СССР. Перед этим он успел защитить докторскую диссертацию на тему «Применение ЭВМ для решения задач противовоздушной обороны» и, быть может, даже с ухмылкой прочитать в газетах высказывание Хрущева о главном деле своей жизни.

Возможно, с некоторой горечью он воспринял новости о создании в 1969 году американским Минобороны системы ARPANET. Она связала в единую сеть военные объекты, университеты и органы государственного управления страны — именно это предлагал Китов Хрущеву.

В 1970-х бывший военный увлекся медициной, привнося автоматизированные системы управления уже в эту сферу. А 1980-е Китов встретил в должности заведующего кафедрой вычислительной техники и программирования в Московском институте народного хозяйства имени Г.В. Плеханова.

Китова не стало в 2005 году, когда ему было 85 лет. Своего друга, соратника и покровителя Берга он пережил на 26 лет.