13 февраля 1945 года завершилась Будапештская стратегическая наступательная операция, в ходе которой Красная армия разгромила 56 соединений противника, штурмом взяла венгерскую столицу, окружив и уничтожив внушительную группировку немецких и венгерских войск. По своей длительности и ожесточенности битва за Будапешт превзошла все наступательные операции советских войск по овладению вражескими столицами, в том числе и Берлином. «Лента.ру» воспоминает ход событий.
«Выбирая между капитуляцией и истреблением»
Утром 13 февраля 1945 года в старой, западной части Будапешта — Буде — смолкли последние выстрелы.
Командующий 2-м Украинским фронтом маршал Родион Малиновский докладывал в Москву Сталину: «Войска левого крыла фронта, прорвав ряд сильно укрепленных оборонительных рубежей, как на подступах, так и внутри города Будапешт, в результате многодневных ожесточенных уличных боев, штурмом овладевая каждым зданием и кварталом, к 10 часам 13 февраля разгромили окруженную группировку противника».
Командир разведроты 6-й гвардейской механизированной бригады Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Александр Каневский вспоминал:
Очень много пленных. В голове пестрой колонны, подняв воротники шинелей, ссутулившись, засунув руки поглубже в карманы, бредут офицеры. За офицерами вразнобой топают солдаты. На улицах появились первые будапештцы. Они опасливо обходят кучи убитых, с гадливостью смотрят на пленных, качают головами
Агония противника наступила 11 февраля, когда командующий будапештским гарнизоном обергруппенфюрер СС Карл Пфеффер-Вильденбрух по радио объявил подчиненным, что положение безнадежное: «Все наши запасы израсходованы, вот-вот закончатся патроны. Обороняющемуся гарнизону остается выбирать между капитуляцией и истреблением».
Пфеффер-Вильденбрух приказал немецким частям, боеспособным подразделениям венгерской армии и бойцам венгерской фашистской партии Скрещенных стрел самостоятельно пробиваться на запад. Приказ нельзя было отменить, так после его получения радиостанции надлежало уничтожить.
Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Александр Каневский
Фото: Международный патриотический интернет-проект «Герои страны»
Некоторые подчиненные Вильдербруха после приказа предпочли сдаться советским войскам, как например, подполковник Оскар Варихази и 300 солдат и офицеров 6-го пехотного венгерского полка.
Остальные попытались вырваться из города, но были рассеяны частями Красной армии. Так, в ночь на 12 февраля десять бойцов под руководством командира взвода управления 12-й батареи 4-го дивизиона 109-й гаубичной артиллерийской бригады лейтенанта Ивана Никульникова отбили четыре натиска противника, дважды сами переходя в контратаку.
В донесении сообщалось: «В результате было убито 185 и взято в плен 210 немецких солдат и офицеров, при этом лейтенант лично убил 35 солдат противника». За этот бой Никульников 15 мая 1946 года был удостоен звания Героя Советского Союза.
Карл Пфеффер-Вильденбрух
Фото: Ullstein Bild / Getty Images
Попал в плен вместе со своим адъютантом майором Ульрихом фон Дамерау и сам Пфеффер-Вильденбрух, который решил выбраться из Будапешта по канализационной трубе.
Каневский отмечал: «Путешествие по канализационной трубе оставило на Пфеффер-Вильденбрухе такие следы, что, прежде чем беседовать с ним, генерала отправили на помывку в солдатскую баню».
Будапештская наступательная операция, которая длилась 108 суток — закончилась. Медалью за «Взятие Будапешта» было награждено более 362 тысяч бойцов и командиров Красной армии.
К этой награде в СССР было особое отношение. В одной из наиболее трагических песен о Великой Отечественной войне «Враги сожгли родную хату» — на слова Михаила Исаковского и музыку Матвея Блантера — есть такие строки:
«Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт».
И слушатели тут же понимали, что потерявший всю свою семью солдат прошел ад битвы за Будапешт.
Секретные переговоры Хорти с Москвой
К октябрю 1944 года ряды сателлитов Третьего рейха сильно поредели: из войны вышли Болгария, Италия, Румыния, Финляндия. Под ударом теперь была Венгрия.
Берлин не доверял правителю Венгерского королевства регенту Миклошу Хорти, небезосновательно подозревая его в желании переметнуться на сторону стран Антигитлеровской коалиции. В качестве превентивной меры в марте 1944-го Венгрия была оккупирована немецкими войсками.
После того, как летом 1944 года Красная армия захватила в Румынии главного поставщика «черного золота» для Германии — Плоештинский нефтеносный район — Третий рейх был крайне заинтересован в венгерской нефти, добываемой в районе города Надьканижа. Кроме того, Венгрия рассматривалась немцами как своего рода бастион на пути РККА к Австрии.
В свою очередь Хорти лихорадочно искал выход для своей страны из войны и вел секретные переговоры с противником.
В конце сентября 1944-го доверенное лицо Хорти генерал Иштван Надай скрытно от немцев вылетел в оккупированную союзниками часть Италии для переговоров с американцами и англичанами. Полет закончился неудачей: англо-британские войска продвигались крайне медленно и венгерскому генералу посоветовали обратиться за помощью к русским.
Тогда в Москву была тайно направлена делегация во главе с бывшим атташе Венгрии в СССР генералом Габором Фараго, которая прибыла в советскую столицу 1 октября. Переговоры шли непросто: Будапешт был согласен подписать перемирие с Советским Союзом только при участии в оккупации страны англо-американских войск.
Регент Венгрии Миклош Хорти
Фото: Culture Club / Bridgeman / Getty Images
В ответ Москва, Вашингтон и Лондон подчеркнули, что независимость Венгрии может быть гарантирована лишь при условии, если Будапешт разрывает все отношения с Берлином и поворачивает оружие против вермахта, как это ранее сделали вооруженные силы Болгарии. Румынии и Финляндии.
Кроме того, от Хорти потребовали, чтобы он вывел свои войска с территории Румынии, Чехословакии и Югославии. Для подкрепления своих требований Ставка Верховного главнокомандования Вооруженными силами СССР с 6 октября начала наступление на территории восточной Венгрии силами 2-го Украинского фронта — получившее в отечественной историографии название Дебреценской операции.
К десятым числам октября 1944 года все требования венгерской стороной были приняты.
Начальник оперативного управления Генерального штаба Красной армии генерал Сергей Штеменко отмечал:
В свою очередь венгерское правительство просило прекратить наступление советских войск на Будапешт, мотивируя это необходимостью сосредоточить достаточные венгерские силы в районе столицы, чтобы противодействовать здесь возможным ударам немецко-фашистской армии. Наше правительство согласилось выполнить просьбу венгров, и Генштаб дал необходимые указания
Уточнить детали перемирия Москва поручила Малиновскому, который прибыл в венгерский город Сегед для переговоров, но они не состоялись — начальник отдела венгерского Генштаба, ведавшего вопросами военнопленных полковник Уташи Лоуренд не имел на это полномочий. Не смог Лоуренд и внятно объяснить маршалу Советского Союза, почему еще не начат отвод венгерских войск с рубежа реки Тисса.
У Малиновского сложилось впечатление, что венгры просто тянут время, чтобы вывести свои части из окружения, в которое они попали в Трансильвании и он потребовал от правительства Хорти отвести войска от Тиссы к Будапешту и незамедлительно вступить в боевые действия против немцев.
«Приказываю начать борьбу против немецких убийц!»
Получив доклад командующего 2-м Украинским фронтом, Сталин приказал генералу Алексею Антонову, который фактически руководил Генштабом Красной армии (маршал Александр Василевский в это время координировал действия советских войск в Прибалтике) сделать представление генералу Фараго.
Вечером 14 октября представление было вручено Фараго. В документе подчеркивалось: «Верховное главнокомандование советских войск требует от венгерского правительства в течение 48 часов с момента получения настоящего представления порвать всякие отношения с немцами и начать активные военные действия против их войск, а также приступить к отводу венгерских войск с территории Румынии, Югославии и Чехословакии».
Йоханнес Фриснер
Фото: Ullstein Bild / Getty Images
Ультиматум сработал и на следующий день, 15 октября в два часа дня Хорти по радио объявил о перемирии с Советском Союзом, Соединенными Штатами Америки и Великобританией, подчеркнув, что Венгрия вступила в войну с СССР лишь под нажимом Германии.
Регент отметил: «Гестапо вторглось в нашу страну и арестовало большое число венгерских граждан, в том числе членов венгерского парламента и даже министра внутренних дел в резиденции моего правительства. Под прикрытием немецких оккупационных войск гестапо начало гонения на евреев, что было несовместимо с понятием человечности».
В ответ 16 октября немцы захватили и отстранили Хорти от власти, вывезя его в Германию и сформировав марионеточное правительство во главе с лидером венгерской фашистской партии Скрещенных стрел Ференцем Салаши. Салаши в первый же день своего правления издал указ о тотальной мобилизации всех жителей страны от 12 до 70 лет для обороны государства.
Гитлер объявил Будапешт городом-крепостью и приказал защищать его до последней возможности.
Опасаясь своего ареста начальник военной канцелярии Хорти генерал Бела Миклош 17 октября перешел линию фронта и сдался советским войскам.
Затем Миклош обратился к подчиненным с воззванием:
Я, главнокомандующий венгерскими вооруженными силами, приказываю всем венгерским офицерам и солдатам начать борьбу всеми имеющимися в их распоряжении средствами против захватчиков родины и угнетающих Венгрию немецких убийц, а также против предателей венгерского народа. Приказываю расправляться со всеми предателями, навязываемыми вам изменником родины Салаши в качестве командиров!
В Москве поняли, что перемирия с Венгрией не будет и теперь остается лишь один вариант — нанести поражение 250-тысячной группе немецких армий «Юг» (которой были подчинены и части венгерской армии) под командованием генерала Йоханнеса Фриснера и взять штурмом Будапешт.
Оборона венгерской столицы состояла из трех рубежей: «Атилла» — к востоку от города, «Кароль» — на севере страны в гористой местности и «Маргарита» — к юго-западу от Будапешта.
Разгром неприятеля в Венгрии открывал Красной армии путь к Австрии, а также создавал условия для последующих наступательных операций в Чехословакии и самой Германии.
Гитлер приказал Фриснеру: «Сорвать замысел противника, пытающегося уничтожить войска группы армий концентрическими ударами с юга, юго-востока и через Карпаты. Для этого надлежит завязать сражение в районе южнее Дебрецена, используя все имеющиеся силы».
В конце октября 1944-го командующий группой армий «Юг» докладывал начальнику Генерального штаба сухопутных войск генералу Хайнцу Гудериану: «Непрерывные тяжелые бои, которые мы сейчас ведем, легли тяжелым бременем на плечи моей группы армий. Я испытываю величайшее беспокойство за боеспособность и моральное состояние всех венгерских войск за немногим исключением. Уже теперь можно предсказать, что венгры не смогут долго продержаться».
«Дайте мне пять дней, и я возьму Будапешт!»
В ходе Дебреценской операции, которая завершилась 26 октября, войска Малиновского продвинулись до 275 километров, захватив оперативный плацдарм южнее венгерского города Солнок на той стороне реки Тисса.
У советского руководства тоже сложилось впечатление о слабости венгерской армии.
Бывший начальник Главного политического управления РККА, член Военного совета 4-го Украинского фронта генерал Лев Мехлис сообщал Сталину: «Противостоящие нашему фронту части 1-й венгерской армии находятся в процессе разложения и деморализации. Ежедневно войска берут по 1000—1500—2000 и более пленных. 25 октября 1944 года 18-я армия взяла 2500 пленных, причем сдавались в плен целыми подразделениями. Многие венгерские части попросту рассыпались, и отдельные группы солдат бродят по лесам, часть с оружием, часть без оружия, некоторые переоделись в гражданское».
Малиновский не разделял оптимизма политработников, попросив Верховного главнокомандующего усилить его танками: «Фронту предстоят впереди упорные бои. Противник легко не сдаст Венгрию, так как это его самое уязвимое место, а венгры продолжают под руководством Салаши упорно драться».
28 октября Сталин позвонил Малиновскому и сказал: «Надо как можно скорее в течение нескольких последующих дней захватить Будапешт, столицу Венгрии. Это надо непременно сделать. В состоянии ли вы провести эту операцию?»
Маршал Советского Союза, командующий 2-м Украинским фронтом Родион Малиновский (справа) на улице Будапешта принимает доклад командира 4-го гвардейского механизированного корпуса гвардии генерал-лейтенанта танковых войск Владимира Жданова
Фото: Федор Левшин / РИА Новости
Командующий 2-м Украинским фронтом доложил, что для этого ему нужно пять дней на подготовку и подтягивание резервов. Вождь ответил, что Ставка не может дать Малиновскому этих пяти дней и Будапешт должен по политическим соображениям взят, как можно быстрее.
Дальнейший разговор меду собеседниками принял характер клинча:
Если вы дадите мне пять дней, то в последующие пять дней я возьму Будапешт. Если же мы предпримем штурм безотлагательно, то 46-я армия, в силу недостаточности сил, не сможет нанести стремительный удар, а в итоге увязнет в продолжительных боях на подступах к венгерской столице. — Почему вы так упрямо отстаиваете свою позицию? Очевидно, вы не полностью понимаете политическую значимость немедленного военного наступления на Будапешт!
Упрямый Малиновский возразил: «Я осознаю, какое большое политическое значение имеет взятие Будапешта. И именно по этой причине я прошу пять дней. — Настоящим я приказываю вам завтра же начать наступление на Будапешт!» — повысил голос Сталин и раздраженно бросил трубку.
Утром 29 октября 1944 года началась Будапештская наступательная операция. Главный удар наносился 46-й армией генерала Ивана Шлемина. После ввода в сражение 2-го и 4-го гвардейских механизированных корпусов левому крылу 2-го Украинского фронта удалось 2 ноября прорвать неприятельскую оборону и выйти с юга на ближние подступы к Будапешту.
Маршал Советского Союза Матвей Захаров
Фото: Владимир Савостьянов / ТАСС
Однако ворваться в город с ходу советские войска не смогли — оперативно переброшенные Фриснером три танковые и одна моторизованная дивизии парировали удар.
Начальник штаба 2-го Украинского фронта генерал (в 1959 году ставший маршалом Советского Союза) Матвей Захаров вспоминал: «К 4 ноября правый фланг наших войск, выдвинувшийся к Будапешту, оказался под угрозой танкового удара. В этих условиях Ставка Верховного главнокомандования 4 ноября отдала командующему 2-м Украинским фронтом распоряжение прекратить атаки венгерской столицы на узком участке силами двух мехкорпусов с незначительным количеством пехоты».
Москва приказала Малиновскому наступать на Будапешт не только с юга, но и с севера и северо-востока. В сражение включились войска центра и правого фланга 2-го Украинского фронта, прорвав немецкую оборону и выйдя в конце ноября на подступы к венгерской столице.
«Бои носили ожесточенный характер»
Яростные атаки советских войск изматывали нервы не только венгерским, но и немецким солдатам, которые поддавались панике.
Фриснер докладывал Гудериану: «18-я моторизованная дивизия СС набрана из этнических немцев, проживающих в Венгрии. Они перебегают к противнику, и боевая ценность этой дивизии аналогична венгерской дивизии. Общая численность составляет 18 тысяч человек, при этом на 18 солдат приходится одна винтовка. 18-я моторизованная дивизия СС полностью разгромлена».
Тем не менее, и на этот раз ворваться в город Красной армии не удалось.
В сводке верховного командования сухопутных войск Германии от 29 ноября отмечалось: «В ходе боев в Центральной Венгрии между Будапештом и Мишкольцем была сорвана попытка противника захватить Будапешт ударом с юго-востока и прорваться в пограничные со Словакией области Западной Венгрии. Немецкие войска совместно с венгерскими союзниками под общим командованием генерал-полковника Фриснера задержали начавшийся с 29 октября почти беспрерывный натиск 61 дивизии и 7 танковых корпусов большевиков и румын. Противник понес большие потери в людях и технике».
Не лучше обстояли дела у неприятеля. Немецкие пехотные батальоны поредели до 100-200 человек, сильно уменьшилось количество танков.
В своих мемуарах Фриснер писал: «Без конца шли дожди и снег, и это весьма затрудняло ведение боевых действий и ограничивало передвижение войск. Несмотря на это, советские войска настойчиво продолжали наступление. Они хотели любой ценой прорвать нашу оборону».
В журнале боевых действий 2-го Украинского фронта отмечалось: «Бои в ноябре месяце, как и в октябре, носили ожесточенный и тяжелый характер, и наши довольно крупные потери в личном составе — тому подтверждение. Особо упорное сопротивление оказывали именно немецкие войска».
Карта Будапештской наступательной операции
Изображение: Министерство обороны Российской Федерации
Сталин понял, что одному Малиновскому Будапешт не взять и в наступление включился 3-й Украинский фронт маршала Федора Толбухина, усиленный соединениями из состава 4-го Украинского фронта и резервами Ставки. Был пополнен людьми и техникой и 2-й Украинский фронт.
Войска Толбухина при активном содействии Дунайской военной флотилии мощным ударом прорвали вражескую оборону и выйдя северо-восточнее озера Балатон на подступы к Будапешту, создали предпосылки для совместных действий с 2-м Украинским фронтом.
Фриснер мгновенно оценил угрозу с юго-запада:
Я вижу большую опасность для Будапешта в прорыве противника между озером Балатон и Будапештом. Если противнику удастся взять высоты в районе города Секешфехервара, то тогда столица свалится ему с неба, как спелый фрукт
В ответ командующий группой армий «Юг» перебросил на угрожаемое направление четыре танковые дивизии, затормозив советское наступление на рубеже укрепленной линии «Маргарита». Однако этот маневр серьезно ослабил левый фланг 6-й немецкой армии, позволив войскам 2-го Украинского фронта возобновить наступление в северном направлении и взломать там неприятельскую оборону.
Начальник штаба 3-го Украинского фронта генерал Семен Иванов констатировал: «Однако наступление войск 46-й армии южнее Будапешта было остановлено противником. В результате этого боевые действия войск 2-го Украинского фронта по окружению Будапешта с запада начали принимать затяжной характер».
46-я армия была передана в подчинение Толбухину и утром 20 декабря наступление советских войск на Будапешт возобновилось. В ночь на 23 декабря был захвачен Секешфехервар, а 26 декабря соединения 2-го Украинского (с севера и востока) и 3-го Украинского (с юга и запада) фронтов соединились между собой в районе венгерского города Эстергом, замкнув кольцо окружения вокруг будапештской группировки противника.
«Весь город заминирован»
В сложившихся обстоятельствах Фриснер посчитал, что защищать Будапешт теперь бесполезно и его стоит объявить открытым городом. В ответ Гудериан сообщил генералу: «Фюрер считает, что потеря Будапешта в момент успешного немецкого наступления на Западе (Арденнская операция) снизит эффект последнего на 50 процентов».
Крайне недовольный точкой зрения Фриснера, Гитлер снял его с занимаемого поста и назначил командующим группой армий «Юг» генерала Отто Велера.
Генерал Иван Манагаров
Фото: Ministry of Defence of the Russian Federation / Wikimedia
Советское командование желало избежать кровопролитных уличных боев в большом городе и утром 29 декабря направило две группы парламентеров с ультиматумом о капитуляции в обе части Будапешта. Группа капитана Миклоша Штайнмеца (2-й Украинский фронт) направилась в район Пешта, группа капитана Ильи Остапенко (3-й Украинский фронт) — в Буду. В нарушение обычаев войны парламентеры были обстреляны и оба капитана погибли.
После расправы над парламентерами соединения Толбухина и Малиновского приступили к решительному штурму города, который со стороны 2-го Украинского фронта вела Будапештская группа войск под командованием генерала Ивана Афонина. После тяжелого ранения Афонина (контузия и более двадцати осколков в теле от разорвавшегося рядом снаряда), действиями Будапештской группы руководил генерал Иван Манагаров.
Городские бои на узких улочках с бесчисленными подземными переходами исключали массовое применение танков и самоходок. Красной армии пригодился сталинградский опыт: наступление вели небольшие штурмовые группы, состоящие из взвода пехоты, нескольких орудий, одного-двух танков, саперов со взрывчаткой и двух-пяти огнеметчиков.
Командир 12-й штурмовой инженерно-саперной бригады Петр Панчевский вспоминал:
Бои велись за каждый квартал, за каждое здание, а очень часто — за каждый этаж и каждую комнату. Штурм кварталов, где сосредоточились прочные железобетонные и каменные строения, многочисленные баррикады и завалы, где активно действовали снайперские группы, сопровождался большими потерями
С помощью взрывчатки саперы делали проломы в стенах зданий, а огнеметчики выжигали позиции обороняющихся, после чего вперед шла пехота, стараясь передвигаться не по открытым улицам, а по первым этажам домов или по подземным сооружениям. С огневыми точками на верхних этажах расправлялись артиллеристы или танкисты.
Дивизионный инженер, полковник Владимир Барановский отмечал: «Весь город, все каменные здания заминированы. Баррикады, проволочные заграждения, сплошные минные поля. Непрерывные бои за город шли 48 суток. Потери колоссальные. В ротах оставалось по 15 человек. Подчиненные мне инженерные части за 48 суток были дважды полностью заменены — убитые и раненые».
Каневский писал: «Зимний промозглый туман давил на здания, языки желтого пламени охватывали крыши, вытягивались через оконные проемы высоко к небу, дымы заполняли улицы. Вслепую били «фердинанды», и от ударной волны гудело в голове. Кочующие немецкие пулеметы вели огонь с разных направлений. Приходилось ложиться на холодный булыжник, чтобы определить удобное место для сближения с противником».
Советские огнеметчики ведут бой на улице Будапешта
Фото: РГАКФД / РИА Новости
Немцы предприняли несколько попыток извне деблокировать окруженных. Первый контрудар силами 4-го танкового корпуса СС под командованием обергруппенфюрера СС Герберта Отто Гилле нацисты нанесли вечером 1 января 1945 года.
Защищая небольшой венгерский городок Пустовам две батареи капитана Петра Михина приняли неравный бои против 40 немецких танков, подбив девять из них и потеряв восемь пушек.
Михин вспоминал: «На каждую мою батарею напало с фронта по танковой роте немцев, а их третья рота во главе с танком командира батальона, проскочив нашу жиденькую оборону, пошла по нашим тылам в обход и, разделившись надвое, напала на батареи с тылу».
«3-й Украинский фронт оказался разделен на две части»
За первые три дня контрнаступления эсэсовцам удалось продвинуться на глубину до 30 километров. 6 января на помощь войскам Толбухина пришли соединения 2-го Украинского фронта, которые атаковали город Комарно, остановив тем самым продвижение танков Гилле.
Гудериан отмечал: «Гитлер возлагал на это наступление большие надежды. Я был скептически настроен, так как для подготовки наступления было очень мало времени, командование и войска не обладали тем порывом, какой у них был раньше. Несмотря на первоначальный успех, наступление провалилось».
Потерпев неудачу, немцы продолжали снова и снова пытаться прорваться к Будапешту.
Генерал вермахта и военный историк генерал Курт фон Типпельскирх отмечал:
Освобождение города и удержание западной части Венгрии стали для Гитлера идеей фикс. Ей он подчинил все прочие соображения и обосновывал ее то внешнеполитическими причинами, то необходимостью защиты последних нефтяных месторождений в Венгрии и Австрии, без которых, по его мнению, немыслимо было продолжение войны
Третьим и самым мощным стал контрудар немцев утром 18 января, в котором участвовали свыше 600 танков и штурмовых орудий. 21 января советские войска оставили Секешфехервар.
Генерал Иванов вспоминал: «Войска 3-го Украинского фронта были расчленены на две части и оказались в тяжелом положении. Имея в тылу мощную водную преграду — Дунай, переправы через который в одну из ночей снесло штормом, мы не могли маневрировать силами вдоль фронта».
В штабе 3-го Украинского фронта (слева направо): начальник штаба фронта генерал-лейтенант Семен Иванов, член Военного совета генерал-полковник Алексей Желтов, командующий фронтом маршал Советского Союза Федор Толбухин
н.. Фото: РИА Новости
Отдельные немецкие танковые подразделения вышли на подступы к городу Дунафельдвару, где располагался штаб фронта, в распоряжении которого имелась лишь одна батарея 45-миллиметровых орудий. Встревоженный Сталин позвонил Толбухину и спросил его: «Может быть, отвести войска 3-го Украинского фронта на восточный берег Дуная?»
В ответ Толбухин доложил Верховному главнокомандующему, что такой отход может привести к нежелательным последствиям, гораздо целесообразнее упорно оборонять занимаемые советскими войсками позиции на плацдарме на западном берегу реки и Сталин согласился с его доводами.
В сложнейших условиях командование и штаб 3-го Украинского фронта, имевшие опыт Сталинградской битвы, энергично выдвигали на угрожаемые направления войска, укрепляя оборону между Дунаем и озером Веленце. По двигающимся к Будапешту немецким танковым колоннам активно наносили удары не только артиллеристы, но и штурмовая и бомбардировочная краснозвездная авиация.
На пользу штабу 3-го Украинского фронта оказался и разыгравшийся на Дунае ледоход, который помешал немцам форсировать реку и создать на том берегу плацдарм для наступления на столицу Венгрии. В итоге, немецкая ударная группировка была остановлена в 26 километрах от Будапешта.
27 января 1945 года началось совместное наступление двух советских фронтов и к исходу 7 февраля германские войска были отброшены на исходные позиции.
«Каждый дом был приспособлен к длительной обороне»
К 18 января советские войска очистили от противника Пешт, чем спасли от неминуемой гибели около 70 тысяч местных евреев.
Барановский вспоминал: «Помню, попал в квартиру, где находились две еврейские семьи. Мужчин не было. Только женщины с детьми. Я с ними разговорился. Они повторяли — это счастье, что мы внезапно захватили гетто. Ведь фашисты готовились всех уничтожить. Война — жестокое дело. Многим из тех, кто освобождал гетто, суждено было погибнуть на следующий день».
Маршал Советского Союза Федор Толбухин
Фото: Юрий Монгловский / ТАСС
Разведчик Дунайской военной флотилии Алексей Чхеидзе отмечал: «Укрепившись на правом берегу Дуная, фашисты ожесточенно обстреливали из тяжелых минометов мирные кварталы Пешта. Первым советским комендантом Будапешта был назначен генерал-майор Чернышев. Это был энергичный человек, очень гуманный и отличный организатор. Он много сделал, чтобы быстрее нормализовать жизнь в освобожденной части города».
Бои в западной части города продлились почти до середины февраля.
Каневский вспоминал:
Буда была прекрасно приспособлена для обороны, представляла собой как бы естественную крепость. Много бастионов и башен, не уступающих в прочности любому доту. Улицы перегорожены баррикадами из камня и железа
Он писал: «Под землей, невидимые для глаза, тянулись на многие километры катакомбы, в которых размещались бомбоубежища, склады боеприпасов, казармы, столовые, даже «уголки свиданий» для солдатни... Можно было спуститься под землю на одном конце города, а выйти наружу на противоположной окраине. Словом, каждую улицу, каждый квартал, многие дома гитлеровцы приспособили к длительной обороне».
Тем не менее дни немецко-венгерской группировки, обороняющейся в Буде, были сочтены.
В ходе Будапештской наступательной операции Красная армия потеряла более 320 тысяч бойцов и командиров, из которых более 80 тысяч — погибли. Штаб 2-го Украинского фронта докладывал в Ставку: «За период боев за город Будапешт войсками фронта из числа окруженной группировки уничтожено: солдат и офицеров — 49 982, захвачено плененных солдат и офицеров — 127 202».
Западные исследователи считают, что окруженных немецких и венгерских войск в Будапеште было не более 95 тысяч человек, однако из-за неразберихи с учетом личного состава, точных цифр, в том числе и потерь, никто не знает. Начальник штаба 1-го венгерского корпуса полковник Шандор Хорват откровенно признавал: «За семь недель осады мне не удавалось получить заслуживающую доверия информацию о численности своих частей на поле боя и в тылу, о положении с оружием и боеприпасами».
Битва за Будапешт закончилась, но сражение за Венгрию — продолжалось. Впереди было последнее стратегическое наступление нацистов во Второй мировой войне — в районе озера Балатон и освобождение Красной армией Секешфехервара.