Очередь за благодатью Анна Вражина о народном благочестии и бытовом безумии
Конец ноября. Холод собачий. Люди - тысячи их - кажутся маленькими и жалкими на фоне гигантского храма Христа Спасителя. Мы ехали досюда два часа, хотя пути - на полчаса максимум. Просто так совпало: перекрыли целый район вокруг храма Христа Спасителя, куда привезли пояс Богородицы, и целую ветку метро в связи с работами в Большом театре, под которым эта ветка проходит. Черт понес нас в этот день в центр...
Я не устаю восхищаться тем, как любое большое дело у нас мгновенно обрастает бытовым безумием. Причем безумием разнообразным. То корреспондент "Вестей" жизнерадостно сообщит, что пояс Богородицы - единственный шанс забеременеть для миллионов российских женщин (я, когда услышала, прямо в экран завопила: "А мужчину не пробовали?"). То перекроют целый квартал между Остоженкой и набережной - пускают только по предъявлении паспорта с пропиской, то есть если вам вдруг в гости туда - фиг. Патриарший мост, по которому люди ходят на работу на "Красный октябрь", тоже зачем-то перекрыли, там теперь обходить за тридевять земель. Кому, ну вот кому помешает, если людям, которых не интересует пояс Богородицы, тоже будет удобно?
Автобусами, на которых свозили паломников, забили весь бульвар. Полевые кухни у собора развернули, кашу какую-то варят, суют ее паломникам, фиолетовым от холода, но народ у нас пуганый, халява ему подозрительна - а ну как скажут, что бесплатно, а потом обманут? В общем, кипит там какая-то своя жизнь в этой очереди.
Все, связанное с поясом Богородицы, вместе взятое, производит впечатление именно что какого-то безумия. И эти бессмысленные перекрытия, и неизменное хамство полицейских в оцеплении, которых так и подмывает обозвать вертухаями, и эти бояре, которых пускают через отдельный вход, разве что не нагайками расчищая путь, чтоб они, отдуваясь и переваливаясь, чинно шагали приложиться к святыне. А чернь, стало быть, ждет, покрываясь инеем и поедая кашу из полевой кухни.
И вот разглядываю я эту очередь перед ХХС и думаю: чего ж я такого не понимаю, какая такая благодать мимо меня проходит? Спрашиваю спутника, человека сведущего:
- Слушай, это разве не идолопоклонство?
- Нет, - отвечает. - Ну, считается, что нет. Пояс сам по себе магической силой не обладает. Он - просто символ. Добраться до него - это вроде как оказать особое почтение Богородице, которая тогда тебя заметит и по-особому за тебя помолится.
Я говорю:
- Больно сложно. Ты уверен, что вон та бабулька, например, различает символическую и магическую силу? А если она не различает, то она, получается, поясу этому волшебную силу приписывает, а это уже язычество.
- Понимаешь, - терпеливо объясняет спутник, - у нас народное благочестие. На Западе религиозные войны разгорались из-за богословских споров о свободе воли и о роли церкви в мирской жизни. А у нас - из-за того, сколькими пальцами креститься и как ходить крестным ходом - по часовой стрелке или против. Русское православие не может без зримого воплощения: храма, иконы, бородатого батюшки и, конечно, обряда. У нас ведь самый неопровержимый аргумент: "не нами заповедано - не нам и переменять". У нас и иконы ценятся по намоленности: чем дольше об нее по заведенному ритуалу лбом бились - тем она святее. Даже в легенде о крещении Руси сказано, что православие выбрали за красоту храмов и богослужения. Греки, кстати, затем и строили такие роскошные храмы: поди-ка объясни этому варвару-славянину догмат о Троице, а купол и мозаика с позолотой - они и без объяснений впечатляют. И с тех пор мало что изменилось: ты поговори с этой вот очередью - там ересей на двадцать вселенских соборов наберется; но обряд не трожь.
- Только это, - говорю, - не народное благочестие, а какое-то внезапное благочестие. Ведь, я уверена, большинство в этой очереди и знать не знали про этот пояс, пока про него по Первому каналу не рассказали. Многие ли из них не спали ради заутрени? Исповедь, небось, только в кино видели. "Богородице Дево" и слыхом не слыхивали. А главное - ни вранья не стыдятся, ни взяток. Вон орут друг на друга, а ведь гнев - смертный грех. И гордыня - вон она, на лицах. А уж уныние - у всех поголовно. И вдруг поди ж ты - народное благочестие!
Спутник пожал плечами, и мы, вырвавшись наконец из столпотворения на Бульварном кольце, поехали дальше.