Нефтяные игры Андрея Белоусова Что предложил помощник президента

Без предисловий: 26 марта в газете «Коммерсантъ» опубликована, на первый взгляд, малоприметная, но, по сути, провокационная статья, в которой помощник президента России Андрей Белоусов «рекомендует» главе государства либерализовать доступ к континентальному шельфу. Иными словами, дать указание пересмотреть доминантные положения федерального законодательства, согласно которым пользователями недр континентального шельфа страны могут быть компании исключительно с не менее чем пятилетним опытом «освоения участков недр континентального шельфа Российской Федерации» и с долей (вкладом) Российской Федерации в уставных капиталах «более чем пятьдесят процентов, и (или) в отношении которых Российская Федерация имеет право прямо или косвенно распоряжаться более чем пятьюдесятью процентами общего количества голосов».

Идея либерализации доступа к недрам континентального шельфа не нова. Автору этих строк несколько лет назад при обсуждении приведенных требований неоднократно приходилось публично отстаивать этатистский подход. Тогда пролиберальные лоббисты проиграли, государственные ОАО «НК «Роснефть» и ОАО «Газпром» получили соответствующие лицензии и приступили к весьма эффективному освоению новых месторождений. И до сих пор у государства претензий к качеству работы госкомпаний на шельфе не было. Как заявил все тому же «Коммерсанту» представитель «Роснефти», «за три года объем сейсморазведочных работ на участках более чем вдвое превышает выполненный на них же за предыдущее десятилетие. Только в 2014 году компания выполнила геологоразведочные работы на 24 лицензионных участках в объеме, значительно превышающем обязательства».

Преобладающее государственное участие в крупнейших мировых сырьевых компаниях — не исключение, а, скорее, правило, взять те же ближневосточные, германские, итальянские, китайские или норвежские нефтегазовые гиганты. Тем удивительнее выглядит позиция помощника президента Белоусова, наверняка осведомленного о существенно возросшем в последние десятилетия государственном присутствии в мировом нефтегазовом хозяйстве (речь о правах собственности), но тем не менее продвигающего под воздействием неведомой мотивации диаметрально противоположную хозяйственную идею.

Каковы истинные причины обращения Белоусова к президенту? Здесь можно строить лишь предположения, надеясь, впрочем, на добросовестность рамочных заблуждений Андрея Рэмовича (как и вашего автора). Наиболее близкими к реальности видятся следующие соображения.

Единственная частная российская нефтяная компания, которая может получить доступ к разработке континентального шельфа — ОАО «ЛУКОЙЛ». Во времена прошлых дискуссий о законодательных императивах поговаривали, что именно «ЛУКОЙЛ» более других был заинтересован в прохождении «либерального» варианта, что в высшей степени позитивно отразилось бы на его капитализации. Не исключено, что охота к приключениям у «ЛУКОЙЛовцев» проснулась вновь, и Белоусов стал ее невольной жертвой.

Я не зря упомянул о возможном росте капитализации «ЛУКОЙЛа». Вполне вероятно, обретение прав на шельфовые разработки, что тогда, что сейчас, планировалось как часть предпродажной подготовки, само собой, не российским, а зарубежным покупателям. В итоге в один прекрасный день мы могли бы проснуться в стране, разведка и добыча шельфовых полезных ископаемых которой (а это порядка 20% всех мировых запасов углеводородов) ей бы уже не принадлежали. Как в 90-х в истории с дальневосточными нефтегазовыми месторождениями, когда вся прибыль уходила на Запад. Теперь такая опасность возникает вновь.

Кстати говоря, существующая система шельфового недропользования не запрещает привлекать сторонних инвесторов, что подтверждается опытом той же «Роснефти» по созданию совместных предприятий по реализации шельфовых проектов с иностранными партнерами. ExxonMobil и Eni до введения антироссийских санкций на шельфе активно работали. Однако все лицензии оставались на балансе у государственной «Роснефти», которой принадлежат 2/3 акционерного капитала в СП с иностранными партнерами.

Если говорить о российских соинвесторах, то «Роснефть» еще в 2012 г. предлагала и «ЛУКОЙЛу», и ОАО «Сургутнефтегаз», и ОАО «ТНК-ВР» участие в совместных шельфовых проектах на аналогичных с иностранцами условиях. Да только ни одна российская компания так и не выразила готовность принять на себя столь серьезный объем производственных и финансовых обязательств.

Но, может, после того, как законодательство изменится, у того же «ЛУКОЙЛа» появятся шансы потянуть крайне затратную и долгосрочную инвестиционную лямку? Едва ли. И дело не столько в антироссийских финансовых и технологических санкциях (они на «ЛУКОЙЛ» не распространяются), сколько в том, что сегодня иностранные бизнесмены, руководствуясь навязанными им политическими соображениями, предпочитают держаться от любой российской компании подальше. Но приобретение иностранцами доли или всей частной нефтяной структуры, к тому же обладающей соответствующими шельфовыми лицензиями — это совсем другой разговор.

Остается невыясненным один вопрос: в чем заключаются интересы государства, на страже которых вроде бы стоит Белоусов? Неужели в том, чтобы лоббировать размывание законодательных норм и привлечение к работам на шельфе хозяйствующих субъектов без должного опыта или без соответствующего государственного участия в управлении недропользованием?