Сергей Шнуров — наиболее отзывчивое слово в современной русской музыкальной поэзии. Хотя в разное время проявлялась эта отзывчивость по-разному.
Сначала — в широком пародировании всевозможных коллег по поэтически-музыкальному цеху. Затем Шнур вышел на уровень политической проблематики («Химкинский лес», «Почем звонят колокола?» и т.д.). Этот уже не новый поворот побуждает отечественных критических интеллектуалов регулярно обращаться к обсуждению и осуждению политической позиции самого поэта, весьма, кстати, амбивалентной.
И, наконец, шнуровские акценты сместились к музыкально-визуальной антропологии повседневности. Клип «Экспонат» с пушкинским размахом включается в создание новой энциклопедии русской жизни, дополненной тщательно подобранным визуальным материалом. И заодно доказывает, что поэт в России — больше чем поэт, внося весомый вклад в ширящуюся культурно-досуговую революцию в стране. Напомню, что после выхода клипа «Экспонат» Московский центр дизайна Artplay продлил выставку «Ван Гог. Ожившие полотна. 2.0» и даже предоставил право бесплатного посещения для сотен Сергеев и посетительниц на лабутенах.
Но теперь близится время летних отпусков. Все более остро стоит вопрос о качественном рывке в развитии внутреннего туризма. Лирические герои Шнурова уже пережили растерянность из-за стремительного подорожания зарубежного отдыха («Бали» — «не меняли доллары на рубли»), разочаровались в локальном дауншифтинге («Не хочу на дачу» — «СИЗОнная»). Настало время позитивного переосмысления новых туристических реалий.
Согласно недавнему опросу ВЦИОМ, уже 36 процентов россиян хотят провести свой отдых в Крыму. Но Шнур, подхватив новый тренд, очень верно и вовремя решил напомнить нам, что свет не сошелся на Крыму клином — во всяком случае, для россиянина-отпускника.
Очередное шнуровское произведение «В Питере — пить!», конечно же, отдает дань сквозной теме его творчества — характерной для представителей петербургской интеллигенции любови к своей малой родине. Потому Ленинград/Санкт-Петербург неизменно присутствует в судьбе лирических героев Шнурова. Как, собственно, и в названии его «группировки». Но в то же время фронтмен «Ленинграда» настойчиво приглашает нас посетить самые разные уголки страны, включая Челябинск, Ростов и даже, кажется, Ямал.
Конечно, достопримечательности, которыми автор пытается привлечь туристов к путешествиям по России, вызывают некоторое недоумение и сомнения — даже у прокуратуры Санкт-Петербурга. Но тем важнее разъяснить те серьезные проблемы, что косноязычная питерская муза подсказала поэту в сумерках приближающихся белых ночей. А тут есть о чем поговорить.
Туризм, безусловно, многогранное явление. Наряду с миграцией, это главное детище современной эпохи мобильности и важнейший культурный двигатель экономического развития. Многие российские регионы (а в некоторых регионах уже и отдельные районы) давно задались целью капитализировать свои природные ресурсы и культурно-исторические достопримечательности. Но для успешности такой капитализации следует задаться вопросом о глубинных механизмах, заставляющих миллионы туристов ежегодно отправляться в путешествие.
Итак, чего же хочет современный турист? Начнем с того, что современная культура — далеко не однородная и крайне противоречивая. Для туристической культуры это справедливо в полной мере. И дело здесь не столько в бюджете, которым располагает турист, сколько в глубинной его мотивации.
Проще всего объяснить подобную неоднородность на примере отношения к питанию. Есть две, казалось бы, совершенно противоположные концепции — массовый общепит условного «Макдоналдса» соседствует в нашем модерновом обществе со всевозможными аутентичными кухнями разной степени экзотичности (включая культовую теперь шаурму). Притом что первый подход, конечно же, торжествует — крупнейшие глобальные корпорации занимают именно нишу фастфудной стандартизации.
Туризм тоже существует в двух равноценных, хотя и, возможно, неравновеликих ипостасях. Огромные массы людей, включая наших соотечественников, выбирали Турцию или Египет по одной простой причине: за разумные деньги ты получаешь предсказуемый и заранее ожидаемый набор продуктов — проживание, питание, море, солнце, лежак, бассейн, фото-у-пирамиды. «Я хочу, чтобы отпуск начинался у меня в Duty Free», — так однажды сказал мне собеседник из Челябинской области, поясняя, почему они с семьей перестали путешествовать по России — в тучные годы, разумеется.
Иными словами, массовый туризм очень похож на «Макдоналдс». Мы руководствуемся исключительно рациональными соображениями количество/качество/цена/время и избавляемся от необходимости прилагать какие-то дополнительные усилия и усложнять свой выбор.
И Сергей Шнуров своей поэтической чуйкой верно угадывает по крайней мере общее направление туристического информирования. Перечисляет тот «пакет услуг», который получает наш человек в его турне по России.
Но в то же время верно диагностируется и основная проблема внутреннего туризма. Ту самую предсказуемость услуги обеспечить крайне сложно. «Видел то, чего не может быть», — с поэтической искренностью проговаривается Шнуров. Если же рассуждать не поэтически, а статистически, то стоит вспомнить, что в том же Петербурге только 20 процентов отелей и хостелов прошли классификацию, то есть подтвердили свою «звездность». И это несмотря на стимулирующие и дотационные меры, принятые в рамках подготовки к чемпионату мира по футболу 2018 года.
Да и в туристических рекомендациях от Шнурова применительно к тому же Питеру остается совершенно неясным, что именно там предлагается «пить». Во Владикавказе, положим, это могла бы быть арака, в набирающей популярность Грузии — чача и, в зависимости от региона, кахетинское вино. А вот чем здесь может похвастать Питер, еще неясно.
Впрочем, пока к вам в гости никто не ездит, местная кухня и напитки воспринимаются как часть рутинной и неинтересной повседневности. Ими начинают гордиться, сохранять, развивать, а иногда и нарочито придумывать тогда, когда на локальную территорию приходят глобальные, стандартизованные потоки — туристов, товаров и услуг. Остается поэтому уповать, что по мере увеличения потока туристов в Петербург там сформируются предложения уникальных напитков и блюд, а в путеводителях наконец разъяснят, что именно рекомендовано в Питере пить.
Разумеется, далеко не все предпочитают «Макдоналдс», а даже если и выбирают его (кто-то же питается в этой разрастающейся сети), то не любят о том сильно распространяться. В культуре модерна стремление к стандартизации и рационализации всегда сосуществует с дополняющим ее романтическим трендом: «Я уникален, она уникальна, поэтому мы хотим уникального, нестандартного, романтического, совершенно неповторимого и аутентичного».
Но в реальности такая уникальность дорого стоит, да и с большими затратами редко достижима. Если бы доктор Хаус действительно отвез бы Кадди на остров Мон-Сен-Мишель в Нормандии, то его бы ждало горькое разочарование: по огромному уродливому мосту к острову днем и ночью движется поток людей и автобусов. И надо очень постараться, чтобы почувствовать там некую романтическую атмосферу, приличествующую уникальности этого места. Что и говорить, ведь даже подъем на Эверест сегодня — почти такой же массовый аттракцион, как и фуникулер на Эльбрус с поляны Азау.
Из сказанного, конечно, не следует, что субъективно нельзя удовлетворить свою потребность в романтическом переживании, даже если объективно этому препятствует массовая культура туристических путешествий. Но это уже отдельный вопрос искусства туристического путешествия. К тому же туристические маршруты — вещь весьма инерционная. Если полистать современные путеводители по достопримечательностям кавказских Минеральных Вод и сравнить их с путеводителями дореволюционными (например, из серии Григория Москвича), то нетрудно заметить, что даже большинство экзотических прогулок там повторяются один в один. Поэтому надо отдать должное тем энтузиастам, которые сегодня прокладывают новые туристические маршруты, заново открывая Россию за пределами Петербурга, Ростова и даже Челябинска. Туристическое пространство России — это пока еще terra incognita, неразведанный и, тем более, недобытый ресурс.
И тем не менее спрос на уникальность возникает там, где люди уже вкусили прелести стандартизации: сначала в городе должен открыться «Макдоналдс», а лишь затем придет черед ресторана тайской кухни. Когда твое повседневное существование постоянно соприкасается с тем, «чего не может быть», ты едва ли это оценишь и, скорее, будешь мечтать о чем-то стандартном, вроде Duty Free.
Поэтому прежде чем Сергей Шнуров расскажет нам что-нибудь об уникальных достопримечательностях дагестанского села Гуниб, придется подождать, пока схлынет волна безликих алкотуров в Санкт-Петербург.