У нас с вами есть органы статистики, в которые все организации сдают соответствующую отчетность. Соответствующим образом каждой отрасли присвоен соответствующий классификатор, на основании которого определяются те объемы производства, которые произошли. То есть в соответствии с данными этой статистической отчетности собираются цифры и составляется единый сводный баланс. На основании этого и подсчитывается рост. Каждый раз он рассчитывается и сравнивается с соответствующим периодом прошлого года. То есть, если мы с вами берем рост за первый квартал текущего года, объем производства сравнивается с первым кварталом предыдущего года. Так же надо делать сравнение первого квартала с четвертым кварталом предыдущего года, но, как правило, все-таки сравнивается с соответствующим периодом.

Давайте еще раз посмотрим. Дело в том, что государством в текущем году была ясно и четко поставлена задача таргетирования инфляции. Таргетирование – от английского слова target – цель. То есть задачу поставили, что мы приоритетом ставим даже не промышленный рост, а приоритетом мы поставили сокращение инфляции. Потому что задача была такая, что сокращение инфляции до определенного уровня приводит к увеличению деловой активности, что, в свою очередь, приведет к экономическому росту. Поэтому мы все знаем, что средства, которые у нас образуются от продажи углеводородных ресурсов, у нас с вами во многом собираются в стабилизационном фонде. И дело в том, что пока эти деньги не тратятся реально на нужды нашей промышленности. Более того, эти деньги даже не тратятся на инфраструктурные проекты, потому что на самом деле реальный рост промышленности, скажем так, скачкообразный, возможен только в том случае, если будет создана соответствующая инфраструктура. Пока этого нет, говорить о каком-то реальном росте тяжело.

В настоящий момент времени, только сейчас поставлена задача использования части средств из стабфонда в следующему году как на реализацию инвестиционных, так и на реализацию инфраструктурных проектов. Пока это не происходило, но сейчас такая задача правительством поставлена. Поэтому говорить о том, что большие объемы экспортных поступлений шли у нас на развитие непосредственно нашей экономики, - об этом нельзя говорить. Потому что большая часть средств, как известно, в соответствии и с теми внутренними инструкциями, которые есть у стабилизационного фонда, у нас с вами использовалась для вложения в ценные бумаги, скажем так, не российских эмитентов. То есть, ставилась задача снижения инфляции, и для того, чтобы денежные предложения на рынке не увеличились, происходила так называемая стерилизация денежной массы, то есть фактически эти деньги на развитие промышленности не шли.

Кроме того, нам государство все время говорит, что деньги поступают от иностранных инвесторов, количество денег на рынке увеличивается, и это, в свою очередь, подстегивает инфляцию. Но мне кажется, что это неверное само по себе высказывание. Еще раз, что такое инфляция? Это увеличение денежной массы, не обеспеченное соответствующим предложением товаров и услуг. Как правило, в случае поступления средств из-за рубежа эти деньги идут на реализацию конкретных инвестиционных проектов, то есть их задача как раз – увеличение предложения массы товаров и услуг. И мы сами видим… У нас многие клиенты работают через нас, то есть мы им организовываем привлечение денег из-за рубежа, и мы видим реальное создание новых производств – это новые заводы и фабрики.

Спрос сейчас на инвестиционные ресурсы очень велик, и очень характерный пример и тому доказательство – это очень большой рост цен на промышленную недвижимость. Посмотрите, что творится в Подмосковье – фактически промышленная недвижимость скупается в массовом порядке. То есть, если раньше у нас с вами был очень большой запас в этом плане, огромное количество производств всяких, которые там существовали, у нас стояли заводы и фабрики, то мы видим, что на базе бывших производств все активнее создаются новые как бы.

И здесь речь уже не идет о покупке промышленных объектов ради земли, на которой они стоят. В свое время очень выгодно было у нас с вами создание проектов недвижимости, девелоперских проектов. Но дело в том, что высокая прибыльность в этих проектах приводила к тому, что спрос на те же строительные материалы все более возрастал. Если у нас с вами есть какая-то отрасль, которая дает более высокую доходность, чем остальные, то туда, конечно, устремляется капитал. Соответствующим образом те структуры, которые создавали необходимые материалы для развития этой отрасли, то есть производство стройматериалов, – соответствующим образом спрос здесь возрастает, соответствующим образом доходность в этих операциях увеличивается. Я бы хотел сказать, что в будущем, причем это будущее достаточно близкое… мы видим, что производство цемента уже сейчас становится более рентабельным, чем уже просто строительство домов. И поэтому постепенное, так скажем, перераспределение капиталов в экономике – это объективная ситуация, и она будет продолжаться.

Мы искренне считаем, что снижение деловой активности нынешним летом - явление сезонное.Это происходит фактически ежегодно. Кроме того, конечно, в текущем году у нас с вами также данное падение наложилось на общее осложнение на мировых рынках, связанное с фондовым кризисом в США и достаточно активным выводом средств нерезидентов с рынка России. То есть в этом случае, действительно, предложение денежное несколько сократилось. И кроме того, многие из резидентов вынуждены были отложить свои заимствования за рубежом, что также, в общем, негативно сказывается. Как мне представляется, это все же больше вывод спекулятивного капитала, а не вывод капитала, связанного с реальным производством.

Между тем наши макроэкономические показатели очень хорошие. Если еще раз взглянуть на наш внешний баланс и на объем заимствований, мы видим, что внешний долг России активно сокращается, это действительно так. Мы видим, что если и растут заимствования, то это, как правило, заимствования не государственные, а заимствования предприятий, которые – так исторически сложилось – всегда используют все-таки их более эффективно, чем государственная экономика. Я могу сказать, что так везде, то есть это не только в нашей стране. Это, в принципе, мировая практика, когда частный капитал действует более эффективно. Кроме того, как правило, все-таки внешние заимствования частных инвесторов осуществляют реализацию конкретных проектов, и поэтому они в целом более эффективны.

Понятно, что в мире, как известно, самая рентабельная отрасль, вообще в мире, - это производство оружия. На втором месте стоит производство драгоценных камней, это известный факт. Добыча драгоценных камней – второе место; производство оружия, в принципе, - самый рентабельный бизнес сам по себе. И действительно, у нас достаточно сильные позиции в этой отрасли. Хотя, конечно, все-таки рынок сбыта у нас достаточно ограничен. То есть у нас сильные очень позиции в Индии, у нас сильные позиции в Китае, это действительно так. Сейчас мы пытаемся выходить на другие азиатские страны. Но, тем не менее, Россия – это, конечно, экспортер оружия № 2 в мире (после США), мы занимаем там действительно сильные позиции.

Конечно, по-прежнему у нас с вами есть отрасли, которые со времен Советского Союза преобладали в массе нашего экспорта. Но вот все-таки реально сейчас достаточно высокая у нас с вами рентабельность в сельском хозяйстве. Мы видим, что Россия – один из мировых игроков на этом рынке, и мы видим, что наше производство зерна на экспорт постоянно возрастает. Естественно, производство минеральных удобрений – всегда были очень сильные позиции, это тоже рентабельный рынок. Конечно, смешно говорить про углеводородное сырье, которое, конечно же, известный факт.

Тем не менее, я бы хотел сказать, что у нас по-прежнему сильные позиции на рынках стран СНГ, и я считаю, что, если мы будем уделять им должное внимание, и эти рынки по-прежнему будут или станут еще более приоритетными для нас, - мы имеем возможность захватить их фактически полностью. Потому что, конечно, большая часть того, что там создано, создано во времена Советского Союза, и модернизация, улучшение этих производств дает реально огромный потенциал для нашего рынка, для наших предприятий. Поэтому мне бы хотелось сказать о том, что уделять внимание нашим ближайшим соседям – это должно быть одним из приоритетных наших вариантов развития, потому что мы на этих рынках имеем все преимущества, которые никак нельзя упускать. Я действительно вижу, что сейчас все больше внимания уделяется этим рынкам, но это должно быть в принципе изменение государственного подхода.

Мы не раз говорили о том, что должны создаваться программы по поддержанию экспорта из страны, в том числе это должно быть поддержание финансовое не только возврата НДС, которое, конечно, важно с точки зрения повышения эффективности производства. Но дело в том, что в настоящий момент времени создана госкорпорация «Банк развития». И хотел бы подчеркнуть, что это не банк, а это государственная корпорация. Это разные как бы составляющие, просто это государственная корпорация, которая имеет название банка. Это, вообще, исключение, что в принципе по закону запрещено.

Я абсолютно уверен, что в том случае, если будет создана система поддержки экспорта с точки зрения привлечения, выдачи, скажем так, долгосрочных кредитов или покупки долгосрочной дебиторской задолженности у наших экспортеров, это создаст возможность для наших клиентов, для наших российских экспортеров продавать не только биржевые товары, которые были названы, но это могут быть сложные комплексы, где реальная доходность, реальная добавочная стоимость гораздо выше. То есть это должен быть подход государственный, потому что это не только вопросы частных банков. Мне бы хотелось сказать, что если мы с вами берем Европу, США, Канаду, Японию – везде подобные агентства по экспортному кредитованию существуют. И для нас это тоже очень важный момент. Я надеюсь, что нам удастся те же деньги, которые у нас в настоящий момент времени есть, использовать гораздо более эффективно.

Я бы еще раз хотел сказать, что, если говорить о химической промышленности, мы не наблюдаем падения роста в данной отрасли. Химическая промышленность, наоборот, сейчас достаточно бурно развивается, и это прежде всего, конечно, связано с тем, что, как правило, реальными бенефициарами многих химических предприятий являются те же нефтегазовые отрасли, которые просто нуждаются и занимаются тем, что делают более глубокую переработку своего сырья. То есть, имея необходимые объемы сырья, можно делать это производство гораздо более рентабельным.

Конечно, не очень простая ситуация в машиностроении, это действительно так. Но еще раз хотел бы подчеркнуть: мы видим большой положительный сдвиг в том плане, что, действительно, реально растет государственный заказ, что очень важно для данных отраслей, как, впрочем, и для военно-промышленного комплекса, о котором мы уже упоминали. Увеличение государственного заказа происходит, что дает для клиентов реальный рынок сбыта. Потому что худшая ситуация, в которую может попасть клиент, - это потеря рынка сбыта своей продукции; хуже этого может быть только передел собственности, все остальное уже лучше.

Мы видим, что государство увеличением расходов бюджета, что действительно необходимо для роста производства, создает необходимую возможность для роста промышленности, что, в свою очередь, ведет к дополнительных доходам для бюджета. Это у нас с вами налог, допустим, на заработную плату, подоходный налог, я бы хотел сказать, что, на самом деле, вообще ситуация с подоходным налогом удивительная. Не удивительная, а, в общем-то, это один из примеров удачной реализованной политики государства. Мы с вами помним, что когда была введена так называемая плоская шкала – 13 процентов, которая реально гораздо ниже, чем в Европе, опасались, что люди не будут выходить на «белую» заработную плату, а, так скажем, собираемость налогов только уменьшится. Мы видим, что при снижении налога рост налоговых поступлений вырос, и сейчас мы видим, что он растет и дальше. Дело в том, что люди действительно хотят выходить из тени, и особенно, скажем так, менеджеры высшего и среднего звена, они не удовлетворяются просто зарплатой, они хотят получать кредиты в банках, они хотят получать достойное пенсионное обслуживание, и спрос на это очень велик. Поэтому мне бы хотелось сказать, что мы реально видим рост производства и реальные сдвиги даже в сложных отраслях. Текстильная отрасль действительно сложная.

Что касается текстильной промышленности, основная проблема текстильной промышленности, которая есть, - это, конечно, дешевый импорт из-за рубежа. Но тут главная проблема даже не столько в импорте, а в «сером» импорте, который существует. Вот реально выправить ситуацию возможно, если оплата всех таможенных платежей, которые должны быть, будет делаться, то наши позиции на внутреннем рынке у местных правителей будут гораздо сильнее. Тем не менее, даже сейчас мы видим, что в некоторых из отраслей текстильных производств происходит рост, таких, как, например, производство брезента, где мы занимаем вообще сильные позиции и всегда занимали. И сейчас, в общем-то, рынок стран СНГ очень сильно охвачен нашим брезентом, и рост реального производства мы видим, и видим его достаточно активно. Я хотел бы сказать, что ситуация на таможне сейчас тоже видно, как улучшается, что создает для нас реальные возможности улучшения этих позиций. Поэтому я считаю, что наша текстильная промышленность реально имеет большие возможности для дальнейшего роста.

Сложнее всего, конечно, из перечисленных машиностроению. Однако еще раз подчеркну, что при наличии государственной политики, в том числе государственного заказа, я думаю, что ситуация будет улучшаться.

Вы знаете, это самая большая проблема, которая есть у нас в российской экономике. Нам всегда говорят, что внешний долг проблема, цены на нефть проблема. Это не проблемы в настоящий момент времени. Самая большая проблема, которая существует - это очень активное выбывание основных средств.

Многие производственные мощности которые существуют, настолько энерго- и материалоемки, что произвести на них конкурентоспособную продукцию практически невозможно. Мы как банк уделяем этой проблеме очень большое внимание. Очень большие объемы наших кредитов направлены именно на техническое перевооружение. При этом мы работаем как в рамках сотрудничества с правительством Москвы с таким департаментом как науки и промышленной политики, когда наши клиенты имеют возможность привлечения бюджетных кредитов под техническое перевооружение, на длительные сроки с компенсацией процентной ставки или же это кредиты под гарантии Московского индустриального банка. Кроме того, мы активно занимаемся привлечением средств с внешних рынков для наших клиентов и вот что мне хотелось бы подчеркнуть.

Когда мы говорим о том, что заимствования на внешнем рынке опасны и создают определенные сложности для российских банков, о чем сейчас достаточно активно говорят, мне хотелось бы сказать, что все зависит от того, какие цели были поставлены. Если вы берете кредит в иностранной валюте на год, то действительно риски изменения курса - они очень велики и, кроме того, не очень ясно, на какие цели можно привлечь деньги, чтобы за год их окупить. Я считаю, что у нас мало таких возможностей. В том случае, если мы привлекаем деньги для технического перевооружения на срок в 5, 6, 7, 10 лет, ситуация такая, что у нас рост инфляции обгоняет рост курса доллара Центробанка. Поэтому рост курса, он гораздо медленнее. На самом деле в итоге мы видим, что эти заимствования выгодны. При этом клиент имеет возможность начать возврат средств в течение шести месяцев с начала работы оборудования. Это новое оборудование работает, оно приносит соответствующую прибыль. У нас есть клиенты, которые брали кредиты в том числе до кризиса 98 года, но тот рост производства, который произошел, он позволил вернуть эти кредиты. Сейчас эти предприятия, обеспечивающие себе такой базис, являются флагманами в своих индустриях. В целом тенденции положительные, но масштабы должны быть гораздо большими. Мы уделяем этому очень большое внимание, мы активно поддерживаем клиентов, и, наверное, поэтому, когда произошли сложности на рынке ценных бумаг, мы не ставили перед собой задачи заработать сиюминутные деньги. Наша задача планомерная комплексная работа с клиентурой.

Сложно сказать, что делается в целом по отрасли, я могу сказать про нас, у нас огромное конкурентное преимущество, мы бывший государственный банк, бывшая московская городская контора Промстройбанка СССР. Наша клиентура обслуживается у нас на протяжении многих десятилетий. Мы реально понимаем те сложности, которые у них есть, мы реально понимаем их производственные процессы. Поэтому нам конечно гораздо легче оценить их бизнес-планы, которые они нам приносят по развитию. У нас принципиальный подход в том, что наша задача - кредитование отечественного товаропроизводителя, поэтому у нас зачастую промышленным предприятиям получить кредиты проще, чем в банках конкурентов, где нет соответствующего опыта и задач. Но в целом банковская система поворачивается к отечественному товаропроизводителю, потому что все-таки производство основа экономики. Рынок услуг важен сам по себе, но нельзя не согласиться с Карлом Марксом, который говорил, что добавочная стоимость остается в производстве. Есть споры на эту тему, но производство это то, за счет чего вообще живет общество.

Смотрите, какая ситуация. Исторически так. Возрождение начинается с крупных центров. Постепенно деньги переходят в региональные центры. Мы видим нашу клиентуру. Мы ставим задачу развития нашей клиентской базы и филиальной сети именно не самых больших центрах. Конечно, города-миллионники очень важны, но больший потенциал роста содержится именно в небольших центрах. Спрос на подобные инфраструктурные проекты будет возрастать. Нам вступление ВТО в этом поможет. Конечно, создавать производство при созданной инфраструктуре на базе уже созданных производственных мощностей гораздо проще, чем все выстраивать заново. Поэтому мы считаем, что у таких городов очень большой потенциал роста. Мы видим это по нашей клиентуре. Мы помним начало, даже середину девяностых годов, когда разбитые дороги... Вы посмотрите, что сейчас творится в подмосковных городах. Это города красивее европейских фактически. Дмитров, например. Просто город-красавец, у нас там есть филиал, достаточно успешно развивается. Конечно, это больше связано со сферой услуг, чем с производством непосредственно, но, тем не менее, увеличение госзаказа приводит к увеличению объема военно-промышленного комплекса, многие предприятия которого были градообразующими. Поэтому мы считаем, что потенциал роста очень велик, и эти города имеют его даже больше, чем крупные центры.

Проблема, с которой мы сейчас столкнулись, это вывод спекулятивного капитала из России, но в итоге мне кажется, что это послужит в какой-то степени на благо экономики. Речь идет о ценных бумагах, которые выводятся нерезидентами. Что и послужило тому недостатку ликвидности, который мы с вами наблюдаем на рынке. Мы всегда активно занимались кредитованием промышленности, но я думаю, что финансовые институты и без того будут уделять больше внимания именно производству, а не задаче спекулятивных сделок самих по себе. Конечно, есть какой-то риск со стороны нерезидентов, какой-то политической неопределенности. Но мы считаем, что сейчас нет такой проблемы, и выборы, которые будут, не повлекут за собой социальных стрессов и проблем.

Демографическая проблема, конечно, основная в России. Это большая проблема, но наша задача как повышение общего благосостояния, что повлечет за собой увеличение рождаемости, так и конечно через техническое перевооружение интенсификация производства для того, чтобы то, что раньше делалось 10 человеками на 10 станках, делалось одним на двух.

В целом ситуация достаточно хорошая. Макроэкономические показатели хорошие, развитие происходит. Темпы роста экономики увеличиваются. Мы не видим каких-либо больших осложнений, которые могли бы повлиять на ухудшение макроэкономической ситуации. Конечно, мы живем в 21 веке, когда технологии развиваются очень быстро. Иногда говорят, что, может, не продавать нефть сейчас, может, оставить ее для будущих поколений. Я всегда хочу спросить - кому нефть была нужна сто лет назад? А кому она будет нужна через сто лет? Неизвестно. Сейчас ситуация хорошая, и мы просто обязаны максимально воспользоваться положительно сложившейся конъюнктурой.

Основная проблема, с которой мы сталкиваемся, к сожалению, здесь у нас, это бюрократизация. С бюрократическими барьерами мы сталкиваемся в жизни, каждый день. Вступление в ВТО определяет совершенно ясные четкие правила для инвесторов. В том случае, если правила будут четко определены и четко закреплены, то люди будут знать, что им ожидать. Ведь ВТО это не только таможенные пошлины, это законодательство. Невозможность его резкого изменения, конечно, очень важна. Мы видим достаточно большую политическую стабильность, которая у нас есть. Для инвесторов важна не столько текущая ситуация, сколько стабильность и прогнозируемость. Китай в этом плане классический пример - экономика совершенно прогнозируемая в развитии. И у нас вступление в ВТО создаст возможность такого прогнозирования, что, в общем-то, необходимо для инвесторов. Как известно, деньги любят тишину.

Политика влияет в области создания спроса для внутреннего потребления. Политика влияет с точки зрения ужесточения ситуации с уплатой налогов, в том числе при ввозе товаров из-за рубежа. Еще раз подчеркну - мы обладаем многими достаточно конкурентоспособными отраслями. В том случае, если для всех правила игры будут одинаковы, наша промышленность будет в достаточно сильных позициях. Мы видим по многим нашим клиентам, которые зачастую несут потери, связанные с "серым" импортом из-за рубежа. Как мы считаем, при тех людях, которые находятся в правительстве, рост производства будет увеличиваться, будет происходить рост бюджетных расходов, направленных на активизацию внутреннего спроса. Мы смотрим на нынешние политические изменения достаточно положительно. Мы как банк заинтересованы в богатых клиентах, потому что богатство наших клиентов это наше богатство. Кроме того, я считаю, что нынешние изменения и затраты Стабфонда создадут дополнительные возможности для внутреннего потребления. Что очень важно.

Понимаете, какая ситуация, дело в том, что понятно, что трудно говорить в масштабах цен. Есть еще один момент, который очень важен и который я хотел, чтобы мы обратили на него внимание. Дело в том, что когда приводятся очень большие цифры роста объемов производства в СССР, они, с одной стороны, справедливы, с другой стороны, при существующем глобальном дефиците многие товары не находили своего сбыта. То же самое, мы были одним из крупнейших поставщиков оружия в мире, но при этом мы сейчас вынуждены списывать огромные долги, которые существуют, за поставки оружия многим странам.

Продукция производилась, но она или не продавалась, или она фактически, как теперь мы выясняем, дарилась. Вот мы помним, что в августе текущего года у нас списано порядка 10 миллиардов долларов Афганистану, то есть это списание долгов за поставки оружия, которое также, конечно, учитывалось в промышленности.

Я хотел бы сказать, что у Советского Союза были огромные преимущества. Да, система планирования, долгосрочного планирования, была поставлена прекрасно, и я думаю, что лучше всех в мире, это действительно так. В то же время мы видели то, что планы, которые строились и выполнялись, они не совсем соответствуют тем требованиям, которые были. Поэтому мне бы хотелось сказать, что сейчас, в настоящий момент времени мы несколько превышаем тот уровень промышленного производства, который был в Советском Союзе. Но это промышленное производство куда более востребовано, и оно действительно, так скажем, отвечает тем нуждам, которые есть. Мировая кооперация будет всегда, невозможно все производить самим. То есть теория самодостаточности – это тупиковый вариант развития. Глобализация происходит, и она будет и дальше происходить. Наша задача в том, чтобы только наша промышленность не развивалась достаточно однобоко. А мы видим большую диверсификацию: средства из нефтегазовой отрасли реально доходят уже до многих других отраслей, диверсификация нашей активности происходит. Хотя, конечно, иногда обидно, что, грубо говоря, заправки покупаются в США и в Европе или нефтеперерабатывающие заводы строятся в Болгарии, допустим, а не в России.

Причиной тому, на самом деле, является чисто экономический показатель - доходность выше. То есть, конечно, реально, что если у тебя есть сырье, то тебе, конечно, лучше поставлять его на свои заправочные станции, поскольку именно они приносят самую высокую добавочную стоимость.

Я бы хотел сказать на эту тему. Это очень интересный вопрос, он действительно меня волнует. Я искренне считаю, что, конечно, в будущем техника будет только дешеветь, а люди будут только дорожать. Поэтому основная задача, которая стоит перед страной - это интенсификация нашего развития. То есть нам часто говорят, что у нас не хватает кадров, не хватает людей, необходим приток мигрантов. Это правильный подход. Но с другой стороны, излишний приток неквалифицированной рабочей силы приводит к тому, что легче собрать десять таджиков, которые выкопают канаву, чем купить средства малой механизации и выкопать канаву одним квалифицированным рабочим. Мы со своей стороны в банке всегда ставили перед собой задачу повышения уровня автоматизации производственных процессов. Это возможность в будущем экономить. Наша задача - уделить внимание привлечению квалифицированных кадров, а не просто привлечь чернорабочую силу.

В то же время в Советском союзе было очень хорошо поставлено профобразование, но, может быть, не было смысла иметь больше всех в мире инженеров? Инженеров больше, чем в любой другой стране мира, больше, чем во многих странах вместе взятых. Поэтому наличие необходимого количества экономистов и юристов, то что произошло, - это была объективная реальность, нельзя было жить, обладая только тем кадровым потенциалом, который существовал. Я хотел бы сказать, что, конечно, экономика все расставит на свои места, возможно, сейчас спрос на инженеров и строителей возрастет, но задача именно в том, чтобы создавать производство, которое потребует меньшего объема людей, потому что высокая добавочная стоимость возможна только тогда, когда все будет производиться в автоматическом режиме. Мы понимаем этот вопрос и уделяем ему все больше внимания у себя.

Нам необходимо строить собственные ресурсы, опираться на них. Повышать статусность профессий. Мы как банк принимаем участие в программах правительства Москвы, кредитуем клиентов на подобное создание рабочих мест у себя и часть этих затрат компенсируется правительством Москвы. У нас есть конкретный клиент "Станкоагрегат", который занимается этим. Наша задача, чтобы людей учить не элементарным действиям. Я искренне считаю, если у нас с вами будет тот же станок на уровне работы компьютера, то он привлечет к себе молодежь, которая интересуется техникой. Молодежь интересуется техникой может даже больше, чем люди старшего поколения. Сами видите - компьютеры, телефоны, ipod'ы и так далее. Наша задача - создать соответствующую технику и тогда люди привлекутся. Задача - не набрать много чернорабочих, а создать необходимый уровень статусности профессий, которые необходимы. Необходим государственный подход, программы по привлечению молодежи на эти профессии. И они уже осуществляются. Но если в Москве есть конкретные шаги, то в регионах мы этого не видим, а Москва не сможет обеспечить всех.

Вот мы уже упоминали про наши колхозы и совхозы, и я хотел бы еще раз подчеркнуть, что есть реализация национального проекта в сельском хозяйстве, дело в том, что это реально удачно реализованный проект. Мы сами занимались тем, что принимали участие в реализации национальных проектов, где кредитовали сельское хозяйство, и еще раз подчеркну, что сельское хозяйство – это большой экспортный потенциал России, который уже реализован. Мы реально большие производители, и из года в год наша ситуация только улучшается. Сейчас реализовывается нацпроект, связанный с производством мяса и молока, еще раз подчеркну, мы сами реализовываем эти проекты и видим большие объемы возрождения промышленности.

Это несправедливо. Я хотел бы сказать, что Россия, наоборот, завоевывает рынки все больше и больше. Как я уже говорил, у нас было два рынка, ну хорошо, три. Восточная Европа, которая входила в состав соцлагеря, без сомнения. Это были Индия и Китай. Индия и Китай сталкивались с определенными сложностями в покупке этой техники в европейских странах и в США. В настоящее время мы видим, что Венесуэла достаточно большой заказчик, Малайзия достаточно большой заказчик. Говорить о том, что мы теряем рынки - это говорить о том, что мы теряем неплатежеспособные рынки. Действительно, мы массово поставляли наше оружие в страны Азии и, главное, Африки, которые не расплачивались и очевидно не расплатятся никогда, но какой смысл иметь такие рынки.

Что касается Восточной Европы, то это не экономическая, а политическая ситуация. Тем не менее, даже там мы имеем определенные позиции в модернизации того оружия, которое там стояло. Но это политически тупиковый вариант развития. Кроме Греции, где у нас по-прежнему достаточно сильные позиции. Это, по-моему, единственная страна НАТО, которая реально закупает у нас достаточно большие объемы. У них проблема определенных конфликтов с Турцией. Пока проблема Кипра не будет решена, наши позиции в Греции будут достаточно сильны. Мы существуем на рынках, которые готовы платить. Еще раз говорю, не надо жалеть о многих рынках, которые потеряны, которые не были в состоянии оплатить поставленную продукцию, а надо радоваться тому, что наша ситуация на рынке вооружения реально улучшается. Мы не считаем, что наши позиции будут ухудшаться в этом плане. Поэтому говорить об ухудшении ситуации будет несправедливо.

Мы видим реальное укрепление курса рубля. Вопрос сложный сам по себе и не совсем однозначный. Я вообще выступаю за реальное укрепление курса рубля. Как мы с вами говорили, основная проблема - техническое перевооружение. Многие технологии создаются за рубежом, и если мы с вами там их не купим, не купим соответствующее оборудование, не проведем техническое перевооружение, нельзя говорить о конкурентоспособности. Если курс доллара начнет расти сильно или евро будет оставаться на достаточно высоком уровне, то шансы на проведение технического перевооружения у многих предприятий уменьшаются, ведь выручка у них рублевая. Можно говорить о том, что наша задача это добыча углеводородных ресурсов в Арктике и можно флаги где угодно установить, но если мы не получим соответствующие технологии, то, я думаю, придут те, кто, обладая этими технологиями, будет добывать эти ресурсы. Уменьшение курса рубля с одной стороны есть уменьшение конкурентоспособности продукции. Так и есть. Но с другой стороны, это создает возможности для технического перевооружения, для того, чтобы вывести предприятия на принципиально новый уровень. Это очень важный, принципиально важный момент. От этого наш экспорт не уменьшится, ситуация для экспортно-ориентированных предприятий не ухудшится. Для многих экспортеров рентабельность по-прежнему достаточно велика. Я считаю, что ситуация с укреплением отечественной валюты не является большой проблемой, возможно, это наш плюс, который надо активнее развивать.

О ВТО. Вступление в ВТО несет нам с вами доступ к передовым технологиям, это действительно так. Понятно, что мы должны защитить часть наших товаропроизводителей. Понятно, что нельзя сдавать сельское хозяйство, потому что если мы посмотрим на ту же Европу и США, у них очень большие субсидии для сельхозпроизводителей. У нас есть стратегические отрасли, которые должны быть защищены. Нельзя вступать, как Киргизия, в ВТО, когда там вымерло практически все и практически не осталось никакой своей национальной промышленности. В то же время конкурентоспособные отрасли, нефтегазовая, экспортно-ориентированные только улучшатся. Машиностроению будет сложно. Но понимаете, для нас с вами как для потребителей не столь принципиально - работать на "ЗиЛ" или General Motors, которые будут располагаться здесь же у нас. Все равно эти производства будут существовать. ВТО - это возможность перехода сюда новых производственных мощностей. Прихода капитала, прежде всего, потому что наша страна обладает большой инвестиционной привлекательностью. Как бы ни говорили, все-таки у нас достаточно квалифицированный персонал, хотя мы и говорили, что есть определенный недостаток. Но ситуация достаточно сильная. Кроме того, совсем уж нас государство не бросит, мы видим те программы, которые осуществляются как на федеральном, так и на местном уровне, которые, я думаю, позволят нам защитить многих товаропроизводителей.