В одном из павильонов московского парка «Сокольники» прошла девятая международная московская тату-конвенция. Там собрались не только отечественные мастера, но и татуировщики из других стран мира. Они делали татуировки и демонстрировали свои работы, лучшие из них получали награды. Корреспондент Ленты.ру поинтересовался у любителей татуировок, что для них означают рисунки на теле и какой в них смысл.
История проведения тату-конвенций насчитывает уже более 40 лет. Как правило, организаторами подобного рода мероприятий традиционно выступают Европа и Северная Америка — те страны, где формировалась современная тату-культура. С 2007-го мероприятие ММТК ежегодно проходит в России. За три дня конвенцию посещают не менее 15 тысяч человек.
Фото: Антон Карлинер
Аня, 23 года, модель.
Мне было 18 лет, я увидела эскиз у одного американского художника и спросила: «Чувак, можно я ее использую?». Все-таки у него авторские права: я сама не люблю, когда без спроса или хотя бы ссылки на меня выкладывают мои фотографии. Чувак сказал: «Да, круто». К сожалению, я уже не помню, как его зовут. Картинка выглядела немного по-другому. Она была в цвете, листья были как у цветка. Но я решила, что будет красивее сделать ее тупо контурами.
Поскольку мой псевдоним Бессонница, друзья говорят, что это мой ловец снов, мандала, которая приносит мне счастье.
Фото: Антон Карлинер
Михаил, 36 лет, татуировщик, дизайнер светильников.
На моей татуировке изображены родители в молодости с одной из фотографий мамы и папы того времени, когда он служил в армии. У меня много татуировок, и когда зашел вопрос, чем закрасить руки — самое видное место, выбор пал на самых близких мне людей. К тому же мне очень нравится ретро.
Фото: Антон Карлинер
Аделина, 28 лет, фотограф, организатор мероприятий.
Вплоть до восьмого класса, с детского сада, я ходила в музыкальную школу. Шесть дней в неделю я играла Бетховена, Моцарта, Чайковского. С детства у меня часто болела голова: было повышенное внутричерепное давление. Однажды у меня сильно болела голова, я шла по улице зимой без шапки, как любой подросток. Вдали я услышала музыку, такой жесткий треш-металл, и чем дольше я шла вперед, тем громче она играла и тем легче мне становилось — как после приема болеутоляющего. Потом я увидела машину, из которой играла музыка, подошла к ней и спросила у сидящих внутри людей, кто это играет. Мне сказали, что это System of a Down. С тех пор я слушаю их, чтобы успокоиться. Эта группа мне физически помогла, поэтому я решила сделать себе татуировку с их лидером Сержем Танкяном.
Фото: Антон Карлинер
Александр, 32 года, водитель.
Я работаю в «Сургутнефтегазе», руководство у нас никогда не высказывалось против татуировок. Они считают, пусть лучше иголками с красками молодежь себя тыкает, чем колется, — такая хорошая альтернатива.
Моя татуировка — это связь с сыном. Он родился 23 февраля 2014 года в 15:05.
Фото: Антон Карлинер
Эмилия, 21 год, бармен, повар, музыкант.
Это логотип 30 Second to Mars и, соответственно, Джаред Лето. Эта группа сделала поворотный момент в моей жизни: я работала у них бэкстейдж-ассистентом. В благодарность за это общение я сделала себе татуировку.
Фото: Антон Карлинер
Максим, 29 лет, маркетолог.
Я хотел татуировку, наверное, всю жизнь. Сначала долго выбирал эскиз, потом еще дольше — мастера, а получилось все как всегда спонтанно. Мне просто девушка подарила татуировку на день рождения, и мы поехали в Питер, чтобы сделать ее.
Здесь изображено все, что связано с Велесом. Я сделал ее на память о событиях в жизни, которые сильно повлияли на меня. Это очень личное, я обычно не рассказываю об этом и сейчас не буду.
Фото: Антон Карлинер
Даша, 27 лет, графический дизайнер.
Свою первую татуировку я набила в 17 лет — мне ее папа подарил на день рождения. Спустя некоторое время с решила сделать на своем теле напоминание об Энди Уорхоле. Им я увлеклась еще подростком, когда люди говорили, что не понимают штуки, которые он создал, а я постепенно копала, разбиралась. Я поняла, что мне нравится даже не его творчество, а биография: его отношение к людям, атмосфера которую он вокруг себя создал, как он позволял людям вокруг себя разлагаться, как он питался их энергией. Поэтому и портрет. В Энди Уорхоле мне нравится больше всего он сам.
Фото: Антон Карлинер
Алехо, 35 лет, татуировщик.
Я из Аргентины, но живу и работаю в Норвегии. Эта татуировка достаточно свежая — я сделал ее через три или четыре месяца после рождения сына, в прошлом сентябре. Я знаю, что имя Никола в России тоже довольно частое. Это нетипичное имя для Аргентины, но мать моего сына из Норвегии, имя выбрала она. Эта татуировка — самая важная для меня, благодаря ей я чувствую связь со своим сыном. Остальные татуировки имеют эстетическое значение или напоминают мне о друзьях, но это мой сын, так что эта важнее всех.
Фото: Антон Карлинер
Лана, 34 года, пиарщик.
Вообще-то это мой портрет — я езжу на розовом итальянском скутере Vespa. Питерский мастер Егор Лещев срисовал ее с моей фотографии. Vespa-тусовка — это самая приятная субкультура, которую мне не хотелось бы бросать: она связана с музыкой, путешествиями, общением с интересными людьми.
Я шла к татуировке долго, просмотрела очень много эскизов европейских мастеров — у нас я таких не видела. И решилась, когда Егор согласился нарисовать эскиз специально для меня. Наверное, поэтому она для меня наиболее ценна.
Фото: Антон Карлинер
Пьер, возраст не назвал, один из создателей первого в мире тату-принтера.
В нашей команде мы все работаем вместе и каждый делает все и сразу, мы постоянно меняемся заданиями.
Эти татуировки — результаты тестов нашего принтера. Конкретно на этой ноге мы пробовали создавать разные градиенты, визуализировать звуковые волны, музыку. Каждая татуировка — это новый эксперимент. Мои ноги — это хронология нашего проекта.