Экономике России все еще не хватает денег, чтобы она могла начать устойчивый рост. Так считает премьер-министр российского правительства Владимир Путин, который в пятницу, 16 октября, потребовал от ЦБ новых действий по стимулированию кредитной активности банков, то есть дальнейшего снижения ставки рефинансирования. Выступление Путина стало еще одним подтверждением того, что в условиях кризиса существование в России относительно независимого ЦБ правительство считает неактуальным.
Владимир Путин давно уже не стесняется демонстрировать, что решения ЦБ не столь независимы, как многим хотелось бы полагать. Как минимум правительство России оказывает на ЦБ сильное влияние, как максимум – напрямую указывает российскому Центробанку, как ему следует работать.
Чиновники уже давно давят на госбанки и ЦБ, надеясь увеличить кредитование реального сектора экономики. Весной Путин заявлял, что российские банки должны кредитовать предприятия и граждан в объеме госпомощи по конечной ставке не выше 16 процентов годовых - ставка ЦБ плюс 3 процента. Сомневаться в том, что банкиры возьмут под козырек, не приходилось, но для того, чтобы они начали снижать ставки, Путину было необходимо снизить и ставку ЦБ.
В апреле Путин на совещании, участие в котором принял и глава Центробанка Сергей Игнатьев, заявил, что замедление инфляции в России позволяет Центральному банку снизить ставку рефинансирования, чтобы сократить стоимость денег для кредитных организаций. С ударением на слово "позволяет". ЦБ уже на следующий день снизил ставку на 50 базисных пунктов - с 13 до 12,5 процента годовых.
Столь поспешное решение ЦБ расценили как сигнал банкам о том, что регулятор переходит на политику понижения ставок. Стало понятно, что в случае, если Банк России пойдет на значительное снижение ставки, это будет означать стимулирование банковской сферы на выдачу кредитов реальному сектору.
ЦБ продолжил. С начала года регулятор уже семь раз сокращал ставки, и с 30 сентября ставка рефинансирования составляет 10 процентов годовых, что уже ниже прогнозного уровня инфляции на 2009 год.
В результате банки, хотя и медленно, но начали снижать ставки по кредитам. Впрочем, недостаточно быстро, поскольку в октябре Путин вновь напомнил правительству, что "острой остается проблема денежных ресурсов для реальной экономики и их высокая стоимость". Премьер отметил, что средневзвешенная ставка по рублевым кредитам банков предприятиям снизилась до 15,1 процента годовых в августе с 17,4 процента годовых в январе, но она все равно высока. "Нужны новые шаги по стимулированию кредитной активности, движение происходит, но слишком медленно и недостаточно", - напомнил руководству ЦБ премьер. Как ускорить это движение? Ответ очевиден – заставить ЦБ еще быстрее снижать ставки.
Ставки по кредитам в российских банках резко выросли в конце 2008 года из-за кредитного кризиса, который лишил финансовые организации необходимой им ликвидности. Средневзвешенные ставки в январе 2009 года достигли рекордных 17,4 процента годовых, а корпоративные кредиты выдавали под 25 процентов.
Вслед за выступлением премьера министр финансов России Алексей Кудрин заявил, что госбанки уже сейчас готовы снизить кредитные ставки до 8-12 процентов годовых "в зависимости от качества заемщика". Еще раньше, в сентябре, Путин на экономическом форуме в Сочи пообещал, что правительство страны добьется в течение ближайших нескольких лет снижения ставки по кредитам, выдаваемым российскими банками, до 6 процентов годовых . Короче говоря, ориентиры ЦБ получил. Ожидается, что в очередной раз регулятор снизит ставку до конца октября 2009 года.
Конечно, то, что делает Путин, может быть лишь видимостью - ведь ЦБ и сам способен принять решение о снижении ставок, лишь позволив премьеру примерить на себя роль мудрого руководителя. В случае, если это не так, то действия и слова Путина свидетельствуют о наличии укоренившейся - и порочной - практики по подчинению политики ЦБ решению чиновников. То есть, по сути о ликвидации независимого ЦБ, наличие которого считается в мировой практике едва ли не аксиомой.
Центробанк действительно может уменьшать и увеличивать количество денег в стране, повышая и понижая ставки, по которым другие банки занимают у него средства. Увеличение денежной массы за счет снижения ставки стимулирует экономический рост и занятость, облегчая для бизнеса получение кредитов, однако может вызвать инфляцию, замедление которой Путин и использовал, подталкивая ЦБ к стремительному снижению ставок.
Российские власти обращаются с ЦБ настолько смело потому, что в последние месяцы инфляция в России является практически нулевой. Правительство обещает, что по итогам года инфляция может оказаться на уровне 11 процентов, тогда как в 2008 году потребительские цены выросли на 13,3 процента. По прогнозу, в 2010 году инфляция и вовсе, впервые за долгие годы, опустится ниже двузначной отметки. Достижением правительства и ЦБ это вряд ли можно считать, поскольку сокращение уровня инфляции связано с общеэкономическим спадом в стране, зато появляется возможность для маневра со ставками ЦБ.
Примером явного противоречия политики ЦБ целям правительства могут послужить недавние слова зампреда ЦБ Алексея Улюкаева. ЦБ, по его словам, ожидает, что на фоне фискальной эмиссии (финансирования дефицита бюджета за счет займов) правительства из-за дефицитного бюджета на ближайшие три года, регулятору придется изымать у банков излишки ликвидности. Это идет вразрез с требованием Путина увеличить кредитование экономики.
Банк России, тем не менее, должен быть независимым, чтобы решения, связанные с увеличением денежной массы, принимались, исходя из экономических, а не политических соображений. В противном случае у правительства всегда появляется соблазн использовать ЦБ для накачивания экономики РФ деньгами, особенно в данный конкретный момент, когда кабинет министров заинтересован в увеличении промпроизводства и финансировании бюджетного дефицита. В этом случае высокая инфляция, борьба с которой должна быть приоритетом политики ЦБ, может стать хронической.
Справедливости ради отметим, что ранее правительство России практически не было замечено в безответственной экономической политике. Дефицит бюджета до последнего компенсировали из средств Стабфонда, решившись на внешние займы лишь в самый последний момент. Расходы правительство также обещает сокращать. Казалось бы, пока явной опасности для ЦБ нет, однако уже сами намеки на возможность влияния чиновников на политику Банка России рождает сомнения в независимости регулятора. Речь, отметим, идет вовсе не о полной неподотчетности ЦБ (российский регулятор отчитывается перед парламентом), а о неподчинении ЦБ исполнительной власти, то есть о способности Банка России самостоятельно проводить денежно-кредитную политику.