Деньги любят счет. Это хорошо известно пиратам из Сомали, сообщения о которых весь год не сходят со страниц газет и экранов телевизоров. Увешанные автоматами жители беднейшей страны северо-восточной Африки не только умеют терроризировать проходящие мимо суда, но и неплохо разбираются в экономике. Последнее достижение пиратов - биржа, организованная для сбора средств на новые вылазки. Но и другие аспекты бизнеса по-сомалийски не менее интересны.
История зарождения пиратства в Сомали - это прежде всего история конкурентной борьбы. Когда в 1991 году Сомали фактически осталось без правительства, в прибрежные воды страны, сулившие богатый улов тунца, потянулись многочисленные рыболовецкие суда. Патрулировать воды Сомали было некому, поэтому борьбой с контрабандистами занялись сами сомалийцы, вставшие на защиту своих коммерческих интересов. Поначалу они лишь отбирали улов и требовали уплатить "налоги", но очень быстро превратились в грабителей на шлюпках, а затем и в пиратов, регулярно нападающих на суда, которые идут через Аденский залив, сообщающийся с Красным морем и ведущий из Европы в Азию.
Но на дворе уже 2009 год, и пираты, заработавшие миллионы, начинают привыкать к шику. В Сомали сегодня - все как в фильмах об американских гангстерах 1930-х годов. Быстро выяснилось, что пираты любят красивую одежду, быстрые тачки, наркотики и секс. В результате – в стране начали расти цены.
Клочок земли в сомалийском городке Боссасо, который пару лет назад можно было купить за 12 тысяч долларов, сегодня стоит уже 20 тысяч. Мужские туфли подорожали с 20 до 50 долларов. В соседних городках стоимость чашки кофе может различаться в три раза, а почистить обувь там, где пираты концентрируются особенно густо, обойдется уже не в 50 центов, а в 5 долларов. Нувориши по-сомалийски берут понравившиеся им вещи в кредит, под обещание расплатиться по заведомо задранной цене, после получения очередного выкупа. Простые сомалийцы недовольны, но пираты не торгуются, платят в долларах и не забирают сдачу.
Пираты, заработавшие деньги на морских вылазках, раскалывают собственное общество на обычных и новых сомалийцев. Их образ жизни порицают как религиозные деятели, так и обычные сомалийцы. Если первых заботит нравственная деградация общества, то всех остальных – рост цен. К примеру, пираты тратят тысячи долларов на организацию свадеб, тогда как обычные сомалийцы позволить себе такую роскошь не в состоянии.
Только в ноябре пираты заработали минимум 3,3 миллиона долларов выкупа, отпустив испанское судно, захваченное в октябре, а также 36 человек экипажа. На начало декабря пираты, по данным ЕС, удерживали 11 судов и 264 члена команды. Без сомнения, декабрь тоже принесет им солидную выручку - за последние несколько месяцев сумма выкупа выросла с 2 до 4 миллионов долларов.
Чем выше траты, тем больше и выкуп, который пираты сдирают с выкупающей стороны. По данным экспертов лондонского Chatham House, с 2008 года средний выкуп в Сомали вырос с 1 до 2 миллионов долларов за одно плавсредство. По прикидкам экспертов, за последние два года пираты выручили около 100 миллионов долларов, хотя эти данные и основываются на предположениях. Журнал Time утверждал, что в 2009 году пираты заработают 150-200 миллионов долларов, а потратят на поддержание операций – 80 миллионов долларов.
Карта Сомали с сайта cia.gov
Lenta.ru
Заработать пираты действительно могут. Например, один юный пират по имени Адани рассказал корреспонденту AP, что принял участие в двух удачных вылазках, которые принесли ему 75 тысяч долларов. Адани, скорее всего, лукавит: обычный годовой заработок в Сомали составляет 600 долларов, а обычные пираты в среднем за вылазку получают около 10 тысяч долларов, ведь такие операции не всегда заканчиваются успехом. По данным журнала Wired, журналисты которого взяли интервью у анонимного пирата из Сомали, организация одной вылазки из 12 человек обходится в 30 тысяч, при этом прибыль приносит лишь одна операция из трех-четырех.
Впрочем, даже если Адани и удалось "срубить" по 35 тысяч за каждую вылазку, его заработок не идет ни в какое сравнение с миллионами, которыми ворочают боссы пиратов. Они теперь предпочитают инвестировать средства за пределами нестабильного отечества. Бегство капитала налицо.
Пираты, тем временем, развиваются. Еще в 2005 году они лишь набивали свои шлюпки добром с попавшегося на пути судна и отправлялись восвояси, теперь же они захватывают сами суда и требуют выкуп. Эта стратегия оказалась гораздо более прибыльной – в результате заработки пиратов подскочили почти в 100 раз, а количество случаев нападения на суда резко выросло. Кроме того, новоявленные флибустьеры выяснили, что им следует не только реинвестировать в бизнес часть доходов, но и привлекать сторонние инвестиции. В результате пираты занялись финансовой инженерией.
К декабрю 2009 года сомалийские флибустьеры взяли новую высоту - в порту Харадхире открылось подобие фондовой биржи, участники которой получают право на часть добычи. Инвестируют в пиратство не только местные, но и иностранные портфельные инвесторы. Сначала на бирже было зарегистрировано 15 "судоходных компаний", а теперь - уже 72. Инвестируют все подряд - от денег до гранатометов.
Пираты так же, как и обычные бизнесмены, платят налоги – правительству Пунтленда, автономного района в восточной части Сомали, в портах которого базируется большинство "материнских" судов, вывозящих в море более мелкие катера пиратов. За защиту от иностранных военных, корабли которых давно уже бороздят местные воды, Пунтленд получает от пиратов примерно треть их выручки. Вылазки пиратов - единственный источник существования для многих прибрежных портов, и местные жители зависят от них целиком и полностью. Города также получают свою долю от каждого выкупа, и деньги идут на развитие инфраструктуры, школы и больницы.
Бывший агент ФБР Джек Клунан (Jack Cloonan), который зарабатывает на жизнь переговорами с пиратами, в интервью журналу Spiegel утверждал, что сомалийцы прекрасно разбираются в бизнесе. По сути в стране создана Корпорация пиратов (Pirates Inc.). По словам Клунана, тут и иерархия, и распределение прибылей, и применение новых эффективных стратегий бизнеса. Например, пираты теперь захватывают суда вдали от побережья, то есть там, где, по мнению экспертов, воды гораздо безопаснее, чем вблизи от побережья.
Выкуп, который требуют пираты, будет расти до тех пор, пока остальные участники рынка пиратских услуг будут готовы это терпеть и выплачивать деньги. По сути дела, сегодня пираты ищут равновесную цену на рынке, который создали своими руками. Среди других участников этого рынка числятся не только захваченные суда и их владельцы, но и страховые компании, охранные агентства, национальные флоты третьих стран.
Страховщики неплохо зарабатывают на сомалийских пиратах, заставляя судоходные компании, которые работают в данном регионе, страховать все свои плавсредства. Например, в 2008 году лишь 0,2 процента всех судов, прошедших через воды Сомали, были захвачены пиратами.
Частные переговорщики, которые зарабатывают на своих связях с пиратами, также заинтересованы в развитии рынка. А гонорары частных армий, которые начинают гонку за пиратами уже после освобождения судна, почти равны суммам выкупа, которые требуют пираты.
Для владельцев судов пиратство тоже не помеха. В основном сомалийцы нападают на суда, которые курсируют между Европой и Азией через Суэцкий канал, обеспечивающий 7,5 процента всей морской торговли. Этот проход позволяет судам сократить путь в море на 10 тысяч миль. Альтернатива – огибать Африку, что подразумевает лишние расходы. Короче говоря, ходить через Суэц, отбиваясь от пиратов, пока дешевле.
По сути на данном рынке все получают свое: риск, который пираты закладывают в цену выкупа, считается адекватным той стороной, которая готова за этот риск платить. Вот поэтому громкие операции по освобождению захваченных кораблей столь редки.