В Финляндии 25 января на 72-м году жизни скончался петербургский писатель, издатель и блогер Александр Житинский, рассказавший нескольким поколениям своих читателей об отечественном роке. Известность литератору принесли не только роман о 80-х "Потерянный дом", сценарий к "Барышне-крестьянке", но и его сетевая и издательская деятельность, открывшая путь многим писателям. Разнообразное же творчество самого Житинского стало очень точной зарисовкой времени, в котором он жил.
Александр Николаевич Житинский не принадлежал к числу тех писателей среднего и старшего поколения, каждый новый роман которых становился бестселлером, как у Улицкой, или предметом бурного обсуждения, как у Маканина. Он не был окружен ореолом живого классика, как Войнович или Битов, и не мелькал на каждом телеэкране, как Виктор Ерофеев или Дмитрий Быков. Но тем не менее сообщение о его внезапной и неожиданной смерти вызвало волну откликов в интернете и стало тяжелой утратой для тысяч людей, не знакомых с Александром Николаевичем ни лично, ни даже виртуально, через ЖЖ, и, возможно, не читавших ни "Разговоров с милордом" (1985), ставших одной из наиболее точных иллюстраций жизни страны в середине 80-х, ни последнего его романа - "Плывун", вышедшего всего месяц назад.
Дело в том, что значение и влияние Житинского выходило далеко за рамки собственного литературного творчества и сценаристики. Равно как его собственная творческая судьба – далеко за рамки того, что считалось обычным для писателя его поколения.
До какого-то момента у него все шло "как у всех" (если слово "все" здесь применимо, потому что речь идет о довольно узкой прослойке) - технический вуз, аспирантура, скучноватое, но стабильное положение советского инженера, первые поэтические опыты, первые рассказы и литературные заработки и наконец - вступление в Союз писателей (1979), дававшее пропуск в закрытый ресторан СП и шире - в советский истеблишмент.
Но дальше начинаются странности. Переваливший за четвертый десяток популярный советский писатель становится завсегдатаем только что образованного ленинградского рок-клуба и заводит тесную дружбу со странными и сомнительными, с точки зрения их политической благонадежности, молодыми людьми, годящимися ему если не в сыновья (хотя к тому времени у него уже была взрослая дочь), то уж точно в племянники. Напомним, это было в начале восьмидесятых. Это сейчас, когда государственный муж во всеуслышание спрашивает у рок-звезды: "Простите, как вас зовут?", - то это характеризует определенным, далеко не лучшим образом исключительно государственного мужа, а тогда член Союза писателей, человек, которому партия и правительство доверили быть "инженером человеческих душ", входящий в жюри рок-фестивалей, воспринимался, как воспринимается сейчас какой-нибудь Аркадий Дворкович, заседающий вместе со смутьяном Лимоновым в жюри премии "НацБест".
Вместе с рок-музыкой к Житинскому пришла всенародная слава. Публикующиеся с 1982 года во всесоюзном журнале "Аврора" "письма рок-дилетанта" не просто удовлетворяли чудовищный, не представимый в наши дни информационный голод, но и создавали язык, на котором можно говорить о явлениях современной культуры - компетентный и уважительный по отношению даже к самыми экстремальным ее проявлениям, одинаково далекий от суконного официоза и от эзотерического рок-самиздата.
Одного этого было бы достаточно, чтобы смерть Житинского оказалась ударом для бывших советских мальчиков и девочек конца 80-х - начала 90-х, разбросанных ныне по всему миру, но в конце девяностых с Житинским произошла еще более удивительная метаморфоза. С первых моментов появления в России интернета он объявил, что "интернет - это и есть рок-н-ролл современности", и стал, под ником МАССА, горячим адептом и проводником сетевой культуры. Достаточно вспомнить сетевой литературный конкурс "Тенета" и сетевое "Литературное общество имени Лоренса Стерна", а главное - организованное им в 1997 году издательство "Геликон плюс", первым в России (и одним из первых в мире) избравшее своей технологией Print-on-Demand, а своей стратегией - перенос на бумагу произведений сетевых авторов. Именно так и именно там увидели свет первые книги Дмитрия Горчева и, много лет спустя, Веры Полозковой, не говоря уж о менее известных "нишевых" авторах, вроде Яшки Казановы.
В онлайне Александру Николаевичу приходилось постоянно взаимодействовать, дружить, а порой и яростно ругаться с людьми, годящимися ему в дети, а в последние годы - и во внуки. И что самое удивительное - ни он сам, ни его собеседники не испытывали при этом никакого дискомфорта или дисбаланса. И это было самое поразительное качество Житинского. До конца дней он сохранил юношеский интерес ко всему новому - будь то новые технологии (пару лет назад он начал продавать русскую литературную классику на микрофлешках), новые культурные явления (организовал магазин-клуб "Книги и кофе") или новые люди. Мало кто из профессиональных литераторов в наши дни способен так "носиться" с новым талантливым автором - будь то начинающий поэт Дмитрий Быков, которого Житинский, в прямом и переносном смысле "подкармливал", пока тот отбывал в середине восьмидесятых военную службу под Ленинградом, тот же Горчев, которого Житинский "выписал" из Алма-Аты, или 17-летняя девочка Ксения Букша, которой Александр Николаевич буквально дал путевку в литературу, опубликовав ее повесть "Эрнст и Анна" - и которая после этого за десять лет выпустила 12 романов. И таких людей десятки.
Александру Николаевичу Житинскому не просто удалось реализоваться как писателю и издателю, но и стать весомым персонажем в двух совершенно разных средах - музыкальной и сетевой. Это под силу только очень щедро одаренным и, главное, цельным личностям.