Новый состав кабинета министров по сравнению со старым выглядит техническим. Настоящие звезды уходят практически в полном составе (включая, конечно, и премьер-министра). Неожиданное назначение - по сути дела единственное, зато какое: речь, конечно, о Владимире Мединском, прославившемся своей борьбой за чистоту исторического знания. Теперь Мединский - министр культуры Российской Федерации.
"Лента.ру" составила список главных рокировок и попросила профессионалов из соответствующих отраслей их прокомментировать. Почти ни о ком из уволенных чиновников не сказано ничего хорошего, почти ни о ком из назначенных - ничего плохого. Видимо, и таким нетривиальным образом оформляется в России запрос на перемены.
1. Колокольцев против Нургалиева. "Гранату в зад засунуть хотели"
Михаил Пашкин, председатель координационного совета профсоюза сотрудников милиции Москвы:
Я сейчас нахожусь в Туле, у нас тут конференция по реформе МВД с участием комитета Госдумы по безопасности. И смотрите, что здесь происходит: показуха страшная, в ИВС в камеру зайдешь - там краской пахнет так, что зайти невозможно. Просишь данные видеонаблюдения, которые месяц должны храниться, а у них только за сутки есть. Стоят, переминаются: нам надо специалиста вызывать, разбираться. Следственный комитет местную полицию проверял - 54 человека на прием пришли жаловаться. Рассказывали, как для признательных показаний гранату в зад засунуть хотели. Шестеро разного уровня начальников были уличены в пьянках и избиениях людей - все как один переаттестованы. Я вам это рассказываю, потому что это не частный случай одной губернии, а пример работы системы, созданной Рашидом Нургалиевым. Здесь рука руку моет и все повязаны. Давно шло к его отставке, и вот - не прошло и четырех лет.
С Колокольцевым я хорошими отношениями не могу похвастать, но как профессионала уважаю. Надеюсь, он наведет в России такой же порядок, как в Москве. В столице при нем впервые начальники стали отвечать за безобразия подчиненных. Держишь у себя пьяниц, разгильдяев или бандитов - сам должности лишишься. Эта практика дала нормальный результат. В масштабах России подождем, а потом по делам судить будем.
Кирилл Кабанов, председатель Национального антикоррупционного комитета:
Я Владимира Колокольцева с 1997 года лично знаю. Он за систему болеет. Есть такое понятие, не обидное - "хороший мент", вот это о нем. Этот человек прекрасно понимает болезни системы и знает, что нужно сделать для исправления. Плюс он высокоинтеллектуальный человек. Он будет министром высокого уровня. Но и проблемы его ждут глобальные: криминализация правоохранительных органов, тотальная коррупция и крайне серьезная зависимость МВД от спецслужб и государственных органов. Да и негативный настрой к полиции в обществе никто не отменял.
Павел Чиков, глава правозащитной ассоциации АГОРА:
Для меня уход Нургалиева - дело давно решенное, ничего удивительного в этой отставке нет. Негативное мнение общества к правоохранительным органам зашкаливает. Даже больше, чем к другим непопулярным ведомствам. Кроме того, у него удивительно низкая репутация и среди подчиненных. При нем ведомство сильно обновилось и ради дальнейшего обновления должен уйти и он сам. К тому же он давно в должности, с 2003 года - это серьезный срок.
Фигура Колокольцева, в первую очередь, должна удовлетворить личный состав. Впервые за 11 лет МВД возглавил не чекист и не бывший партработник, а выходец из системы. Его назначение успокоит и общество - за Колокольцевым не тянется коррупционный шлейф, за ним нет скандалов. Его дважды бросали на важные для Кремля должности - в ГУВД Орловской области и в Москву, и, с точки зрения Кремля, он справился. Единственное, что ему можно вспомнить, это разгоны протестных акций, но вряд ли они проходили по его инициативе. Впрочем, в новой должности он будет подконтролен Кремлю куда больше.
2. Скворцова против Голиковой. "Министерство оказалось недееспособным"
Сергей Калашников, председатель комитета Госдумы по охране здоровья:
Объединение двух совершенно разноплановых министерств в 2004 году, безусловно, было ошибкой, и я рад, что те, кто сделал эту ошибку, ее исправили. Министерство здравоохранения нужно как самостоятельное ведомство, потому что это совершенно самостоятельная сфера общественной жизни и народного хозяйства, которая, в силу огромной специфики, несовместима ни с какими другими. Обременение в свое время Минздравсоцразвития проблемами социального развития и труда привело к тому, что ни те, ни другие проблемы толком не решались, принимались половинчатые и непоследовательные решения. По сути дела, так и не произошло слияния в единое министерство, растеряны были квалифицированные кадры и вообще возникло много проблем.
Я всячески приветствую создание отдельного Министерства здравоохранения и приветствую назначение туда Скворцовой Вероники Игоревны, потому что это признанный авторитет в медицинском сообществе. Я глубочайшим образом убежден, что с ее приходом ситуация в здравоохранении резко и быстро изменится к лучшему.
На сегодняшний день министерство оказалось фактически недееспособным. Приведу такой пример. В ноябре месяце был принят закон "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации", который требовал внесения еще 42 законов и 124 подзаконных актов. Ни один из них до сих пор не внесен, хотя основной закон действует с 1 января 2012 года, и он оказался просто декларацией.
Не стоит кидать камни вслед Голиковой, но факт остается фактом. Все структурные проблемы министерства начинаются с министра. Минздравсоцразвития было в последние четыре года абсолютно неэффективным. Поэтому я с большим энтузиазмом воспринял назначение Скворцовой. И не только я - все медицинское сообщество.
Я думаю, что прежде всего будет произведена корректировка трех основополагающих законов, принятых в последнее время: "Об основах охраны здоровья граждан", "Об обороте лекарственных средств" и - принципиально - "Об обязательном медицинском страховании". И наконец-то будут выпущены ведомственные нормативы, отсутствие которых на сегодняшний день практически парализует отечественное здравоохранение.
Андрей Воробьев, министр здравоохранения России в 1991-1992 годах:
Минздрав и социальная политика - это совершенно разные ведомства, совершенно разный бюджет, разные вещи, несмешиваемые.
С Татьяной Голиковой я знаком. Она работала в условиях довольно скверного бюджета. Медицина - чисто затратная отрасль. Но она дает огромный доход государству, умеющему его использовать. Здоровье нации - это деньги, прежде всего. Но бюджет настолько паршивый, что вертеться в нем было, наверное, трудно.
Я вообще не разделяю эту любовь к трепотне: вот специалист - не специалист. Королев был специалист по планеризму, а когда его вытащил с Колымы Туполев - он заставил его заниматься ракетами, и мы до сих пор летаем в космос на аппаратах Королева.
Я думаю, что нам надо, во-первых, четко озадачить будущее министерство необходимостью оказывать, безусловно, чего бы это ни стоило, бесплатную общедоступную медицинскую помощь населению. Во-вторых, надо сосредоточить усилия на научной компоненте здравоохранения. Я думаю, что Скворцова это понимает не хуже меня.
Скворцова разберется - она толковая дама, все время занималась административной работой. При этом у нее хорошие научные работы по ишемическим инсультам - это причина смерти огромного количества людей. Никто не рождается министром. Главное - определить задачи очень четко.
Страна у нас сложная. Одно дело - Европа, где от больницы до больного - несколько километров асфальта. Другое дело Россия, где от райцентра до областного центра иногда бывает ближе, чем до Москвы. Есть масса научно-исследовательских институтов - надо вешать на них прямую ответственность за определенные разделы здравоохранения.
3. Ливанов против Фурсенко. "Это была вязкая политика"
Евгений Онищенко, физик, научный сотрудник Физического института РАН:
У Дмитрия Ливанова есть четкая позиция. О ней можно судить, в том числе, по опубликованной им в прошлом году статье в "Эксперте", посвященной тому, как вести преобразования в области науки. Во-первых, что касается конкурсов: повышение финансирования и качества научной экспертизы. Второй существенный момент - это, если утрировать, перенос науки из академии наук в университет. На мой взгляд, эта схема, представленная в статье, относится к сфере "гладко было на бумаге". На бумаге эту схему нарисовать можно, но в жизни, даже при самых лучших намерениях, реализовать невозможно. Вопрос: будет ли он стремиться реализовать эту схему любой ценой, либо он на министерской должности будет подходить к этому вопросу более вдумчиво, менее идеалистически? В том плане, что одно дело рисовать схемы, другое дело, что есть реальность. Зависит от министра.
Весьма вероятно, что может возникнуть очередная война между академией наук и министерством - и тогда все силы уйдут на то, чтобы уконтрапупить конкурента. И вряд ли из этого сценария получится что-то хорошее. Если этого не произойдет и усилия будут направлены на разбор завалов, на приведение в порядок конкурсной системы и множества других вопросов, это будет хорошо.
Деятельность Фурсенко сложно оценивать как успешную. При нем, к сожалению, игнорировались многие разумные вещи. В последние годы продуманной политики в науке и образовании не было. Такое ощущение, что в министерстве правая рука не знала, что делает левая... Это была какая-то вязкая политика, и никакого движения вперед не было. Что продемонстрировали и объективные индикаторы: в последние два года упало количество публикаций российских ученых.
Сергей Волков, учитель:
Я плохо знаю нового министра. Единственное, что понятно из его послужного списка, что он не был связан со школой - я имею в виду общее образование, среднюю школу. Видимо, опять в проблемах школы будут разбираться по ходу дела, на бегу или не будут разбираться вовсе, а решать предпочтут по-нашему - с кондачка. Конечно, хотелось бы, чтобы в министерстве была команда профессионалов, которая развернута и на школу тоже, а не только на вуз или науку. Хотелось бы, чтобы министр был свободным и независимым человеком, способным отстаивать интересы отрасли, загнанной сейчас в какой-то дальний угол. Но мало ли кому чего хочется...
Фурсенко был неплохим человеком, интересным собеседником, я несколько раз общался с ним лично, брал интервью и лично к нему отношусь с симпатией. Но с его именем, увы, в массовом сознании и в профессиональном сообществе связаны годы, которые ассоциируются с понижением планки российского образования. Вал имитационной деятельности, захвативший школу, ЕГЭ, нарастающая отчетность, новые формы аттестации педагогов, клерикализация образования, менеджерский подход к образованию и многое другое - все это эпоха Фурсенко в массовом сознании. Хотя и зарплаты росли, и компьютеризация школ произошла, и нацпроекты деньги учителям приносили, но это все меркнет перед массовым ощущением: образование становится хуже и хуже. Опирается такое ощущение на реальность или нет - другое дело, но его нужно знать и учитывать политикам. Теперь важно, чтобы в сравнении с новой эпохой старая не показалась раем.
4. Сердюков против Сердюкова. "Он мало чего добился"
Александр Гольц, замглавного редактора "Еженедельного журнала", член федерального политсовета движения "Солидарность":
Я чрезвычайно положительно отношусь к переназначению Сердюкова, так как он является главной движущей силой реформы вооруженных сил. Она ведь является единственной (если не брать в расчет налоговую реформу) реально произошедшей реформой за 12 лет власти Путина в России. Под его руководством происходит радикальная реформа. Сам Сердюков, может, и хотел бы покинуть военное ведомство, но, видимо, высшее руководство страны отдает себе отчет, что реформа не завершена.
В рамках реформы был уволен каждый третий офицер вооруженных сил. Вряд ли после этого можно ожидать, что кто-то будет доволен. Кроме того, понижены должностные категории, и сейчас у нас главкомы не генералы армии, а генерал-майоры. Никакого восторга у генеральского корпуса это вызвать не может. Если говорить более широко, то сердюковские реформы - это разрыв с тем, что называется российской военной культурой, разрыв с массовой мобилизацией, разрыв с мнением, что оборону можно осуществлять, только призвав несколько миллионов человек.
Сердюкова есть за что критиковать. Например, увольнения в запас зачастую проходили вполне советским образом, люди не получали социального пакета, обещанного государством. Их увольняли из вооруженных сил грязными уловками. Огромное количество ошибок было совершено при переходе от дивизионной системы комплектования к бригадной. Перечислять можно до бесконечности, но дело сделано, и штука в том, что этот фарс обратно не повернуть, к концепции массовой мобилизации не вернуться. Сердюков привел ситуацию к тому, что до добровольческой армии осталось полтора шага. То, когда они будут сделаны, зависит от политического руководства.
Игорь Коротченко, член Общественного совета при Минобороны, главный редактор журнала "Национальная оборона":
Я предполагал, что Сердюков останется. Он должен был остаться хотя бы потому, что является наиболее эффективным руководителем среди всех силовиков. Во-первых, именно при Сердюкове мы выиграли войну с Грузией при примерном равенстве группировок и относительно равной технической оснащенности, ведь грузинская армия была отлично подготовлена и вооружена США. Во-вторых, он начал системную борьбу с коррупцией. До Сердюкова 40-50 процентов оборонных заказов разворовывались и распиливались преступным альянсом ряда генералов с представителями ОПК. Когда в российскую армию поступали 14 танков Т-90, то в Индию за сопоставимые суммы отправлялись 300 танков. При Сердюкове был перестроен весь финансово-экономический блок, генералов отодвинули от бюджетной кормушки. В-третьих, заработала масштабная программа перевооружения армии, куда были или будут поставлены 48 истребителей СУ-35, 92 новых фронтовых бомбардировщика Су-34 и т.д. В-четвертых, он первый министр обороны со времен Гречко, при котором серьезно увеличилось довольствие офицеров - в два-три раза.
В целом, Сердюков показал себя как эффективный министр, это естественное переназначение. Теперь ему нужно довести число новых вооружений в армии до 70 процентов, будут отрабатываться новые формы ведения боевых действий, когда будут многовидовые группировки с участием не только сухопутных войск, но ПВО и флота. Как бы ни ругали Сердюкова за жилье, при нем строится беспрецедентное количество жилья.
Вопрос в том, что его нельзя одномоментно передать стоящим в очереди офицерам. Для этого нужно совершенствовать федеральные законы в этой области.
В самой армии нет недовольных, есть они среди отставников, советских генералов, которые мыслят категориями Второй мировой войны. Но сейчас никто танковыми линиями рассекать до Москвы не будет. Сейчас все войны переносятся в воздушно-космическую сферу, когда в первые недели войны агрессор уничтожает инфраструктуру с воздуха. Исходя из такой войны, мы и перестраиваем наши вооруженные силы, но отставные генералы этого не понимают и выливают на него свою обиду.
Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник запаса:
Я, как и подавляющее большинство действующих и отставленных офицеров и солдат, отношусь к переназначению Сердюкова негативно. Он мало чего создал, и надеяться, что он сейчас начнет исправлять свои ошибки, было бы неправильно. Я бы ему вообще ничего не поставил в заслугу. Мне трудно понять сущность этой власти и их действия, решение оставить Сердюкова не поддается логике. Видимо кому-то он угоден или, возможно, армию побаивается нынешнее руководство и специально ее ослабляет.
Сердюков приносит только вред. Он разрушает вооруженные силы как систему, уничтожает основные элементы, разведку, военную науку, систему управления, военное образование. Он начал импорт вооружений, а ведь надо задумываться над тем, что если начнется конфликт за Арктику, то будут ли страны НАТО поставлять запасные части, проводить регламентные работы.
Что касается повышения довольствия военнослужащим, то не он же из своего кармана платит, а мы - налогоплательщики. При нем Грузия совершила нападение на нас, и это в заслугу не поставишь. Это значит, что грузины были уверены, что боеспособности никакой, разведки никакой. К тому же коррупция выросла на порядок с его приходом.
5. Мединский против Авдеева
Александр Грибоедов, поэт:
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Волтеры дам,
Он в три шеренги вас построит,
А пикните, так мигом успокоит.