Впервые результаты мониторинга эффективности вузов Министерство образования и науки обнародовало в 2012 году, и тогда это стало одним из главных событий в сфере российского образования. 8 ноября 2013 года ведомство опубликовало результаты нового, второго мониторинга. По своей форме они разительно отличаются от прошлогодних. Если в первый раз ведомство сначала опубликовало списки вузов и краткую методику, а затем — из-за несовершенств этой методики — собирало комиссию и делило «вузы с признаками неэффективности» на несколько групп (причем подробные данные по каждому вузу стали доступны далеко не сразу), то теперь и деление произошло заранее, и сразу же опубликованы подробные данные по каждому учебному заведению. Впрочем, вопрос о том, зачем все это надо и что будет после мониторинга, остается открытым.

Год назад

На мониторинг эффективности вузов в 2012 году СМИ обратили внимание только после того, как стали известны, пусть и частично, его результаты: 1 ноября в первой половине дня глава Российского студенческого союза рассказал журналистам, что он ознакомился со списком неэффективных вузов в Центральном федеральном округе и что в их число вошли Российский государственный гуманитарный университет, Московский архитектурный институт, Литературный институт имени Горького, филиал МГУ имени Ломоносова в Пущине — в общей сложности 40 учебных заведений и их филиалов. Вплоть до самого вечера, пока общественность (в особенности так или иначе связанная с РГГУ) возмущалась и требовала разъяснений, Минобрнауки молчало; под конец дня на сайте ведомства все-таки был опубликован официальный документ (.pdf). В нем пояснялось, по каким критериям рассчитывалась эффективность вуза, и перечислялись учебные заведения и их филиалы, вошедшие в одну из двух групп: те, у кого есть признаки неэффективности, и те, у кого их нет.

Степень возмущения и непонимания от этого не уменьшилась, в первую очередь потому, что мониторинг не учитывал сущностные различия между, например, МАРХИ и МИФИ. Вузы, вне зависимости от их направленности, оценивались по среднему баллу ЕГЭ первокурсников (пороговое значение — 63 балла для Москвы и Санкт-Петербурга, 60 — для остальных регионов), по объему средств, выделяемых на научно-исследовательскую деятельность в расчете на одного сотрудника (95 тысяч рублей для Москвы, 75 тысяч для Петербурга, 50 тысяч — для всех остальных), доле выпускников-иностранцев (3 процента для столиц, 0,7 процента для «провинции»), доходам вуза в расчете на сотрудника (1,5 миллиона для Москвы и Санкт-Петербурга, 1,1 миллиона для остальных регионов) и квадратным метрам площади в пересчете на одного студента (13 и 11 соответственно). Пороговые значения для филиалов были чуть ниже, зато к ним добавлялись еще три критерия: число студентов, число сотрудников с учеными степенями и число сотрудников за вычетом совместителей.

Среди претензий, выдвинутых по отношению к первому мониторингу, упоминалось то, что ряд перечисленных показателей зависит не от вуза, а от самого Минобрнауки (это касается площадей и иностранных студентов, квоту на обучение которых за счет бюджета распределяет ведомство), а по ряду критериев невозможно сравнивать между собой технический вуз, получающий значительный доход от разработки технологий для каких-нибудь компаний, гуманитарный университет, не имеющий особого дохода за пределами бюджетного финансирования, студентов-платников и грантов, и педагогический институт, существующий только на деньги от государства (но важный, к примеру, для региона, поскольку кроме него других вузов на сотни километров вокруг попросту нет). Наконец, несколько странно сравнивать средний балл ЕГЭ у тех, кто поступил в «обычные» вузы, принимающие только по результатам единого госэкзамена, и творческие вузы, где умение нарисовать античный профиль важнее блестящих знаний по русскому языку и математике.

Все это, вкупе с тем, что Минобрнауки не удосужилось вместе с публикацией документа разъяснить, что будет с «неэффективными» вузами, породило панику и конспирологические теории: «неэффективные», мол, закроют, а здания тех из них, что стоят в центре Москвы, отдадут под совершенно иные нужды. Главе ведомства Дмитрию Ливанову пришлось сначала уверять общественность, что закроют только филиалы, а головные вузы не тронут, а затем — собрать комиссию, которая разделила «вузы с признаками неэффективности» на три группы. МАРХИ и Литинститут попали в число вузов, чья неэффективность связана со спецификой рода деятельности; РГГУ причислили к вузам, нуждающимся в оптимизации (то есть в разработке и реализации стратегии развития, которая, по идее, уже через год должна повысить результаты); третья же категория состояла из вузов, нуждающихся в реорганизации.

Именно в последнюю группу вошли учебные заведения, на которых мониторинг отразился по-настоящему серьезно. 30 вузов, из них пять московских, должны были быть реорганизованы — то есть, по сути, прекратить свое существование, слившись с другими. Наиболее громкой оказалась история присоединения «неэффективного» Российского государственного торгово-экономического университета к «эффективному» Российскому экономическому университету имени Плеханова — оно сопровождалось забастовкой студентов и увольнением ректора Сергея Бабурина. Впрочем, спустя почти год можно заметить, что реорганизации подверглись далеко не все 30 вузов (по крайней мере, судя по данным СМИ и официальных сайтов этих заведений): Шадринский государственный педагогический институт сохранил самостоятельность, хотя его ректора обвинили в коррупции, а Челябинская государственная агроинженерная академия, «входящая в двадцатку лучших аграрных вузов страны», готовится к выборам нового ректора. Кроме того, министерство, как и обещало, закрыло ряд филиалов.

На этом работа по результатам первого мониторинга эффективности закончилась, и Минобрнауки стало готовиться к новому исследованию.

Сейчас

Чтобы не повторять ошибок первого года, ведомство для начала разделило вузы в зависимости от специфики их деятельности, чтобы избежать случаев слепого сравнения Литинститута с МФТИ. Теперь вуз относят к числу организаций с творческой, военной, медицинской, спортивной, сельскохозяйственной, транспортной или педагогической направленностью, если как минимум 60 процентов его первокурсников учатся соответствующим специальностям. Далее, в зависимости от специфики, вуз оценивается по какому-нибудь дополнительному критерию: боевому опыту, наличию государственных премий, участию в сборной России и прочим достижениям его преподавателей. Заодно — уже для всех вузов — Минобрнауки добавило новый общий критерий: трудоустройство выпускников, измеряемое по данным биржи труда. Его пороговое значение отличается для каждого региона; для Москвы оно составляет 99,342 процента, для Санкт-Петербурга — 98,684 процента, для Белгородской области — 98,276 процента, а, к примеру, для Чечни — 95,122 процента. Для того чтобы вуз считался эффективным, он должен преодолеть пороговые значения как минимум по трем критериям из шести (обычные вузы) или семи (специализированные).

Еще одним важным новшеством, закрепленным законодательно, стало обязательное участие в мониторинге не только государственных, но и негосударственных вузов (в 2012 году данные для мониторинга предоставили только 70 из 446 частных вузов и 97 из 661 их филиалов). Правда, не все учебные заведения это требование выполнили: 108 коммерческих вузов никаких данных так и не предоставили (с их списком в формате .pdf можно ознакомиться на сайте Минобрнауки), еще 14 вузов не смогли объяснить «расхождения» в предоставленных данных.

Наконец, профильное ведомство решило не повторять прошлогодних ошибок при публикации результатов мониторинга. В 2013 году для этого был выделен специальный раздел на сайте Главного информационно-вычислительного центра, где можно посмотреть подробные данные по каждому региону и по каждому вузу (включая число студентов по той или иной группе специальностей!). Эта информация, как бы ее ни использовали сейчас, в дальнейшем может быть полезной для самого разнообразного анализа — ну или хотя бы для абитуриентов и их родителей, которые теперь будут знать, что из выпускников РГГУ, например, трудоустроены (по данным биржи труда, к услугам которой прибегают далеко не все гуманитарии, предпочитающие искать работу или подработку в социальных сетях) 98,19 процента, то есть меньше, чем того требует Минобрнауки.

Однако сам процесс и время публикации, как и год назад, оказались далеки от идеала. На сайте ведомства дата публикации не появилась вовсе, а информация на сайте ГИВЦ поменялась после утра 7 ноября — предполагаемое обнародование итогов мониторинга перенесли с 16:00 этого же дня на 11-е число. При этом уже 7 ноября «Российская газета» познакомила читателей с результатами мониторинга (как минимум частичными), но затем оперативно удалила заметку о них. Ознакомилось с результатами — по своему региону — и правительство Ярославской области, которое удалять ничего не стало. Параллельно пресс-служба Минобрнауки со ссылкой на слова Ливанова рассказала о том, что всего признаки неэффективности выявлены у 18,4 процента государственных вузов и 20,4 процента их филиалов, а также 35 процентов негосударственных вузов (и 7,5 процента их филиалов). О том, что все желающие уже могут ознакомиться с подробной информацией по каждому вузу, агентства так и не сообщили.

Что будет с вузами, у которых найдут признаки неэффективности, на этот раз, неизвестно. Сообщалось, что до 23 ноября должны собраться рабочие группы, которые предложат межведомственной комиссии признать неэффективными те или иные вузы. Неясно также, какова будет в этом году процедура — ведь у «специфических» вузов теперь появился дополнительный критерий, а те учебные заведения, которые по результатам прошлогоднего мониторинга были отправлены на оптимизацию, по идее, должны были уже к ней приступить. Неизвестно и то, чем окажется чревато окончательное утверждение за вузом статуса неэффективного. С одной стороны, замминистра образования и науки Александр Климов уже заявил, что их могут присоединить к более сильным вузам. Но ведь могут и не присоединить; кроме того, никто пока не брался ни утверждать, ни доказывать, что пресловутая реорганизация положительно влияет на качество образования (а ведь именно ради этого и предпринимается мониторинг).

Судя по заявлениям руководства Минобрнауки и Рособрнадзора, больше всего по результатам мониторинга «пострадают» те самые 108 негосударственных вузов, не предоставивших никаких данных: чиновники подозревают, что многие из них существуют только на бумаге. У таких вузов, если подозрения подтвердятся, отзовут лицензию и аккредитацию, по возможности ликвидировав и юридическое лицо.

Результаты второго мониторинга пока что привлекают к себе гораздо меньше внимания, чем было в случае с первым. Это связано и с тем, что мониторинг людям больше не в новинку, и с тем, что в нем меньше ярко выраженных спорных моментов, и с тем, что вузы с хорошей репутацией (такие, как все те же пресловутые РГГУ, МАРХИ и Литинститут) признаков неэффективности больше не демонстрируют. Минобрнауки, без сомнения, за год значительно улучшило новый инструмент контроля за качеством образования — но так и не научилось нормально рассказывать общественности о результатах его применения. А главное, чиновники пока так и не смогли объяснить, насколько этот инструмент эффективен и будет ли он по-настоящему способствовать оздоровлению системы российского высшего образования.