Рабочая группа под руководством первого заместителя руководителя администрации президента Вячеслава Володина практически завершила работу по уточнению понятия политической деятельности некоммерческих организаций, рассказали «Ленте.ру» участники группы. По их словам, получателям зарубежного финансирования, не желающим попасть в реестр иностранных агентов, могут запретить публичную активность в виде митингов и шествий, издание политических брошюр, и в целом им вряд ли позволят критиковать внутренние проблемы государства. Ожидается, что теперь НКО будут относить к политическим после тщательной проверки по трем направлениям.
Срок выполнения поручения президента Владимира Путина по уточнению понятия политической деятельности, за которое ответственны Вячеслав Володин и министр юстиции Александр Коновалов, истекает 20 декабря.
По информации «Ленты.ру», расширенное и конкретизированное определение практически готово и в настоящее время государственно-правовое управление президента (ГПУ) и Минюст готовят доклад президенту.
Вопрос о его корректировке правозащитники поднимали еще в 2012 году, когда был принят закон об иностранных агентах. Они настаивали на том, что из-за расплывчатой формулировки клеймо «агента» клеится чуть ли не на всех подряд. Минюст заносит организацию в реестр иностранных агентов, если она получает финансирование из-за рубежа и если ее деятельность признается ведомством политической в соответствии с законом.
Жалобы правозащитников были услышаны, и 1 октября на встрече с членами Совета по правам человека (СПЧ) Владимир Путин заявил, что под понятие политической деятельности «нельзя подгонять все, что не нравится представителям власти».
Как рассказал «Ленте.ру» глава комитета Госдумы по делам общественных объединений Ярослав Нилов, концептуально эта работа завершена. За основу решено взять предложения Минюста, который предлагает анализировать деятельность НКО, получающих иностранное финансирование или имущество, по трем направлениям: цели, сферы и формы.
«Получается своеобразная трехмерная матрица: эти критерии накладываются друг на друга, и на основе полученных данных делаются выводы, занимается ли получающая деньги из-за рубежа организация политикой», — объясняет Нилов.
По его словам, если цели НКО — влияние на внутреннюю политику России или на принимаемые госорганами решения, если сфера ее деятельности касается территориальной целостности, безопасности государства, соблюдения законности, правопорядка, изменения государственного строя, — такая организация должна признаваться иностранным агентом.
Елена Тополева-Солдунова и Михаил Федотов. Фото: Дмитрий Духанин / «Коммерсантъ»
«Если экологическая организация занята, например, защитой бабочек, в этой деятельности нет политики. Но если она начинает требовать отставки министра природных ресурсов, потому что тот не спасает бабочек, или давать оценки происходящему в Сирии или действиям России в Крыму, то это уже с экологией мало связано», — рассуждает Нилов.
Если НКО получает зарубежные гранты, вряд ли у нее есть право критиковать внутренние проблемы государства, считает депутат. «Пусть регистрируются в качестве иностранного агента и критикуют что хотят», — говорит он.
Простор для толкований
Согласно закону о некоммерческих организациях, выполняющих функции иностранного агента (принят в 2012 году), НКО признается участвующей в политической деятельности, если она «участвует (в том числе путем финансирования) в организации и проведении политических акций в целях воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также в формировании общественного мнения в указанных целях».
Помимо этого, рассказал журналистам секретарь Общественной палаты Александр Бречалов, палата предложила ввести критерий кратности. Деятельность НКО предлагают относить к политической, если она замечена в неоднократной организации митингов, собраний, пикетирования и прочих массовых акции. То есть НКО может быть признана политической уже после второго за год митинга.
Впрочем, некоторые участники группы, отмечает Бречалов, опасаются, что региональные власти будут стремиться относить к политическим все публичные мероприятия, проводимые НКО.
Второй критерий, по словам Бречалова — это объем средств, потраченных организацией в течение года на политическую деятельность. В Общественной палате считают, что он должен составлять не менее 75 процентов от общей суммы средств, полученных за год. НКО может не вести публичных акций, но издавать, например, различные политические брошюры или журналы.
Член СПЧ Елена Тополева-Солдунова заявила «Ленте.ру», что правозащитники в целом одобрили выработанный совместными усилиями подход.
«Мы планируем протестировать предложенную Минюстом “трехмерную матрицу” на тех организациях, которые уже занесены в реестр», — рассказала она «Ленте.ру». На данный момент таковых 106.
Она добавляет, что ряд НКО живет на иностранные гранты не от хорошей жизни, а потому, что им не удается найти достаточных средств внутри страны.
По словам главы СПЧ Михаила Федотова, если по итогам проведенного тестирования все занесенные в реестр иностранных агентов организации снова там окажутся, это будет означать, что поставленная президентом задача не выполнена.
В президентском Совете напоминают, что неоднократно предлагали властям различные варианты корректировки понятия политической деятельности. Один из них — пойти от противного и прописать, что политической деятельностью не является.
Фото: Дмитрий Коротаев / «Коммерсантъ»
Так, одно из предложений Михаила Федотова — исключить из закона о некоммерческих организациях весь длинный список видов деятельности, которые к политической не относятся, и вместо этого дать ссылку на статью закона, в которой перечислены все виды социально ориентированной деятельности (на данный момент их 17).
По его мнению, к политике также не должны относиться мероприятия по обеспечению общественного контроля, а также участие в работе консультативных советов при органах власти.
Как отмечает Федотов, сейчас в реестре иностранных агентов больше всего правозащитных, женских и экологических НКО.
Так, правозащитную ассоциацию «Агора» и Комитет против пыток включили в реестр, поскольку политической деятельностью признали участие их руководителей в Совете по правам человека. Организацию «Гражданский контроль» — за проведение на базе учебного центра ФСИН по Пермскому краю курса «Работа с правонарушителями в обществе», семинар «Доступ журналистов к информации о деятельности судов» и издание брошюры «Примирительные процедуры в суде».
Кто занимается реформой НКО
В состав созданной в Управлении президента по внутренней политике рабочей группы вошли секретарь Общественной палаты Александр Бречалов, уполномоченный по правам человека в РФ Элла Памфилова, глава Совета по правам человека Михаил Федотов, руководитель ФНС Михаил Мишустин, министр труда Максим Топилин, представители Генпрокуратуры, Минюста, депутаты и сенаторы. В группу также включены глава Дагестана Рамазан Абдулатипов, глава Крыма Сергей Аксенов, глава Татарстана Рустам Минниханов, мэр Новосибирска Анатолий Локоть и мэр Петрозаводска Галина Ширшина.
Организация «Человек и закон» из Марий Эл попала в реестр за проект «Тренерский чемоданчик», направленный на развитие сети общественных организаций и наблюдательных комиссий, следящих за соблюдением прав человека.
Калининградская «Экозащита! Женсовет» — за акции против строительства Балтийской АЭС; челябинское движение «За природу» — за пикеты против строительства Томинского ГОКа.
«Учебный центр экологии и безопасности» был внесен в реестр после того, как провел соцопрос жителей Самарской области по вопросам рационального управления водными ресурсами.
В реестре агентов — Сибирский экологический центр, являющийся одним из соисполнителей программы ООН по сохранению биоразнообразия в стране; мемориальный центр истории политических репрессий «Пермь-36» и другие организации.
Члены рабочей группы признают, что учесть в законодательстве абсолютно все нюансы и прописать исчерпывающий список видов политической деятельности невозможно.
Федотов считает, что в каждом отдельном случае необходимо разбираться, с какой целью НКО, получающая зарубежное финансирование, критикует те или иные сферы российской государственной политики: «Если организация предлагает реформировать систему исполнения наказаний, пенсионную систему, учит полицейских уважать права человека — что в этом плохого? Она, наверное, помочь пытается, а не навредить. Но если она просто занята шельмованием, то это уже другое дело».
Ярослав Нилов
Фото: Дмитрий Духанин / «Коммерсантъ»
Как отметила на встрече с президентом глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, с НКО-иноагентами отказываются сотрудничать госорганы, им отказывают в аренде помещений, суды штрафуют их на сотни тысяч рублей. К тому же сам термин, по ее мнению, оскорбителен: в переводе на русский слово «агент» означает «шпион», «предатель».
Однако Александр Бречалов предлагает не сгущать краски. Он обращает внимание на то, что этот статус не запрещает организации пользоваться государственным финансированием, в том числе получать президентские гранты на миллионы рублей. В этому году, например, их выиграли несколько организаций, занесенных в реестр: правозащитный центр «Мемориал», движение «За права человека» Льва Пономарева и «Солдатские матери Санкт-Петербурга». В октябре 2014 года фонд социальной помощи и поддержки населения «Социальный запрос» оппозиционного политика Марии Гайдар получил президентский грант на 2 миллиона.
По словам Ярослава Нилова, на фоне 227,5 тысяч зарегистрированных в стране НКО 106 иностранных агентов — это «капля в море». «Но шума от них много. Примем новые поправки — опять начнутся вопли и визги: “не так исправили”, ”как понимать” и тому подобное», — готовится он.